Плавание Майль-Дуйна

Происхождение Майль-Дуйна и цель его плавания.

Был знаменитый муж из рода Эоганахтов Нинусских, с Аранских островов, по имени Айлиль Острие Битвы. Могучим воином был он, вождем своего рода и племени. И встретилась ему молодая монахиня, аббатиса женского монастыря. У них родился прекрасный сын - Майль-Дуйн, сын Айлиля. Вот как случилось, что был зачат и рождеи Майль-Дуйн.

Однажды король области Эоганахтов отправился в набег на другую область и взял с собой Айлиля Острие Битвы. Они распрягли коней и расположились на отдых на холме. Неподалеку от холма был женский монастырь. В полночь, когда все затихло в лагере, Айлиль пробрался в монастырскую церковь. В это же время пришла туда и монахиня, чтобы звонить в колокол, созывая на всенощную. Айлиль схватил ее за руку, бросил на землю и овладел ею. Сказала ему женщина:

- Горестна судьба моя: теперь родится у меня ребенок. Из какого ты племени и как имя твое?

Отвечал воин:

- Айлиль Острие Битвы - имя мое; я из племени Эоганахтов, из северного Мумана.

После этого король, разорив страну и взяв заложников, вернулся с Айлилем в свою область. Вскоре после того, как Айлиль вернулся в свой дом, морские разбойники убили его: они сожгли над его головой церковь в Дубклуайне. А женщина по прошествии девяти месяцев родила на свет сына и дала ему имя - Майль-Дуйн. Мальчик был тайно отвезеи к королеве, подруге матери, и та его воспитала под видом собственного сына. Был он воспитаи своей приемной матерью в той же колыбели, вскормлеи той же грудью, взращеи на тех же коленях, что и три королевских сына.

Прекрасеи стал он обликом: вряд ли можно было найти другое существо из человеческой плоти столь же прекрасное, как он. Велики были блеск его в военных упражнениях, доблесть духа, ловкость в играх. Во всех состязаниях превосходил он своих сверстников - и в бросании меча, и в беге, и в прыжках, и в метании камней, и в скачке на коне. Из всех их выходил он победителем.

Однажды один воин, завидовавший ему, в минуту гнева сказал:

- Эй ты, победитель во всех состязаниях, на суше и на море, и в игре в шахматы,- а ведь никто не знает, какого ты рода-племени и кто твон отец и мать!

Майль-Дуйи замолчал. До этого времени он считал себя родным сыном короля и королевы, своих приемных родителей. Он пошел к ним и сказал:

- Я не буду ни есть, ни пить до тех пор, пока вы не скажете мне, кто мои мать и отец.

- К чему этот вопрос? - отвечала королева.- Не принимай к сердцу слова дерзких юношей. Я - твоя мать. Ни одна женщина не любит сына сильнее, чем я тебя.

- Возможно, что так,- сказал он,- но все же ты должна назвать мне моих родителей.

Тогда приемная мать отвела Майль-Дуйна к его матери. Он стал требовать, чтобы та назвала ему имя отца.

- Глупый,- сказала она ему,- если ты и узнаешь его, никакой пользы и радости тебе от этого не будет, ибо он давно уже умер.

- А все-таки я хочу знать,- отвечал он,- кем бы он ни оказался.

Тогда мать сказала ему всю правду:

- Анлиль Острие Битвы был твой отец, из рода Эоганахтов Нинусских.

Майль-Дуйи отправился на родину своего отца, чтобы получить свое наследство, и его молочные братья пошли вместе с ним. Прекрасные были они воины. Родичи, которых он нашел, приветствовали его и оказали ему радушный прием.

Через некоторое время случилось, что несколько воинов стали метать камни на кладбище церкви в Дубклуайне. И Майль-Дуйи вместе с ними тоже метал камни в развалины церкви, упершись ногой в один из обгорелых камней. Один клирик с ядовитым языком, по имени Брикне, сказал ему:

- Лучше бы тебе было отомстить за человека, который был сожжеи здесь, чем бросать камни в его сухие, обуглившиеся кости.

- Что же это был за человек? - спросил Майль-Дуйн.

- Анлиль,- был ему ответ,- твой родной отец.

- Кто же его убил? - спросил Майль-Дуйн.

- Разбойники из Лайгиса,- отвечал Брикне.- Они убили его на этом самом месте.

Майль-Дуйн выпустил камень из своей руки и завернулся весь со всем оружием своим в плащ; в скорбь погрузился он. Погодя, он спросил, какая дорога ведет в Лайгис, и сведущие люди ответили ему, что добраться туда можно только морем.

Тогда он отправился в область Коркомруад, чтобы испросить у друида, жившего там, добрых чар и напутствия, перед тем как начать строить корабль. Нука было имя друида, и отсюда название местности той - Бойрен-Нука. Друид назвал Майль-Дуйну счастливый день для постройки корабля и число людей, которые должны были сесть в него, именно семнадцать человек (а по другим сведениям - шестьдесят): ни на одного человека не должно было быть ни больше, ни меньше. Затем он определил ему день для отплытия.

Майль-Дуйн соорудил корабль из трех кож, и все путники приготовились к отплытию. В числе других были среди них Гермаи и Диуран-стихотворец.

Они отплыли в тот самый день, который был указаи друидом. Но едва они, подняв парус, отдалились немного от земли, как на берег прибежали три молочных брата Майль-Дуйна, сы­новья его приемных родителей. Они принялись кричать, чтобы он вернулся и взял их с собой.

- Возвращайтесь обратно! - крикнул им Майль-Дуйн.- Если бы мы и причалили к берегу, то не взяли бы вас с собой, ибо должны ехать ровно столько человек, сколько нас есть.

- Мы бросимся в море вслед за тобой и потонем, если ты не заберешь нас,- отвечали они.

И с этими словами все трое действительно бросились в море и - отплыли очень далеко от земли. Видя это, Майль-Дуйн, чтобы они не потонули, направился к ним и забрал их на свой корабль.

Майль-Дуйн находит на одном острове убийц своего отца, но буря уносит его корабль в море 

В этот день они плыли до вечера, а затем снова до полуночи, пока не встретили два маленьких пустынных острова, с двумя замками на них. Из замков доносились до них шум и пьяные крики: это были воины, хваставшиеся своими победами. И слыш­но было, как один говорил другому:

- Отступи в сторону! Мои подвиги выше твоих, ибо это я убил Айлиля Острие Битвы и сжег церковь в Дубклуайне над его головой. И не было мне с тех пор никакой беды от его родичей. Ты никогда ничего подобного не совершал!

- Победа в наших руках! - воскликнули Герман и Диуран-стихотворец.- Бог прямым путем привел нас сюда, он направил наш корабль. Пойдем и разрушим эти два замка, раз бог открыл нам наших врагов!

В то время как они говорили это, сильный ветер налетел и угнал их корабль в открытое море на всю ночь, до утра. Утром же они не увидели перед собой ни земли, ни берега и не знали в какую сторону направиться. Сказал Майль-Дуйн:

- Не будем искать пути: пусть бог сам направит наш корабль, куда захочет.

И они поплыли по великому, бесконечному океану. Майль-Дуйн сказал своим молочным братьям:

- Это вы причина того, что случилось, ибо вы сели на корабль вопреки запрету ведуна-друида. Он сказал нам, что число людей на корабле должно быть не большим, чем какое было до вашего прихода.

Ничего не ответили они ему и на некоторое время погрузились в молчание.

Остров гигантских муравьев.- Остров больших птиц.- Чудовищный конь.- Скачка демонов 

Три дня и три ночи пробыли они в море, не видя ни земли, ни берега. На утро четвертого дня они заслышали шум, доносившийся с северо-востока.

- Это шум волны, бьющей о берег,- сказал Герман. Когда рассвело, они увидели, что подплыли к земле. В то время как они бросали жребий, кому сойти на берег, внезапно появилась громадная стая муравьев, величиной с жеребенка каждый, двинувшаяся на них по берегу и даже по воде: они хотели съесть их вместе с кораблем. Странники поспешно отчалили и снова носились по волнам три дня и три ночи, не видя пред собой пи земли, ни берега.

Наутро четвертого дня они заслышали шум волны, бьющей о берег, и, когда рассвело, увидели большой высокий остров. По краям его были уступы, постепенно спускавшиеся к воде. На каждом из них росли ряды деревьев, на которых сидело мно­жество больших птиц. Путники стали совещаться между собой, кому сойти на берег, чтобы осмотреть остров и узнать, не опасны ли птицы.

- Я сойду,- сказал Майль-Дуйн.

Он сошел на берег, осмотрел остров и не нашел там ничего опасного. Они утолили голод птицами и набрали множество их в запас себе на корабль.

И снова провели они в море три дня и три ночи. Наутро четвертого дня они завидели другой большой остров, с песчаной почвой. Когда они приготовились уже было сойти на берег, они заметили на нем животное, похожее на коня. У него были лапы как у пса, с твердыми и острыми копытами. Увидев их, зверь выказал большую радость, ибо он хотел съесть их вместе с ко­раблем.

- Он не прочь был бы добраться до нас,- сказал Майль-Дуйн.- Бежим скорей от этого острова!

Так они и сделали. Когда зверь заметил их бегство, он по­бежал к берегу, стал рыть землю своими острыми копытами и бросать в них камни. Они же поспешили спастись от него.

Долго плыли они после этого, пока не завидели перед со­бой большой плоский остров. Злой жребий сойти и осмотреть этот остров выпал Герману.

- Я пойду вместе с тобой,- сказал Диуран-стихотворец.- Зато в другой раз ты пойдешь со мной, когда настанет мой черед идти на разведку.

Итак, они сошли вдвоем на остров. Велик был он в глубину и в ширину. Они набрели на длинную, обширную лужайку со следами громадных конских копыт на ней. Шириной с корабель­ный парус был каждый конский след. Им попались также скор­лупки огромных орехов и остатки от пиршества человеческим мясом. Они пришли в ужас от того, что увидели, и позвали своих спутников, чтобы они тоже посмотрели. Те также пришли в ужас от того, что увидели, и все с крайней быстротой и поспеш­ностью сели обратно на корабль.

Не успели они далеко отъехать от острова, как увидели огромную толпу существ, которые устремились с моря на остров и, достигнув лужайки, принялись скакать по ней верхом. Кони их носились быстрее ветра, и наездники при этом кричали гром­кими голосами. Майль-Дуйи услышал удары плетей и различил возгласы:

- Подайте мне серого коня!

- Вот бурый конь!

- Подайте мне белого!

- Мой конь быстрее!

- Мой скачет лучше!

Когда Майль-Дуйн и его спутники услышали это, они изо всех сил поспешили прочь, ибо им стало ясно, что они видят сборище демонов.

 Дом с лососем.- Чудесные яблоки.- Вращающийся зверь.- Бой коней.- Огненные животные и золотые яблоки 

Целую неделю плыли они после этого, страдая от голода и жажды, пока не завидели большой, высокий остров с домом на самом берегу. Одна дверь дома выходила на равнину посреди острова, другая - на море. Эта последняя была завалена кам­нем; в нем было просверлено отверстие, через которое волны загоняли лосося: внутрь дома.

Путники вошли в дом и ничего не нашли в нем. Они заме­тили там ложе, приготовленное для хозяина дома, и еще три ложа для троих его людей, а кроме того - пищу перед каждым ложем и по стеклянному кувшину с добрым пивом, а подле каж­дого кувшина - по стеклянной чашке. Они насытились этой пищей и пивом и возблагодарили всемогущего бога, спасшего их от голодной смерти.

Покинув этот остров, они долгое время плыли без пищи, страдая от голода, пока не достигли другого острова, окруженного со всех сторон громадными скалами. На этом острове был лес, длинный и узкий, очень длинный и очень узкий. Проплывая вдоль берега мимо этого леса, Майль-Дуйи протянул руку и отломил одну ветвь. Три дня и три ночи оставалась ветвь в его руке, пока корабль под парусами огибал скалы, а на третий день на конце ветви появилось три яблока. Каждого яблока хватило, чтобы насытить их всех в течение трех дней.

После этого они приплыли к другому острову, с каменной оградой вокруг него. Когда они совсем приблизились к нему, пред ними появился громадный зверь, который принялся бегать вокруг острова. Майль-Дуйну казалось, что он бегает быстрее ветра. Затем зверь устремился на самое высокое место острова и стал там, вытянувшись, головой вниз, ногами вверх. Вот что он при этом делал: он то вращался сам внутри своей кожи, то есть его тело и кости вращались, а кожа оставалась неподвижной; то, наоборот, кожа его вращалась снаружи, как мельница, в то время как тело и кости оставались неподвижными.

Пробыв долгое время в таком состоянии, зверь вскочил на ноги и опять принялся бегать по острову, как и раньше. Затем ои возвратился на прежнее место и стал проделывать то же самое, но так, что теперь нижняя половина кожи оставалась непо­движной, а верхняя вращалась, как мельничный жернов. Таким упражнениям предавался он всякий раз в промежутках между бегом по острову.

Майль-Дуйн и его спутники поспешно убежали. Зверь заметил их бегство и помчался к берегу, чтобы схватить их. Они успели отчалить, когда зверь достиг берега, и тогда он стал яростно швырять в них прибрежными камнями. Один камень пробил насквозь щит Майль-Дуйна и упал на корму корабля.

Вскоре после этого они встретили другой остров, большой и прекрасный, со множеством животных на нем, похожих на коней. Они вырывали друг у друга куски мяса, так что потоки алой крови текли из их боков, заливая всю землю. Майль-Дуйн и его спутники быстро, поспешно, стремительно покинули этот остров, опечаленные, расстроенные, угнетенные виденным ими. И они не знали, куда теперь направить путь и где искать утешения, добрую землю и берег.

После долгих страданий от голода и жажды, растерянные и истомленные, уже потеряв всякую надежду на спасение, они достигли, наконец, другого большого острова. Много деревьев было на нем, покрытых плодами: то были золотые яблоки. Красные животные вроде свиней бродили под деревьями. Они под­ходили к деревьям и ударяли в них задними ногами, так что яблоки падали, и тогда они их поедали. А после захода солнца они прятались в пещеры и не выходили оттуда до рассвета.

Множество птиц плавало по волнам вокруг острова. С самого утра до середины дня они плыли, удаляясь от острова, с середины же дня до вечера плыли обратно к острову и достигали его с заходом солнца, после чего чистили и поедали яблоки.

- Пойдем на остров, туда, где птицы,- сказал Майль-Дуйн.- Нам нетрудно сделать то же, что делают они.

Один из них сошел на остров, чтобы осмотреть его, и потом позвал к себе в подмогу одного из товарищей. Почва острова была совсем раскалена под их ногами, так что трудно было из-за жары долго на ней оставаться: это была огненная земля, ибо животные из своих пещер нагревали ее.

Путники, однако, смогли захватить несколько яблок, которые съели затем на корабле.

На рассвете птицы покинули остров и поплыли от него по морю, а огненные животные вылезли из пещер и стали поедать яблоки до самого захода солнца. А потом, когда они опять ушли в свое убежище, птицы снова появились вместо них и стали поедать яблоки. Тогда Майль-Дуйн и его спутники пришли и собрали все яблоки, сколько их нашлось в ту ночь, и благодаря этому предохранили себя от голода и жажды на некоторое время. Они нагрузили свой корабль этими яблоками, весьма им понравившимися, а затем снова пустились в море.

Замок волшебного кота.- Перекрашивающий остров.- Остров с огромными свиньями, безрогими быками и огненной рекой.- Страшная мельница 

Когда яблоки кончились и путники снова начали страдать от голода и жажды, а рты и носы их наполнились горечью морской, они завидели небольшой остров с замком на нем, окруженным белой стеной, сделанной словно из известки, как будто из одной сплошной массы ее. Высока была эта стена - чуть не доходила до облаков. Вход в замок был открыт. Около вала было несколько больших домов, белых как снег.

Они вошли в самый большой из домов и не нашли там никого, кроме маленького кота, который играл на четырех каменных столбах, бывших внутри дома: он перепрыгивал с одного из них на другой. Он едва посмотрел на вошедших и не прерывал своей игры.

Затем они заметили множество предметов, прикрепленных в три ряда вдоль стен, от одной двери к другой. Первый ряд состоял из золотых и серебряных пряжек, острия которых были воткнуты в стену. Второй - из золотых и серебряных ожере­лий, величиной с обруч бочонка каждое. Третлй ряд составляли большие мечи с золотыми и серебряными рукоятями.

Комнаты были полны белых одеял и одежд ярких цветов. Были там еще жареная говядина и ветчина, а также большие кувшины с прекрасным хмельным пивом.

- Не для нас ли все это приготовлено? - спросил Майль-Дуйн, обращаясь к коту.

Тот быстро на него взглянул и продолжал свою игру. Майль-Дуйи понял из этого, что угощение было приготовлено для них. Они поели, попили и легли спать. Остатки пива они перед этим слили в кувшины, а остатки пищи тщательно прибрали.

Когда они собрались уходить, один из молочных братьев сказал Майль-Дуйну:

- Не взять ли мне одно из этих ожерелий?

- Нет,- ответил ему Майль-Дуйн,- этот дом не без сторожа.

Тот все же взял ожерелье. Кот, следивший за ним, дал ему пройти полпути до выхода, затем бросился на него, как огненная стрела, и сжег, обратив в пепел, после чего снова вернулся на свой столб.

Майль-Дуйн успокоил кота ласковыми словами, повесил ожерелье на прежнее место, собрал пепел с земли и бросил его на прибрежные скалы. После этого они сели на корабль, благодаря и восхваляя господа.

Наутро четвертого дня после этого завидели они другой остров, с медной изгородью, разделявшей его пополам. Там были огромные стада овец: по одну сторону изгороди - черных, по другую - белых. Они увидели также огромного роста человека, который распределял овец. Когда он перебра­сывал белую овцу через изгородь на ту сторону, где было черное стадо, она тотчас же становилась черной. Когда же он перебрасывал на другую сторону черную овцу, она тотчас ста­новилась белой. Путники пришли в ужас от того, что увидели.

- Вот что мы сделаем,- сказал Майль-Дуйн.- Бросим две ветки на остров. Если они также изменят цвет, значит, и с нами случится то же самое, если мы сойдем на остров.

Они бросили ветку с черной корой на ту сторону, где были белые овцы, и она тотчас же стала белой. Затем, ободрав кору с другой ветки, так что она сделалась белой, они бросили ее на ту сторону, где были черные овцы,- и она тотчас стала черной.

- Не предвещает нам ничего доброго это испытание,- сказал Майль-Дуйн.- Не будем высаживаться на этот остров. Без сомнения, и с нашей кожей там будет не лучше, чем с ветками.

И в страхе великом они отплыли от острова.

На четвертый день после этого завидели они другой большой, обширный остров, на котором было стадо прекрасных свиней огромных размеров. Они убили маленького поросенка и не в силах были стащить его к себе на корабль, чтобы сварить его. Они все собрались вокруг него, изжарили на месте и по кускам отнесли на корабль.

Затем они заметили на острове большую гору и решили взобраться на нее, чтобы осмотреть остров с ее вершины. Когда Диуран-стихотворец и Гермаи направились к этой горе, им пересекла путь река, очень широкая, но такая мелкая, что можно было перейти ее вброд. Гермаи опустил древко своего копья в реку, и оно тотчас испепелилось, словно сожженное огнем. Они не пошли дальше.

По другую сторону реки они заметили стадо огромных безрогих быков и громадного роста человека, сидящего подле них. Герман ударил своим копьем в щит, чтобы испугать быков.

- К чему пугать глупых телят? - сказал великан-пастух.

- А где матери этих телят? - спросил Герман.

- По ту сторону этой горы,- отвечал тот.

Диуран и Герман вернулись к своим спутникам и расска­зали им все, что видели. После этого они снова поплыли.

Немного погодя они встретили остров, на котором была огромная уродливая мельница, а возле нее - страшного вида великан-мельник.

- Что это за мельница? - спросили они его.

- Неужели вы сами не знаете? - сказал он.

- Не знаем,- отвечали они.

- Половина зерна вашей страны мелется здесь,- сказал он.- Все, что приносит горесть, мелется на этой мельнице.

Они увидели, как тяжелые, бесчисленные грузы на лошадях и на плечах тащились на мельницу и выезжали из нее; но все то, что выходило из мельницы, направлялось на запад. И снова они спросили:

- Как же зовется эта мельница?

- Мельница Инбер Тре-Кенан,- ответил им мельник. Увидев и услышав все это, они осенили себя крестным знамением и вернулись на свой корабль.

Остров черных плакс.- Остров с чудесной пищей.- Волшебный мост и прекрасная хозяйка 

Отплыв от острова с мельницей, они достигли другого большого острова с множеством людей на нем. Черны были и кожа и одежды их. На головах у них были сетки, и они беспре­рывно стонали. Злой жребий сойти на остров выпал одному из двух оставшихся молочных братьев Майль-Дуйна. Как толь­ко приблизился он к плакавшим людям, он тотчас же почернел, как они, и принялся вместе с ними плакать. Послали двух дру­гих людей, чтобы привести его обратно, но они не узнали его среди других и сами принялись так же стонать.

Сказал тогда Майль-Дуйн:

- Пусть четверо из вас с оружием пойдут туда и силой приведут наших людей обратно. Не смотрите ни на землю, ни в воздух; прикройте плащами носы и рты ваши, не вдыхайте воздуха той земли и глядите все время только на ваших товарищей.

Они так и сделали: пошли вчетвером и силой привели своих двух товарищей. Когда тех спросили, что они видели на той земле, они ответили:

- Мы ничего не знаем и не помним. Мы только должны были делать то же самое, что и люди той земли.

И они поспешно отплыли от этого острова.

После этого они достигли другого, высокого острова, разделенного четырьмя изгородями на четыре части. Одна изгородь была из золота, другая из серебра, третья из меди, четвертая из стекла. В одном отделении находились короли, в другом королевы, в третьем воины, в четвертом молодые девушки.

Одна из девушек вышла им навстречу, помогла им сойти на берег и предложила пищу. С виду эта пища была похожа на сыр, но каждый нашел в ней вкус того кушанья, какого желал. Они разделили между собой напиток, поданный им в малень­ком кувшине, и его с избытком хватило на всех, так что они охмелели и проспали три дня и три ночи. Девушка же охраняла их в течение всего этого времени.

Когда они на четвертый день пробудились, то оказались среди моря, на своем корабле. Не видно было больше ни острова, ни девушки. И они поплыли дальше.

Затем они добрались до другого, небольшого острова. На нем была крепость с воротами из чистой бронзы. Стеклянный мост вел к ней. Они несколько раз пытались перейти мост, но всякий раз какая-то сила отбрасывала их пазад. Они увидели, как из замка вышла женщина с ведром в руках. Она приподняла стеклянную плиту в нижней части моста, набрала в ведро воды из ручья, протекавшего под мостом, и вернулась в замок.

- Вот славная хозяйка для Майль-Дуйна! - воскликнул Герман.

- Конечно, для Майль-Дуйна! - сказала она, захлопывая за собой дверь.

Они стали тогда стучать в бронзовые украшения моста. Эти удары зазвучали сладкой, нежной музыкой, от которой они впали в сон, длившийся до самого утра. Когда они пробудились, то увидели, что та же самая женщина, выйдя из замка, черпает ведром воду под той же плитой.

- Опять идет к Майль-Дуйну его хозяйка!- сказал Герман.

- Высок и славеи Майль-Дуйн предо мной! - ответила она, запирая ворота замка за собой.

И снова та же музыка повергла их в сон до следующего утра. Так повторялось три дня. На четвертое утро женщина направилась к ним. Прекрасна была она. Белый плащ облекал ее; золотой обруч обрамлял ее золотые волосы; на ее розовых ногах были серебряные сандалии; серебряная пряжка с золо­тыми украшениями скрепляла ее плащ, и сорочка из тонкого шелка покрывала ее белую кожу.

- Привет тебе, о Майль-Дуйн! - сказала она и затем при­ветствовала по очереди всех остальных, назвав каждого по имени.

- Давно уже знали мы о приезде вашем и поджидали вас,- прибавила она.

Затем она повела их в большой дом, находившийся около моря, и втащила их корабль на берег. Они нашли в доме отдельное ложе для Майль-Дуйна и по одному ложу на каж­дых троих из них.

Она принесла им в корзине пищу, с виду похожую сыр или творог, и дала по куску ее на каждых троих. И каждый нашел в ней вкус того кушанья, какого желал. Майль-Дуйну она прислуживала в отдельности. Она наполнила кувшин водою из того же источника и подала по кружке каждым троим из них. Когда же она заметила, что они достаточно насытились и утолили жажду, то перестала угощать их.

- Вот подходящая жена для Майль-Дуйна,- сказали они друг другу.

После этого она вышла, унеся с собой кувшии и ведро. Спутники Майль-Дуйна сказали ему:

- Не поговорить ли нам с ней? Может быть, она согласит­ся разделить с тобой ложе?

- Какая беда может выйти от того, что вы поговорите с нею? - сказал Майль-Дуйн.

Когда она на следующий день пришла к ним, они сказали ей:

- Не хочешь ли ты выказать любовь к Майль-Дуйну и разделить с ним ложе? Почему бы тебе не остаться здесь с ним на эту ночь?

Но она ответила им, что ей неведом грех и что она никогда не знала его; и с этим она ушла от них. На другой день она в обычный час снова явилась к ним, чтобы угощать и ухажи­вать за ними. Когда они насытились и охмелели, они опять завели с ней речь о том же.

- Завтра я вам дам ответ,- сказала она.

Она удалилась, и они опять легли спать на своих ложах. Когда же они пробудились, то увидели себя на корабле. Возле скалы, и не видно было ни острова этого, ни замка, ни женщи­ны, ни места, где они были перед тем.

Говорящие птицы.- Остров с отшельником.- Чудесный источ­ник.- Кузнецы-великаны.- Стеклянное море.- Облачное море.- Робкие островитяне 

Проплыв немного, они заслышали доносившиеся с северо-востока громкий крик и пение как будто псалмов. Всю эту ночь и следующий день до середины его они плыли и всё не могли понять, что это за крик и пение. Наконец они увидели высокий, гористый остров, покрытый черными, коричневыми и пестрыми птицами, которые кричали и громко разговаривали между собой.

Они немного отплыли от него и натолкнулись на другой, небольшой остров. На нем было много деревьев, а на них - большая стая птиц.

Кроме того, они увидели там человека, одеждой которого были лишь его волосы. Они спросили его, кто он такой и из какого племени.

- Я из мужей Ирландии,- отвечал он им.- Я отправился в паломничество на маленьком кораблике. Едва я отдалился от земли, как моя ладья сломалась подо мной. Тогда я вернулся на землю, взял под ноги кусок дерна и пустился на нем в море. Господь укрепил для меня здесь этот кусок дерна. С тех пор он увеличивает его каждый год на одну пядень, и каждый год на нем вырастает по дереву. Птицы, которых вы видите на деревьях, это души моих детей и моих родичей, как муж­чин, так и женщин, и они ждут здесь Судного дня. Бог дал мне полхлеба, ломтик рыбы и воду из источника: все это я получаю каждый день через его ангелов. В середине дня другая поло­вина хлеба и ломтик рыбы появляются для всех этих мужчии и женщин, а также и вода из источника в количестве, достаточном для всех.

Пробыв там три дня и три ночи, они простились с отшельником, который сказал им при этом:

- Все вы достигнете родины, кроме лишь одного из вас.

Через три дня после этого они добрались до острова, окруженного стеной, основание которой было белое, как пух. Они заметили на острове человека, одеждой которого были лишь его волосы. Они спросили его, чем питает он свое тело. Отвечал он:

- Есть источник на этом острове. По средам и пятницам он струит сыворотку или воду; но по воскресеньям и в дни святых он дает доброе молоко, а в дни апостолов, Марии, Иоан­на Крестителя и в другие большие праздники - пиво и вино.

После полудня господь послал каждому из них по полхлебца и по куску рыбы, и они утолили свою жажду водой, которую давал источник на острове. После этого они впали в глубокий сон, длившийся до следующего утра. После того как они провели у отшельника три дня, он приказал им двинуться дальше в путь. И, простившись с ним, они отплыли.

Долгое время пробыли они затем на море, пока не увидели вдали остров; приблизившись к нему, они услышали шум, какой производят не менее трех или четырех кузнецов, бьющих молотами железо на наковальне. Подъехав поближе, они услышали, как один человек спрашивал другого:

- Они уже близко?

- Да,- отвечал другой.

- А кто они такие, плывущие к нам? - опять спросил первый.

- С виду какие-то ребятишки в лодчонке,- был ему ответ.

Когда Майль-Дуйн услышал, что говорили кузнецы, он сказал:

- Едем скорей назад и не будем поворачивать корабль, чтобы они не заметили нас, а поплывем кормой вперед.

Так они и сделали. Опять спросил первый из кузнецов:

- Ну как, близко они теперь от берега?

- Они стоят на месте: не двигаются ни вперед, ни назад.

Немного погодя, первый опять спросил:

- А теперь что они делают?

- Мне кажется,- отвечал наблюдавший,- что они уплывают от нас. Как будто они теперь дальше от берега, чем раньше.

Тогда кузнец вышел из кузницы, захватив щипцами громадную глыбу раскаленного железа. Он метнул ее в море в направлении корабля, и все море закипело. Но он не попал в корабль. И они уплыли со всей боевой силой быстро, поспешно, далеко в великий океан.

Проплыв затем некоторое время, они попали в море, похожее на зеленое стекло. Так велика была его прозрачность, что видны были мелкие камешки и песок на дне его. Не видно было ни чудовищ, ни животных между скал - одни только голые камешки и зеленый песок. Долго они плыли по этому морю. Велики были красота и блеск его.

Затем они попали в другое море, похожее на облако: им казалось, что оно не может выдержать их корабль. На дне моря, иод собой, они видели крытые здания и прекрасную страну. Еще заметили они там громадного зверя, страшного, чудовищного, сидевшего на дереве, и пастухов со стадом, расположившихся вокруг дерева, а рядом с деревом - вооруженного человека со щитом и копьем.

Когда он заметил громадного зверя, сидевшего на дереве, он кинулся бежать от него. Зверь же, не слезая с дерева, вытянул шею, достал головой до спины ближайшего быка, втащил его к себе на дерево и пожрал в одно мгновение. Стадо и пастухи бросились бежать.

Когда Майль-Дуйн и его спутники увидели это, ужас и трепет еще сильнее охватили их, ибо им казалось, что они не смогут переплыть это море, не упав на дно: рыхлой, как облако, казалась вода его. Все же после многих опасностей они проплыли его.

Дальше встретили они другой остров, море дыбилось кругом, образуя гигантскую ограду вокруг него. Когда жители острова завидели плывущих, они стали кричать; «Вот они! Вот они!» - до потери голоса.

Майль-Дуйн и его спутники увидели множество людей и большие стада коров, лошадей и овец. Одна женщина стала бросать в плывущих громадные орехи, которые оставались на поверхности воды. Путники подобрали множество этих орехов и взяли с собой. Когда они отплыли, крик прекратился.

- Где они теперь? - спросил человек, пришедший на крик.

- Они удалились,- отвечали несколько человек.

- Это не они,- сказали другие.

Видимо, жители острова ждали каких-то других людей, которые могли разорить остров и прогнать их оттуда.

 Поток-радуга.- Серебряный столи с сетью.- Остров на ножке.- Остров прекрасных женщин 

После этого они достигли другого острова, где им предстало удивительное зрелище. Большой поток поднимался из моря у берега, по одну сторону острова; затем он струился по воздуху, как радуга, и опускался по другую сторону острова. Путники прошли под потоком, не замочив себя. Они вонзали копья в поток, и оттуда падали вниз, на землю, громадные лососи. И весь остров наполнился запахом рыбы, ибо невоз­можно было собрать ее всю - так много ее было.

С вечера воскресенья до полудня понедельника поток не струился, а оставался неподвижным, лежа в море дугой около острова.

Путники забрали с собой самых крупных лососей, нагрузили ими свой корабль и, отчалив от острова, снова пустились в океан.

Они плыли затем, пока не подъехали к гигантскому серебряному столпу. Четырехгранный был он, и каждая сторона - в два удара корабельных весел: чтобы объехать его, требовалось восемь ударов весел. Ни клочка земли не было подле него - один бесконечный океан. Не видать было ни основания столпа, ни вершины его - так высок был он.

Сверху столна спускалась, широко раскинувшись, серебряная сеть, и корабль со свернутыми парусами проплыл через одну из петель ее. Диураи ударил лезвием своего меча по петлям сети.

- Не разрушай сеть,- сказал ему Майль-Дуйн.- То, что мы видим,- создание могучих людей.

- Я это делаю,- возразил Диуран,- во славу божшо: чтобы люди поверили рассказу о моих приключениях. Я возложу кусок этой сети на алтарь Армага, если суждено мне вернуться в Ирландию.

Так он и сделал потом. Две с половиной унции весил принесенный им кусок.

Они услышали с вершины столна голос мощный, звонкий, звучный, но не могли понять ни кто говорит, ни на каком языке.

Затем они увидели остров, поднимавшийся на ножке: весь он стоял на этой ножке. Они объехали остров кругом, ищя способ проникнуть в него, но не нашли пути. Однако в нижней части ножки они заметили дверь, запертую на замок, и поняли, что через нее можно было попасть на остров. На вершине острова они увидали пахаря, но он не заговорил с ними, и они не заговорили с ним тоже. Они поплыли дальше.

После этого они достигли большого острова; широкая равнина была на нем, с высокой площадкой, покрытой не вереском, а сплошной мягкой травой. Еще заметили они на острове большой высокий, крепкий замок, разукрашенный и снабженный прекрасными ложами внутри. Семнадцать девушек были там заняты приготовлением бани.

Путники сошли на остров и сели на площадке перед замком. Сказал Майль-Дуйн:

- Без сомнения, это для нас готовят баню.

После полудня они увидели, как к замку подскакал всадник на превосходном коне с прекрасным, разукрашенным чепраком. На голове его был голубой капюшон, на плечах - пурпурный плащ, украшенный бахромой, на руках - вышитые золотом перчатки, на ногах - прекрасные сандалии. Когда он спешился, одна из девушек тотчас же отвела его коня, взяв под уздцы. Всадник же вошел в замок и отправился в баню. Тогда смотревшие увидели, что это была женщина.

Немпого погодя одна из девушек подошла к ним:

- Добро пожаловать! - сказала она им.- Заходите в замок, королева приглашает вас.

Они вошли в замок и вымылись в бане. В комнате, где их дожидались, по одну сторону сидела королева, окруженная семнадцатью девушками, а по другую сторону, напротив нее, сел Майль-Дуйн, окруженный семнадцатью спутниками. Блюдо с доброй пищей поставили перед Майль-Дуйном, а также стеклянный кувшин, наполненный вкусным напитком; спутникам же его было предложено по одному блюду и одному кувшину на каждых троих.

Когда они насытились, королева спросила:

- Как расположатся гости на ночлег?

- Так, как ты прикажешь,- отвечал Майль-Дуйн.

- На утеху себе прибыли вы на наш остров,- сказала королева.- Пусть же каждый из вас возьмет с собой женщи­ну, которая сидит напротив него, и последует за ней в ее комнату.

И в самом деле, там было семнадцать комнат, прекрасно убранных, с отличными ложами. Итак, семнадцать путников провели ночь с семнадцатью девушками, Майль-Дуйи же про­вел ночь на ложе королевы. На следующее утро они встали и начали собираться в путь.

- Оставайтесь здесь,- сказала им королева,- и время не коснется вас. Каждый сохранит свой нынешний возраст, и ваша жизнь будет вечной. То, что вам было предложено вчера вечером, вы будете получать каждый вечер без труда. Ни к чему вам больше скитаться от одного острова к другому по океану.

- Скажи мне,- молвил Майль-Дуйн,- как попала ты на этот остров?

- Не трудно сказать,- отвечала она.- Жил здесь добрый муж, король этого острова. Я родила ему этих семнадцать девушек: они все мои дочери. Отец их умер, не оставив муж­ского потомства, и я приняла королевскую власть над остро­вом. Каждый день я отправляюсь на широкую равнину, расположенную на этом острове, и творю там суд и разрешаю тяжбы между жителями.

- Зачем ты хочешь нас покинуть сейчас? - воскликнул Майль-Дуйн.

- Если я не пойду,- отвечала она,- то все, что было с вами прошлый вечер, не повторится опять. Оставайтесь только,- добавила она,- в этом доме, не заботясь ни о чем. Я иду творить суд среди народа для вашего же блага.

Они пробыли на этом острове три зимних месяца; но это время показалось им тремя годами.

- Очень уж долго мы здесь живем,- сказал Майль-Дуйну один из его людей.- Почему не возвращаемся мы на родину?

- Неразумно ты говоришь,- ответил ему Майль-Дуйн.- Ведь мы не найдем на родине лучшего, чем то, что имеем здесь.

Спутники Майль-Дуйна стали роптать на него, говоря:

- Велика любовь Майль-Дуйна к этой женщине. Оставим его здесь с нею, раз он этого хочет, а сами вернемся на родину.

- Я не останусь здесь без вас,- сказал Майль-Дуйн. Однажды, когда королева ушла, чтобы творить суд там, где она делала это каждый день, они сели на свой корабль. Она прискакала на коне и бросила вслед им клубок нитей. Майль-Дуйн схватил клубок, и он пристал к его ладони. Конец нити был в руке женщины, и таким образом она притянула корабль назад к берегу.

Они пробыли у нее еще три месяца. И трижды повторялось то же самое, когда они пытались уехать. Тогда они стали держать совет.

- Теперь мы хорошо видим,- говорили они,- как вели­ка любовь Майль-Дуйна к этой женщине. Он нарочно старает­ся, чтобы клубок пристал к его ладони и мы, таким образом, вернулись в замок.

- Пусть кто-нибудь другой примет клубок,- сказал Майль-Дуйн,- и, если он пристанет к его ладони, отрубите ему руку.

Они сели на корабль. Королева опять бросила им клубок нитей. Один из спутников схватил его, и он пристал к его ладони. Тогда Диураи отрубил ему руку, и она упала вместе с клубком в море. Увидев это, королева начала испускать крики и стопы, оглашая ими всю страну.

Вот каким образом они расстались с нею и бежали с острова.

 Хмелящие плоды.- Отшельник и озеро юности.- Остров хохотунов.- Огненная ограда 

Долго после этого носились они по волнам, пока не достиг­ли острова с деревьями, походившими на ивы или орех. На них были странные плоды в виде громадных ягод. Путники собрали плоды с одного маленького деревца и бросили меж­ду собой жребий, кому первому отведать этих плодов. Пал жребий на Майль-Дуйна. Он выжал сок нескольких плодов в чашку, выпил его и тотчас же впал в глубокий сон, длившийся ровно сутки, до того же самого часа следующего дня. Спутни­ки его не знали, жив он или умер, ибо на губах его была крас­ная пена до самого того часа, когда он проснулся. Пробудившись, он им сказал:

- Соберите эти плоды, они превосходны.

Они собрали их и разбавили водой их сок, чтобы ослабить его хмелящую и усыпляющую силу. Они собрали все плоды, сколько их было, выжали их и наполнили соком все сосуды, ка­кие только у них нашлись. После этого они отплыли от острова.

Они приплыли к другому большому острову. Одна поло­вина его представляла собою лес из тисов и больших дубов, другая - равнину с маленьким озером посреди нее. На равни­не паслись большие стада баранов. Путники заметили маленькую церковь и замок. Они направились в церковь. Там был старый клирик, весь окутанный собственными волосами.

- Откуда ты? - спросил его Майль-Дуйн.

- Я последний из пятнадцати спутников Брендана из Бирра. Мы отправились в паломничество по океану и прибыли на этот остров. Все мои спутники умерли, и я остался один.

И он показал им таблички Брендана, которые они взяли с собой в паломничество.

Все склонили колени перед ними, и Майль-Дуйн облобы­зал таблички.

- Ешьте этих баранов в меру потребы вашей, но не боль­ше того.

И некоторое время они питались мясом жирных барашков.

Однажды, глядя с острова на море, они завидели словно облако, несшееся на них с юго-запада. Через некоторое время, продолжая наблюдать, они увидели, что это птица, ибо видны были взмахи крыльев. Она прилетела на остров и села на холм около озера. Им казалось, что она сейчас схватит их когтями и унесет в море.

Птица принесла с собой ветвь громадного дерева: ветвь эта была толще крупного дуба. Широкие разветвления были на ней, и верхушка ее была густо покрыта свежими листьями. Тяжелые, обильные плоды были на ней, с виду словно красные ягоды вроде винограда, но только крупнее.

Путники притаились, выжидая, что станет делать птица. Утомленная перелетом, она некоторое время отдыхала, а затем принялась поедать плоды с ветви. Майль-Дуйн подошел к са­мому подножию холма, на котором сидела птица, чтобы посмотреть, не причинит ли она ему зла; но она ничего ему не сделала. Тогда все его люди подошли туда.

- Пусть один из нас пойдет,- сказал Майль-Дуйн,- сорвет несколько плодов с этой ветви.

Один из них пошел и сорвал несколько ягод, и птица не помешала ему; она даже не взглянула на него и не шевельнулась. Восемнадцать воинов со щитами подошли к птице сзади, и она ничего им не сделала.

В тот же день, после полудня, они увидели двух больших орлов, несшихся с юго-запада, оттуда же, откуда прилетела и та птица. Они спустились и сели подле нее. Посидев и от­дохнув хорошенько, они затем начали чистить большую птицу, освобождая ее от насекомых, облепивших ее хохолок, зоб, гла­за и уши. Они занимались этим до самого захода солнца. После этого все три птицы принялись есть ягоды с ветви.

На другой день, с утра до полудня, они снова обчищали все ее тело от насекомых, выщипывали ее старые перья, сдирали старую коросту с нее. А в полдень они сняли все ягоды с ветви, раздавили их клювами и побросали в озеро, которое покры­лось красной пеной.

Тогда большая птица вошла в озеро и пробыла в нем, полощась в воде, почти до самого конца дня. После этого она вышла из озера и села на тот же самый холм, но в другом месте его, чтобы животные, которых сняли с нее, не наползали на нее опять.

На следующее утро орлы вычистили и пригладили ей перья своими клювами так, как если бы сделали это гребешками. Они занимались этим до полудня. Затем они отдохнули немного и улетели в том направлении, откуда прилетели.

А большая птица, оставшись одна, все продолжала чиститься и помахивать крыльями до конца третьего дня. После этого, на утро четвертого дня, она взлетела, описала три круга вокруг острова и снова присела ненадолго отдохнуть на том же холме; затем поднялась и улетела в том направлении, откуда приле­тела. Ее полет был еще быстрее и могучее, чем в первый раз.

Тогда Майль-Дуйн и его спутники поняли, что она сменила свою дряхлость на юность, по слову пророка:

Renovabitur ut aquilae juventus tua (Обновится, как у орла, юность твоя (лат.)).

Увидев это великое чудо, Диуран воскликнул:

- Пойдем, выкупаемся в озере, в котором побывала птица, чтобы так же омолодиться.

- Нельзя этого делать,- сказал один из них,- ибо птица оставила в воде свой яд.

- Глупость сказал ты,- отвечал Диуран.- Я войду в озеро первый.

Он вошел в него, выкупался, омочил свои губы и несколько раз глотнул воды. С тех пор до конца жизни зрение его оставалось крепким, ни один зуб не выпал у него, ни одного волоса не потерял он, и никогда не знал он ни хвори, ни болез­ни с того часа.

После этого они простились со старцем и, запасшись бара­нами на дорогу, пустили свой корабль по морю и поплыли по океану. Они встретили другой остров, обширный, с большой равниной на нем. Множество людей было на этой равнине, беспрерывно игравших и смеявшихся. Бросили жребий, кому сойти, чтобы осмотреть остров. Пал жребий на третьего из молочных братьев Майль-Дуйна.

Как только он дошел до равнины, он тотчас же начал беспрерывно играть и смеяться вместе с людьми той земли, словно он провел всю жизнь с ними. Его товарищи долго-долго стояли на месте, дожидаясь его, но он к ним не вернулся. Так и оставили его там.

После этого они увидели другой, небольшой остров, кото­рый окружала огненная стена, подвижная, вращавшаяся во­круг острова. В одном месте этой стены была открытая дверь. Каждый раз, как она, при вращении стены, оказывалась про­тив путников, они могли видеть через нее весь остров и все, что на нем было, со всеми его обитателями: там было множество людей, прекрасных обликом, в роскошных одеждах, пировав­ших с золотыми чашами в руках. Были даже слышны их за­стольные песни.

Долго взирали путники на чудесное зрелище, открывав­шееся им: оно казалось им пленительным.

Вор-отшельник 

Вскоре после того, как они отплыли от этого острова, они заметили среди воли нечто похожее на белую птицу. Они по­вернули корму корабля в сторону юга, к этому предмету, чтобы лучше его рассмотреть. Когда они подошли на веслах совсем к нему близко, они увидели, что это человек, все тело которого окутано седыми волосами. Он стоял на коленях на плоской скале. Подплыв к нему, они попросили его благословить их. Затем они спросили его, как он попал на эту скалу; и вот что он рассказал им:

- Я родом из Тораха - в Торахе вырос я. Я был там по­варом, и дурным поваром, ибо пищу, принадлежавшую церк­ви, где я служил, я продавал за деньги и ценные предметы корысти ради. Таким образом мой дом наполнился одеялами, подушками, всякими цветными одеждами из льна и шерсти, медными ведрами и иной утварью, серебряными пряжками с золотыми остриями. Не было в доме моем недостатка ни в чем, что только может быть приятно человеку; там были даже позо­лоченные книги и ларцы, украшенные медью и золотом. Еще делал я подкопы под церковные здания и, проникая в них таким образом, похищал из них сокровища. Велики были в ту пору гордыня и дерзость мои.

Однажды попросили меня вырыть могилу одному крестья­нину, тело которого принесли на остров. Роя могилу, услышал я голос, шедший снизу, из земли, под моими ногами:

«Не рой могилу на этом месте, не клади тело грешника сверху меня, праведного и благочестивого человека».

«Это дело касается меня и бога!» - воскликнул я в своей гордыне.

«Аминь,- отвечал голос праведника.- Если ты положишь это тело на мое, твое собственное тело погибнет в три дня и твоя душа пойдет в ад, а этот труи все равно будет убраи отсюда».

Тогда я спросил древнего человека:

«А что ты дашь мне за то, что я не положу этого человека сверху тебя?»

«Вечную жизнь в обители божьей»,- отвечал он.

«Как убедиться мне в этом?» - спросил я.

«Не трудно это,- был ответ.- Могила, которую ты роешь, будет все время засыпаться песком. Это покажет тебе ясно, что ты не можешь положить этого человека сверху меня, сколько бы ни старался.

Едва произнес он эти слова, как вся могила наполнилась песком. И тогда я похоронил тело в другом месте.

Через некоторое время после этого я спустил на море новый корабль, обтянутый красной кожей, сел в него и огля­делся с радостью вокруг себя: я не оставил в доме ничего, ни крупного, ни мелкого, но все забрал с собой: и чаны мои, и кубки, и блюда - все было при мне. Пока я глядел на море, бывшее только что перед тем совсем тихим, вдруг налетел сильный ветер, унесший меня так далеко в море, что не видно стало берега. Затем мой корабль остановился и не мог больше сдвинуться с места.

Поглядывая вокруг себя во все стороны, я заметил человека, сидящего на волне. Он спросил меня:

«Куда ты плывешь?»

«Мне желательно,- отвечал я,- плыть в том направлении, куда смотрят мои глаза».

«Ты перестал бы желать этого,- отвечал он,- если бы узнал, какая толна окружает тебя».

«Что же это ла толпа?» - спросил я.

«Насколько хватает зрепия вдаль моря и вверх, до обла­ков, все это полно демонов, обступивших тебя из-за твоей алчности, гордыни, дерзости, из-за хищений и преступлений твоих. Знаешь ты, почему остановился корабль твой?»

«Поистине не знаю»,- сказал я.

«Он не сдвинется с этого места, пока ты не исполнишь мою волю».

«Я не потерплю этого!» - сказал я.

«Ты претерпишь муки ада, если не подчинишься моей воле».

Он приблизился ко мне и коснулся меня рукой; и я обещал исполнить его волю.

«Брось в море,- сказал он,- все добро, которое находится на твоем корабле».

«Жаль,- сказал я,- если оно погибнет понапрасну».

«Не понапрасну погибнет оно. Есть некто, кому ты поможешь этим».

И я бросил в море все, что со мной было, кроме одной маленькой деревянной чашечки.

«Теперь плыви дальше,- сказал старец,- и утвердись на том месте, где остановится твой корабль».

И он дал мне на дорогу чашечку сыворотки и семь хлебцев.

- И вот,- продолжал свой рассказ древний человек,- я поплыл в ту сторону, куда ветер гнал мой корабль, ибо я бросил и весла и руль. И волны, играя мною, выбросили меня на эту скалу, и я не знал, прибыл ли мой корабль к цели, ибо не видно было здесь ни земли, ни берега. И тогда я вспомнил слова, сказанные мне: утвердиться на том месте, где остано­вится мой корабль. Я поднял голову и увидел небольшую скалу, о которую били волны. Я стал ногой на эту скалу, и мой корабль унесся от меня, скала же поднялась подо мной, и волны отступили дальше.

Семь лет прожил я здесь, питаясь семью хлебцами и чашечкой сыворотки, которые дал мне человек, пославший меня сюда. После этого у меня не осталось больше никакой пищи, кроме этой чашечки сыворотки, которая всегда со мной. Три дня провел я затем без твердой пищи. По прошествии их, уже после полудня, выдра принесла мне из моря лосося. Подумав, я решил, что не смогу есть его сырым, и бросил его в море. Еще три дня провел я без твердой пищи. На третий день после полудня я увидел, что одна выдра опять несет мне из моря лосося, а другая - горящие головни; она раздула их своим дыханием, и огонь запылал. Я сварил на нем лосося и, питаясь им, прожил так еще семь лет. Каждый день доставлялись мне лосось и огонь, на котором я варил, его. А скала постепенно увеличивалась, пока не стала такой, как сейчас.

В продолжение следующих семи лет я не получал больше лосося. Сначала я опять провел три дня без твердой нищи. На третий после полудня мне было дано полпшеничного хлебца и кусок рыбы. Моя чашечка с сывороткой исчезла, но ее место заняла другая, такой же величины, с добрым напитком, и она всегда полна. Ни ветер, ни дождь, ни жар, ни холод не тре­вожат меня на этом месте. Вот повесть моя,- закончил свой рассказ старец.

После полудня каждому было послано по половине хлеба, и чашка, находившаяся перед клириком, оказалась наполненной добрым напитком. Затем старец сказал им:

- Все вы достигнете родины, и человека, убившего твое­го отца, о Майль-Дуйн, ты найдешь в замке перед собой. Но не убивай его, а прости, ибо бог сохранил вас всех среди великих и многих опасностей, а между тем все вы грешники и заслу­живаете смерти.

Они простились со старцем и снова пустились в путь.

Встреча с убийцами отца 

Покинув старца, они встретили остров, на котором было много четвероногих животных - быков, коров и баранов. Но не было на нем ни домов, ни замков. Они поели мяса баранов. Тут увидели они морскую птицу, и некоторые из них ска­зали:

- Эта морская птица похожа на тех, что водятся в Ирландии!

- Да, похожа,- отвечали другие.

- Следите за ней,- сказал Майль-Дуйн.- Глядите, в каком направлении она полетит.

Они заметили, что она полетела на юго-восток. И они по­плыли вслед за птицей, в том же направлении.

Они плыли весь этот день до самого вечера. С наступлени­ем темноты они увидели землю, похожую на землю Ирландии. Они причалили к ней. Земля оказалась маленьким островом, тем самым, от которого ветер унес их в океаи в начале их плавания.

Они высадились и направились к замку, который был на острове. Они услышали речи людей, пировавших в замке. Вот что говорил один из них:

- Хорошо было бы нам не встретиться с Майль-Дуйном!

- Майль-Дуйи утонул,- отвечал ему другой.

- Очень возможно, что он пробудит вас от сна,- сказал одни из говоривших.

- А если он явится сейчас, что мы станем делать? - спро­сил другой.

- Не трудно сказать,- ответил хозяии дома.- Если он явится, мы окажем ему добрый прием, ибо он претерпел долгие и великие лишения.

В это мгновение Майль-Дуйн постучал молотком в дверь.

- Кто там? - спросил привратник.

- Майль-Дуйн! - был ему ответ.

- Отвори же ему! - сказал хозяин.- Добро пожаловать!

Путники вошли в дом. Им оказали добрый прием и предложили новые одежды. Тогда они поведали обо всех чудесах, которые господь открыл им, согласно слову божественного поэта:

Наес olim meminisse iuvabitь (Некогда нам будет радостно вспомнить и это(лат.)).

Майль-Дуйн вернулся в свою землю, а Диуран-стихотворец отнес на алтарь Армага кусок сети в две с половиной унции серебра, который он отрубил во славу и в воспоминание чудес и дивных дел, которые бог совершил ради них. И они поведали о своих приключениях с начала до конца, обо всех опасностях и ужасах, которым подверглись на море и на суше.

Айд Светлый, мудрый поэт Ирландии, сложил эту повесть так, как она здесь рассказана. Он сделал это для того, чтобы веселить душу людей Ирландии, которые будут жить после него.