Из биографии "короля побегов"

Свой первый побег, собственно и определивший всю его дальнейшую жизнь, Франсуа Видок совершил еще в детстве...

В один прекрасный день, прихватив из кассы родителей тысячу франков, он отправился в Остенде, надеясь там сесть на корабль и уплыть в Америку. Однако уехать не удалось — на пристани его дочиста обокрали, и ему пришлось поступить в бродячую цирковую труппу. С этого момента начались похождения Видока, вполне оправдавшие предсказания гадалки. В балагане впервые проявился его талант подражателя, не раз выручавший его впоследствии. Видок поистине владел даром Протея, перевоплощался буквально на глазах, легко изменял возраст, облик лица, манеры, голос.

С этих самых пор жизнь превратилась для Видока в постоянный театр, наполненный перевоплощениями и переодеваниями, вхождениями то в одну, то в другую роль, сменой масок, имен, биографий. Видок становился то хозяином положения, то жертвой случая. Казалось, что временами судьба играет с ним, а подчас и он — судьбой. Причем судьбой не только своей...

...Шел 1791 год. Молодая французская республика переживала тяжелые дни. До аррасцев доносятся из Парижа призывы отстоять отечество. Среди выступлений патриотов они узнают голос и их земляка адвоката Максимилиана Робеспьера, родившегося в соседнем с Видоками доме и отправившегося отсюда однажды вечером на дилижансе в столицу, как избранник города в Генеральные штаты.

Франсуа Видок, к тому времени вернувшийся после долгих странствий в родной Аррас и прощенный отцом, вступает добровольцем в армию. В день битвы с австрийцами при Вальми -первого крупного успеха республиканских войск, его производят в капралы. Для шестнадцатилетнего юнца это было неплохое начало. Подвел его необузданный нрав. После дуэли с унтер-офицером и ареста, ему ничего не оставалось, как бежать и скрыться. На его счастье подоспела амнистия, после чего он спокойно объявился в Аррасе. В городе в тот момент расправлялись с аристократами. На площади перед ратушей мрачно возвышалось изобретенное годом раньше доктором Гильотеном "во имя любви к человечеству" быстро действующее приспособление для обрубания голов, метко окрещенное в народе "национальной бритвой". Не обходилось и без трагических курьезов. Одного беднягу собрались казнить лишь за то, что крики его попугая показались бдительному соседу похожими на восклицание: "Да здравствует король!"

Вступившись за невиновного, Видок обвинен сам и вынужден покинуть Аррас, если не хотел оказаться на гильотине... Затем он снова в армии и снова дезертирует. Кочует с цыганами, становится морским артиллеристом, потном корсаром, погонщиком скота, торговцем, актером, контрабандистом. Всюду выступает под разными именами...

Вскоре ему опять не повезло. Из-за ссоры и поединка он оказывается на три месяца заключенным в тюрьму, не подозревая, что отсюда отправится прямо на галеры.

В тюрьме Видок познакомился с неким Севастьяном Буателем. Вся вина этого крестьянина состояла в краже хлеба. Шесть лет каторги — таково было наказание, которое ожидало несчастного. двое заключенных взялись ему помочь. Написав от его имени прошение, они заодно ловко сфабриковали и поддельный документ об освобождении Буателя, причем вовлекли в это дело и юного Видока. Крестьянина выпустили. Когда же подлог раскрылся, его авторы свалили всю вину на Видока — для него это означало несколько лет каторжных работ. Тогда-то он и решил бежать. Был пойман, убежал снова. Так повторялось неоднократно, пока, наконец, его не приговорили — уже как "закоренелого" преступника — к восьми годам галер...

Он жил среди отверженных законом, изучал их повадки и нравы, много лет наблюдал жизнь с ее изнанки. Склонный к парадоксам, Стендаль говорил, что только на галерах можно найти людей, обладающих великим качеством — силой характера. Рядом с бедняком, осужденным за кражу хлеба или кочана капусты, здесь были преступники, имена которых долго сохранялись в преданиях галер. Портреты некоторых из них Видок позже набросал в одной из своих книг, посвященной бывшим его дружкам. Таков был, например, благовоспитанный вор Жосса по прозвищу "Отмычка", выступавший под именем маркиза Сен-Аман де Фараль. В высшем свете, где он обычно орудовал, его принимали за креола из Гаваны. Приятная наружность, изящные манеры, костюм франта открывали перед ним двери богатых особняков, которые и являлись объектом его краж, свидетельствовавших о тонкой наблюдательности и изобретательности их автора. Подстать ему был и Пьер Куаньяр. Сын крестьянина, он был приговорен в 1801 году за воровство к четырнадцати годам исправительных работ и отправлен на галеры в Тулон. Но вскоре объявился в Испании. Спустя некоторое время вступил во французскую армию под именем графа де Понти де Сент-Элен. Мнимый граф — порождение буржуазного общества, где, по словам Бальзака, "честностью нельзя достичь ничего", — усвоил главное правило этого общества: "в него надо врезаться пушечным ядром или проникнуть, как чума". Вор пробрался в высший свет, сменив красную куртку и зеленый колпак каторжника на щегольский офицерский мундир. После Наполеона служил Людовику XVIII, был принят при дворе, за личные заслуги перед королем его производят в подполковники. Но, оказалось, — бывший уголовник ни на минуту не изменил своему ремеслу: псевдограф возглавлял успешно действовавшую шайку воров. Кончил свою жизнь Куаньяр все же на галерах: его случайно опознал на военном параде бывший заключенный, раньше отбывавший вместе с ним срок в Тулоне.

К типу "флибустьеров в желтых перчатках", как называл Бальзак респектабельных разбойников, принадлежал и Сен-Жермен, прошедший жизнь под разными именами и 6 разных костюмах, и знаменитый авантюрист Антельм Колле, тоже обладавший даром превращения и тоже окончивший свои дни на каторге. Этот дерзкий мошенник, которого много лет тщетно пытались изловить, появляясь в облике епископа и в сутане монаха, в мундире генерала или под видом простого офицера, похищал крупные суммы и исчезал...

Легендарный "король побегов" на деле оказался вовсе не одинок, а его биография, полная удивительных приключений и фантастических превращений, была типичной для общества, в котором он вращался. Люди, воплощавшие своим обликом и судьбой преступный мир, были нередко в то же время скрытой движущей пружиной и "высшего света", составляли его суть.

Их похождения часто находили отражение на страницах прессы того времени, в "Судебной газете", печатавшей отчеты о дерзких подвигах беглых каторжников, сеящих смятение в провинции и в столице. Факты такого рода неслучайно получили отклик и в художественной литературе. Создается даже мода на романы, где действуют пираты, разбойники, беглые каторжники, полицейские. Не избежал всеобщего поветрия и молодой тогда Бальзак. Уже в ранних своих произведениях он выводит тип сильного человека, скрывающегося обычно под чужим именем. Это и пират Аргоу, присваивающий себе фамилию графа де Максенди, и неуловимый, таинственный Феррагюс — элегантно одетый, с орденом Золотого руна и звездой на фраке, с двумя буквами, выжженными на правом плече: "К.Р." — каторжные работы. Наконец, это Вотрен — один из наиболее известных и ярко обрисованных персонажей "Человеческой комедии". В прошлом "Наполеон каторги", известный под именем Жака Коллена, по кличке "Обмани-смерть", он впервые появляется в романе "Отец Горио"...

Впрочем, у Бальзака это не просто дань литературной моде, не просто подыгрывание публике, падкой до дешевых сенсаций или жаждущей таинственных приключений: кровавых злодеяний и эффектных разоблачений. Это отражение закономерностей самой жизни.

"Ко двору, в министерства, на вершину администрации и армии протискивается толпа молодчиков, о лучшем из которых приходится сказать, что неизвестно, откуда он явился, — шумная, пользующаяся дурной славой, хищническая богема, которая напяливает на себя обшитые галунами мундиры..." — так характеризовал К. Маркс новых героев, пришедших из жизни в литературу, на страницы бальзаковских романов (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.8, с. 216).

В пестром мире героев Бальзака, среди галереи созданных им типов мрачная фигура Вотрена занимает особое место. Образ этот, по словам самого автора, представляющий моральное гниение общества и все общественное зло, был подсказан писателю подлинной историей, свидетелем которой он явился.

Автор "Человеческой комедии" считал действительное событие, случай — "величайшим романистом мира", призывал его изучать, ибо жизнь всегда придумывает более сложные сюжеты, чем писатель. Искусство писателя — озарить огнем воображения картины, увиденные в жизни, осмыслить их, укрупнить, переплавить в форму художественного обобщения.

Бальзак, носивший в голове целое общество, стремившийся изучить это огромное скопище типов и дать точный социальный диагноз общественных болезней, взял подлинный факт, почти неправдоподобный, и угадал за ним типическое явление. Это была история Видока.

Метаморфозы Видока, так же как и перевоплощения Куаньяра, Колле, Жосса, напоминают нам различные маски, принимаемые Вотреном. Бальзак прямо указывал, что мнимый испанский аббат Карлос Эрера "оказался на месте каторжника Коллена в результате какого-нибудь преступления, столь же искусно совершенного, как то, при помощи которого Куаньяр стал графом де Сент-Элен". Тот же Коллен, скрываясь от полиции, выступает под личиной негоцианта, в роли генерала, осуществляет "блистательнейшую из своих проделок" — побег, переодевшись, подобно Видоку, в мундир жандарма. Как и Видок, Вотрен совершает еще одно, быть может, самое удивительное из своих перевоплощений. Но об этом по порядку...