Храбрый Георге

Над Нестру-рекою
Ехал верхоконный,
В стеганых мешинах,
В кожушке дубленом;
Кушма серой смушки
На его макушке, -
Вешний лепесточек,
Зеленый листочек!

В кодру он въезжает,
Тяжело вздыхает,
Чащу вопрошает:
"Брат мой кодру, что с тобою?
Почему листва густая
Пожелтела, облетела?
Кто тут поросль молодую
Обломал - измял,
Напролом шагал?"

Молвил Кодру:
"Мэй, Георге!
Зря пытаешь
Иль не знаешь?
Видел - то ль вчера я,
То ль позавчера я, -
Здесь прошел, ломая
Молодые дубы,
Чернокожий, грубый,
Арап толстогубый,
Покрытый стальной
Чешуей-броней.
За собой тащил он
Длинных три синджира
Невольников сирых.
В переднем синджире
Парни молодые,
Братцы их родные,
Матери седые,
А в среднем синджире
Женки молодые;
Оторвали их
От мужей живых,
От детей грудных.
Из грудей у них
Молоко течет,
Солнце их печет.
В последнем синджире -
Девки молодые,
А головушки у них
Все в монистах золотых:
Для забавы взял он их... "

Тот рассказ услышал горький
Удалой войник Георге.
Поразился, изумился
Храбрым сердцем огорчился,
К уху конскому склонился.
Со своим гнедым
Так он говорил:
"Дорогой ты мой,
Гнеденький-Гнедой!
Не год, не другой
Ездим мы с тобой.
Вымчишь ли меня -
Не кормлен три дня,
Не поен три дня?
Можешь ли скакать -
Врага догонять?"

Отвечал гнедой:
"Эй, хозяин мой!
Или ты не знаешь,
Или зря пытаешь,
Иль не вспоминаешь?
Твоему отцу служил,
В дни когда я молод был.
Мало было сил
В тонких струнах жил.

В тех походах прежних
Телом был я нежен,
Словно земляника.
А теперь, гляди-ка -
Я, хотя и стар,
Как железный стал,
Жилы словно сталь!
Горькое сказал ты слово,
Что не вымчу я такого
Тоненького верхового!
Ну-ка заново давай
В дальний путь меня седлай,
Три ремня подпружных
Затяни потуже;
На меня садись верхом;
Завяжи глаза платком.
А не то - сорвешься,
Насмерть разобьешься".

Что Георге делать стал?
На коня седелко клал,
Три подпруги затянул,
Сел и поскакал,
Кодру миновал.
А у озерка,
А у бережка
В чаще тростника
Проклятый арап
Вставал на привал,
Сидел, пировал.
Как Георге увидал,
Он от радости заржал
И, расправя плечи,
Выехал навстречу,
Сверкая доспехом:
Говорил со смехом:
"Умник! Сам приехал!
Жил ты вольно,
Да и полно.
У меня синджир неполный,
Экий парень ловкий!..
Я к концу веревки
Тебя привяжу,
Ничком уложу".
Отвечал Георге:
"Ну что ж, чернокожий,
Губастая рожа,
Вяжи - если можешь!
Да подпруги нам с тобою
Подтянуть бы перед боем.
Как мы выйдем друг на друга,
Коль распущена подпруга
Коня твоего?
Глянь-ка на него!"

Тут арап не поленился,
Спешась, под конем склонился,
За подпругу ухватился.
А Георге мой,
Войник удалой,
Палашом взмахнул,
Врага рубанул
По широкой шее.
Насмерть он злодея
С маху поразил;
Всех освободил,
Домой воротил.

Хоровод за хороводом
Затевали всем народом,
Ликовали, пировали,
А Георге прославляли.