ТИРТЕЙ

"Сам ведь Кронион, супруг прекрасноувенчанной Геры..."

Сам ведь Кронион, супруг прекрасноувенчанной Геры,
      Зевс, Гераклидам вручил город, нам ныне родной.
С ними, оставив вдали Эриней, обдуваемый ветром,
      Мы на широкий простор в землю Пелопа пришли.

"Так нам из пышного храма изрек Аполлон-дальновержец..."

Так нам из пышного храма изрек Аполлон-дальновержец,
     Златоволосый наш бог, с луком серебряным царь:
"Пусть верховодят в совете цари богочтимые, коим
     Спарты всерадостный град на попечение дан,
Вкупе же с ними и старцы людские, а люди народа,
     Договор праведный чтя, пусть в одномыслии с ним
Только благое вещают и правое делают дело,
     Умыслов злых не тая против отчизны своей, -
И не покинет народа тогда ни победа, ни сила".
     Так свою волю явил городу нашему Феб.

Женщина у источника. Деталь афинской гидрии (конец VI в. до н. э.). Лондон, Британский музей.

"Доля прекрасная - пасть в передних рядах ополченья..."

Доля прекрасная - пасть в передних рядах ополченья,
     Родину-мать от врагов обороняя в бою;
Край же покинуть родной, тебя вскормивший, и хлеба;
     У незнакомых просить - наигорчайший удел.
Горе тому, кто бродить обречен по дорогам чужбины
     С милой женою, детьми и престарелым отцом.
Впавший в нужду человек покрыл свое имя позором, -
     Кто ему дверь отопрет, кто же приветит его?
Всюду несутся за ним восклицанья хулы и презренья,
     Как бы ни был именит, как бы красой ни сиял.
Если скиталец такой нигде не находит приюта,
     Не возбуждает ни в ком жалости к доле своей,
Биться отважно должны мы за милую нашу отчизну
     И за семейный очаг, смерти в бою не страшась.
Юноши, стойко держитесь, друг с другом тесно
                                        сомкнувшись,
     Мысль о бегстве душе будет отныне чужда.
Мужеством сердце свое наполнив, о ранах и смерти,
     Подстерегающих вас, не помышляйте в бою.
Не покидайте своих товарищей, старших годами,
     Духом отважных, но сил прежних лишенных, -
                                           увы!
Разве не стыд, не позор, чтобы, предан врагам молодежью,
     Первым в передних рядах воин лежал пожилой,
Весь обнаженный, и прах подметал седой бородою,
     Срам окровавленный свой слабой прикрывши
                                           рукой?
Право же, зрелища нет на свете ужасней, чем это;
     И у кого из людей слез не исторгнет оно?
Тем же, чьи юны года, чьи цветут, словно розы, ланиты,
     Все в украшенье, все впрок. Ежели юноша жив,
Смотрят мужи на него с восхищеньем, а жены с любовью;
     Если он пал - от него мертвого глаз не отвесть.

"Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла..."

Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла,
     Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас!
Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха,
     Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых
                                            бойцов,
Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины -
     Милыми, как нам милы солнца златые лучи!
Опытны все вы в делах многослезного бога Арея,
     Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны,
Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих;
     Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы!
Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами,
     В бой рукопашный вступать между передних бойцов,
В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают;
     Труса презренного честь гибнет мгновенно навек:
Нет никого, кто бы мог до конца рассказать все мученья,
     Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!
Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить
     Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни;
Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,
     Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием
Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,
     Каждый на месте стоит, крепко губу закусив,
Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами
     Выпуклым кругам щита, крепкого медью, прикрыв;
Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,
     Грозный шелома султан над головой всколебав;
Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу
     И не стоит со щитом одаль летающих стрел;
Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой
     Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!
Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,
     Грозный султан - о султан, шлем - о товарища шлем,
Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерете!
                                             с врагами.
     Стиснув рукою копье или меча рукоять!
Вы же, гимниты, иль здесь, или там, под щиты припадая
     Вдруг осыпайте врагов градом огромных камней
Или мечите в них легкие копья под крепкой защитой
     Воинов тех, что идут во всеоружии в бой!

"Я не считаю достойным ни памяти доброй, ни чести..."

Я не считаю достойным ни памяти доброй, ни чести
     Мужа за ног быстроту или за силу в борьбе,
Если б он даже был равен киклопам и ростом и силой.
     Или фракийский Борей в беге им был превзойден,
Если б он даже лицом был прелестней красавца Тифона,
     Или богатством своим Мида с Киниром затмил,
Если б он был величавей Танталова сына Пелопа,
     Или Адрастов язык сладкоречивый имел,
Если б он славу любую стяжал, кроме воинской славы, -
     Ибо не будет вовек доблестным мужем в войне
Тот, чьи очи не стерпят кровавого зрелища сечи,
     Кто не рванется вперед в бой рукопашный с врагом.
Эта лишь доблесть и этот лишь подвиг для юного мужа
     Лучше, прекраснее всех смертными чтимых наград.
Общее благо согражданам всем и отчизне любимой
     Муж приносит, когда между передних бойцов,
Крепости полный, стоит, забывая о бегстве постыдном,
     Жизнь и стойкий свой дух битве вверяя в борьбе,
Бодрость соседа в строю возбуждая отважною речью:
     Вот какой муж на войне доблестью славен всегда!
Грозные вражьи фаланги он в бегство тотчас обращает,
     Быстро смиряет один бурную сечи волну!
Если он жизни лишится, в передних рядах пораженный,
     Город, народ и отца доброю славой покрыв,
Спереди множество ран на груди могучей зияют:
     Панцирь и выпуклый щит всюду пробиты копьем, -
Плачут по нем одинаково юные люди и старцы,
     Город родной удручен тяжкою скорбью по нем,
Славится всюду могила его средь народа, и дети,
     Дети детей и весь род славой покрыты навек.
Добрая слава и имя его никогда не погибнут:
     В царстве Аида живя, будет бессмертен тот муж,
Коего сгубит ужасный Арей среди подвигов ратных,
     В жарком бою за детей и за родную страну.
Если ж удастся ему избежать усыпляющей смерти
     И, врагов победив, ратную славу стяжать,
Старый и юный его уважают, и, радостей жизни
     Полную чашу испив, в мрачный Аид он идет.
Славится он среди граждан, старея; никто не дерзает
     Чести иль праву его сколько-нибудь повредить.
Юноши, сверстники, старцы повсюду в собраньях народа
     Друг перед другом спешат место ему уступить.
Этой-то доблести ратной высоких пределов достигнуть
     Всякий душою стремись, не избегая войны!

"Вперед, о сыны отцов..."

Вперед, о сыны отцов, граждан
Мужами прославленной Спарты!
Щит левой рукой выставляйте,
Копьем потрясайте отважно
И жизни своей не щадите: 
Ведь то не в обычаях Спарты.