РИМСКИЕ ПОЭТЫ II-VI ВЕКОВ

ДЕЦИМ МАГН АВСОНИЙ

Розы

Это случилось весной; холодком и колючим и нежным
     День возвращенный дышал раннего утра порой.
Ветер прохладный еще, Авроры коней предваряя,
     Опередить призывал зноем пылающий день.
По перекресткам дорожек бродил я в садах орошенных
     И зарождавшимся днем думал ободрить себя.
Видел я льдинки росы, что на травах склоненных висели,
     И на листах овощей видел я льдинки росы:
Видел — на стеблях широких играли округлые капли
     И тяжелели они, влагой небесной полны.
Видел, как розы горели, взращенные Пестом, омыты
     Влагой росы; и звезда нового утра взошла.
Редкие перлы блистали на инеем тронутых ветках;
     С первым сиянием дня им суждено умереть.
Тут и не знаешь, берет ли румянец у розы Аврора
     Или дарует его, крася румянцем цветы.
Цвет у обеих один, и роса и утро — едины;
     Ведь над звездой и цветком равно Венера царит.
Может быть, общий у них аромат? Но где-то в эфире
     Первый струится; сильней дышит ближайший,
                                            другой.
Общая их госпожа — у звезды и у розы — Венера
     Им повелела надеть тот же пурпурный наряд.
Но приближалось мгновенье, когда у цветов, зародившись,
     Почки набухшие вдруг разом открыться должны.
Вот зеленеет одна, колпачком прикрытая листьев;
     Виден сквозь тоненький лист рдяный наряд у другой.
Эта высокую грань своего открывает бутона,
     Освобождая от пут пурпур головки своей.
И раздвигает другая на темени складки покрова,
     Людям готовясь предстать в сонме своих лепестков.
Разом являет цветок красоту смеющейся чаши,
     Щедро выводит густой, сомкнутый строй лепестков.
Та, что недавно горела огнем лепестков ароматных,
     Бледная ныне стоит, ибо опали они.
Диву даешься, как время грабительски все отнимает,
     Как при рожденье своем старятся розы уже.
Вот говорю я, а кудри у розы багряной опали,
     Землю усеяв собой, красным покровом лежат.
Столько обличий, так много рождений и все обновленья
     День лишь единый явил и довершил один день!
Все мы в печали, Природа, что прелесть у розы мгновенна:
     Дашь нам взглянуть — и тотчас ты отбираешь дары.
Временем кратким единого дня век розы отмерен,
     Слита с цветением роз старость, губящая их.
Ту, что Заря золотая увидела в миг зарожденья,
     Вечером, вновь возвратясь, видит увядшей она.
Что ж из того, что цветку суждено так скоро погибнуть, -
     Роза кончиной своей просит продлить ее жизнь.
Девушка, розы сбирай молодые, сама молодая:
     Помни, что жизни твоей столь же стремителен бег.

К своей жене

Будем жить, как мы жили, жена! Тех имен не оставим,
     Что друг для друга нашли в первую брачную ночь!
Да не настанет тот день, что нас переменит: пусть буду
     Юношей я для тебя, девушкой будь для меня!
Если бы старше я был, чем Нестор, и если б Деифобу
     Кумекую ты превзошла возрастом, что до того!
Знать мы не будем, что значит преклонная старость!
                                            Не лучше ль,
     Ведая цену годам, счета годов не вести!

К Галле, уже стареющей девушке

Я говорил тебе: "Галла! Мы старимся, годы проходят:
     Пользуйся счастьем любви: девственность старит скорей!
Ты не вняла, и подкралась шагами неслышными старость,
     Вот уже воротить дней, что погибли, нельзя!
Горько тебе, и клянешь ты, зачем не пришли те желанья
     Прежде к тебе иль зачем нет больше прежней красы!
Все ж мне объятья раскрой и счастье, не взятое, даруй:
     Если не то, что хочу, - то, что хотел, получу!

Живописцу о портрете Биссулы

Биссулы не передашь ни воском, ни краской поддельной;
Не поддается ее природная прелесть искусству.
Изображайте других красавиц, белила и сурик!
Облика тонкость руке недоступна ничьей. О художник,
Алые розы смешай, раствори их в лилиях белых:
Цвет их воздушный и есть лица ее цвет настоящий.