Королевич Марко и Вида-самовила

Ездил-ездил Марко Королевич, 
Ездил он по зеленому лесу, 
Загонял он серого оленя, 
Ездил он три дня и три ночи 
И ручья нигде не находит, 
Чтоб смочить юнацкое горло, 
Ни воды, ни вина за деньги. 
Проклинает он лес зеленый: 
"Ой же ты, зеленый лесочек, 
Пусть господь спалит тебя пожаром, 
А весною ударит морозом, 
Потому что нет воды ни капли, 
Нет воды и нет вина за деньги".
Отвечает Гюргя-самовила: 
"Помолчал бы, побратим мой Марко, 
Зря ты проклинаешь лес зеленый, 
Нет вины здесь зеленого леса, 
Виновата Вида-самовила. 
Спрятала она ручьев двенадцать, 
В дерево сухое заключила, 
В то сухое с зеленой вершиной". 
Спохватился Королевич Марко, 
Королевич Марко устыдился, 
Сел на своего коня лихого, 
Едет, лес он топчет и ломает. 
Рыскал он по зеленому лесу, 
Отыскал то дерево сухое, 
То сухое с зеленой вершиной. 
И ударил палицей тяжелой, 
И разбил на мелкие кусочки, 
И разбил двенадцать запоров. 
Снова потекло ручьев двенадцать. 
Услыхала Вида-самовила, 
И поймала серого оленя, 
И схватила трех змей лютых, 
Сделала двух змей уздой оленю, 
А из третьей смастерила плетку. 
Подъезжает скорей она к Марку, 
Бросилася на плечи юнаку, 
Чтобы вырвать юнацкие очи. 
Марко тут ее по чести просит: 
"Нет, сестрица Вида-самовила, 
Ты не вырывай мне черны очи, 
Если хочешь, заплачу за воду, 
Чем захочешь - черными грошами 
Или дам тебе желтых флоринов". 
"Ах ты, Марко, глупый ты болгарин! 
Не нужны мне ни черные деньги, 
Не нужны мне ни желтые флорины, 
А нужны мне юнацкие очи". 
Тут сказала Гюргя-самовила: 
"Ах ты, Марко, побратим мой милый, 
Зря ты молишься этой курве, 
Помолился бы рукам юнацким". 
Догадался Марко Королевич, 
Ухватил он Виду за косы, 
Положил он ее на колени,
Положил на колени навзничь 
И ударил палицей тяжелой, 
Вида верно умоляет Марко: 
"Ой ты, Марко, Королевич Марко, 
Не маши так палицей тяжелой". "
Ах ты, Вида, курва-самовила, 
Ты не тронулась моей мольбою, 
И твоя мольба меня не тронет". 
Вынул он из-за пазухи саблю, 
Изрубил он Виду-самовилу, 
Изрубил на мелкие кусочки, 
Чтобы добрый конь ту кровь увидел, 
Чтобы кровь увидел, взвеселился 
И взлетел высоко, прямо к небу, 
Вверх высоко, к синему небу.