Королевич Марко теряет свою силу

Ой ты, господи, пресветлый боже! 
Ты творишь нам знаменья и чуда, 
Чтобы удивлялись все христьяне, 
Славили твое святое имя, 
Чтоб внимали присно и вовеки! 
Исполать тебе, господь, за чудо, 
Это чудо мы теперь увидим. 
Ездил-ездил Марко Прилепчанец, 
Ездил по земли местам украйным. 
Ездил на своем коне на пегом, 
На коне на пегом, на дебелом, 
На дебелом коне Ломилесе. 
На себя надел соболью шапку,
А на шапке целых три зерцала, 
Над зерцалами - павлиньи перья. 
Подкрутил он черные усища, 
Каждый ус величиной в три руна. 
Хмурил он соколиные очи, 
А над ними пиявицы-брови, 
Черные, как ласточкины крылья. 
Опоясался складною саблей,
Что двенадцать раз могла сложиться,
А везется она в конской гриве,
Рубит сабля деревья и камни.
А к седлу - боже мой! - приторочил,
Палицу пребольшую приторочил,
Весом палица в шесть сотен ока.
Грозное копье в руке он держит,
Тоньше и стройнее, чем осинка,
На плечах его пастушья бурка,
Что, как туча черная, чернеет.
Где ни ступит Шарец, конь юнака,
Будь то скалы или плоский камень,
Погружается конь по колени.
Такова же сила у юнака,
Такова, что матери-землице
На груди носить юнака тяжко,
Аж гудит несчастная землица,
И колеблется она от гуда.
Видит чудо звезда Вечерница,
Зрит она невиданное чудо,
Как тут скачет Марко Королевич.
Аж вспотел он от избытка силы,
А не ведает, что с нею делать,
Ибо нет против него юнака,
Ни юнака нету, ни напасти,
Ни ламии, ни лютого змея,
Нету вилы, нету самовилы,
Юда злобная не попадется.
Ездит Марко по украйным землям,
А вокруг печальная пустыня,
Не с кем в той пустыне повстречаться,
Не с кем там перемолвиться словом.
Поглядел он вверх, в ночное небо
И звезду увидел Вечерницу,
Как сияет и ясно смеется.
Говорит ей Марко Королевич:
"Ой, звезда ты, ой ты, Вечерница,
Я спрошу, а ты ответствуй прямо.
Езжу я по всем украйным землям,
И объездил я все королевства,
Нет нигде против меня юнака,
Ни юнака, ни какой напасти,
Ни ламии нет, ни злобной юды,
Нет ни змея, нет ни самовилы.
Светишь ты, на высоте сияешь, 
Все подряд далеко озираешь, 
Не видала ли ты где юнака?" 
Отвечает звезда Вечерница: 
"Ой же Марко, Королевич Марко, 
Спрашиваешь - я тебе отвечу. 
Я свечу, на высоте сияю, 
Землю я далёко озираю, 
Нет юнака, что тебе подобен, 
Не было такого и не будет". 
Накажи бог Марка Прилепчанца, 
Опрометчиво он молвил слово, 
Совершил большое сумасбродство, 
Погубил он свое богатырство. 
Снова молвит Марко Королевич:
"Ой, звезда ты, ой ты, Вечерница, 
Ты меня как следует не знаешь, 
Ты меня послушай, Вечерница. 
Если бы господь спустился с неба, 
Я бы с ним на поединок вышел! 
Если б я за край земли схватился, 
Я б ее одной рукой приподнял!" 
Слушает юнака Вечерница, 
Ничего звезда не отвечает,
Лишь лицо ее потемнело, 
Затуманилось оно на небе; 
Поскорей за тучу забежала, 
И от этого ей горько стало, 
Проронила слезы из-за тучи, 
И упали эти слезы с неба, 
Как роса студеная, на землю. 
Едет Марко, немного проехал, 
Почему-то Марку тяжко стало, 
Конь его от езды утомился, 
Ибо шел по камню и по кремню, 
Марко понукал его уздою, 
Палицей своею бил он Шарца. 
Разъярился конь, разыгрался, 
Черная земля затрепетала, 
Загудела бедная землица, 
Буйные ветра над ней подули,
Взволновались реки и озера, 
Раскачалося Черное море, 
С ним и дивное Белое море,
Море синее заклокотало, 
Буйные планины затрещали. 
Испугались люди в городищах, 
Испугалися звери в пещерах, 
Испугались все малые птахи, 
Запищали, заверещали. 
Так кричали, что господь услышал, 
Исполать ему, что их услышал. 
Поглядел тогда он вниз на землю, 
Он всю землю бедную увидел, 
Как она гудит и как трясется. 
Стало жалко господу всю землю, 
Ибо видит, что земле нет мочи 
На себе носить такую силу. 
И тогда господь спустился с неба, 
Обернулся он убогим старцем, 
Взял с собой он маленькую торбу 
И землею торбу ту наполнил. 
Торбу он благословил два раза, 
И сравнялась по тяжести торба 
С матерью - со черною землею. 
Сел тогда господь на перекрестке, 
Там, где должен был проехать Марко. 
Вот он едет, Марко Королевич, 
Он с планины скачет на планину, 
Перед ним и мгла и пыль клубятся, 
Позади него - градом каменья, 
Что разбрасывает конь копытом. 
Когда дышит конь богатырский - 
Из ноздрей его выходит пламя, 
На устах его белеет пена, 
Перемешанная с алой кровью. 
Пригляделся Марко Королевич, 
Видит: поле, белые дороги, 
А по ним старик какой-то ходит, 
На спине своей несет он торбу. 
И доходит дед до перекрестка 
И садится отдохнуть немного. 
Догоняет деда Королевич Марко, 
И кричит он деду издалёка: 
"Добрый вечер, дедко, старый дедко, 
Что тебе за надобность такая 
Ковылять не вовремя, не в пору 
По пустынным украйным землям
С эдакою маленькою торбой?" 
Старый дед на это отвечает: 
"Дай господь добра тебе, змеюка, 
Спрашиваешь - я тебе отвечу: 
Я брожу по всем украйным землям 
С этой малой да нелегкой торбой, 
Для меня тяжела она весом, 
Приподнять ее не стало силы. 
Я тебя прошу, юнак незнамый, 
Ты приподними мне эту торбу, 
Помоги взвалить ее на спину". 
Засмеялся Марко Королевич, 
Как увидел маленькую торбу, 
Ту, что старый дед поднять не может. 
Протянул он копье боевое, 
Чтобы сдвинуть маленькую торбу, 
Подцепил, а торба та ни с места, 
Взял копье обеими руками, 
И, когда поднять его старался, 
Боевое копье разломилось, 
Разломилось на две половины. 
Видит чудо Марко Королевич, 
Видит и очам своим не верит. 
Подгоняет он поближе Шарца, 
Приближается он к малой торбе, 
Протянул он к ней правую руку, 
Прихватил он маленькую торбу, 
Прихватил ее одним мизинцем, 
Как рванул он ее вверх, как дернул, 
Шарец, конь юнацкий, задохнулся, 
Из последних сил он молвит Марку, 
"Ой, хозяин Марко Королевич, 
Ты сломал мне все конские кости, 
Ты порвал мне все крепкие жилы, 
Погубил ты всю мою силу". 
Тут и видит Марко Королевич, 
Видит он невиданное чудо: 
В землю конь ушел по колени, 
Ну а торба не пошевелилась. 
Рассердился Марко Королевич, 
Соскочил скорей с коня на землю, 
Пнул ногою маленькую торбу, 
Со всей силой правою ногою, 
Аж нога у Марка заболела,
Торба даже не пошевелилась. 
Еще больше распалился Марко, 
Торбу взял обеими руками, 
Со всей силой тянет ее кверху.
Тонут его ноги в крепких кремнях. 
Пот кровавый с лица струится, 
От натуги выкатились очи, 
Вот-вот вылетят они из впадин. 
Зубы стиснул Марко от усилья, 
И уста наполнилися кровью. 
Торба же чуть-чуть пошевелилась. 
И еще сильней напрягся Марко, 
И поднял он торбу на две пяди, 
От земли всего лишь на две пяди. 
Затрещали все кости юнака, 
Что-то в сердце вдруг оборвалося, 
Весь затрясся Марко Королевич, 
Выпустил он торбу, та упала. 
На себя глядит - ушел он в камин, 
Провалился в камни по колено. 
Старый дед тогда юнаку молвит: 
"Ой же Марко, Марко Королевич,
Знаешь ли ты, что это за тяжесть?" 
Отвечает Марко Королевич: 
"Ой же дедко, ой же старый дедко, 
Объясни, что значит это чудо, 
Что за тяжесть в этой малой торбе?" 
И ему старый дед отвечает: 
"Ой же Марко, Марко Королевич, 
Ты приподнял всю черную землю, 
Хватит ли теперь юнацкой силы, 
Чтоб тебе со мною побороться, 
Побороться с господом всевышним?" 
Отвечает Марко Королевич: 
"Исполать, господь, тебе за чудо, 
Ибо был я глупец неразумный. 
Коль не смог поднять я эту торбу, 
Как могу на поединок выйти 
И тягаться с господом всевышним?!" 
Старый дед ему на это молвит: 
"Ой же Марко, Марко Королевич, 
Как копьем приподнимал ты торбу, 
Потерял ты половину силы. 
А когда перстом поддел ты торбу -
Потерял вторую половину.
А когда руками землю поднял,
Потерял и эту половину,
А когда слегка ты торбу поднял -
Потерял ты всю прежнюю силу.
Я даю тебе благословенье,
Снова будешь первым из юнаков,
Но коль есть юнак тебя сильнее,
Ты одним юначеством не сможешь
Побеждать незнаемых юнаков.
А отныне побеждать их будешь
Только хитростями и обманом!"
Так промолвил дед и потерялся.
Удивился Марко Прилепчанец
И поехал по белым дорогам,
И уже не полетел он змеем,
А поехал кротко и потиху,
Слезы он горючие роняет,
Руки он усталые ломает,
Жалко ему очень прежней силы,
Жалко, что юначество утратил.
Воротился Марко в Прилеп-город.
Там он еще смолоду женился,
Стал держать он свое королевство
И беречь своей земли границы.
С той поры Королевич Марко
Только с хитростью вступал в сраженья.
Так все было. Время миновало,
И осталась песня, чтобы пели
И друг другу чтоб передавали,
Чтобы славилося божье имя,
Чтобы слушали все христиане.
Если б не было - тогда б не пелось,
Пусть кто слушает - возвеселится.