Действие третье

Входит Маданика.

Маданика (в пространство). О Каушамбика! Видела ты Канчанамалу с нашей царицей или нет? От тебя только и услышишь: "Она приходила давным-давно да опять куда-то ушла! Где же мне найти ее? (Глядя вперед.) Что это? И впрямь сюда спешит Канчанамала. Пойду ей навстречу!

Входит Канчанамала.

Канчанамала (насмешливо). Отменно, Васантака, отменно! Своими хитросплетениями в делах войны и мира ты самого министра Яугандхараяну перещеголял!

Маданика (с улыбкой). О Канчанамала! Чем же заслужил почтенный Васантака этакие славословья с твоей стороны?

Канчанамала. Напрасно, Маданика, задаешь ты мне этот вопрос! Всем известно, что ты не умеешь держать язык за зубами!

Маданика. О Канчанамала! Никто от меня не услышит ни звука. Клянусь стопами нашей повелительницы!

Канчанамала. Коли так, знай! Нынче, возвращаясь из дворца, у входа в картинную галерею, подслушала я беседу Васантаки с Сусамгатой.

Маданика (с любопытством). И какого рода была эта беседа?

Канчанамала. "О Сусамгата! У моего господина нет иных причин для беспокойства, кроме Сагарики. Хоть бы ты придумала лекарство!" Вот каков оказался этот разговор.

Маданика. Что же ответила Сусамгата?

Канчанамала. Она сказала: "После случая с рисовальной дощечкой Сагарику отдали под мое смотрение. Я наряжу ее царицей, в то самое платье, что мне, в знак милости, пожаловала наша госпожа. Я же, одевшись Канчанамалой, вечером пойду к царю. Ты тоже меня дожидайся у самого дворца. Наш повелитель встретится с Сагарикой в беседке, оплетенной мадхави!"

Маданика. Сусамгата, негодница! Постыдилась бы так безбожно обманывать государыню, которая добра к своим приближенным.

Канчанамала. А ты-то куда направлялась?

Маданика. Тебя искать! Меня послала царица. Она сидит как на иголках, не терпится ей узнать новости. А ты пошла справиться о здоровье повелителя, - ему, видишь ли, неможется! - да и замешкалась!

Канчанамала. Да! Царицу нашу нетрудно провести, коли она этому верит! Государь, под видом нездоровья скрывая любовную страсть, сидит на террасе, над воротами Слоновой Кости. Пойдем, доставим эти новости царице!

(Удаляются.)

Входит царь, задумчивый, как бы истомленный любовью.

Царь

(вздыхая)

О сердце, тебе от пожара,
   что Кама зажег, 
Страданья терпеть суждено.
   Загасить его нечем! 
Глупец я, - не смог ухватить эту руку, чья
                                       нега 
Под стать умащенью сандалом,
          и долго держать на тебе!
Как тут не подивиться великому чуду:
Хоть сердце мое переменчиво, 
Трудную эту мишень 
Своими цветочными стрелами 
Кама сумел поразить.

(Подымая глаза к небу.) О божественный лучник!

О Кама, пять стрел бережешь 
В колчане для целого света, 
А тысячью стрел смертоносных 
Меня, беззащитного, ранишь!

(Размышляя.) Не столь заботят меня собственные неурядицы, сколько горести бедной Сагарики, попавшейся на глаза царице, что затаила против нее глубокий гнев.

"Про это знает каждый!" -
          лицо от встречных прячет.
Беседуют ли двое:
          "Не обо мне ль судачат?"
Смеются ли подруги:
          "Не над моей ли тайной?" - 
Твердит она в испуге,
          в тревоге чрезвычайной.

И почему-то ни слуху ни духу от Васантаки, посланного разузнать о ней!

Входит довольный Васантака.

Васантака. Ха-ха-ха! Бьюсь об заклад, что весть моя больше обрадует государя, нежели сообщение о том, что ему досталось царство Каушамби! Скорей бы найти своего друга и рассказать ему все! (Осматриваясь.) Да он уже и сам поглядывает в мою сторону, ждет нетерпеливо новостей. Нечего медлить, подойду к нему! (Приближаясь.) Победы повелителю! До чего благосклонна к тебе судьба! Желанная цель достигнута!

Царь (радостно). Друг! Что моя ненаглядная Сагарика?

Васантака (с важностью). Узрев ее незамедлительно, сможешь судить об этом сам!

Царь (с восторгом). Неужто я увижу воочью свою возлюбленную?

Васантака (горделиво). А почему бы и нет, коль скоро тебе посчастливилось иметь советника, способного раскинуть умом и посрамить мудрость Брихаспати!

Царь (смеясь). Тут и вправду дивиться нечему: где ты только не исхитришься! А теперь поведай мне подробнее!

Васантака долго шепчет ему на ухо.

(Радостно.) Вот тебе награда, приятель! (Снимает с руки браслет и отдает.)

Васантака (надевает, разглядывая). Отменно! Да будет так! Пойду, пусть полюбуется жена моя на эту руку, чистым золотом украшенную!

Царь (удерживает его). Похвастаешь потом! Ответь-ка лучше, долго ли мне дожидаться, пока день кончится?

Васантака (радостно). О, смотри, смотри же! Благословенный владыка тысячи лучей, с сердцем, побежденным пламенеющей страстью, приближается к лесу на гребне горы Заката, чтобы встретиться в урочный час со своей невестой - Сумерками.

Царь. Ты прав! День удаляется.

"Неужто мне завтра опять
             ни свет ни заря подниматься 
И путь многотрудный свершать,
             на свою взгромоздясь колесницу?" -
Подумало Солнце, зайдя
             за гору Заката, раскинув 
Руки-лучи и забрав
             в персты медно-красные землю.
Теперь недолго ждать:
Лучом коснувшись лба горы Заката, 
Лотосоокой спящей молвит Солнце: 
"Урочный час настал: раскрыться Месяц 
Заставит лотосы твоих очей!"

Поднимайся! Пойдем в беседку, оплетенную мадхави, и оградим любимую от каких-либо случайностей.

Васантака. Славно сказано! (Встает, оглядывается по сторонам.) Взгляни, друг мой: будто сплотив воедино ряды деревьев, хоть и редко посажены они, - мрак цвета кабаньей или буйволовой кожи, что вымазана тиной, поднимается из низин и скрывает восток.

Царь (радостным взглядом окидывая окрестность). Ты верно подметил, друг мой, ибо:

Восток темнеет первым, утопают
                во мраке и другие страны света.
Темнее темно-синей шеи Шивы,
                сгустившаяся постепенно тьма 
От глаз людских скрывает горы, долы,
                деревья, города и члены тела. 
Она пути-дороги заступает
                и делает незрячим целый мир.
Теперь отправимся!

Васантака. Пойдем вместе, господин мой.

Оба продвигаются вперед, всматриваясь в темноту.

О повелитель, мы, воистину, вступаем в Сад Любви! Купы его деревьев кажутся сгустившейся тьмой. Как нам отыскать дорогу?

Царь (вдыхая запахи цветов). Ступай вперед, друг! Мы непременно найдем ее, ибо:

Аромат выдает синдувару во мраке,
         и, должно быть, поблизости, пахнут чампаки. 
Рядом - заросли бакулы благоухают,
         посылая идущим душистые знаки, 
Благовонная патала рада влюбленным помочь! 
         По цветам распознаем дорогу, что спрятала ночь.

Движутся дальше.

Васантака. О повелитель! Мы находимся возле самой беседки, увитой жасмином. Во все стороны изливается благоуханье цветов, облепленных опьяненными пчелами. С приятностью ощущаешь под ногами ступени из гладко обточенных смарагдовых плит. Подожди здесь, покамест я вернусь обратно с Сагарикой в одеянье царицы.

Царь. Друг мой, поторопись!

Васантака. Терпенье, государь! Я возвращусь незамедлительно. (Уходит.)

Царь. Усядусь пока на эту смарагдовую плиту и буду ждать часа, назначенного моей возлюбленной. (Присаживается, размышляя.) Пылкий любовник пристрастен к новой любви. О своих брачных узах он и думать забыл. До того ли ему?

Торопится расстаться он с супругой, 
Высвобождаясь из объятий силой; 
Ни любящего взора, ни упругой 
Груди не замечая, рвется к милой!

Что-то Васантака медлит. Не проведала ли обо всем царица Васавадатта?

Входят Васавадатта с Канчанамалой.

Васавадатта. О Канчанамала! Верно ли, что Сагарика, переодевшись в мое платье, вздумала явиться к повелителю на любовное свиданье?

Канчанамала. Могло ли случиться, чтобы вас, о госпожа, ввели в заблуждение? Присутствие Васантаки в картинной галерее, без сомненья, должно убедить вас.

Васавадатта. Если так, пойдем туда тотчас же!

Канчанамала. Пожалуйте, госпожа!

Обе направляются вперед. Входит Васантака, завернувшись в накидку.

Васантака. Вблизи картинной галереи слышится звук шагов! Должно быть, спешит Сагарика.

Канчанамала. Вот и картинная галерея, госпожа! Сейчас подам я знак Васантаке. (Щелкает пальцами.)

Васантака (приближается, радостно улыбаясь). О Сусамгата! Твое платье и впрямь похоже на одежду Канчанамалы. Где же сейчас Сагарика?

Канчанамала (указывая пальцем). Она перед тобой!

Васантака (пораженный). Да ведь это царица Васавадатта, самолично!

Васавадатта (с тревогой, про себя). Что? Он узнал меня? Коли так, я уйду! (Хочет удалиться.)

Васантака. Госпожа Сагарика, пожалуйте сюда!

Васавадатта, смеясь, глядит на Канчанамалу.

Канчанамала (украдкой грозит Васантаке пальцем). Погоди, скверный человек! Еще попомнишь ты свои слова!

Васантака. Благословенное божество, отмеченное знаком лани, восходит на востоке. Скорей, скорей, Сагарика!

Васавадатта. Преклоняюсь перед тобой, о благословенное божество, отмеченное знаком лани! Скройся на мгновенье! Дай мне возможность наблюдать за чувствами своего повелителя.

Идут вперед.

Царь (томясь ожиданием, про себя). Отчего сердце мое так взволновано предстоящей встречей с любимой? Не оттого ли, что

Вначале не сулит любовь печали, 
Зато чем дальше, тем тоска надрывней. 
Пора дождей, приятная вначале, 
Мучительна, когда начнутся ливни.

Васантака (вслушиваясь). Госпожа Сагарика! Это друг мой, пылко жаждущий свиданья, говорит о вас! Дозвольте же известить его о вашем приходе.

Васавадатта отвечает кивком головы.

(Приближаясь к царю.) О повелитель! Судьба милостива к тебе: я привел Сагарику!

Царь (стремительно поднявшись). О, где она? Где она?

Васантака (указывая движением бровей). Разумеется, здесь!

Царь (приближаясь). Ненаглядная Сагарика!

Твое лицо прекраснее луны,
      персты - нежнее лотоса, глаза 
Двум темно-синим лотосам под стать,
      и пальмовых стволов стройнее - ноги. 
Прильни ко мне своим прохладным телом
      и сладостным объятьем утоли 
Божественное пламя Камадевы,
      что жжет неудержимо плоть мою.

Васавадатта (шепотом). Капчанамала! И это говорит мой повелитель! Хотела бы я знать, что он мне скажет потом.

Канчанамала (шепотом). Ваша правда, госпожа! Чего и ждать от этих мужчин, когда они теряют голову!

Васантака. О госпожа Сагарика, беседуй с моим другом непринужденно! Да утешит музыка твоих речей оба его уха, отравленные горечью жестких слов вечно сварливой царицы Васавадатты.

Васавадатта (шепотом, с гневной улыбкой). О Канчанамала! Неужели речь моя всегда сварлива, а уста почтенного Васантаки неизменно источают мед?

Канчанамала (шепотом, прищелкнув пальцами). Придет время, сквернавец, попомнишь ты свои слова!

Васантака. Взгляни, приятель, взгляни! Явилось божество, отмеченное знаком лани, бледное, как щеки разгневанной женщины. Вот оно восходит, озаряя восточный край неба!

Царь (охваченный томленьем). Смотри, возлюбленная моя!

Владыка ночи, на гору взойдя, 
Серебряные руки для возмездья 
Воздел, и поделом:
             блистающим челом 
Ты затмеваешь месяц и созвездья!

О любимая! Если теперь восходит луна, она лишь доказывает этим свое недомыслие:

Глаз твоих блистающее чудо
              верх берет над лотосами пруда. 
Твой прекрасный лик - луны двойник.
              Нынче ей всходить - излишний труд. 
Разве только вздумает кичиться
              тем, что амриты она - сосуд? 
Но в твои уста перелита
              амрита из этого сосуда!

Васавадатта (откидывая покрывало, гневно). О повелитель! Конечно, я Сагарика! Вот вас и уличили: вы бредите Сагарикой, и она мерещится вам везде и повсюду!

Царь (в замешательстве, шепотом). Как! Царица Васавадатта? Что это значит, друг мой?

Васантака (сбит с толку). Ого! Вот так штука! Теперь наша жизнь в опасности.

Царь (сложив ладони). Дорогая Васавадатта, будь милосердна, сжалься!

Васавадатта (сквозь слезы). О супруг мой! Не говори так. Слова твои, без сомненья, предназначены для другой.

Васантака (в сторону). Как же мне теперь быть? Ага! (Вслух.) Прости моему бесценному другу его единственный проступок, благомилостивая госпожа!

Васавадатта. Почтенный Васантака! В единственном проступке повинна только я, прервавшая первое свиданье.

Царь. Как могу я умолять о прощенье, если ты собственными глазами удостоверилась в моей вине? Дозволь мне, однако, сказать тебе эти слова:

Как чандала презренный, брошусь в ноги, 
Чтоб с них стереть шафрановую краску 
Повинной головой, лишь краску гнева 
Сотри с лица и мне даруй прощенье!

Падает к ногам.

Васавадатта (жестом останавливая его). Встаньте, государь! Бессовестной была бы та, которая, зная сердце моего повелителя, продолжала бы считать себя оскорбленной. Итак, будьте счастливы, благородный господин мой! Я удаляюсь. (Хочет уйти.)

Канчанамала. О повелительница, смягчитесь! Покинув государя сейчас, когда он простерт у ваших ног, вы горько раскаетесь в этом поступке.

Васавадатта. Прочь, глупая женщина! Разве здесь есть повод для милосердия или раскаянья? Я ухожу!

Обе удаляются.

Царь. О госпожа, будь великодушна, будь великодушна!

Как чандала презренный, брошусь в ноги,
Чтоб с них стереть шафрановую краску 
Повинной головой, лишь краску гнева 
Сотри с лица и мне даруй прощенье!

Васантака. Эй! Вставай, друг мой! Царица Васавадатта удалилась. Что проку взывать в пустыне?

Царь (поднимая голову). Как? Неужто Васавадатта ушла, не смягчившись?

Васантака. Как же "не смягчившись", если мы с тобой остались целы и невредимы?

Царь. Тьфу, безмозглый! Еще смеешь шутить со мной! По твоей же милости мы попали впросак.

Поступков, что претили мне когда-то, 
Дождавшись от меня, Васавадатта 
Убьет себя: для любящей души 
Любви крушенье - худшая утрата!

Васантака. О! Царица разгневана не на шутку. Кто знает, как ей заблагорассудится поступить? Жизнь Сагарики, поистине, станет невыносимой.

Царь. И я так полагаю, друг! О ненаглядная моя Сагарика!

Сагарика (входит, одетая в платье Васавадатты. Взволнованно). Благодаря одеянью царицы я ускользнула незамеченной из дворцового музыкального зала. Что же мне теперь делать? (Задумавшись, льет слезы.)

Васантака. Долго ли мы будем стоять, как громом пораженные? Уж лучше поразмыслим, как бы нашему горю помочь.

Царь. Об этом-то я и размышляю, друг мой! Что еще может спасти нас, если не милосердие Васавадатты? Обратимся же к ней.

Оба направляются вперед.

Сагарика (в слезах). Чем сносить презренье царицы, дознавшейся о нашей встрече, и жить под надзором Сусамгаты, право, лучше мне тотчас удавиться! Пойду к подножью ашоки и исполню, что задумала!

Васантака (прислушиваясь, царю). Погоди, погоди малость мне слышится звук шагов. Должно быть, царица опомнилась и, мучимая раскаяньем, возвращается сюда.

Царь. Она и впрямь великодушна. Наверно, так и есть! Сходи, узнай немедленно.

Васантака. Как повелел государь! (Собирается уйти.)

Сагарика (приближается). Так и сделаю! Свяжу сейчас петлю из вьющегося жасмина и повешусь на дереве ашоки. (Связывает петлю из лианы.) О отец мой! О мать моя! Здесь умирает злосчастная, у которой нет пристанища, и некому о ней позаботиться. (Надевает петлю на шею.)

Васантака (всматриваясь). Кто это здесь? Как! Царица Васавадатта! (В тревоге, громко.) О повелитель, спаси ее! Спаси ее! Царица Васавадатта хочет повеситься.

Царь (поспешно приближаясь). Где она? Где она?

Васантака. Здесь, разумеется!

Царь (подходит к Сагарике, снимает петлю). Отчаянная женщина! Ты совершаешь недостойное.

Бесценная моя, остановись! 
Трепещет у меня дыханье в горле, 
А ты надела петлю на свое! 
Зачем даешь ты волю себялюбью?

Сагарика (узнав царя). Это мой повелитель! Вид его снова вселяет в меня любовь к жизни. Или, вернее, упившись блаженством видеть его, я с радостью отдам свою жизнь! Оставь меня, государь. Я завишу от другой. У меня больше не будет такой возможности умереть. (Пытается снова приладить петлю.)

Царь (восторженно). Зачем, о, зачем, ненаглядная моя Сагарика? (Снимает вновь петлю.)

Ну полно, хватит! Жизни Повелитель 
Уйдет из жизни, если ты не бросишь 
На землю эту петлю из лианы, 
А мне на шею - петлю рук твоих!

(Схватив ее руки, укладывает их вокруг своей шеи, наслаждаясь объятием. Васантаке.) Друг, это благословенный дождь средь ясного неба.

Васантака. Лишь бы только царица не ворвалась сюда подобно урагану!

Входят Васавадатта и Канчанамала.

Васавадатта. Канчанамала, я обошлась сурово с господином и непочтительно покинула его, когда он пал к моим ногам. Пойду к нашему повелителю и помирюсь с ним.

Канчанамала. Кто, кроме вас, государыня, сказал бы так? Идите же, царица моя!

Обе приближаются.

Царь. Восхитительная дева! Неужто своей холодностью разочаруешь ты нас в исполнении наших желаний?

Канчанамала (вслушиваясь). Госпожа, здесь, поблизости, с кем-то беседует государь. Надо думать, он явился для того, чтобы примириться с вами. Не пойдете ли вы навстречу повелителю?

Васавадатта (с восторгом). Я приближусь к нему втихомолку, сзади, и обниму за шею. Это обрадует его!

Васантака. Госпожа Сагарика, беседуйте с моим другом непринужденно!

Васавадатта (расстроена). О Канчанамала! Сагарика тоже здесь! Прислушаемся к разговору, затем я подойду.

Сагарика. К чему, государь, эта притворная учтивость? Вы сами выставляете себя виноватым перед царицей, которая в действительности вам жизни дороже!

Царь. Ого! Да ты, оказывается, выдумщица! Пойми:

Трепещет грудь ее от вздохов -
                я трепещу. Она молчит - 
Я умоляю. Гневно брови
                нахмурит - падаю к ногам. 
Так служим царственной супруге!
                Зато привязанность, и страсть, 
И возрастающее чувство
                любви - твои, твои всецело!

Васавадатта (внезапно, приближаясь, в гневе). Весьма уместно, государь, и вполне достойно вашей особы!

Царь (в замешательстве). Несправедливо с твоей стороны, царица, укорять меня без причины. Обманутый сходством одежд, я принял ее за тебя и явился сюда. (Падает к ногам.)

Васавадатта (гневно). Мой повелитель, встаньте! Встаньте! Незачем вам теперь огорчать себя, отдавая почести высокому рожденью своей супруги.

Царь (в сторону). Каково! Царица и это расслышала! Теперь нечего надеяться заслужить когда бы то ни было ее благоволенье. (Стоит с поникшей головой.)

Васантака. О госпожа! Я привел сюда своего благородного друга, ибо мне, сбитому с толку сходством одежд, показалось, будто вы желаете лишить себя жизни, точнее сказать, удавиться. Коль скоро вы не верите моему слову, взгляните на эту петлю из лианы. (Показывает ее.)

Васавадатта (гневно). Прислужница моя Канчанамала! Ты поведешь брахмана, связав его этой самой петлей. Низкая девчонка пусть идет впереди нас!

Канчанамала. Как повелела царица! (Связывает Васантаку лианой.) Презренный! Пожинай теперь плоды своего непристойного поведения! Попомни, что говорил ты насчет "ушей, отравленных горечью жестких слов вечно сварливой царицы". Сагарика, ступай вперед!

Сагарика. Ну вот! Грешница, подобная мне, даже и умереть-то не может по своей воле!

Васантака (горестно, глядя на царя). О друг! Помни обо мне, беззащитном, ввергнутом Васавадаттой в темницу!

Васавадатта с Канчанамалой удаляются, уводя с собой Васантаку и Сагарику, устремившую прощальный взгляд на возлюбленного.

Царь (в отчаянье). Какое злополучье!

Горько мне, что гнев улыбку
        стер с лица моей супруги, 
Что дрожит перед царицей
        дева юная в испуге. 
В довершенье всех несчастий
        ждет Васантаку темница. 
Насылает сто напастей
        на меня судьбы десница!

Бесполезно оставаться здесь! Отправлюсь во внутренние покои, дабы умилостивить царицу. (Уходит.)

Конец третьего действия

Вскоре Васантаку по воле царицы освобождают из заточения. Канчанамала передает шуту жемчужное ожерелье, которое отдала ей Сагарика перед тем, как собиралась покончить с собой, - она просила Канчанамалу подарить драгоценность какому-нибудь брахману. Никто не ведает, где теперь Сагарика, но, по слухам, царица отправила девушку в Уджайини. Удаяну мучают угрызения совести из-за того, что Сагарика томится в тюрьме.

Вспыхивает пожар во внутренних покоях дворца. Удаяна бросается туда и спасает Сагарику. Выясняется, что пожар был мнимый - его устроил волшебник. Сагарику-Ратнавали узнает посол ее отца. Министр Яугандхараяна объясняет всем собравшимся, почему он старался устроить брак Удаяны с Сагарикой-Ратнавали: "Как предсказал мудрец, тот, кто возьмет в жены дочь царя Ланки, станет править всей вселенной". Пьеса заканчивается браком Удаяны и Ратнавали.