Действие шестое
Вишкхамбака
Появляется Капалакундала.
Капалакундала. А, гнусный Мадхава, убивший из-за Малати моего наставника! Хоть яростно я на тебя набрасывалась, но ты меня презрел лишь потому, что я женщина! (Злобно.) Теперь берегись! Ты непременно отведаешь от плодов гнева Капалакундалы!
Знай: человеку, сразившему змея, Лучше забыть, что такое беспечность: Подстерегает змея, настигает; Скорбь ядовитая в сердце змеином.
Голоса за сценой
Повелители мира, внемлите велению мудрости! Усладите нас, боги земные, на празднике мантрами! Пусть на сотни ладов прозвучат песнопенья заздравные! Достославные! Мешкать не время: жених приближается!
Почтеннейшая Камандаки повелела, чтобы юная Малати отправилась, дабы не погублено было ее счастье, в храм божества, охраняющего город, и оставалась там, пока не придут родные, и ожидает, пока провожающие не принесут ей свадебные украшения и наряды.
Капалакундала. Пускай! пускай! Уйду отсюда - здесь нынче соберется множество людей, все будут суетиться, готовясь к свадьбе Малати. Меня ждет отмщенье Мадхаве! (Уходит.)
Конец чистой вишкхамбаки
Входит Калахамсака.
Калахамсака. Мой хозяин Мадхава, укрывшийся вместе с его другом Макарандой в храме божества - покровителя города, велел мне - узнай, дескать, не вышла ли процессия Малати. Сейчас я его порадую.
Появляются Мадхава и Макаранда.
Мадхава
С той поры, как узрели глаза мои деву с глазами газели, От озноба и зноя не знала покоя душа, изнывая. Так нежданно-негаданно ранит нас Мадана! Хоть бы сегодня Счастье выпало мне! На моей стороне прозорливая мудрость.
Макаранда. Как может не увенчаться успехом замысел почтенной, наделенной таким умом?!
Калахамсака (приближаясь). Тебя, мой повелитель, ожидает счастье. Уже отправилась Малати со своей свитой.
Мадхава. Да правда ли это?
Макаранда. Зачем ты сомневаешься? Она не только двинулась в путь, но уже совсем близко. Но
На земле потрясенной мы слуха лишаемся, Если радостней многоголосого вестника Приближается гром на конях ослепительных, - Грозный, в тучах стремительных, ветром разорванных.
Подойди сюда. Посмотри на процессию из этого решетчатого окна.
Калахамсака. Смотри, смотри, мой повелитель. Вот несут множество белых зонтов, подобных лотосам с мощными стеблями, что колышутся посреди синего озера бескрайнего неба, по которому волнами ходят ряды знамен, вздымаемых порывами ветра, а опахала в воздухе красиво парят, словно белые лебеди. А вот теперь, бренча бесчисленными золотыми бубенцами, усыпавшими их сбрую, идут слонихи. На их спинах полным-полно красавиц - они украшают само небо многорадужным сверканием украшений с драгоценными камнями, осколками лука Индры! Они поют и умножают веселый шум нестройным пеньем благовестных песен - их рты набиты бетелем!
Мадхава и Макаранда с интересом смотрят.
Макаранда. Воистину завидны богатства Бхуривасу! Ведь
Оперенье камней драгоценных, лучи в светозарном паренье, Золотое горенье сокровищ несметных в лучах разноцветных, Словно райская птица крыла напрягла, золотая, взлетая, Словно радуга рада играть в переливах китайского шелка.
Калахамсака. Что там случилось? Поспешно расступились слуги и служанки и стали в круг, отмеченный бамбуковыми палками в золотых и серебряных листьях! А, появилась Малати! Она сидит на спине черной, как ночь, слонихи. Словно тонкий серп луны, прекрасна девушка; лицо ее и бледно и исхудало. Могучая слониха покрыта попоной с украшениями, подобными созвездьям. Ее морда густо умащена шафраном и напоминает цветом небо на закате.
Макаранда. Вглядись, мой друг, получше!
Бледностью блеск дорогих украшений украсила дева, Словно в цветах изобильных лиана, зачахшая томно. Праздником близким чело несказанно прекрасной чарует, Только незримо тревогою сердце прекрасной томимо.
Но что это? Слониха преклонила колени.
Мадхава (радостно). Что это? Лишь только она склонилась, как почтенная Камандаки и Лавангика поспешили к Малати,
Появляются Камандаки, Малати и Лавангика.
Камандаки (в сторону, радостно)
Достойным на благо пускай завершится прекрасный обряд! Достигнуть возвышенной цели пусть боги сподобят меня! Пускай повенчаются дети моих благородных друзей! Пускай увенчаются благом заветные мысли мои!
Малати (про себя). Как мне достичь блаженства, которое может принести лишь смерть?! Но даже она бежит от несчастных, молящих о ней!
Лавангика (в сторону). Как огорчена моя любимая подруга всем этим, не зная, что это препятствие поможет достичь цели!
Входит служанка, держа в руках ларец с драгоценностями.
Служанка. Почтеннейшая, министр велит, чтобы Малати была наряжена перед очами божества в эти свадебные драгоценные наряды и украшения, посланные царем.
Камандаки. Ко времени пришло веление министра, и место вполне благоприятно. Покажи-ка нам, что это за наряды.
Служанка. Вот чоли из белого шелка. А здесь красно-шафранная шелковая ткань, которая должна служить покрывалом. Вот разные украшения. Тут и жемчужное ожерелье, и сандаловое притиранье, венок из белого жасмина...
Камандаки (в сторону). Вот уж полюбуется Мадаянтика Макарандой, когда он нарядится во все это! (Принимая вещи, громко.) Да будет так, как повелел министр!
Служанка. Как повелит почтеннейшая! (Уходит.)
Камандаки. А ты, Лавангика, ступай вместе с Малати в храм.
Лавангика. Где изволит быть почтеннейшая?
Камандаки. А я тем временем посмотрю, все ли драгоценности в нарядах положены по правилам.
Малати (про себя). Вот и осталась я одна с моей Лавангикой.
Лавангика. Здесь вход в храм. Войдем в него.
Входят.
Макаранда (Мадхаве). Давай укроемся за этою колонной и подождем, что будет.
Лавангика. Подруженька моя, вот притирания для тела, а вот цветочные гирлянды.
Малати. Ах, что мне в них?
Лавангика. Подруженька, матушка послала тебя сюда, чтобы ты поклонилась божеству ради благополучного начала свадебного обряда и чтобы счастье твое было совершенным.
Малати. Что же ты снова и снова меня, злосчастная, терзаешь? Ведь душу мне и так нестерпимо жжет все то, что случилось по злобной прихоти судьбы. Кто знает, что еще ужасное она готовит мне?
Лавангика. Что хочешь ты сказать?
Малати. А то, что скажет человек, чей удел в раздоре с желанием сердечным, которому не суждено сбыться.
Макаранда. Ты слышал, друг?
Мадхава. Я слышал, но сердце все еще в сомненьях!
Малати (обнимая Лавангику). Истинная сестра моя, подруга милая, Лавангика, вот беззащитная твоя подруга, уже приготовившаяся к смерти, тебя обнимает, исполненная доверия, - ведь ты неустанно заботилась обо мне с самого дня моего рождения, - и молит тебя вот о чем. Если ты можешь мне помочь, то помни обо мне, когда смотреть ты будешь на радость приносящий лотос лица достойного Мадхавы, единственно достойное обиталище богини счастья и красоты. (Плачет.)
Мадхава. Друг Макаранда,
Как я счастлив! Услышал я слово целебное, И цветок увядающий вновь распускается. Эликсира волшебного сердце отведало, Упивается жизнь моя новою радостью.
Малати. И сделай так, чтобы мечта всей моей жизни не мучилась из-за моей кончины ни телесной, ни душевной болью. И чтобы, когда меня не будет средь живых, он, помня обо мне и обо мне беседуя с друзьями, не прерывал бы долго свой земной путь. Когда ты мне окажешь такую милость, Малати будет навечно благодарна.
Макаранда. Увы, как горестно все это слышать!
Мадхава
Ах, как жалостно плачет газель безутешная! И, такою тоскою в слезах очарованный, Заблуждением тем же сраженный и нежностью, Торжествуя, скорблю и в отчаянье радуюсь.
Лавангика. О госпожа, по ведь беды твои окончились! Ах, ты ничего не хочешь слушать!
Малати. Вижу я, что ты любишь не Малати, а только жизнь ее.
Лавангика. Вот глупости!
Малати (показывая на себя). Ты говоришь мне все это, чтоб поддержать во мне надежду и жизнь, и - вновь и вновь проводишь меня сквозь вереницу мучений. А я хочу лишь одпого - раз совершила я преступленье против властителя моей души, позволив отдать себя другому, - я не должна, более жить! Прошу тебя - не мешай мне умереть. (Падает к ее ногам.)
Макаранда. Что может быть выше такой любви!
Лавангика делает Мадхаве знак приблизиться.
Макаранда. Спеши туда и встань вместо Лавангики.
Мадхава. Я так взволнован, что лишился сил.
Макаранда. Сама природа подает тебе знак приближения доброй удачи.
Мадхава осторожно становится вместо Лавангики.
Малати. О, согласись, подруга! Будь милостива ко мне!
Мадхава
Забудь, простодушная, замысел страшный,
Внушенный отчаяньем, к нашему счастью, пока не
свершенный!
Помедли, прекрасная, грех торопиться!
Разлука страшит, сокрушит она сердце мне вскоре.
Малати. Подружка, ты не отвергай мои моленья.
Мадхава
(радостно)
Что мне сказать, я не знаю. Муки разлуки грозят мне. Так поступай же как знаешь! Только обнимемся прежде!
Малати (с облегчением). Как благодарна я тебе! (Подымаясь.) Вот я обнимаю тебя, а увидеть твое лицо мешают слезы. (Обнимает, радостно.) Прикосновение тела твоего, упругого, словно маковка созревшего лотоса, доставляет мне прохладу. (Со слезами.) Но вот что ты еще скажи ему, как будто я сама, молитвенно сложив ладони и подняв их к своему лицу: "Не мне, злосчастной, насладиться вдоволь твоим лицом луноподобным, похищающим радость Лакшми - красоту расцветшего лотоса. Сердце мое, осаждаемое тщетными надеждами, было в постоянном страхе, что они так никогда и не сбудутся. Снова и снова испытывала я телесные страданья, ввергавшие моих подруг в безмерную тревогу. Едва переносила я бессмысленную цепь мучений от палящих лучей луны и губительного ветра с гор Малая. А ныне я полна отчаянья и горя!" Ты же, подруга моя, всегда должна обо мне вспоминать. А вот эту, сплетенную руками самого Мадхавы, гирлянду считан не отличимой от самой Малати и носи ее всегда на сердце. (Снимает гирлянду с шеи и одевает ее на Мадхаву, внезапно вздрагивает и стоит, дрожа от возбуждения.)
Мадхава (отвернувшись). Хвала богам!
Услаждают меня эти груди упругие Камфарою, сандалом, цветами целебными, Жемчугами, снегами, волокнами лотоса, Излучением лунного камня прохладного.
Малати (про себя). Ой! Меня обманула Лавангика!
Мадхава. Ты знаешь лишь муку своего сердца и знать не хочешь терзаний другого!
Разве я не томился в недуге мучительном, Не сгорал днем и ночью в губительном пламени, Лишь в мечтах услаждаемый нашею близостью, Лишь надеждами робкими вознаграждаемый?
Лавангика. Что ж, подружка, что заслужила, то и получила!
Калахамсака. Как все сошлось прекрасно в этом месте!
Макаранда. Все так, как рассказал мой друг.
День-деньской повторял он с тоской: "Незабвенная!" Сокровенная боль - провозвестница радости. Нитью свадебной руку повяжут влюбленному. Исцеленному благо: надежды сбываются!
Лавангика. Великодушная, вот перед тобой человек, который в душе своей не против, чтобы ты сама его избрала. Что же ты медлишь и не повязываешь ему свадебную нить?
Малати. Ай, мне кажется, она советует сделать что-то, недостойное честных девушек!
Камандаки (входя). Что, робкая, с тобой?
Малати, дрожа от волнения, обнимает Камандаки.
(Подняв ее за подбородок.) Милая,
Однажды тебя увидал он, и ты увидала его. Потом, как цветок, увядал он, и ты увядала в слезах. Теперь не стыдись! Наконец, во взаимном влеченье сердец Нам явлен творец: торжествующий Мадана вознагражден.
Лавангика. Почтеннейшая, а ведь он и есть тот отчаянный, что бродил по кладбищу в четырнадцатую ночь темной половины месяца, тот самый, что предотвратил гнусное и ужасное злодейство свирепого нечестивца и сразил его в схватке. Поэтому, верно, моя подруга трепещет от страха!
Макаранда (про себя). Отлично, Лавангика, прекрасно! Воистину, вот случай, связавший воедино и великую любовь, и великий долг!
Малати. О мой отец! О матушка моя!
Камандаки. Любезный Мадхава!
Мадхава. Повелевай!
Камандаки. Вот Малати, единственная дочь министра Бхуривасу, у которого ногти больших пальцев ног отполированы до блеска цветочной пыльцою из плетепиц, украшающих горделивые головы подвластных правителей. Творец, любящий соединять достойное с достойным, Манматха, и я тебе вручаем ее, любимое сокровище Бхуривасу. (Плачет.)
Макаранда. Так нас вознаградила милость почтеннейшей!
Мадхава. Но по какой причине святая плачет?
Камандаки (вытирая глаза полой рясы). Хотела я достойному почтительно сказать...
Мадхава. Скорее - повелеть.
Камандаки
Природа твоя такова, что нежней год от года Ты будешь любить, потому что душа не забыла Ни прежнего пыла, ни страсти: когда почитаешь Меня, как тебе подобает, над нею ты сжалься!
(Хочет склониться перед ним.)
Мадхава (удерживая ее). О, привязанность ее к Малати столь сильна, что заставляет переступить пределы!
Макаранда. Почтеннейшая,
И прекрасна она и знатна, благонравная! Так она привлекательна, так добродетельна, Что, питомицей милой своей очарована, Умолять за нее не преминет наставница.
Камандаки. Дорогой Мадхава!
Мадхава. Повелевай!
Камандаки. Возьми ее!
Мадхава. Она моя!
Камандаки. Милый Мадхава, дорогая доченька Малати!
Мадхава. Повелевай!
Малати. Повели, почтеннейшая!
Камандаки
Нет на свете богатства желаннее, Нет на свете родства неразрывнее, Нет на свете союза надежнее, Нет содружества крепче супружества.
Макаранда. Истинно так.
Лавангика. Все так, как повелит почтеннейшая.
Камандаки. Сынок Макаранда, надень-ка ты венчальные наряды, присланные для Малати, и отправляйся замуж. (Передает ему ларец с украшениями.)
Макаранда. Как повелит почтеннейшая! Пойду за этот цветастый занавес и облачусь в венчальные наряды. (Уходит, как сказал.)
Мадхава. Почтеннейшая, ведь легко случится, что мой друг попадет в ненужную беду!
Камандаки. А ты кто такой, что вмешиваешься в это дело?
Мадхава. Но ведь почтеннейшая меня знает!
Макаранда (входит, улыбаясь). Мой друг, я - Малати.
(Все смотрят на него с изумлением и любопытством.)
Мадхава (обняв Макаранду, со смехом). Воистину, Нандана благословен, что хоть на мгновенье полюбит всей душой такую прелестную подругу.
Камандаки. Малати и Мадхава, дорогие дети мои, оставьте это место, ступайте вдоль аллеи. Там, за длинным прудом, есть сад - в нем все Авалокита приготовила для свершения свадебного обряда.
И пускай защитит вас живая ограда укромного сада, Где земные дары, так что птицы небесные словно хмельные, Где в таком изобилье плоды, что деревьям нельзя не сгибаться, Потому что в придачу к лианам на пальмах арековых бетель.
А как туда придете, то подождите, пока не появятся Макаранда с Мадаянтикой.
Мадхава (радостно). Один успех увенчает другой.
Калахамсака. Ну, коль судьба захочет, то все так с нами и приключится.
Камандаки. Да разве можно в этом сомневаться?
Лавангика. Слушаюсь и повинуюсь.
Камандаки. Мой сын Макаранда, доченька Лавангика, теперь мы отсюда уходим.
Малати. Подружка, ты меня покидаешь?
Лавангика (смеясь). Теперь не следует нам здесь оставаться.
Уходят Камандаки, Лавангика и Макаранда.
Мадхава. А теперь,
Словно слои изнуренный, срывающий в озере Красный лотос, до корня покрытый ворсинками, Взял я руку желанную, благоуханную, Словно пальцы - тычинки сладчайшего лотоса.
Уходят все.
Так кончается шестое действие, называющееся "Тайная свадьба".
Буддхаракшита в правешаке к седьмому действию с восторгом рассказывает, как ловко Макаранда изобразил во время свадебного обряда Малати и как домогательства Нанданы, распаленного страстью и спешившего осуществить права супруга, были решительно отвергнуты Макарандой. Тогда Нандана, заикаясь от ярости, с глазами, готовыми вылезти от досады, поклялся, что больше ничего не пожелает от своевольной девчонки, и ушел на свою половину дворца. Сама же Буддхаракшита спешит привести к Макаранде Мадаянтику.
Макаранда в наряде Малати и Лавангика обсуждают, как развивается замысел Камандаки. Слышны шаги - это идут Буддхаракшита и Мадаянтика, которой пока не известно, что под нарядами Малати скрыт Макаранда, Мадаянтика собирается отругать подругу за ее грубое обращение с Нанданой. Лавангика и Буддхаракшита в беседе искусно возлагают вину на него, но Мадаянтика с горячностью защищает брата, говоря, что даже если он и был обидчиком, то виновата в этом сама Малати, чрезмерно много говорившая о своей любви к Мадхаве.
Лавангика и Буддхаракшита ловко переводят разговор на Макаранду, вынуждают Мадаянтику признаться в том, что она влюблена в Макаранду, и подготавливают ее к тому, чтобы она согласилась на брак с ним по обычаю гандхарвов. Когда Макаранда слышит из ее уст слова, подтверждающие, что она готова ради него на все, он сбрасывает наряды Малати, появляется перед Мадаянтикой в своем настоящем виде и, взяв ее за руку, ласково говорит с ней. Лавангика предлагает им поспешить под покровом ночи туда, где скрываются Малати и Мадхава. Все покидают дворец Нанданы потайным ходом и спешат в обитель Камандаки.
Восьмое действие происходит в роще около обители. Оно открывается правешакой всего лишь из одной краткой реплики Авалокиты: "Я поклонилась почтеннейшей, которая вернулась из дворца Нанданы. Теперь пойду-ка я к Малати и Мадхаве - вот они сидят на камне на берегу пруда, после того как совершили омовенье после столь жаркого дня. Поспешу к ним". И тогда после слов Мадхавы, обращенных к Малати, при свете луны начинается само действие. Авалокита шутливо упрекает Малати за ее нерешительность в отсутствие Мадхавы. Но разговор обращается к судьбе Макаранды и Мадаянтики, и Мадхава выражает сомнение в успехе предприятия Буддхаракшиты. Авалокита рассеивает его сомнения и спрашивает, какую награду он дал бы за известие о том, что Мадаянтика выиграла.
Тем временем слышатся шаги, и появляются Буддхаракшита, Лавангика и Мадаянтика, сопровождаемые Калахамсакой. Они в смятении - во время бегства своего они столкнулись с городской стражей, и безоружный Макаранда вступил в схватку со стражниками. Мадхава бросается вместе с Калахамсакой на помощь другу. Малати посылает Авалокиту и Буддхаракшиту к Камандаки уведомить о схватке Макаранды со стражниками, а Лавангику - вслед Мадхаве с наказом, чтоб был он в схватке осторожней.
Когда же Малати остается одна с Мадаянтикой, влетает Капалакундала, хватает Малати и улетает с ней на гору Шрипарвата с тем, чтобы предать ее жестокой смерти и тем самым отомстить за Агхорагханту. Является Калахамсака, полный восторга от успешного исхода схватки и от разумности царя, вознаградившего Макаранду и Мадхаву за доблесть. Вслед за слугой приходят и оба героя, собирающиеся сами рассказать возлюбленным о случившемся. Они находят Авалокиту и Лавангику в тщетных поисках Малати, а те ничего не могут ответить. Макаранда предполагает, что Малати могла пойти в храм Камы, и все, полные недобрых предчувствий, отправляются туда.
Пространный монолог Саудамини, прилетевшей, чтобы успокоить Мадхаву относительно судьбы Малати, составляет вишкхамбаку, предваряющую девятое действие. Она, ученица Камандаки, прилетела в Падмавати с горы Срипарвата для того, чтобы все поставить на свое место. Но монолог ее посвящен лишь описанию красот окрестностей Падмавати.
Она уходит, и на сцене снова Мадхава и Макаранда. Мадхава скорбит по исчезнувшей Малати, а Макаранда пытается отвлечь его. Но печальная красота природы во время сезона дождей столь безмерно усиливает скорбь Мадхавы, что он от горя теряет сознание. Макаранда разражается над ним горестными рыданиями, а тем временем его друг приходит в себя. Но, кажется, у него помутился разум - в отчаянии он обращается к облаку с мольбой, что если тому придется встретиться с Малати, то пусть оно ее успокоит и расскажет, в каком горестном состоянии он, Мадхава, находится. Ему чудится облик ее, мелькающий в чаще леса, он молит павлинов, кукушек, обезьян, слонов и всех, кого только видит, рассказать что-нибудь о ней, наконец, молит Макаранду, приняв его за Малати, об объятиях и снова теряет сознание.
Горестно оплакивает Макаранда судьбу друга и сам готов броситься в воды Паталавати. Внезапно перед ними является Саудамини и удерживает его, сообщая, что Малати невредима и что у нее есть дар для Мадхавы. Саудамини и Макаранда спешат спасти Мадхаву; он приходит в себя и снова начинает спрашивать ветер о вестях о Малати, а Саудамини бросает ему в руки гирлянду, сплетенную из цветов бакулы. После этого Саудамини улетает, взяв с собой Мадхаву, а Макаранда спешит найти Камандаки, чтобы сообщить ей счастливые вести.
|
ПОИСК:
|
При использовании материалов активная ссылка обязательна:
http://litena.ru/ 'Литературное наследие'