Свадебный пир Гайаваты

  Стану петь, как По-Пок-Кивис, 
Как красавец Йенадиззи 
Танцевал под звуки флейты, 
Как учтивый Чайбайабос, 
Сладкогласый Чайбайабос, 
Песни пел любви-томленья, 
И как Ягу, дивный мастер 
И рассказывать и хвастать, 
Сказки сказывал на свадьбе, 
Чтобы пир был веселее, 
Чтобы время шло приятней, 
Чтоб довольны были гости!

Танец По-Пок-Кивиса

  Пышный пир дала Нокомис, 
Пышно праздновала свадьбу! 
Чаши были все из липы, 
Ярко-белые и с глянцем, 
Ложки были все из рога, 
Ярко-черные и с глянцем.
  В знак торжественного пира, 
Приглашения на свадьбу, 
Всем соседям ветви ивы 
В этот день она послала; 
И соседи собралися 
К пиру в праздничных нарядах, 
В дорогих мехах и перьях, 
В разноцветных ярких красках, 
В пестром вампуме и бусах.
  На пиру они сначала 
Осетра и щуку ели, 
Приготовленных Нокомис; 
После - пимикан олений,
Пимикан и мозг бизона, 
Горб быка и ляжку лани, 
Рис и желтые лепешки 
Из толченой кукурузы.
  Но радушный Гайавата, 
Миннегага и Нокомис 
При гостях не сели к пище: 
Только потчевали молча, 
Только молча им служили. 
А когда обед был кончен, 
Хлопотливая Нокомис 
Из большого меха выдры 
Тотчас каменные трубки 
Табаком набила южным, 
Табаком с травой пахучей 
И с корою красной ивы.
  После ласково сказала: 
"Протанцуй нам, По-Пок-Кивис, 
Танец Нищего веселый, 
Чтобы пир был веселее, 
Чтобы время шло приятней, 
Чтоб довольны были гости!"
И красавец По-Пок-Кивис, 
Беззаботный Йенадиззи, 
Озорник, всегда готовый 
Веселиться и буянить, 
Тотчас встал среди собранья. 
Ловок был он в плясках, в танцах, 
В состязаньях и забавах, 
Смел и ловок в разных играх, 
Даже в самых трудных играх! 
На деревне По-Пок-Кивис 
Слыл пропащим человеком, 
Игроком, лентяем, трусом; 
Но насмешки и прозванья 
Не смущали Йенадиззи: 
Ведь зато он был красавец 
И большой любимец женщин!
  Он стоял в одежде белой 
Из пушистой ланьей шкуры, 
Окаймленной горностаем, 
Густо вампумом расшитой 
И ежевою щетиной;
В головном его уборе 
Колыхался пух лебяжий; 
На козловых мокасинах 
Красовались иглы, бисер 
И хвосты лисиц - на пятках; 
А в руках держал он трубку 
И большое опахало.
  Краской желтою и красной, 
Краской алою и синей 
Все лицо его сияло; 
В косы, смазанные маслом, 
И с пробором, как у женщин, 
Вплетены гирлянды были 
Из пахучих трав и листьев. 
Вот как убран и наряжен 
Встал красавец По-Пок-Кивис, 
Встал при звуках флейт и песен, 
Голосов и барабанов, 
И свой дивный танец начал.
  Танцевал он прежде важно, 
Выступая меж деревьев - 
То под тенью, то на солнце - 
Мягким шагом, как пантера; 
После - все быстрей, быстрее 
Закружился, завертелся, 
Вкруг вигвама начал прыгать 
Через головы сидящих, 
Так, что ветер, пыль и листья 
Понеслись за ним кругами!
  А потом вдоль Гитчи-Гюми, 
По песчаному прибрежью, 
Как безумный, он помчался, 
Ударяя с дикой силой 
Мокасинами о землю, 
Так, что ветер стал уж бурей, 
Засвистал песок, вздымаясь, 
Словно вьюга по пустыне, 
И покрылося прибрежье 
Все холмами Нэго-Воджу. 
Так веселый По-Пок-Кивис 
Танец Нищего окончил 
И, окончив, возвратился 
К месту пира, сел с гостями,
Сел, спокойно улыбаясь 
И махая опахалом.

Дикие гуси

  После друга Гайаваты, 
Чайбайабоса, просили: 
"Спой нам песню, Чайбайабос, 
Песню страсти, песню неги, 
Чтобы пир был веселее,
Чтобы время шло приятней, 
Чтоб довольны были гости!"
  И прекрасный Чайбайабос 
Спел им нежно, сладкозвучно, 
Спел в волнении глубоком 
Песню страсти, песню неги; 
Все смотря на Тайавату, 
Все смотря на Миннегагу, 
Тихо пел он эту песню:
  "Онэвэ! Проснись, родная! 
Ты, лесной цветочек дикий,
Ты, лугов зеленых птичка, 
Птичка дикая, певунья!
  Взор твой кроткий, взор косули, 
Так отраден, так отраден, 
Как роса для нежных лилий 
В час вечерний на долине! 
  А твое дыханье сладко, 
Как цветов благоуханье, 
Как дыханье их зарею 
В Месяц Падающих Листьев!
  Не стремлюсь ли я всем сердцем 
К сердцу милой, к сердцу милой, 
Как ростки стремятся к солнцу 
В тихий Месяц Светлой Ночи?
  Онэвэ! Трепещет сердце 
И поет тебе в восторге, 
Как поют, вздыхают ветви 
В ясный Месяц Земляники!
  Загрустишь ли ты, родная, - 
И мое темнеет сердце, 
Как река, когда над нею 
Облака бросают тени!
  Улыбнешься ли, родная, - 
Сердце вновь дрожит и блещет, 
Как под солнцем блещут волны, 
Что рябит холодный ветер!
  Пусть улыбкою сияют 
Небеса, земля и воды, - 
Не могу я улыбаться, 
Если милой я не вижу!
  Я с тобой, с тобой! Взгляни же, 
Кровь трепещущего сердца! 
О, проснись! Проснись, родная! 
Онэвэ! Проснись, родная!"
  Так прекрасный Чайбайабос 
Песню пел любви-томленья; 
И хвастливый, старый Ягу, 
Удивительный рассказчик, 
Слушал с завистью, как гости 
Восторгались сладким пеньем; 
Но потом, по их улыбкам, 
По глазам и по движеньям
Увидал, что все собранье 
С нетерпеньем ожидает 
И его веселых басен, 
Непомерно лживых сказок.
  Очень был хвастлив мой Ягу! 
В самых дивных приключеньях, 
В самых смелых предприятьях - 
Всюду был героем Ягу: 
Он узнал их не по слухам, 
Он воочию их видел!
  Если б только Ягу слушать, 
Если, б только Ягу верить, 
То нигде никто из лука 
Не стреляет лучше Ягу, 
Не убил так много ланей, 
Не поймал так много рыбы 
Иль речных бобров в капканы. 
  Кто резвее всех в деревне? 
Кто всех дальше может плавать? 
Кто ныряет всех смелее? 
Кто постранствовал по свету 
И диковин насмотрелся? 
Уж конечно, это Ягу, 
Удивительный рассказчик. 
  Имя Ягу стало шуткой 
И пословицей в народе; 
И когда хвастун-охотник 
Чересчур охотой хвастал
Или воин завирался, 
Возвратившись с поля битвы, 
Все кричали: "Ягу, Ягу! 
Новый Ягу появился!"
  Это он связал когда-то 
Из коры зеленой липы 
Люльку жилами оленя 
Для малютки Гайаваты. 
Это он ему позднее 
Показал, как надо делать 
Лук из ясеня упругий, 
А из сучьев дуба - стрелы. 
Вот каков был этот Ягу, 
Безобразный, старый Ягу, 
Удивительный рассказчик!
  И промолвила Нокомис: 
"Расскажи нам, добрый Ягу, 
Почудесней сказку, басню, 
Чтобы пир был веселее, 
Чтобы время шло приятней, 
Чтоб довольны были гости!"
  И ответил Ягу тотчас: 
"Вы услышите сегодня 
Повесть - дивное сказанье 
О волшебнике Оссэо, 
Что сошел с Звезды Вечерней!"