Смерть Квазинда

  Далеко прошел по свету 
Слух о Квазинде могучем: 
Он соперников не ведал, 
Он себе не ведал равных. 
И завистливое племя 
Злобных Гномов и Пигмеев, 
Злобных духов Пок-Уэджис, 
Погубить его решило.
  "Если этот дерзкий Квазинд, 
Ненавистный всем нам Квазинд, 
Поживет еще на свете, 
Все губя, уничтожая, 
Удивляя все народы 
Дивной силою своею, - 
Что же будет с Пок-Уэджис? - 
Говорили Пок-Уэджис. - 
Он растопчет нас, раздавит, 
Он подводным злобным духам 
Всех нас кинет на съеденье!"
  Так, пылая лютой злобой, 
Совещались Пок-Уэджис 
И убить его решили, 
Да, убить его, - избавить
Мир от Квазинда навеки!
  Сила Квазинда и слабость 
Только в темени таилась: 
Только в темя можно было 
Насмерть Квазинда поранить, 
Но и то одним оружьем - 
Голубой еловой шишкой. 
Роковая тайна эта 
Не была известна смертным,
Но коварные Пигмеи, 
Пок-Уэджис, знали тайну, 
Знали, как врага осилить.
  И они набрали шишек, 
Голубых еловых шишек 
По лесам над Таквамино, 
Отнесли их и сложили 
На ее высокий берег, 
Там, где красные утесы 
Нависают над водою. 
Сами спрятались и стали 
Поджидать врага в засаде.
  Было это в полдень летом; 
Тих был сонный знойный воздух, 
Неподвижно спали тени, 
В полусне река струилась; 
По реке, блестя на солнце, 
Насекомые скользили, 
В знойном воздухе далеко 
Раздавалось их жужжанье, 
Их напевы боевые.

Смерть Квазинда

  По реке плыл мощный Квазинд, 
По теченью плыл лениво, 
По дремотной Таквамино, 
Плыл в березовой пироге, 
Истомленный тяжким зноем, 
Усыпленный тишиною.
  По ветвям, к реке склоненным, 
По кудрям берез плакучих, 
Осторожно опустился 
На него Дух Сна, Нэпавин; 
В сонме спутников незримых, 
Во главе воздушной рати, 
По ветвям сошел Нэпавин, 
Бирюзовой Дэш-кво-ни-ши, 
Стрекозою, стал он тихо 
Над пловцом усталым реять. 
  Квазинд слышал чей-то шепот, 
Смутный, словно вздохи сосен, 
Словно дальний ропот моря, 
Словно дальний шум прибоя, 
И почувствовал удары 
Томагауков воздушных,
Поражавших прямо в темя, 
Управляемых несметной
Ратью Духов Сна незримых.
  И от первого удара 
Обняла его дремота, 
От второго - он бессильно 
Опустил весло в пирогу, 
После третьего - окрестность 
Перед ним покрылась тьмою: 
Крепким сном забылся Квазинд.
  Так и плыл он по теченью, - 
Как слепой, сидел в пироге, 
Сонный плыл по Таквамино, 
Под прибрежными лесами, 
Мимо трепетных березок, 
Мимо вражеской засады, 
Мимо лагеря Пигмеев.
  Градом сыпалися шишки, 
Голубые шишки елей 
В темя Квазинда с прибрежья. 
"Смерть врагу!" - раздался громкий 
Боевой крик Пок-Уэджис.
  И упал на борт пироги 
И свалился в реку Квазинд, 
Головою вниз, как выдра, 
В воду сонную свалился, 
А пирога, кверху килем, 
Поплыла одна, блуждая 
По теченью Таквамино.
  Так погиб могучий Квазинд. 
Но хранилось долго-долго 
Имя Квазинда в народе, 
И когда в лесах зимою 
Бушевали, выли бури, 
С треском гнули и ломали 
Ветви стонущих деревьев, - 
"Квазинд! - люди говорили, - 
Это Квазинд собирает 
На костер себе валежник!"