Предательство криводушного Нойона Хара-Зутана

Криводушный, с черною злобою, 
Брат Саргала, Хара-Зутан, 
Говорит: "Попытаюсь, попробую 
Я напасть на вражеский стан". 
Так сказав, на синем коне 
Из рядов он вырвался вдруг. 
Муравьиного цвета лук - 
За спиной, а спина - в броне. 
Знал Саргал, что душа Зутана 
Состояла из зла и обмана. 
Он сказал тридцати и трем: 
"В младшем брате не вижу опоры,
С ним погибнем, с ним пропадем, 
Он погубит наш край и дом". 
Тут пошли меж бойцами споры: 
"Пусть пойдет!" - одни говорят, 
А другие: "Ваш младший брат 
Ни за что с врагами не справится, 
Если он пойдет - обесславится!"

Но Хара-Зутан, лиходей, 
Говорит, говорит без конца, 
Уговаривает силачей. 
Вот на синего жеребца 
Он садится и скачет вперед, 
А навстречу войско идет, 
На страну Гэсэра нагрянув, - 
Войско трех ненавистных ханов.

Это - многодеревный лес 
Поднимается до небес, 
Это движутся для боев 
Муравейники муравьев, 
Это - ветер сорвался с гор, 
Это - шумный камыш у озер, 
Это - буйное половодье, 
Это - душных песков бесплодье, 
Это - черный, густой туман! 
Испугался Хара-Зутан, 
Увидав, что за сила скопилась, 
Сколько вражьих полков впереди. 
Серо-пестрое сердце забилось 
У него в дрожащей груди. 
Стали гнуться короткие ребра, 
Он забыл свое имя тогда, - 
Лишь о черной душе, о недоброй, 
Сразу вспомнил, не зная стыда. 
Ждал нойон в неоглядном поле, 
Чтобы ночь пришла потемней, 
А дождавшись, напал на коней, 
Что стояли в ночи на приколе. 
Сто поводьев разрезал он, 
Сто угнал скакунов нойон.

Услыхав об этом захвате, 
Предводитель вражеской рати,
Осудил его Бируза, 
Злым весельем наполнил глаза: 
"Разве слабость для мужа опора? 
Разве, если б он был сильней, 
Он угнал бы, с повадкою вора, 
Темной ночью наших коней? 
Так не делает честный воин, 
Званья мужа он недостоин! 
Он - грабитель, разбойник, тать, 
Надо вслед за ним поскакать, 
Захватить его надо в плен!" 
Два стрелка - Зургалдай-Мэргэн 
И Бухэ-Саган-Маньялай, 
Одержавшие много побед, 
За нойоном Зутаном вслед 
Сквозь ночной помчались туман. 
Слышит, слышит Хара-Зутан, 
Что все ближе во мраке ночи, 
Настигают его враги. 
У коня его стали короче 
И беспомощнее шаги. 
Своему покорясь бессилью, 
И покрытый горячей пылью, 
И от угнанных ста коней 
Отделившись в притихшем поле, 
С жеребца, что стрелы синей, 
Соскочил он, дрожа до боли, 
И в байбачьей скрылся норе, 
В страхе думая о расплате.

Прискакали туда на заре 
Два стрелка из вражеской рати. 
Осмотрели они нору, 
Разожгли дрова на ветру 
В поле диком и нелюдимом 
И окуривать стали дымом 
Ту байбачью нору поутру.

Из норы долгоспящей твари, 
Задыхаясь от дыма и гари, 
Выползает Хара-Зутан 
Он забыл свое имя и сан, 
Он забыл о роде и племени! 
Два стрелка, не теряя времени,
Потащили его за волосы, 
В пыльном поле выдавив полосы, 
И за голени взяли сухие, 
Стали бить нойона с размаха 
О сыпучие камни сухие. 
Завопил он от боли и страха: 
"Старика пожалейте седого! 
Льется кровь, если режут скотину, 
А когда убивают мужчину, 
Пусть прольется из уст его слово!" 
Так молил он, валяясь у ног 
Двух стрелков из войска чужого 
И облизывая песок.

Тут стрелки Зургалдай-Мэргэн
И Бухэ-Саган-Маньялай
Говорят: "Не кричи, не стенай.
Если слово имеешь - скажи,
Два имеешь - слова свяжи,
Все, что хочешь, скажи, кроме лжи, -
Или твой мы вырвем язык!"

Начал слово Хара-Зутан, 
В чьей душе - навет и обман, 
Начал брата чернить клеветник, 
Чтоб спасти свою черную душу: 
"Пожалейте меня, я старик, - 
Обращается к двум стрелкам, - 
Верьте, клятву я не нарушу, 
Вам сполна за это воздам!

Мой племянник Абай-Гэсэр, 
Тот гордец, что возглавил державу, 
Ускакал на охоту-забаву. 
Хоть и выехал он из дворца - 
Тридцать три удальца-храбреца 
Берегут его честь и славу. 
Не пронзит их стрела, а меч 
Удальцов не сможет рассечь. 
Если стрелы кончаются в сече, 
То без стрел стреляют их руки, 
Тетива разорвется - так плечи 
Превратятся в мощные луки!
Тридцати и трем крепкостанным 
Храбрецам, что у нас в чести, 
Только хитростью, только обманом 
Вы сумеете смерть нанести. 
Мне отдайте сто кляч захудалых, 
На войне истощенных, усталых. 
Дайте волю мне и коню. 
Я обманывать вас не стану: 
Этих кляч к богатырскому стану, 
К тридцати и трем пригоню 
И скажу, прибегнув к обману: 
"Повернули три хана вспять, 
Еле-еле спасли свою рать. 
Посмотрите: их скакуны 
Обессилены, истощены!"

Так людей отчизны своей 
Я сочту ниже жизни своей, 
Их мечта, что живет издревле, 
Для меня - моей шкуры дешевле! 
Над племянником-богатырем 
Занесу я возмездия руку, 
Отомщу тридцати и трем, 
Обреку их на смертную муку!

К ним вернусь я с речью такой: 
"Наступили мир и покой. 
Свой наряд вы снимите бранный, 
Спрячьте луки, спрячьте колчаны, 
Наши дни теперь не тревожны, 
Спрячьте сталь смертоносную в ножны, 
Не скачите в железной броне!" 
Храбрецы, доверившись мне, 
Скажут: "Скатерти мы расстелем!" 
Будут пить, наслаждаясь весельем, 
До беспамятства, до глухоты. 
Вот тогда-то, сраженных хмелем, 
Я вам выдам богатырей. 
Только действуйте побыстрей: 
Приходите условной порою, 
И ворота я вам открою!"

Черен помыслом, черен душой, 
Двух стрелков из рати чужой
Так молил он, валяясь в пыли.
Два стрелка, не веря слезе,
За два уха его повели
К предводителю, к Бирузе.
С речью льстивой, с низким поклоном
Криводушный Хара-Зутан
Пред могучим предстал нойоном,
Возглавлявшим вражеский стан.
Повторил он подлое слово:

"Наших воинов обману: 
"Время мира настало снова!" - 
Все напьются вина хмельного - 
И тогда вторгайтесь в страну. 
Снимут панцири, снимут шлемы 
Наши тридцать и три храбреца. 
Я открою ворота дворца. 
Будут глухи и будут немы 
Покорившиеся вину - 
И тогда вторгайтесь в страну!

Ждите лучшего часа и мига: 
Есть у брата священная книга. 
Только глянет мой брат Саргал 
В эту желтую книгу священную, 
Чтобы правду узнать сокровенную, - 
Повернитесь всей гущей ратной, 
Поскачите стезей обратной, 
Не оглядываясь в дороге, 
Чтоб развеять его тревоги, 
Чтобы сразу был успокоен 
Проницательный старый воин".

Так нойон, изменивший стране 
И погрязший в своих преступленьях, 
Пред врагом стоял на коленях, 
Возвышался тот на коне, 
А предатель, стоя внизу, 
Умолял и просил Бирузу. 
Вражьих полчищ ответил глава: 
"Произнес ты со смыслом слова. 
Сто коней у нас отбери, 
Пусть побоище будет устроено,
Пусть погибнут тридцать и три 
Удалых Гэсэровых воина!"

Криводушный Хара-Зутан 
Выбрал сто захудалых коней, 
На войне усталых коней, 
По земле, как будто в болоте, 
Сто едва ползущих теней, 
Сто имен без души и плоти, 
И в родные места их погнал. 
Вот он стана достиг боевого. 
Перед ним - его брат Саргал, 
Что смотрел на него сурово, 
Перед ним - все тридцать и три. 
Он сказал им: "Богатыри, 
Вы - родного края основа! 
Время мира настало снова, 
Время пира, время потехи. 
Боевые снимите доспехи, 
Вам не нужно стрел и колчанов! 
Трое грозных вражеских ханов 
Повернулись к сраженью спиной, 
Потесненные в битве со мной! 
Обессилев, боясь погони, 
Ускакали их кровные кони, 
И воители трех властелинов 
Убежали, оружье раскинув 
Посреди равнины степной, 
Позабыв, что пришли с войной.

Начинайте праздник счастливый! 
Скакунов с шелковистою гривой 
На зеленый пустите покров. 
Отберите из табунов 
Самых вкусных и самых жирных. 
Будем гнать арзу и хорзу. 
День пришел - и развеял грозу, 
День пришел для радостей мирных!"

Многомудрый Саргал-нойон 
Со вниманием слушал брата, 
Но ему не поверил он: 
Подозреньем душа объята. 
Он сказал тридцати и трем:
 
"Только правильный путь изберем!
Быстро скачет порой собака,
Но она не скакун, однако, -
У того, чья душа крива,
Только кривдой полны слова.
Вы не верьте Хара-Зутану,
Вы не верьте его обману!
Три властителя Желтой страны,
Что нагрянули для разбоя,
Распахнув ворота войны,
Не уйдут отсюда без боя,
Так легко не вернутся назад.
Справедливо у нас говорят:
"Кто виновен - дождется суда,
Кто соврет - умрет от стыда!"

Всей душой негодуя черною, 
Чуть не плача, Хара-Зутан 
Отвечает с обидой притворною: 
"Если слово мое - обман, 
Загляните в книгу священную, 
Чтобы правду узнать сокровенную!"

Вот, умом постигший вселенную, 
Раскрывает нойон Саргал 
Желтоликую книгу священную... 
Долго всматривался, искал - 
И увидел: три злобных хана, 
Повернув скакунов нежданно, 
Верховых повернув поток, 
Удаляются на восток...