Подвиги Илмаринена

Вот кователь Илмаринен, 
вековечный тот умелец, 
в дом вошел к старухе Лоухи, 
поспешил пройти под крышу. 

Мед ему приносят в кружке, 
патоку дают в кувшине, 
в руки кузнецу, с почетом. 
Говорит им Илмаринен: 
"Никогда, пока живу я 
под серебряной луною, 
не попробую напитков, 
если здесь я не увижу ту, 
что в жены мне готовят, 
по которой я тоскую". 

Хмурой Похьолы хозяйка 
говорит слова такие: 
"Нелегко твоей желанной, 
тяжко той, по ком тоскуешь: 
ногу дообуть ей надо, 
а потом обуть другую. 
Ты желанную получишь, 
коль пройдешь змеиным полем, 
всю гадючью землю вспашешь. 
Хийси здесь пахал когда-то, 
взбороздил ту пустошь Лемпо: 
бедный мой сынок оставил 
недопаханное поле". 

Тут кователь Илмаринен 
в горницу заходит к деве, 
говорит слова такие: 
"Дева сумерек, дочь ночи! 
Вспоминаешь ли ты время, 
дни, когда ковал я Сампо, 
крышку пеструю чеканил? 
Вечную дала ты клятву, 
обещание святое - мне, 
усердному в работе, 
стать навечною подругой, 
задушевною голубкой: 
а теперь грозят отказом, 
если поле не вспашу я, 
не взрыхлю гадючью пашню". 

Девушка пришла на помощь, 
так советует невеста: 
"Ой, кузнец мой, Илмаринен, 
вековечный ты искусник! 
Плуг из золота ты выкуй, 
плуг серебряный отстукай! 
С ним пройдешь змеиным полем, 
вспашешь всю гадючью землю". 

И кователь Илмаринен 
золото кладет в горнило, 
серебро в очаг горящий, 
плуг выковывает быстро, 
сделал из железа кеньги, 
наголенники - из стали, 
на ноги себе надел их, 
а потом обул он кеньги, 
а железную рубашку 
сталью тонкой подпоясал. 
Варежки надел из камня, 
рукавицы из железа: 
из огня коня сковал он 
и запряг ту лошадь в упряжь, 
выехал пахать поляну, 
поле бороздить гадючье. 

Змеи вертят головами, 
пасти их шипят зловеще. 
Говорит тогда кователь: 
"Ты, змея, созданье божье, 
пасть твою кто так осклабил, 
кто велел, кто подзадорил 
голову держать так прямо, 
шею жесткую расправить? 
Прочь с дороги, убирайся, 
уползай в сухие травы, 
скатывайся вниз, под хворост, 
в сене спрячься, да скорее! 
Если голову поднимешь, 
то ее разрубит Укко, 
стрелами пронзит стальными, 
градом размозжит железным". 

И прошел змеиным полем, 
землю взбороздил гадючью. 
Воротясь оттуда, молвил: 
"Я прошел змеиным полем, 
я вспахал гадючью землю. 
Отдаешь ли ты девицу 
мне, единственную, в жены?" 

Хмурой Похьолы хозяйка 
говорит слова такие: 
"Лишь тогда отдам девицу, 
отпущу ее из дома, 
как возьмешь медведя Туони, 
волка Маналы взнуздаешь. 
Сто мужей поймать пытались - 
ни один не возвратился". 

Тут кователь Илмаринен 
в горницу девичью входит, 
говорит слова такие: 
"Мне еще работу дали: 
волка Маналы настигнуть, 
привести медведя Туони 
из лесного царства мертвых, 
Маналы владений мрачных". 

Девушка спешит на помощь, 
так советует невеста: 
"Ой, кузнец ты, Илмаринен, 
наш кователь вековечный! 
Скуй скорей узду стальную, 
недоуздок из железа: 
куй на камне средь стремнины, 
в пене трех порогов бурных! 
Приведешь медведя Туони, 
волка Маналы взнуздаешь". 

И кователь Илмаринен, 
тот умелец вековечный, 
выковал узду стальную, 
недоуздок из железа, 
на одном стремнинном камне, 
в пене трех порогов бурных! 

И ловить зверей он вышел, 
говоря слова такие: 
"Терхенетяр, дочь тумана! 
Решетом всю хмарь просей ты, 
поразвесь клочками дымку 
над звериными тропами, 
чтобы мне пройти неслышно, 
никого не вспугивая!" 

Волчью пасть взнуздал уздою, 
цепью обвязал медведя 
в буреломном царстве Туони, 
посреди таежной сини. 
Он сказал, придя оттуда: 
"Дочь свою отдай, старуха! 
Я привел медведя Туони, 
волка Маналы взнуздал я". 

Хмурой Похьолы хозяйка 
так в ответ ему сказала: 
"Лишь тогда получишь птицу, 
утку синюю в подруги, 
если щуку ты поймаешь, 
рыбу жирную, большую 
в черной речке царства Туони, 
в Манале, в ее глубинах. 
Сто мужей поймать пытались - 
ни один не возвратился". 

Тут кователь Илмаринен 
ощутил тоску на сердце 
и глубокое унынье. 
В горницу вошел девичью 
и сказал слова такие: 
"Дали мне еще работу, 
прежнего куда труднее: 
выловить большую щуку 
в черной речке царства Туони, 
в Манале, в ее глубинах". 

Девушка спешит на помощь, 
так советует невеста: 
"Ой, кузнец мой, Илмаринен, 
унывать и тут не надо! 
Из огня орла ты сделай, 
белую большую птицу! 
Он тебе поймает щуку 
в черной речке царства Туони". 

И кузнец наш, Илмаринен, 
вековечный тот искусник, 
из огня орла сработал, 
белую большую птицу: 
лапы сделал из железа, 
выковал стальные когти, 
крылья смастерил из лодки, 
сам взбежал на крылья птицы, 
на спине ее уселся, 
на крутом хребте орлином. 

Он орлу дает советы, 
учит огненную птицу: 
"Ты орел мой быстролетный! 
Мчи туда, куда скажу я - 
к черной речке царства Туони, 
к Манале, к ее потокам! 
Там убей большую щуку, 
рыбу жирную в стремнине!" 

Мчит орел, красавец неба, 
не спеша крылами машет -
он летит на ловлю щуки, 
на поимку острозубой, 
к черной речке царства Туони, 
к Маналы потокам нижним. 
Бороздил крылом он волны, 
а другим касался неба, 
лапами вздымая воду, 
скалы клювом задевая. 

Карельские руны. Худ. М. Мечев.

Илмаринен в воду входит, 
шарит он шестом в потоке, 
в черных водах речки Туони: 
рядом с ним орел-хранитель. 

Вот плывет и щука Туони, 
та собака водяная: 
щука Туони не из мелких 
и не то чтоб из огромных: 
был язык - с два топорища, 
словно зубья грабель - зубы, 
в пасти три порога встанут, 
серая спина - в семь лодок. 
Кузнеца поймать пыталась, 
Илмаринена прикончить. 

Ринулся орел на помощь, 
нанести удар готовясь. 
Был орел тот не из малых 
и не то чтоб из огромных: 
клюв орлиный - в сто саженей, 
пасть его - в шесть водопадов, 
а язык орла - в шесть копий, 
и в пять кос был каждый коготь. 
Щуку злобную увидел, 
рыбу грозную, большую, 
и по рыбе той ударил, 
впился в чешую когтями... 
И тогда большая щука 
увлекла орла в пучину, 
в глубину воды студеной. 
Вырвался орел могучий, 
в воздух поднялся высоко: 
тину черную он поднял 
на поверхность вод прозрачных. 

Вновь летает он и кружит, 
снова делает попытку. 
Лапой он одной ударил 
по хребтине страшной щуки, 
по спине речной собаки: 
лапою другою грохнул 
по стальной скале высокой, 
по железному утесу. 

Чиркнули по камню когти, 
по скале они скользнули. 
Щука в глубину нырнула, 
выскользнула рыба-глыба 
из когтей могучей птицы, 
из орлиных лап огромных: 
бок искромсан весь когтями, 
на спине зияет рана. 

Вновь железными когтями, 
налетев, орел ударил: 
пламенем пылают крылья, 
и глаза огнем сверкают: 
лапами поймал он щуку, 
водяного пса, когтями. 
Поднял, чешую срывая, 
рыбу-глыбу водяную 
из речных глубин студеных 
на поверхность вод прозрачных. 
Щуку страшную отнес он 
на дубовый сук огромный, 
на сосновую вершину. 

А потом орел могучий 
в воздух высоко взлетает 
и на облако садится. 
Тучи гнутся, стонет ветер, 
накренился купол неба, 
поломался лук у Укко, 
лунные рога сломались. 

Тут кователь Илмаринен 
щучью голову приносит 
теще будущей в подарок, 
говоря слова такие: 
"Вот вам вечный стул надежный 
в доме Похьолы огромном. 

Я вспахал гадючье поле, 
Маналы волков взнуздал я, 
выловил большую щуку 
в черной речке царства Туони. 
А желанная готова ль, 
та, по ком я так тоскую?" 

Хмурой Похьолы хозяйка 
так в ответ ему сказала: 
"Да, желанная готова, 
по которой ты тоскуешь! 
Уточку мою отдам я, 
выдам птицу дорогую 
за тебя, кователь, в жены 
и в навечные подруги, 
чтоб была твоей супругой, 
задушевною голубкой".