Хитрость Хан-Мергена

Принесла певунья много чудес, 
А сама улетела за дальний лес. 
Глупый умнеет, а хмурый и злой 
Вновь просветлели лицом и душой. 
Умерший снова живым встает, 
Радостным словом друзей зовет. 

Хулатай сыночка к груди прижал, 
Сын Хан-Мергена на ноги встал. 
В веселье с тасхыла спустились вниз. 
Встретила их Алып-Хан-Хыс. 
Чибек-Арх сказала: "Мой муж Хулатай, 
Драгоценное время зря не теряй, 
На битву с ханом народ поднимай!" 

Хулатай отвечал: "Зачем нам спешить! 
Хочу я в веселье денек пожить. 
Хочу, чтоб лилась арака рекой. 
Собирайся, народ, на великий той!" 

Хан-Мерген привел его в юрту Хан-Хыс, 
Подвел к столу и сказал: "Садись! 
Баранину ешь, аракой запивай. 
Юзут-Арх не страшна тебе, Хулатай!" 

Вторая неделя пира идет, 
А Хулатай ненасытней все пьет. 
Хан-Мерген не дождется, когда он уйдет. 
Думает: "Я обманул Хулатая. 
Об этом он знает или не знает? 
Не хочет ли он в отмщение мне 
Жениться на милой моей жене? 

Мы шутку сыграем с тобой, Хулатай, 
Начни ты ругаться, кричи, нападай, 
Алып-Хан-Хыс, мол, мне в жены отдай! 
Сестра рассерчает, кричать начнет, 
Вот тут уж над ней посмеется народ!" 

Совсем опьяненный стоит Хулатай. 
"Ну, что же, дружок, - говорит, - давай!" 
Хан-Мерген торопит его: "Начинай! 
Да только виду не подавай!" 

Хулатай был доверчив и прост душой. 
Хан-Мерген был с рожденья хитрец большой. 
Когда Хулатай начал кричать, 
Требуя в жены Хан-Хыс отдать, 
Хан-Мерген аракой его напоил 
И поскорей на кровать уложил. 

Потом он глаза намочил слюной 
И начал плакаться перед сестрой: 
"Проснется, убьет меня Хулатай, 
Хан-Хыс, дорогая, меня выручай!" 
"Нет, - отвечает ему Хан-Хыс, - 
Да ты опомнись, мой брат, очнись! 
Пока голова у меня на плечах, 
Пока чернота не поблекла в глазах, 
Я одолею любую беду, 
Но за него никогда не пойду!" 

Тогда Хан-Мерген поднес ей вина, 
Всю чашу заставил выпить до дна 
И на кровать к Хулатаю отнес. 
"Навеки моя ты, Алтын-Поос! 
Теперь, Хулатай, для меня ты зять, 
Жену мою в жены не сможешь взять!" 
А утром он в юрту первым пришел, 
Важно уселся за каменный стол: 
"Ну, как ты спал, мой зятек Хулатай! 
Невеста Хан-Хыс, поскорей вставай!" 

От стыда Хан-Хыс заалела зарей. 
От стыда Хулатай поник головой. 
На разных концах кровати сидят, 
Друг другу в глаза от стыда не глядят. 
Прошло после свадьбы несколько дней. 
Два богатыря возле дверей 
Встали, вниманья к себе ожидая, - 
Сын Хан-Мергена и сын Хулатая. 

Напрасно Хан-Хыс их просила присесть. 
"Некогда нам, не затем мы здесь! 
Пришли мы просить у родни своей 
Для боя способных резвых коней. 
Дайте одежду, чтоб плечи закрыть, 
Чтоб нечем было судьбу нам корить. 
Собаки могут без имени жить, 
А мы к вам пришли имена просить. 
Чтоб знали люди, как нас называть, 
Просим у вас нам прозвища дать". 

Когда все люди вокруг собрались, 
Черную книгу раскрыла Хан-Хыс, 
Желая судьбу сыновей узнать, 
Каждую строчку спеша прочитать. 

Оскорбились молчанием богатыри, 
Взглянули с отчаяньем богатыри: 
"Ладно! Коль жалко вам двух коней, 
Мы их попросим у добрых людей! 
Если одежду жалеете дать, 
Пойдем на чужбине ее искать. 
Обзаведемся седлом и конем, 
Счастье свое на земле найдем!" 

От слов этих вспыхнула Алып-Хан-Хыс: 
"Рано вы нас укорять собрались! 
Черная книга дала мне совет: 
Ни коней, ни одежды у вас нет. 
К восходу солнца идите тропой, 
Увидите моря берег крутой. 
И тот, кто в синее море нырнет, 
И тот, кто по дну без боязни пройдет, 
Карюю лошадь себе возьмет, 
Будет могучим он, словно гора, 
С именем славным Тюн-Хара". 

...Полнеба раскрасил утренний свет. 
Богатыри не спеша поднялись на хребет. 
Простились, руки друг другу пожав, 
Счастья друг другу в пути пожелав. 

С места рванул Хара-Хулат - 
Горы и реки летят назад. 
У коня такая лихая прыть, 
Что трудно скачки его уследить, 
Закрытых глаз не успеешь открыть. 
Открытых глаз пе успеешь закрыть. 

Стояли в молчании богатыри, 
Глядя на алые крылья зари, 
Удивляясь - отчего так земля дрожит, 
Слушая топот конских копыт. 

Потом, когда скрылся туман вдали, 
К восходу солнца пешком пошли...