Вместо предисловия

Настоящая работа выросла из лекций, читаемых автором на филологическом факультете Московского университета. Она предназначена прежде всего той аудитории, которая занимается систематическим изучением истории зарубежной литературы, предназначена студенту-старшекурснику, изучающему проблемы искусства XX века. Сама тема работы предполагает определенную искусствоведческую и филологическую подготовку читателя, знание общих вопросов, освещение которых в данной работе не имеет места. Книга должна восприниматься как часть общего университетского курса или же как материалы специального курса. Поскольку научная литература по теме «сюрреализм» все еще недостаточна, а тема сложна и занимает принципиально важное место в курсах современной литературы и современного искусства, настоящая книга может выполнить роль учебного пособия, помогающего усвоить кардинальные вопросы курса. Она насыщена фактами, достаточными для того, чтобы читатель составил свое суждение о предмете. Что можно пересказать из работ сюрреалистов — пересказано, что можно перевести — переведено, а что не поддается переводу, дано на языке оригинала.

Увидеть же облик сюрреализма совершенно необходимо для того, чтобы понять, что такое сюрреализм на самом деле. Нетрудно заметить, что немалое число нынешних так называемых новаторских идей и задорно выдвигаемых предположений о путях развития искусства не подкреплено должной искусствоведческой осведомленностью, основано на незнании истории искусства. А как раз она и позволяет поставить сюрреализм на место, на исторически обусловленное и действительно занятое сюрреализмом место. Сделать это, однако, не просто в силу сбивающих с толку необузданных претензий сюрреализма и в силу того, что сюрреализм нередко используется в полемических целях, в целях, например, осуждения реализма как чисто условное обозначение свободы и творческих дерзаний, без точного понимания смысла и подлинных судеб этого феномена. Конечно, объективная научная оценка сюрреализма немыслима без учета и его претензий, и его дерзости, без учета того будоражащего воздействия, которое он десятки лет оказывал на художников разных стран.

Но что же дал сам сюрреализм? Чем он на самом деле стал в политике, в философии, в искусстве, там, где он пытался быть всем? Объективно представленная история сюрреализма, точно воспроизведенные и по достоинству оцененные продукты сюрреалистического творчества позволят читателю почувствовать себя увереннее среди современной разноголосицы, перед лицом различных и даже прямо противоположных мнений. «Сюрреализм мертв!» — «Сюрреализм вечен!» — такова амплитуда колебаний критической мысли, обсуждающей жгучую проблему сюрреализма. Амплитуда эта возникла не в финале полувековой истории сюрреализма. Уже в 1927 году один из первых отлученных от сюрреализма участников сюрреалистического движения категорически заявил: «сюрреализм умер от тупого сектантства его адептов». Когда отгремела вторая мировая война, казалось совершенно очевидным, что сюрреализм — нечто довоенное, факт истории. В 1947 году Жан-Поль Сартр заключает: «история сюрреалистической попытки показала, что она обречена на неудачу». Другому французскому писателю, Клоду Мориаку, было ясно, что «сюрреализм не переживет своего создателя, Андре Бретона». И аргентинец Г. де Торре не сомневался, что в сюрреализме «имеет значение лишь личность Андре Бретона», что после войны «сюрреализм не ожил и не может ожить», и итальянец Ф. Фортини считает, что «сюрреализм — конец, а не начало» и т. д.

«Сюрреализм мертв» — такой вывод, казалось бы, напрашивался, назревал, несмотря на то, что два первых послевоенных десятилетия был жив и как всегда активен Бретон, несмотря на то, что из рядов — быстро редевших — его сторонников раздавались неизменные возгласы: «Сюрреализм вечен!».

А в самое последнее время внезапно не то чтобы ожил сюрреализм, но необычайно оживился интерес к нему. «Сюрреализм жив» — заявлено ныне. Заявлено, конечно, поклонниками сюрреализма, которым невыносима сама мысль о его возможной смерти и которые обычно не смотрят фактам в лицо. Впрочем, сегодня они указуют и на факты — на стены студенческого Латинского квартала в Париже, где в мае 1968 года, во время бурных событий, во время уличных схваток появилось слово «сюрреализм» как лозунг, как призыв.

Так что же, «сюрреализм вечен»?