Глава XL. Мученик

Побег Касси и Эммелины привел в бешенство и без того озлобленного Легри, и гнев его, как и следовало ожидать, пал на беззащитную голову Тома.

Когда он прибежал в поселок с вестью о случившемся, глаза у Тома радостно засияли, руки невольно дрогнули, и это не ускользнуло от внимания Легри. Заметил он также, что Том не присоединился к погоне. Но принуждать его к этому силой сейчас было некогда и, помня непреклонный характер своего невольника, Легри решил повременить с расправой.

Неудача, которую ему пришлось потерпеть на болоте, с новой силой разожгла его давнюю ненависть к непокорному рабу. Ведь этот негр с первого дня бросил вызов своему хозяину! Ведь его молчаливое упорство нет сил терпеть!

- Я ненавижу тебя, мерзавец! - крикнул Легри, вскакивая среди ночи с кровати. - Ненавижу! Ты принадлежишь мне, ты моя вещь! Да я не знаю, что с тобой сделаю! И кто с меня за это спросит? Никто! - Он сжал кулаки, словно стараясь раздавить что-то живое.

Но Том был ценный работник, и хотя Легри еще больше ненавидел его за это, все же соображения выгоды брали в нем верх над ненавистью.

На следующее утро он решил созвать соседей с ружьями и собаками, оцепить болота со всех сторон и начать облаву по всем правилам. Если поиски увенчаются успехом - прекрасно! Если же нет, он призовет Тома, и тогда - у него кровь закипала при одной только мысли об этом! - тогда он либо сломит упорство проклятого негра, либо...

- Ну вот, - сказала Касси, посмотрев в глазок, - все начинается сначала.

На лужайке перед домом гарцевало несколько всадников; негры еле сдерживали и своих и чужих собак, которые оглушительно лаяли и рвались в драку.

Верховые были двое надсмотрщиков с соседних плантаций и городские приятели Легри, завсегдатаи одного с ним кабачка, не пожелавшие пропустить такое развлечение, как облава на беглых негров. Компания собралась как на подбор - один хуже другого. Хозяин похаживал среди гостей и обносил их водкой.

Ветер дул по направлению к дому, донося на чердак обрывки разговора во дворе. Хмурая усмешка пробежала по лицу Касси, когда она услышала, как там обсуждают план действий, делятся на партии, похваляются достоинствами собак, дают неграм распоряжения, в каком случае пускать в ход оружие и что делать с беглянками, если они будут пойманы.

И под конец Касси не выдержала. Она отпрянула от щели в стене, сжала руки на груди и в глубоком волнении воскликнула:

- Боже милостивый! Все мы грешники, но как смеют эти люди так обходиться с нами! Чем они лучше нас! - Потом добавила, глядя на Эммелииу: - Если б не ты, дитя, я бы выбежала к ним и благословила того, кто пристрелил бы меня. Стоит ли такой, как я, добиваться свободы? Разве она вернет мне детей, разве я смогу стать тем, чем была раньше?

Простодушная, как ребенок, Эммелина побаивалась Касси, когда на ту находили припадки отчаяния. Услышав сейчас эти слова, она растерялась, не нашлась что ответить и только ласково коснулась ее руки.

- Не надо, - сказала Касси, - отшатнувшись от нее. - Я дала зарок никого больше не любить, а иы искушаешь мое сердце.

- Касси, бедная! - прошептала Эммелина. - Гони от себя эти мысли. Если господь дарует нам свободу, может быть, он вернет тебе и дочь. А если нет, я стану твоей дочерью. Мне, верно, уж не суждено встретить мою несчастную мать. Касси, хочешь ты этого или не хочешь, а я люблю тебя!

Кроткая, бесхитростная душа победила. Касси села рядом с Эммелиной, обняла ее и стала тихонько гладить мягкие каштановые волосы девушки.

- Эмми! Эмми! - говорила она. - Если б ты знала, как изголодалось мое сердце! Как оно вянет, не зная, на кого излить материнскую любовь! - Она ударила себя рукой в грудь. - Здесь пусто, здесь все умерло!

- Не надо отчаиваться, Касси! - сказала Эммелина. - Надежда на спасение - вот наша путеводная звезда!

Облава затянулась, участники ее не жалели сил, но вернулись домой ни с чем. Касси с ядовитой, ликующей усмешкой смотрела на хозяина, когда он, усталый и совершенно обескураженный, слез с лошади у крыльца.

- Эй, Квимбо! - крикнул Легри, развалившись на диване в гостиной. - Приведи-ка сюда Тома. Это он во всем виноват, старый плут. Я с него шкуру спущу, а дознаюсь, в чем тут дело!

Сэмбо и Квимбо, ненавидевшие друг друга, сходились только в одном: в острой ненависти к Тому. Легри говорил им, что собирается сделать нового негра старшим надсмотрщиком на время своих отлучек из дому, и этого было достаточно, чтобы они почувствовали в нем соперника. Когда же Том впал в немилость у Легри, ненависть, горевшая в их рабских душонках, вспыхнула с еще большей силой. Вот почему Квимбо с такой охотой бросился выполнять распоряжение хозяина.

Том сразу догадался, зачем его зовут. Он был посвящен в план побега и знал, где прячутся Эммелина и Касси. Знал он и деспотическую натуру человека, к которому его вели. И все-таки ему легче было бы пойти на смерть, чем выдать беззащитных женщин.

Он поставил корзину меж рядов хлопка и пошел за Квимбо.

- Ну, теперь берегись! - говорил великан-негр, подгоняя свою жертву пинками. - Хозяин просто рвет и мечет. Теперь не отвертишься. Так тебе всыплют, что не скоро очухаешься! Наперед будешь знать, как побеги устраивать.

Легри вышел им навстречу.

- Ага, дождался, голубчик! - сквозь стиснутые зубы прошипел он, хватая Тома за шиворот. - До того ты меня довел, что я решил тебя убить!

- Что ж, хозяин, убивайте, - покорно ответил Том.

- Да... я решил... убить... тебя, - продолжал Легри с ужасающим спокойствием, - и убью, если ты не признаешься мне во всем. Где они?

Том молчал.

- Слышишь? - словно разъяренный лев, взревел Легри и топнул ногой. - Признавайся!

- Мне нечего вам сказать, хозяин, - медленно и твердо проговорил Том.

- И ты смеешь отпираться?

Том стоял молча.

- Говори сию же минуту! - рявкнул Легри, ударив его кулаком по лицу. - Ты знаешь, где они?

- Знаю, хозяин, но сказать ничего не могу. Убейте меня, я готов к смерти.

Легри тяжело перевел дух, стараясь сдержать обуревавшую его ярость, схватил Тома за локоть и прохрипел ему в самое лицо:

- Слушай, Том, ты думаешь, на этот раз тебе тоже все сойдет с рук? Нет, ошибаешься! Теперь я решил твердо и даже с убытками не посчитаюсь. Ты всегда шел мне наперекор. Больше я этого не потерплю. Одно из двух: либо я подчиню тебя своей воле, либо убью. Всю кровь из тебя выпущу каплю за каплей, а на своем настою. - И в полном неистовстве он одним ударом сбил Тома с нот.

Описание жестокостей оскорбляет нас, наполняет гневом наше сердце. Нам неприятно знать о мерзких поступках других людей. Но, увы, Америка, такие злодеяния совершаются под защитой твоих законов! Знает о них и церковь - знает и, по сути дела, безмолвствует!

- Будто и не дышит, хозяин, - сказал Сэмбо, против воли тронутый долготерпением Тома.

- Бей его, бей, пока не признается! - крикнул Легри.

Том открыл глаза и посмотрел на него.

- Несчастный! - прошептал он. - Ты все равно ничего со мной не сделаешь, - и потерял сознание.

- Ну, кажется, подох! - Легри наклонился к нему. - Так и есть. Что ж, по крайней мере замолчит теперь на веки вечные. И то хорошо.

Но Том был жив. Его непоколебимое мужество поразило очерствевшие сердца Сэмбо и Квимбо, и как только Легри ушел, они сняли несчастного мученика со скамьи и сделали все, чтобы вернуть его к жизни, думая в невежестве своем, что оказывают ему величайшее благодеяние.

- Что же мы наделали! Вот грех-то! - сказал Сэмбо. - А кто будет отвечать за это на том свете? Пусгь хозяин и отвечает, с нас нечего спрашивать.

Они обмыли ему раны, положили его на подстилку из хлопка. Один из них сбегал в дом, выпросил у Легри коньяку, будто в награду за труды, и, вернувшись, заставил очнувшегося Тома выпить стакан до дна.