Вергилий

Вергилий [полное имя - Публий Вергилий Марон - Publius Vergilius Maro, 70 - 19 до христ. эры] (написание Виргилий, возникшее в поздней древности и укрепившееся в эпоху гуманизма, неправильно) - римский поэт. Р. в семье ремесленника, ставшего мелким землевладельцем. Первоначальное образование завершил в Риме, где обучался риторике и философии. К школьным годам относятся первые поэтические опыты В. в духе господствовавшего тогда "неотерического" направления (см. "Римская лит-ра"), главным представителем которого был Катулл (см.); для направления этого было характерно безразличие к политическим и социальным проблемам, развившееся в разоренных гражданскими войнами группах средней римской буржуазии, и индивидуалистическое чувство жизни. "Неотерическая" поэзия, рассчитанная на небольшой и замкнутый круг образованных читателей, культивировала исключительно малые жанры, главным образом эпиграммы и небольшие поэмы по образцу эллинистических "эпиллиев". В противоположность старому историческому эпосу с его неизбежно широким социальным охвагом, здесь брались преимущественно мифологические темы с установкой на патетические положения и на изображение душевных переживаний героев. Небольшие размеры поэм компенсировались тщательной отделкой стиха, приближением его к строгим нормам эллинистической метрики и щедро рассыпанными блестками "учености"; оригинальность творчества ценилась ниже, чем стилизация и переработка уже вошедшего в лит-ру материала. В этих настроениях рос молодой В.; в философские учителя он выбрал эпикурейца Сирона, представителя учения, призывавшего к полному общественному индифферентизму. В политической жизни В. не принимал участия; к адвокатской карьере оказался неспособным; с лит-ыми кругами он завязал прочные связи и упражнялся в сочинении шутливых эпиграмм в стиле Катулла. Началом своей лит-ой деятельности поэт считал "Буколики". Они состоят из 10 эклог (т. е. "избранных стихотворений"), из к-рых 6 представляют собой диалоги между пастухами; чаще всего пастухи состязаются между собой в пении (эклоги 3, 5, 7, 8), произнося при этом либо целые стихотворения (экл. 5 и 8), либо перебрасываясь репликами в 2 (экл. 3) или 4 (экл. 7) стиха. Эти короткие песенки, воспроизводя иногда приемы народного стиля (параллелизм членов, припев), были весьма подходящим материалом для реформы поэтического яз., произведенной В. и положившей основу для всего дальнейшего развития римской поэзии. Длинные и запутанные периоды старинной римской поэзии (иногда до 20 стихов) В. заменил короткими предложениями с ясным членением на части и без нагромождения придаточных, перенеся таким образом в поэтическую речь навыки античной художественной прозы. Каждая эклога представляет сложную мозаику мотивов и отдельных выражений, заимствованных из различных стихотворений Феокрита. Но в то время как у греческого поэта иногда еще встречаются жанровые картинки, у В. бытовой материал играет незначительную роль. Центр тяжести - в переживании пастухов, отдающихся любви и поэзии; охотно вводятся и народные поверья. Пастухи В.- совершенно условные фигуры для произнесения плавных стихов в "нежном" стиле с остро отточенными сентенциями, к-рыми поэт зачастую больше дорожит, чем строгой выдержанностью ситуации целого стихотворения. В этот условный мир неожиданно врывается актуальная политическая жизнь. Около 41 г. поместье В. было отнято у него для раздачи ветеранам нового владыки Рима, Октавиана (Августа). Поэт поспешил в Рим и при помощи своих лит-ых друзей добился от Октавиана возвращения поместья. Эти события служат материалом для диалогов между пастухами в эклогах 1 и 9; в 1 эклоге в уста пастуха Титира вложена хвала божественному юноше, разрешившему ему остаться на своем участке, в то время как все соседи изгнаны. Совершенно особое место занимает знаменитая 4 эклога, являющаяся хвалой новому политическому порядку, облеченной в форму оракула, провозвещающего близкое рождение нового бога, к-рый спасет мир. Древние христиане видели в этом мальчике Христа; 4 эклога действительно покоится на тех самых религиозных представлениях эллинизма, из к-рых впоследствии выросло христианство. "Буколиками" Вергилий обратил на себя внимание Октавиана и его сподвижника Мецената, которые были заинтересованы в лит-ой пропаганде идеологических основ нового строя. Строй этот, выраставший в борьбе римской буржуазии против буржуазии старых эллинистических госудерств, вошедших в Римскую империю, требовал националистической идеологии, окрашенной в романтическое преклонение перед римской древностью. Одной из первых задач Октавиана было восстановление сельского хозяйства Италии, пострадавшего во время гражданских войн. По предложению Мецената В. пишет "Георгики", дидактическую поэму о сельском хозяйстве и работает над ними 7 лет (прибл. 37 - 30). Поэта увлекла задача борьбы с материалом, трудно поддающимся эстетическому оформлению, и он выполнил ее с гораздо большим успехом, нежели эллинистические авторы дидактических поэм. "Георгики" состоят из 4 книг: 1. О посевном хозяйстве, 2. О культуре винограда и плодоносных деревьев, 3. О скотоводстве, 4. О пчелах - обычный порядок расположения в римских сельскохозяйственных сочинениях. Поэма расцвечена стилистическими орнаментами, блестящими описаниями, картинами стилизованной в идиллические тона сельской жизни. При стилистической обработке Вергилий широко использовал старый лит-ый материал, согласно традициям "неотериков", к-рые оставили глубокий след на всем творчестве В. Спокойную объективность дидактической поэзии эллинизма он заменяет высоким пафосом, достигающим наибольшей напряженности в многочисленных отступлениях, среди которых следует особо отметить хвалу Италии и хвалу мирной сельской жизни во второй книге как литературное оформление актуальных политических лозунгов. По всему произведению рассыпаны хвалы Октавиану.

Следующее и главное произведение В.- героическая поэма "Энеида". В основе ее лежит сказание о благочестивом троянце Энее (см.), сыне Анхиза и Венеры, бежавшем во время пожара Трои в латинскую землю. По официальной версии римляне считались потомками троянцев, а род Юлиев, к к-рому причислял себя Август, вел свое происхождение от самого Энея. Поэма В. должна была явиться хвалой предкам Августа и древним установлениям, реставратором которых Август себя считал. Новый литературный вкус, устремившийся к классическим образцам, требовал создания большого эпоса, обогащенного новым социально-политическим и религиозно-философским содержанием. И В. создал новый тип эпической поэмы. В построении "Энеиды" подчеркнуто стремление создать римскую параллель поэмам Гомера. Большинство мотивов "Энеиды" В. нашел уже в прежних обработках сказания об Энее, но выбор и расположение их принадлежат самому В. и подчинены его поэтическому заданию. Не только в общем построении, но и в целом ряде сюжетных деталей и в стилистической обработке (сравнения, метафоры, эпитеты и т. п.) обнаруживается желание В. "соперничать" с Гомером. Тем резче выявляются глубокие различия. "Эпическое спокойствие", любовное вырисовывание деталей чужды Вергилию.

"Энеида" представляет цепь повествований, полных драматического движения, Острого концентрированных, патетически напряженных; звенья этой цепи соединены искусными переходами и общей целеустремленностью, создающей единство поэмы. Движущая ее сила - воля судьбы, к-рая ведет Энея к основанию нового царства в латинской земле, а потомков Энея к власти над миром. "Энеида" полна оракулами, вещими снами, чудесами и знамениями, руководящими каждым действием Энея и предвозвещающими грядущее величие римского народа и подвиги его деятелей вплоть до самого Августа. Массовых сцен В. избегает, выделяя обычно несколько фигур, душевные переживания к-рых и создают драматическое движение. Драматизм усиливается стилистической обработкой: В. умеет мастерским подбором и расположением слов придавать стертым формулам обыденной речи большую выразительность и эмоциональную окраску. В изображении богов и героев В. тщательно избегает грубого и комического, которое так часто имеет место у Гомера, и стремится к "благородным" аффектам. В ясном членении целого на части и в драматизации частей В. находит нужный ему средний путь между Гомером и "неотериками" и создает новую технику эпического повествования, в течение веков служившую образцом для последующих поэтов. Правда, герои В. атомистичны, они живут вне среды и являются марионетками в руках судьбы, но таково было жизне ощущение распыленного общества эллинистических монархий и Римской империи.

Главный герой В., "благочестивый" Эней, с его своеобразной пассивностью в добровольном подчинении судьбе, воплощает идеал стоицизма, ставшего почти официальной идеологией. И сам поэт выступает как проповедник стоических идей: картина подземного царства в 6 песне, с мучениями грешников и блаженством праведных, нарисована в соответствии с представлениями стоиков. "Энеида" была закончена лишь вчерне. Но и в этом "черновом" виде "Эне ида" отличается высоким совершенством стиха, углубляя реформу, начатую в "Буколиках". Вергилию приписывался еще ряд мелких произведений. Несомненно подлинны лишь некоторые стихотворения из "Каталептон". Подлинность прочего сомнительна. Литературные староверы встретили В. очень враждебно, но он очень скоро стал классиком. Вся позднейшая римская поэзия полна заимствований из В. Упомянутое выше толкование 4 эклоги придавало В. особое значение и в глазах христиан как в древности, так и в средние века; поэтому произведения его дошли в очень большом количестве списков. В. считался источником знания, даже "волшебником", носителем высшего откровения, по В. гадали. Очень велико влияние В. на латинскую поэзию средних веков: часто из отдельных стихов Вергилия составлялись новые произведения. Влияние В. заметно и на средневековом эпосе на народных яз. Данте избрал В. в проводники по аду и чистилищу. XVI - XVIII вв. считали В. величайшим мировым поэтом, находя его более "галантным", чем Гомер. Героическая и пастушеская поэма этого времени развивается под знаком подражания В.; комическая поэма охотно пародирует его ("травестия", "бурлеск"), напр. "Перелицованный Вергилий" Скаррона [1648 - 1653], в России - "Виргилиева Енеида, вывороченная наизнанку" Осипова Н. и Котельницкого А. (СПБ., 1791) и украинская "перелицовка" Котляревского (СПБ., 1798). С появлением буржуазной лит-ры XVIII - XIX вв. многовековая традиция порвалась, и к В. стали относиться как к поэту ложного пафоса; но в романских странах В. и поныне пользуется высоким признанием.

Библиография: I. Русские переводы почти все неудачны. Отметим: Буколики, перевод А. Мерзлякова, М., 1807; Георгини, перевод С. Раич, М., 1821; Энеида, перевод Шершеневич, Варшава, 1868 (лучший перевод Энеиды). Новый перевод готовил В. Брюсов; Буколики и Георгики, перевод Соснецкого, М., 1873; Буколики, перевод А. В. Рудзянского, Севастополь, 1897. Полное критическое издание В. принадлежит Ribbeck О., Лейппиг, 1859 - 1868; ценны комментированные издания Forbiger, Conington-Nettlesship, Ludwig Schapei и Denticke-Jahn.

И. Из огромной лит-ры о В. следует выделить: Саrtault A., Etude sur les "Bucoliques" de Virgile, P., 1897; Heinze, Vergil's epische Technik, 3-е изд., Lpz., 1915; Nоrden, Комментарий к 6 книге "Энеиды", 2-е изд., Lpz., 1916; Его же, Die Geburt des Kindes, Lpz., 1924.

И. Троцкий