Граф

Граф Оскар Мариа [Oskar Maria Graf, 1895 -] - немецкий писатель. В 1920 году вышла автобиографическая повесть Графа "Юность" (Frunzeit).Молодой писатель рассказал здесь о своем тяжелом жизненном пути. Маленькая повесть представляет документ большого значения: судьбу писателя-рабочего, выступающего в условиях буржуазного окружения, типичную судьбу, Г. воспроизвел верно и убедительно. Семь лет спустя вышло новое издание автобиографии Графа, раз в пять разросшееся, с характерным заголовком -o "Мы в ловушке" (Wir sind Gefangene, 1927 год). Продолжая рассказывать свою жизнь, Граф делает очень интересные разоблачения. Единственным стремлением охвачен теперь писатель o "выйти в люди", подняться на поверхность, эмансипироваться от своего классового прошлого. Сделавшись писателем, бывший пекарь стремится стать мещанином. Он смутно ощущает порочность избранного пути, вся книга полна мучительных и тщетных попыток обрести равновесие, рабочий, засасываемый буржуазным болотом, инстинктивно сопротивляется -- вот отчего откровенная исповедь Г. является такой горькой книгой. Много страниц автобиографии посвящено событиям, связанным с советским переворотом в Мюнхене, близким свидетелем чего был Г. И вот здесь, на ответственном историческом переломе, с особой резкостью обнаружилось, как велико мещанское обволакивание рабочего-писателя. Г. очень верно оценивает соц.-дем. болтунов, сыгравших столь печальную роль в баварской трагедии, но у него нехватает классовой выдержанности, чтобы понять подлинный смысл обстоятельств, и он сам в конце концов ведет себя, как растерявшийся мещанин.

Перед нами художник малой классовой сознательности, связанный с отсталыми консервативными элементами рабочего класса, - омещанивание здесь облегчалось самим ходом вещей. Но путь Графа прошли многие . Нужна большая выдержка и очень крепкая связь со своим классом, чтобы рабочий-художник мог развернуться в условиях буржуазного окружения, предотвратить разлагающее влияние этой обстановки. Г. может служить характерным примером "свихнувшегося": буржуазное болото его засосало. В таких книгах Графа, как сборник рассказов "На добрую память" (Auf den freundlichen Erinnerung, 1922 год) или сборник сказок "Свет и тени" (Licht und Schatten, 1927 год), раскрывается характерная картина. Основной образ этих произведений - размагниченный, мягкотелый, утративший способность сопротивляться,покорно склоняющийся перед препятствиями человек, типичный мещанский герой. И если Г. с проникновением и идеализирующим сочувствием раскрывает такой образ, то это может означать только одно: тесную слитность художника с мещанским мировосприятием. В сборнике сказок "Свет и тени" Г. дает некую философскую систему покорности и религиозного смирения, делая ее центром всех сказок книги. От пролетарского прошлого здесь уже ничего не осталось, художник целиком захвачен мещанским влиянием:

Но все это является лишь переходной ступенью к той фазе развития, которую переживает Г. в настоящее время, когда он подлинно "нашел себя". В таких книгах Г., как "Хроника села Флехтинг" (Chronik von Flechting, 1925), "Мрак" (Finsternis, 1926), "Испытание" (Die Heimsuchung, 1928) и "Баварский Декамерон" (Bayrisches Dekameron, 1928), Г. становится бытоизобразителем баварского крестьянства. Сытое, косное самодовольство "достаточного" существования, кряжистые, туповатые люди, очень традиционный , веками застоявшийся деревенский быт - вот атмосфера последних вещей Г. Художник очень тесно с нею сживается, он находит теперь новую и совершенно своеобразную сюжетологию: чаще всего он пишет хронику мужицких династий. Характерная деформация происходит с яз. Г.- он насыщен теперь воздействием диалектов баварской деревни. Получается очень крепкое единство, свидетельствующее о том, что Г. совсем не случайно обращается в эту сторону. Здесь сказываются социальные корни той группы рабочего класса, с к-рой был связан Г., это - сравнительно свежие кадры пролетариата, недавно вовлеченные в производство, пришедшие из деревни и еще не порвавшие с нею связи. Органичность "мужиковствования" Г. восходит к этому обстоятельству.

Характерная эволюция намечается уже в этом "деревенском" периоде творчества Г. Первые его книги о крестьянстве, напр. "Finsternis", были довольно пессимистическими изображениями, художник достаточно ясно представлял себе мутную, реакционную стихию кулацкой деревни, и его первые рассказы о ней были не только сочными воспроизведениями деревенского быта, но и пожалуй еще в большей степени критическими разоблачениями его тупой косности. В последующем Г. переходит к гораздо более мягким, сочувственным и органическим изображениям. В "Баварском Декамероне" слышится уже не негодующее возмущение деревенской косностью, а скорее сочувствие - отсюда мягкая, идеализирующая ирония этих рассказов, откровенная игривость их тона. Всего полнее это вживание в деревенскую стихию сказывается в романе "Испытание". Г. дает здесь обычную для него теперь хронику крестьянской династии. Делает он это, не только открыто героизируя старую патриархальную деревню, но и насыщая все произведение деревенской религиозной мистикой. Бесспорно, это - наиболее яркая из крестьянских книг Г.; но она является и самой ярко-реакционной из его книг. "Мужи-ковствование" Г., рабочего писателя в прошлом, становится здесь органическим явлением.

Библиография: I. На русск. яз. перев.: На добрую память, Восемь рассказов, перев. Н. Винберг, Гиз, 1923; Пережатое (Из пекарни в писатели), перев. В. Житомирского под ред. Е. Ланна, ЗИФ, 1925; Юность (Из воспоминаний рабочего). Повесть, перев. А. К. Георгиевской, изд. "Современные проблемы", М., 1926; Мы в ловушке, авторизированный пепев. А. Оленина, Гиз, 1928.

И. Анисимсв