Гартман фон Ауэ (Перевод В. Микушевича)

^* (Родом из Швабии, рыцарь, участник крестового похода 1197 г. Поэтическая деятельность Гартмана началась с 1190 г. Прославился как мастер стихотворного повествования, переложивший в стихах французские куртуазные эпопеи: "Эрек и Энида", "Ивэйн" и религиозную повесть "Грегор". Автор популярной стихотворной новеллы "Бедный Генрих", представляющей по жанру переход от религиозной дидактической повести к рыцарской эпопее куртуазного стиля. Песни отличаются изяществом формы, также свойственным куртуазной поэзии, однако имеют своеобразное содержание. В противоположность "высокой любви" - любви к знатной даме, в них воспевается "низкая любовь" - к женщине из низшего сословия. В этом противопоставлении заложена та же идея, что и в "Бедном Генрихе": нравственное превосходство простой женщины над высокородной.)

"Что лето мне! Всё жалобы да пени..."

 Что лето мне! Всё жалобы да пени.
 Пусть летом жизнь и вправду хороша,
 Печать зимы - на этом песнопенье.
 По-зимнему болит моя душа.
 Люблю, люблю, тоской себя круша,
 По-прежнему люблю ее одну.
 Принес я в жертву ей мою весну,
 Готов я на себя принять вину.
 Нет, я любовь мою не прокляну. 

 Обиды все простит моя душа,
 А то себе я был бы лютый враг.
 Непостоянством пагубным греша,
 Я сам себя лишил желанных благ.
 Да, виноват я сам. Да, это так.
 Тот, кто рассудку объявил войну,
 У горестей окажется в плену.
 Наказанный, неужто я дерзну
 Бесстыдно отрицать мою вину! 

 Но разве не могла бы госпожа
 Прочь отослать меня давным-давно,
 Моею службою не дорожа,
 Когда мне угодить ей не дано?
 Однако же сердиться мне грешно.
 Она со мною стала холодней
 Не потому, что сам я мерзок eй.
 Нет! Честью дорожит она своей,
 Боясь моих изменчивых страстей. 

 Она меня приблизила к себе,
 Наклонностей моих не распознав.
 Отвергнутый, покорен я судьбе.
 Всему виною - мой порочный нрав.
 Я перед госпожой моей не прав,
 И по заслугам я вознагражден.
 Вольно глупцам оплакивать урон.
 Тот, кто служил прекраснейшей из жен,
 Мечом своим же собственным сражен.

"Тот, кто охоч до знатных дам..."

 Тот, кто охоч до знатных дам, 
 Владычице своей 
 Покорен будь во всем. 
 Вот вам пример: таков я сам. 
 Нет рыцаря верней. 
 Служу я день за днем, 
 Жизнь ей отдам, 
 Пускай глуха она к мольбам, 
 Пусть госпожа моя бесчеловечна,- 
 Ей предаюсь навечно. 

 Когда бы только я посмел 
 Одно сказать ей слово, 
 Оставив песнь мою! 
 Когда страданья - мой удел, 
 Когда любовь сурова, 
 От боли я пою. 
 Издалека 
 К ней шлет гонца моя тоска. 
 Пусть госпожа моя, певца презрев, 
 Услышит мой напев. 

 Нет, не напев, а скорбный стон. 
 От слез невзвидев света, 
 Я плачу - не пою. 
 Великим горем удручен, 
 Напрасно жду ответа 
 Я на мольбу мою. 
 Конечно, тот, 
 Кто, не стерпев таких невзгод, 
 Покинуть мог бы госпожу навек,- 
 Счастливый человек!

"Со слов моих запомнил каждый..."

 Со слов моих запомнил каждый, 
 Что ей одной навек я верен. 
 Ей сердце отдал я однажды. 
 Теперь я взять его намерен. 
 Расстаться не пора ли? 
 Я здесь живу в печали 
 За годом год. 
 Уж лучше мне пуститься в путь, 
 Когда проигран бой 
 Со злой моей судьбой! 
 Мне повезет, 
 Пожалуй, больше где-нибудь. 

 Непостоянство мне претит. 
 Однако в нем, и только в нем, 
 Спасенье от моих обид. 
 Пусть порастет печаль быльем. 
 Когда служить невмочь, 
 Бежать не стыдно прочь. 
 Награды нет. 
 Пусть я всегда признать готов, 
 Что госпожа права. 
 Нужны ли тут слова? 
 Мне все во вред, 
 А ей не до моих трудов. 

 Упреками чернить не смею
 Воспетую мной чистоту
 И вечной жалобой своею
 Один терзаться предпочту.
 Она велит служить 
 И не дает мне жить.
 Нет, не любовь,-
 Нашел я здесь одну вражду.
 К другим она щедрей,
 А я не дорог ей.
 Отвергнут вновь,
 Награды я напрасно жду. 

 Господь, быть может, ей внушит,
 Что, мне в награде отказав,
 Моя любимая грешит.
 Пусть грешен я, пусть я не прав, 
 Я самый верный друг, 
 И всех моих заслуг 
 Не перечесть. 
 Служу не месяц и не два. 
 Который год уже 
 Я вверил госпоже 
 И жизнь и честь. 
 Я жив, пока любовь жива. 

 Не мог я потерять ни дня 
 Из этих безотрадных лет. 
 Награда обошла меня. 
 Достался мне любовный бред. 
 Блажен в своем бреду, 
 Где я еще найду 
 Любовь такую, 
 Чтобы, не ведая наград, 
 Служить, как я служу, 
 И славить госпожу? 
 Всю жизнь тоскую 
 И всю-то жизнь безумно рад. 

 Служил я, не жалея сил, 
 В надежде радость обрести, 
 И если я не угодил, 
 Сказать бы нужно мне: "Прости!" 
 Где награждают скупо, 
 Там оставаться глупо. 
 Что за беда! 
 Влюбился здесь, влюбился там, 
 Но только я не льстец, 
 Охочий до сердец, 
 И никогда 
 Мою любовь я не предам.

"Слишком долго я тужу..."

 Слишком долго я тужу
 По моей отраде.
 Верой-правдою служу,
 А чего бы ради?
 Лучше оплачу 
 мою неудачу. 
 Как увидел я ее, 
 Мне на свете не житье. 
 Час длиннее дня. 
 День что седмица, седмица дольше года для меня. 

 Нет, я больше не могу.
 Господи, доколе?
 Каково ее врагу?
 Друг завыл от боли.
 Отдать я рад 
 все, чем я богат. 
 Бежал бы я прочь, 
 Да вот невмочь. 
 И радость мне теперь не впрок. 
 За каждый вздох с меня берет любимая оброк.

"Святого нашего креста..."

 Святого нашего креста 
 И ты достоин, 
 Когда твоя душа чиста, 
 Отважный воин. 
 Такое бремя не для тех, 
 Кто глуповат, 
 Кто в суете земных утех 
 Погрязнуть рад. 
 Ты плащ с крестом надел 
 Во имя добрых дел. 
 Напрасен твой обет, 
 Когда креста на сердце нет. 

 Зовет воителей отвага 
 Под сень креста, 
 Где рыцарям своим на благо 
 Любовь чиста. 
 А тот, кто обделен умом 
 В расцвете лет, 
 Пусть помышляет о мирском 
 Себе во вред. 
 Вступая в нашу рать, 
 Чтобы завоевать 
 Мирскую честь в бою, 
 Спасете душу вы свою. 

 Мирских возжаждал я услад, 
 Мирских утех. 
 Соблазнам всяким был я рад, 
 Впадал я в грех. 
 Улыбкой мир меня влечет. 
 Он так хорош! 
 Колючкам потерял я счет. 
 Все в мире - ложь. 
 Спаси меня, господь, 
 Чтоб мир мне побороть. 
 Мой путь - в Святую Землю. 
 С твоим крестом тебя приемлю. 

 Смерть нанесла мне страшный вред, 
 Отняв Христа. 
 Без господа не красен свет 
 И жизнь пуста. 
 Утратил радость я свою. 
 Кругом - тщета. 
 Сбылась бы разве что в раю 
 Моя мечта. 
 И я взыскую рая, 
 Отчизну покидая. 
 Пускаюсь я в дорогу. 
 Христу спешу я на подмогу. 

 И в радостях я жил, скорбя, 
 Средь мира злого, 
 Пока не выбрал для себя 
 Цветка Христова. 
 Он лето возвещает нам, 
 В нем благодать. 
 Как сладок он людским очам! 
 Путь указать 
 Бог соизволил днесь 
 В свою святую весь. 
 Достигнуть райских врат 
 Ценою жизни воин рад. 

 Однажды мир меня прельстил, 
 И неспроста 
 Мне, грешному, так был он мил. 
 Теперь чиста 
 Моя душа, и я в поход 
 Собраться рад, 
 Свободный от мирских забот, 
 А мой собрат 
 На привязи весь век, 
 Пропащий человек. 
 Отправлюсь в дальний путь, 
 К войскам святым готов примкнуть.

"В несчастье вряд ли весел тот..."

 В несчастье вряд ли весел тот, 
 Кто даже в счастье хмурится, тоскуя и скорбя. 
 Но я хитрей моих забот. 
 Когда беда грозит, я повторяю про себя: 
 "Будь что будет! Ропот не поможет. 
 Не навсегда 
 Твоя беда. 
 Пускай с надеждой век твой будет прожит!" 

 Наперекор клеветникам 
 Непостоянных отвергает верный женский нрав. 
 Я убедился в этом сам, 
 Расположенье госпожи прекрасной потеряв. 
 Сладок был пленительный привет. 
 Кто перед ней 
 Меня грешней? 
 В немилость впал я. Счастья нет как нет. 

 На пользу мне пойдет урок. 
 Своим непостоянством я лишен таких услад! 
 А постоянством я бы мог 
 Наверняка загладить все, в чем был я виноват. 
 Искушен я в постоянстве так, 
 Что госпожу 
 Расположу 
 К себе я вновь, добившись прежних благ.

"Только бы меня приветила она..."

 Только бы меня приветила она, 
 Когда я наконец предстану перед ней! 
 Надоела мне чужая сторона. 
 С моей любовью бы мне свидеться скорей! 
 Скромность нежная отрадней всех услад.
 Любимой ведомо: я странствовать не рад.
 Одна утеха нам: сердца сильней разлук,
 И в сердце верность не умрет, покуда верен друг. 

 Перед богом и людьми грешит жена,
 Безжалостно забыв того, кто верен ей.
 Постоянством верность вознаграждена.
 О постоянстве мы взываем столько дней,
 Чтобы женщину любить и чтить, любя.
 Изменою пятнает женщина себя.
 Обласканный по возвращении своем,
 Служить я буду госпоже усердней с каждым днем. 

 Если верить пересудам этим вечным, 
 Любая женщина обманет все равно. 
 Глупо хвастать постоянством безупречным, 
 Когда оно изменой вознаграждено. 
 Не прислушиваюсь к толкам этим вздорным, 
 Нет, не запятнан я предательством позорным! 
 Я помню истину, известную давно: 
 С любовью правда заодно. Чернить любовь грешно.

"Нет мечте моей простора..."

^* ("Нет мечте моей простора..." - Песнями я вторю государынину горю...- Строки указывают на то, что песня, вероятно, посвящена вдове сеньора Ауэ, которому служил Гартман, не раз упоминающий о смерти своего господина.)

 Нет мечте моей простора. 
 Слишком редко я встречаю 
 Госпожу мою, в которой 
 С давних пор души не чаю. 
 Я присягаю песней днесь: 
 Удел мой весь 
 Только здесь, навеки здесь. 
 Если госпожа меня 
 Другом не признала, 
 На любовь надежды мало. 
 Мрачнее жизнь день ото дня. 

 В мире столько милых жен! 
 Был бы всюду я любим. 
 Постоянством удручен, 
 Я завидую другим. 
 Не вижу в жизни я просвета. 
 За летом лето 
 Ни ответа, ни привета. 
 Как понять молчанье это? 
 Песнями я вторю 
 Государынину горю. 
 Ее веселье не воспето.

"На свете счастлив только тот..."

 На свете счастлив только тот,
 Кто треволнений избегает,
 Тот, кто любви не признает,
 Кто красотой пренебрегает,
 Тот, кто не ведает обид,
 Которыми другой убит,
 Другой, служивший столько лет
 Без всяких льгот, без всяких благ,
 А, кроме бед, награды нет.
 Что делать! Жизнь я прожил так,
 Как будто сам себе я враг. 

 Услышав зов любви моей,
 Не знаю счастия доселе.
 Оставил я своих друзей,
 Забыл беспечное веселье.
 Перед любовью не греша,
 Спасется ли моя душа?
 Но как моя страдает плоть!
 Вот вся награда: сердце мне
 Такою болью уколоть,
 Чтобы предался я вполне
 Одной-единственной жене.

"Пускай забуду я все дни другие..."

 Пускай забуду я все дни другие,
 Сладостный день в моей памяти вечно,
 Когда впервые черты дорогие
 Увидел я и полюбил сердечно.
 Себе на благо и ей не во вред
 Впервые в жизни увидел я свет. 
 Ей повинуюсь я, покорный богу.
 Я вышел на счастливую дорогу. 

 Часа блаженного я не забуду.
 От восхищенья собой не владею.
 Благодаря какому только чуду
 Наедине я беседовал с нею?
 По вдохновению душу открыв,
 Вознагражден я был за свой порыв.
 Прекрасную вознагради ты, боже!
 Такой венец мне всех венцов дороже. 

 В разлуке с ней мое грешное тело,
 А сердце верное с ней, как вначале.
 Пусть будет все, как милая хотела.
 Ей жить и жить, прогнав мои печали.
 В ней моя радость, в ней моя тоска.
 Везде и всюду мне она близка.
 Отрадной верности я не нарушу.
 Храни ей, господи, тело и душу!

"Зимой тебе утехи нет..."

 "Зимой тебе утехи нет, 
 Когда ты слишком любишь летние цветы. 
 Хороший мне дают совет: 
 С любимым лежа, не боишься темноты. 
 И если птицы не поют, 
 В объятиях найди приют. 
 Мои давнишние сомненья тут как тут. 

 Вести хотят со мной игру 
 Два рыцаря, но что сказать могу двоим? 
 Обоих я не изберу, 
 А если одного, то как мне быть с другим? 
 Решать мне нужно бы смелее, 
 Кто мне дороже, кто милее. 
 А как решить, обоих рыцарей жалея? 

 Нет, мне советы не нужны. 
 Я ведаю сама, кого мне награждать. 
 Его заслугам нет цены. 
 Мой рыцарь не устал служить, устал он ждать. 
 Что, если, к моему стыду, 
 Блаженства с ним я не найду 
 И вместо рая мы окажемся в аду? 

 Всего, чем только бы могла 
 Отвагу преданную наградить жена, 
 Достойны славные дела, 
 Которыми я так была поражена. 
 Горжусь возлюбленным таким, 
 И чем нежнее он любим, 
 Тем сладостнее сердцу властвовать над ним".

"Я теперь не слишком рад..."

^* ("Я теперь не слишком рад..." - Образец несли, прославляющей "низкую любовь".)

 Я теперь не слишком рад,
 Когда друзья мне говорят:
 "Сходим, Гартман, к дамам,
 К благородным самым!" 

 Оставят пусть меня они,
 И к дамам пусть идут одни.
 В глазах у знатных этих дам 
 Так жалок я, что стыд и срам. 

 И я бы даму полюбил,
 Когда бы дамам был я мил.
 Коль знатных я не стою,
 Утешусь я с простою. 

 На белом свете их не счесть.
 Покладистые всюду есть.
 С какой же стати к знатным лезть?
 Простых готов я предпочесть! 

 Был и я когда-то глуп,
 И словеса слетели с губ:
 "Ах, госпожа! Я стражду.
 Утолите жажду!" 

 Ответом был мне взгляд суровый.
 Не говоря худого слова,
 Лишь в ту рискну влюбиться снова,
 Что и меня любить готова.

"Привет прощальный мой собрату и соседу..."

^* ("Привет прощальный мой собрату и соседу..." - Известная "крестовая песня", приписываемая иногда другому миннезингеру, Блиггеру фон Штейнаху. ...отважный паладин.- Паладин - рыцарь из свиты феодального государя, здесь - верный рыцарь. Будь государь мой жив, на что мне Саладин? - Саладнн (Салах ад-Дин) - султан Египта во второй половине XII в. (умер в 1193 г.), разбивший крестоносцев во время третьего крестового похода.)

 Привет прощальный мой собрату и соседу.
 Поклон мой вам, друзья и господа!
 Меня спросить хотите вы, зачем я еду?
 Откроюсь вам без ложного стыда.
 Любовь меня взяла в полон, и дал я ей обет:
 По вольной воле буду я покорен ей во всем.
 Она велит, и я иду святым путем.
 Кто клятву не сдержал, тому спасенья нет. 

 Иные хвастаются доблестью своею. 
 Слова, конечно, громче славных дел. 
 Но кто послужит ей, как я служить умею? 
 Вот на такого я бы поглядел! 
 Лишь тот воистину любил, кто родину свою 
 Покинул волею любви, отважный паладин. 
 Будь государь мой жив, на что мне Саладин! 
 По мне бы лучше умереть в родном краю. 

 Ты, миннезингер, не надейся на удачу. 
 Загубишь песнь безумием своим. 
 Я хорошо пою, слов даром я не трачу. 
 Пою, пока люблю и сам любим. 
 Тебя не хочет знать любовь. Тебя влечет мечта. 
 Морочит, ластится, манит, безумного дразня. 
 Всем предпочла моя желанная меня. 
 И в песне и в любви я не тебе чета.

"Тебе хотел бы, госпожа..."

 "Тебе хотел бы, госпожа, 
 Достойный рыцарь послужить. 
 Твоей наградой дорожа, 
 Готов он сердце заложить. 
 Он был бы рад все это лето провести, 
 Покорствуя тебе и у тебя в чести. 
 Привет послала бы со мной! Всегда на сердце веселей, 
 Когда хороших ждешь вестей". 

 "Я службой верной не гнушаюсь. 
 Однако рыцаря чужого 
 Вслух я приветить не решаюсь. 
 Гонец! Мое запомни слово: 
 Он мне чужой, а как чужого я приму? 
 Другие, может быть, благоволят к нему. 
 Пока не лучше ли, гонец, мне дать уклончивый ответ? 
 И не привет и не запрет..." 

 Не знаю, могут ли завлечь 
 Красавицу мои слова? 
 Дождусь ли я желанных встреч, 
 Не преуспев ни в чем сперва? 
 Пусть буду счастлив я, пусть буду я несчастен, 
 Я над моей любовью более не властен. 
 Не даст уехать мне любовь, которая меня сильней, 
 И я во всем согласен с ней. 

 Когда не знать, не ведать мне
 Свободы на своем веку,
 Самовластительной жене
 Вознаградить мою тоску
 Придется радостью, которую она
 Способна даровать мне, грешному, одна,
 Мои заслуги оценив, мои тревоги разогнав,
 Признав, кто прав и кто не прав. 

 Иные люди говорят: 
 "Любовь такая - тяжкий грех!" 
 Неправда! Этот пламень свят! 
 Любовь отрадней всех утех. 
 Блажен, кто преданно любил, кто честен был. 
 Любовь иначе не любовь: преступный пыл. 
 С любовью несовместна ложь. Любовь без чести и стыда 
 Мне будет мерзостна всегда.

"Почему-то мы грустим..."

 Почему-то мы грустим,
 Будто темен белый свет.
 Сколько лет и сколько зим
 Наслажденья нет как нет.
 Между тем кругом луга
 Зеленеют и цветут.
 Весна всему живому дорога. 

 За хорошие дела 
 Вправе рыцарь ждать наград. 
 Верным рыцарям хвала! 
 Верный верному собрат. 
 Горше в мире нет судьбы, 
 Если губы дорогие 
 Ответа не дают на все мольбы. 

 Если женщина верна 
 И сомнений в этом нет, 
 Мне нужна она одна. 
 Без нее не мил мне свет. 
 И когда я так любим, 
 Ни на шаг не отойду, 
 Привязан к ней служением своим. 

 Пусть она меня корит, 
 И не чтит моих заслуг, 
 И со смехом говорит, 
 Что, мол, ей не нужен друг! 
 Обижаться мне грешно: 
 Мой мучительный недуг 
 Однажды вылечить ей суждено. 

 Я наградам был бы рад,
 Только честь всегда была
 Мне дороже всех наград.
 Если добрые дела
 Худо вознаграждены,
 Нехристь постыдился бы
 Подобной непростительной вины.