ЭПОПЕЯ

Расстановка ударений: ЭПОПЕ`Я

ЭПОПЕЯ (ср. греч. epopoiia - собрание песен, сказаний) - наиболее крупная и монументальная форма эпической лит-ры. Существенно различаются между собой древняя (и средневековая) героическая Э. и, с другой стороны, Э. нового времени, к к-рой иногда применяют термин "роман-Э.".

Героические Э., создававшиеся так или иначе всеми народами в определенную эпоху их развития - в период формирования государственности, уходят корнями в древнейший фольклор, мифологию, легендарную память о доисторических временах.

На том или ином этапе бытовавшие веками сказания и песни складывались в единую целостность, обычно воплощаемую письменно. Таковы древнегреческая Э. "Илиада", индийская - "Махабхарата", карело-финская - "Калевала", немецкая - "Песнь о Нибелунгах", французская - "Песнь о Роланде", скандинавская - "Эдда" и т. д. Однако бывало и так, что по тем или другим причинам элементы Э., уже родившиеся в недрах народного творчества, не смогли обрести единства и письменного воплощения. Так произошло, в частности, и с русской национальной Э., к-рая созревала в богатырских былинах о Микуле Селяниновиче, Илье Муромце, Добрыне Никитиче, но не получила той законченной формы, к-рая, как правило, создается одним или несколькими индивидуальными авторами. Тем не менее дошедшее до нас русское былинное богатство позволяет отчетливо осознать пафос и общие контуры формировавшейся в 10 - 14 вв. национальной Э. Содержание и строение героических Э. многогранно и сложно. В них запечатлелся как бы весь опыт народа в период его становления, отразились различные стадии и стороны этого процесса, хотя в отдельных Э. на первый план выдвигаются те или иные определенные моменты и темы (так, в "Калевале" изображена прежде всего борьба человека с силами природы, а в "Песни о Нибелунгах" - борьба с враждебными племенами за самостоятельность народа). В основе художественности древних Э. лежит величественная героика, ибо выступаюшее в них человеческие образы как бы непосредственно олицетворяют собой весь народ и решают своими деяниями судьбу целого об-ва и государства. Естественно, что в древних Э. господствует гиперболическая образность, переходящая в прямую художественную фантастику. С другой стороны, мифологическое мировосприятие, присущее людям тех отдаленных времен, обусловливает широчайшее изображение чудесного, волшебного, потустороннего. Гиперболизация, фантастика, волшебные образы достаточно часто выступают и в позднейшей лит-ре, в т. ч. современной. Но необходимо сознавать принципиальное отличие образности древних Э., ибо если позднее фантастика предстает обычно только как определенный способ художественного воплощения авторского замысла, то в древних Э. все чудесное и невероятное является объектом непосредственной веры и единственно возможной формой освоения мира. "Всякая мифология, - писал К. Маркс, - преодолевает, подчиняет и формирует силы природы в воображении и при помощи воображения; она исчезает, следовательно, с действительным господством над этими силами природы" (Маркс К. и Энгельс Ф., Об иск-ве, т. 1, М., 1957, с. 135). И это воображаемое, иллюзорное преодоление природы не только не снижает художественного значения древних Э., но как раз определяет их неповторимую ценность и обаяние. "Относительно некоторых форм искусства, напр. эпоса, даже признано, - писал К. Маркс, - что они в своей классической форме, составляющей эпоху в мировой истории, никогда не могут быть созданы, как только началось художественное производство как таковое; что, таким образом в области самого искусства известные формы, имеющие крупное значение, возможны только на сравнительно низкой ступени художественного развития... Они еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягаемого образца... Обаяние, которым обладает для нас их искусство, не стоит в противоречии с той неразвитой общественной ступенью, на которой оно выросло. Наоборот, оно является ее результатом и неразрывно связано с тем, что незрелые общественные отношения, при которых оно возникло, и только и могло возникнуть, никогда не могут повториться снова" (там же, с. 134 - 36).

Древняя Э. вырастает на почве мифологического мировосприятия и создает фантастико-гиперболические образы всепобеждающих героев, словно наделенных мощью и умением целого народа. Но именно это дает древним Э. ту широту и полноту в художественном освоении мира, благодаря к-рым они и теперь сохраняют в определенных отношениях значение недосягаемых образцов эпического творчества. В этих Э. создана монументальная и всесторонняя картина мира, в к-рой находят место космические силы природы и особенности местного пейзажа, битвы, решающие судьбы народов, и подробности повседневного быта, возвышенные лики богов и героев - и простые человеческие лица. Все это находится в гармоническом соотношении и единстве, сливаясь в целостный образ бытия.

Художественное содержание древних Э. воплощено, естественно, в адекватной художественной форме, в широком и вольном повествовании, к-рое развертывает цепь событий. Древняя Э. неизбежно отмирает вместе с окончанием "детства человеческого общества". Она художественно необходима лишь до тех пор, пока сохраняются породившие ее общественные отношения, пока живет и определяет человеческое восприятие мира мифологическое сознание. После становления государства и зрелых форм цивилизации Э. уже не может развиваться в своем первоначальном виде. Очень характерно, что на смену героической Э. является вначале Э. комическая, к-рая переосмысляет и даже в известных отношениях высмеивает свою предшественницу (так, на место "Илиады" приходит "Война мышей и лягушек", на место "Песни о Роланде" - "Неистовый Роланд" Ариосто). Однако комическая Э. не является в полном смысле слова Э., ибо далеко не обладает широтой и многогранностью древних повествований; вернее будет назвать ее комической поэмой.

В течение ряда столетий многие большие поэты предпринимают попытки возродить подлинную Э.; таковы произведения римского поэта Вергилия, итальянца Тассо, португальца Камоэнса, француза Ронсара, англичанина Спенсера и т. д. В этих произведениях есть много черт, сблпжаю-щих их с древней Э. Но хотя эти произведения в своем роде значительны и ценны, они никак не могут встать в один ряд с древними Э. Не случайно они получили наименование "искусственных Э.". Гегель писал об "Освобожденном Иерусалиме" Тассо: "Этот эпос раскрывается как поэма, т. е. как поэтически сконструированное событие... вместо того, чтобы, подобно Гомеру, произведение, как подлинный эпос, находило слово для всего, что представляет собою нация..." (Гегель, Соч., т. XIV, М., 1958, с. 287). Человеческий мир кардинально изменился, и Э. этого нового мира не могла быть похожей на древнюю Э. Подлинными Э. эпохи позднего средневековья и Возрождения явились глубоко своеобразные творения Данте, Рабле и Сервантеса, к-рые и по своему содержанию, и по форме принципиально отличались от Э. древности. Эти произведения представляют собой как бы переход от древней героической Э. к роману-эпопее, характерному для нового времени.

Формирование реалистического романа в эпоху Просвещения подготавливает новый тип Э. Филдинг обозначает свой роман "История Тома Джонса, найденыша" как "комический эпос в прозе" и тем самым определяет направление, по к-рому развивается Э. нового времени. Расцвет этой новой формы Э. имеет место в 19 в., когда были созданы "Человеческая комедия" Бальзака, "Мертвые души" Гоголя, "Ярмарка тщеславия" Теккерея, цикл произведений "Ругон-Маккары" Золя, "Война и мир" и "Анна Каренина" Толстого, "Братья Карамазовы" Достоевского. Если в основе древней Э. лежат поэтическая стихия героики и мифологическое сознание, то в основе Э. нового времени - реалистическое осознание мира. Поэтическая героика воплотилась не только в Э., но и в таких жанрах, как ода, былина, романс (в средневековой Испании) и т. п. Точно так же иск-во прозы нашло воплощение не только в Э. нового времени, но и в романе и новелле.

Художественная природа Э. 19 - 20 вв. объединяет ее в одну жанровую категорию с новеллой и романом (см.). Конечно, в современной Э., как в романе, изображаются не непосредственно олицетворяющие в себе целые народы герои, а люди в собственном смысле слова; мир предстает не как результат взаимодействия героев и потусторонних мифологических сил и существ, а как реальное соотношение человека и природы. Толстой писал по поводу "Войны и мира": "...Для художника... не может и не должно быть героев, а должны быть люди" (Толстой Л. Н., О лит-ре, М., 1955, с. 118). И действительно, даже Кутузов и Наполеон предстают в "Войне и мире" как реальные и совершенно обыкновенные люди. Однако Толстой сказал и следующее: "Поэзия в старину занималась только сильными мира: царями и т. п., потому что себя эти сильные мира представляли высшими и полнейшими представителями людей. Если же брать людей простых, то надо, чтобы они выражали чувства всеобщие" (там же, с. 486). И простые люди в эпопее Л. Н. Толстого в салом деле воплощают в себе всеобщее, всенародное содержание, хотя это осуществляется совершенно иным, гораздо более сложным и опосредованным путем, чем в древней Э.

Основной чертой современной Э. ("Человеческая комедия", "Война и мир", "Братья Карамазовы", "Жизнь Клима Самгина") является то, что она воплощает в себе судьбы народов, сам исторический процесс, и это ставит ее в один ряд с величественными Э. прошлого и в то же время отделяет от романов в собственном смысле слова, напр, романов Флобера, Тургенева, Томаса Гарди. Э. занимает большое место и в лит-ре 20 в. К жанру Э. можпо отнести "Жизнь Клима Самгина" Горького, "Тихий Дон" Шолохова, трилогию о Сноупсах Фолкнера, "Семью Тибо" Мартена дю Тара, "Самостоятельных людей" Лакснесса и т. п. Для Э. характерна широкая, многогранная, даже всесторонняя картина мира, включающая и исторические события, и облик повседневности, и многоголосый человеческий хор, и глубокие раздумья над судьбами мира, и интимные переживания личности. Это, в частности, неизбежно определяет необычно большой объем произведения, чаще всего запимаю-щего несколько томов (хотя, конечно, сам по себе объем не может быть признаком эпопеи). Э. - один из самых трудных и очень редких жанров, доступный только подлинно большому художнику-мыслителю.

Лит.: Гегель, Соч., т. XIV, М., 1958; Белинский В. Г., Разделение поэзии на роды и виды, Поли. собр. соч., т. 5, М., 1954; Потебня А. А., Из лекций но теории словесности, Харьков, 1905 (разд. Общие свойства эпоса); Веселовский А. Н., Историческая поэтика, Л., 1940 (гл. Об эпопее): Пропп В. Я., Русский героический эпос, М., 1958; Чичерин А. В., Возникновение романа-эпопеи, М., 1958; Мелетинский Е. М., Происхождение героического эпоса, М., 1963; его же, Народный эпос, в кн.: Теория лит-ры. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры лит-ры, М., 1964; Гачев Г., Содержательность формы (Эпос. "Илиада" и "Война и мир"), "Вопр. лит-ры", 1965, Кн. 10.

В. Кожинов.

Источники:

1. Словарь литературоведческих терминов. Ред. С 48 сост.: Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М., 'Просвещение', 1974. 509 с.