09.04.2012

Борис Акунин: «Шпион» понравился мне тем, что он задорный» (Писатель об экранизации своего романа)

7 апреля в отреставрированной гостинице «Москва» в рамках выставки «Эпоха светлого завтра» состоялась автограф-сессия с писателем Борисом Акуниным, который представил публике новое издание «Шпионского романа» с иллюстрациями из фильма. Выставка посвящена одному из самых ярких и неоднозначных периодов истории СССР и приурочена к выходу фильма «Шпион». Там мы и поговорили с Григорием Шалвовичем Чхартишвили (это настоящее имя писателя) об экранизации его произведений.

Сергей Сычёв: Григорий Шалвович, ваши впечатления от фильма «Шпион»?

Борис Акунин: Впечатления хорошие. Мне, конечно, безумно жалко некоторых сцен, которые вылетели из киноверсии — я видел их в сыром виде, они, действительно, хорошие. Лично мне кажется, что фильм можно было сделать минут на 15 подлиннее и несколько сцен туда добавить — всё-таки, поскупились монтажёры. Но, думаю, что в телесериале они останутся. В целом же фильм понравился мне тем, что он задорный, смелый, полон энергии. Мне было интересно смотреть на картинку, игру актёров, на динамику. По-моему, в наше кино вошёл новый яркий режиссёр — Алексей Андрианов. Со своим собственным стилем, что бывает крайне редко. Теперь с большим интересом буду ждать его второго фильма.

Сергей Сычёв: Алексей Андрианов в своём интервью сказал, что кадр должен быть насыщен деталями. А зрители, как известно, очень любят отыскивать различные исторические неточности. Вас это не смущает?

Борис Акунин: Меня никогда не раздражало, если зрители начинали выискивать неточности и «ляпы», например, в «Турецком гамбите» или в «Статском советнике» — это нормально. Чем лучше люди будут знать историю собственной страны, тем оно прекраснее. Но создатели «Шпиона» поступили очень хитро — они с первых кадров ввели несколько анахронизмов, перепутали времена и эпохи. Поэтому теперь любая критика в отношении исторической неточности становится абсурдной. Это позволяет очень вольно обходиться с деталями интерьера, униформы. Я сам к этому очень чувствителен. Если я вижу в историческом фильме какой-нибудь неправильный эполет, я начинаю беситься. А здесь у меня претензий нет, потому что правила игры были обозначены с самого начала.

Сергей Сычёв: Вы узнали все здания, которые были созданы на компьютере специально для фильма?

Борис Акунин: Мне приходилось изучать генплан 1935 года, поэтому я представляю, что там было изображено. Если ты в этом разбираешься, это может быть очень смешно. Когда на пытках шпиону говорят, что сейчас отвезут его на Малый Козихинский, это смешно, потому что в Малом Козихинском переулке находится студия «ТРИТЭ», которая снимала этот фильм. По фильму разбросано много таких «шуток» — более или менее очевидных.

Сергей Сычёв: В вашем романе все вожди и их помощники не названы по фамилиям.

Борис Акунин: Когда я использую исторических личностей в своих романах, я обычно слегка изменяю их фамилии: Скобелев — Соболев. Я как бы говорю читателю: «Вы понимаете, кого я имею в виду, но всё равно это мой персонаж и я делаю с ним всё, что захочу». Это даёт мне оправдание для вымысла, для манёвра.

Сергей Сычёв: Но кино — буквальнее и конкретнее литературы, и Сталин в «Шпионе» вполне узнаваем. Но при этом и в фильме его фамилия тоже не называется. Хотя это не собирательный образ, как, скажем, в «Покаянии» у Тенгиза Абуладзе.

Борис Акунин: Потому что здесь другая степень конкретности. «Покаяние» — это аллегория. А в «Шпионе» речь идёт об исторических фактах — ни один исторический факт в романе не переиначен. То, что описано в романе, в принципе, могло произойти на самом деле. Числа и даты все точные, этапы подготовки к войне полностью соблюдены. На этом уровне всё достоверно. Вымысел начинается в каких-то нюансах. Поэтому совершенно нормально, что вождь похож на Сталина, но при этом он работает во Дворце, которого не существовало и по имени его не называют. Такая чуть-чуть параллельная реальность.

Сергей Сычёв: Мы видели уже много экранизаций романов Бориса Акунина. А есть шанс, что мы увидим кино по произведениям Григория Чхартишвили?

Борис Акунин: А у меня, как у Григория Чхартишвили, нет произведений, по которым можно было бы снять игровой фильм. Документальный — да. У меня есть, например, книга по кладбищам мира. Это было бы интересно. Но скоро у меня выйдет серьёзный роман, автора Акунин-Чхартишвили, потому что в нём я объединил всё, что я умею в разных своих качествах. Но поскольку я люблю кино зрелищное (я не любитель артхауса, честно вам скажу), то и романы, которые я пишу, они, скорее, визуальные. Они предназначены не для серьёзного психологического кино, а для приключенческого.

Источники:

1. Вести.Ru
2. filmpro.ru