Новак и Радивой продают Груицу

Пир пируют Радивой с Новаком 
На горе зеленой Романии, 
Служкой служит чадушко Груица. 
Лишь вином насытились юнаки, 
Радивой сказал такое слово:
"Старина Новак, мой милый братец! 
Все вино мы выпили с тобою. 
Весь табак до крошки искурили,
Нет в кармане больше ни динара". 
Старина Новак ему ответил: 
"Не печалься, Радивой отважный! 
Не беда, что нет вина в запасе, 
Что табак до крошки искурили, 
Что казной мы тоже оскудели, 
С нами сын мой, чадушко Груица, 
Он красивей девушки-красотки! 
Мы с тобой оденемся купцами, 
Грую в платье рваное нарядим, 
Поведем мы чадушку Груицу, 
Продадим в Сараеве на рынке, 
Убежит наш Груя, коль захочет, 
Мы ж казною снова разживемся 
И вина и табаку достанем". 
Тем словам обрадовался Раде, 
Побратимы на ноги вскочили, 
Нарядились пришлыми купцами, 
Грую в платье рваное одели, 
Повели в Сараево на рынок, 
Чтоб продать там чадушку Груицу. 
Увидала Грую там девица, 
Обещала три куля червонцев, 
Побежала к дому за деньгами. 
В это время черт принес старуху, 
Джафер-бега старую вдовицу, 
Три куля дает вдовица денег, 
Трех коней, везти домой червонцы.
Проклинает ту вдову девица: 
"Уводи, вдова, Дорогокупа! 
Пусть тот раб тебе недолго служит, 
Может, ночь, а может, две, не боле!" 
Повела вдова Дорогокупа, 
Привела на белое подворье, 
Принесла ему воды и мыла, 
Искупала чадушку Груицу, 
Нарядила в чистую одежду, 
Принесла господскую вечерю. 
Сел вечерять чадушко Груица, 
А вдове не терпится до ночи -
Все глядит на чадушку Груицу.
Только на дворе завечерело,
Постлала вдова ему постелю,
Полегла с Груицей на перины.
Лишь назавтра утро засияло,
Рано встала бегова вдовица,
Принесла богатые одежды,
Приодела чадушку Груицу.
Нарядился чадушко в рубашку -
Вся она из золота по пояс,
А внизу от пояса - из шелка.
И поверх зеленая долама,
На доламе тридцать штук застежек,
В каждой штуке золота по литре,
В самой верхней - литры три и боле,
На застежки петли надевались,
Каждая - с кувшинчик для ракии.
На доламе золотые токи,
В каждой токе по четыре оки.
На ноги - шальвары и сапожки, -
По колено ноги пожелтели,
Стал похож на сокола Груица;
На голову - шапку с опереньем,
Девять перьев нацепил на шапку
Да крыло, десятое по счету,
Из крыла челенки три спускались,
Что Груице по плечам стучали,
А цена им - тысяча дукатов.
Принесла вдова шелковый пояс,
А за пояс - гданских две пистоли,
Обе в чистой золотой оправе,
Вместе с ними - два ножа огнистых
С дорогим алмазом в рукоятке;
Подарила кованую саблю
С золотой тройною рукоятью,
В рукояти - камень драгоценный,
Стоит сабля три царевых града.
Нарядился чадушко Груица
И сошел с высокой белой башни,
Стал гулять по белому подворью,
Заложив под мышками ладони.
На него любуется вдовица,
С белой башни смотрит из окошка,
Подзывает чадушку Груицу,
Говорит ему такое слово:
"Господин мой, раб Дорогокупый!
Что ты нынче ходишь невеселый?
Иль жалеешь три куля червонцев,
Что дала я за тебя на рынке,
Иль коней, везти домой червонцы?
У меня полна червонцев башня,
У меня полна коней конюшня,
Три десятка там арабских коней,
Да простых там коней три десятка.
Послужили кони Джафер-бегу,
А теперь тебе пускай послужат!"
Отвечает чадушко Груица:
"Госпожа ты, бегова вдовица!
Мне богатства твоего не жалко,
О другом, вдовица, я жалею.
Жалко мне родимого подворья,
Там ходил я в горы на охоту,
У тебя ж я никого не знаю".
Отвечает бегова вдовица:
"Не печалься, раб Дорогокупый!
Тридцать мне сараевцев знакомы,
Что ходили с бегом на охоту.
Прикажу слуге я Ибрагиму,
Пусть слуга идет на белый рынок,
Пусть он кликнет тридцать тех юнаков,
Отправляйся с ними на охоту.
Здесь в лесу гора есть Романия,
На горе косули и олени.
Прикажу слуге я Хусеину,
Пусть он пару коней оседлает".
Оседлал двух коней тот конюший,
С площади сараевцы приспели.
На раба любуется вдовица,
В белой башне Грую собирает.
Молвит Груе бегова вдовица:
"Ты послушай, раб Дорогокупый!
Отвори ты в башне кладовую,
Захвати дукатов на дорогу,
Одели сараевцев деньгами,
Как начнут носить тебе добычу".
Отворил Груица кладовую,
Лаком был Груица на дукаты,
Понабрал их полные карманы,
Да еще в сапог себе засунул.
Говорит сараевцам вдовица: 
"Тридцать вас, сараевцев-юнаков! 
Берегите мне Дорогокупа, 
Берегите пуще Джафер-бега!" 
Тут спустился Груя с тонкой башни, 
Сел верхом на серого лихого, 
Поскакал на площадь городскую. 
Вот бы вы на Грую посмотрели, 
Как помчался этот черт на черте, 
Так на сером тот гайдук помчался! 
Только камни из-под ног летели, 
Да трещали там корчмы и камни! 
Говорят сараевцы друг другу: 
"Боже милый, что за небылица! 
Вот вдовице привалило счастье! 
Удалось сыскать ей господина, 
Не чета он старцу Джафер-бегу!" 
И помчались все на Романию. 
На горе зеленой Романии 
Вдруг олень зарыкал и косуля. 
Говорят сараевцы-юнаки: 
"Господин наш, раб Дорогокупый! 
Вот олень зарыкал и косуля!" 
Но ответил чадушко Груица: 
"Полно вам, сараевцы-юнаки! 
Не олень тут рычет, не косуля, 
То Новак гуляет с Радивоем,
А вот это - чадушко Груица!" 
Тут ударил стременем Груица,
Полетел на сером через поле, 
Далеко сараевцы отстали, 
Хусеин один за ним несется, 
Белым горлом кличет тот конюший: 
"Стой ты, курва, чадушко Груица! 
От меня с конем ты не ускачешь,
Не уйдешь в нарядах Джафер-бега!" 
Вскок пустил он своего гнедого,
Вынимает кованую саблю, 
В самом деле Грую догоняет. 
Но и Груя уходить не хочет, 
Повернул он серого обратно,
Вынимает саблю Джафер-бега, 
Поджидает с саблей Хусеина. 
Вот дождался Груя Хусеина,
По плечу по правому ударил,
Разрубил слугу он на две части,
Раздвоил седло одним ударом,
Под седлом рассек он и гнедого,
Да еще и землю поцарапал.
Тут Новак из чащи подал голос:
"Здравствуй, сын мой, чадушко Груица!
Не плошал и я в былые годы,
Мог не хуже твоего ударить!"
Хусо землю пятками копает,
Груя едет в горы, распевает.
Как подъехал к Старине Новаку,
Дядю Груя в белый лик целует,
А отца целует в белу руку,
Отпустил коня он в лес зеленый,
Ухватил ружье свое под мышку,
И пошел Груица в лес зеленый.