[ТРИ БРАТА ЮДХИШТХИРЫ ПРИХОДЯТ К ЦАРЮ ВИРАТЕ]

 Пришел Сахадева в наряде пастушьем. 
 С пастушеским он говорил простодушьем. 

 Пришел, - и Вираты услышал он слово: 
 «О, кто же ты, бык среди рода людского? 

 О, кто ты, красавец в пастушьей одежде 
 Тебя во дворце я не видывал прежде». 

 Ответил врагов низвергатель могучий, - 
 Казалось, что ливень пролился из тучи: 

 «Из касты умельцев, - стою перед всеми, - 
 Пастух я по имени Ариштанеми. 

 Служил я пандавам усердно и честно, 
 Но где эти львы - мне теперь неизвестно. 

 Пришел я к тебе, чтоб стеречь твое стадо, 
 И знай, что иного царя мне не надо». 

 Вирата ответил: «Ты жрец или воин? 
 Ты с виду царем величаться достоин! 

 Ты слишком высок для простого удела. 
 Скажи, из какого пришел ты предела? 

 Что можешь ты делать, уменьем богатый? 
 Какой от меня ты потребуешь платы?» 

 Сказал Сахадева: «Есть братья-пандавы, 
 А старший - Юдхиштхира, царь мудроправый. 

 Числом восемь раз по сто тысяч, - коровы 
 Царя, плодовиты, красивы, здоровы, 

 Десятками тысяч, не зная напасти, 
 Пасутся в стадах одинаковой масти. 

 Тантипала, танти-веревки владетель, 
 Я - рода коровьего друг и радетель. 

 «Он ведает все, - удивлялись мне слуги, - 
 Что было, что есть и что будет в округе!» 

 В то время премного доволен был мною 
 Юдхиштхира, правивший гордо страною. 

 Я знал, как корову лечить от болезни 
 И средства какие корове полезны, 

 Чтоб стельною стала; я знал благородных 
 Быков: я коров приводил к ним бесплодных, 

 И те, лишь мочу их понюхав, телились, 
 Своим молоком с нами щедро делились». 

 «Прими мое стадо, - ответил Вирата, - 
 Да будет положена пастырю плата». 

 Пошел Сахадева к коровьему стаду. 
 Не узнан владыкой, вкушал он отраду. 

 Явился другой - богатырь настоящий, 
 Но в женской одежде, нарядной, блестящей. 

 Звенели браслеты его и запястья. 
 Как слон с наступленьем поры сладострастья, 

 Он был, многодоблестный, грозен и страшен, 
 Хотя, как прелестница, златом украшен. 

 С пронзающими, как железо, глазами, 
 С распущенными - ниже плеч - волосами, 

 С безмерною мощью, с могучею дланью, 
 Пошел он навстречу царю и собранью. 

 Того, чье чело несказанно блистало, 
 Того, под которым земля трепетала, 

 Того, кто родился на свет исполином, 
 Того, кто был Индры всегрозного сыном, 

 Того, кто предстал в одеяньях узорных, 
 Увидев, Вирата спросил у придворных: 

 «Откуда пришел он, могучий и статный?» 
 Царю ни простой не ответил, ни знатный. 

 Воскликнул тогда государь изумленный: 
 «О всеми достоинствами наделенный! 

 Ты молод и смелости полон крылатой, 
 Могуч, как слонового стада вожатый! 

 Сними же ты косу, сними и браслеты, 
 И серьги, что в уши неженские вдеты! 

 Тебе не к лицу, богатырь, побрякушки! 
 В пучок собери волоса на макушке, 

 Как лучник оденься в броню и кольчугу, 
 Промчись в боевой колеснице по лугу! 

 С моими сынами, со мною ли вскоре, - 
 Сравняйся: я стар и нуждаюсь в опоре. 

 Возвысься в державе над всеми бойцами, - 
 Такие, как ты, не бывают скопцами!» 

 Ответствовал Арджуна: «Царь многовластный! 
 Я - ловкий плясун и певец сладкогласный. 

 Учителем танцев, - уменьем прославлен, - 
 Да буду к царевне Уттаре приставлен. 

 Не думаю, царь, что сочтешь ты уместным 
 Рассказ о моем недостатке телесном: 

 Во мне увеличит он боль и досаду! 
 Владыка, ты знай меня как Бриханнаду, 

 Как дочь или сына, чья доля - сиротство» 
 А царь: «Я увидел твое благородство. 

 Учителем танцев к царевне Уттаре 
 Тебя приставляю, но я в твоем даре 

 Весьма сомневаюсь: скорей твое дело - 
 Страной управлять, что не знает предела!» 

 Был тот Бриханнада владыкой испытан. 
 Увидели: правду царю говорит он. 

 Искусно поет он и пляшет отменно, 
 А то, что он евнух, - увы, несомненно! 

 К царевне властитель послал его старый: 
 Да в танцах наставником будет Уттары. 

 Царевну, а также служанок царевны, 
 Воитель, когда-то столь грозный и гневный, - 

 И пенью и танцам учил Бриханнада, 
 И в этом была для подружек отрада. 

 Никто, - ни в стране и ни в царском чертоге, - 
 Не ведал, что этот плясун легконогий, 

 Сей евнух, чей голос так тонок, как птичий, - 
 Есть Арджуна, Завоеватель Добычи! 

 Затем на сверкающем травами лоне, 
 Где гордо паслись государевы кони, 

 Еще появился воитель, и слугам 
 Казался он вспыхнувшим солнечным кругом. 

 Рассматривать стал он коней укрощенных. 
 Вирата спросил у своих приближенных: 

 «Откуда пришел этот муж богоравный? 
 С вниманьем каким на земле многотравной 

 За нашими он наблюдает конями! 
 Бесспорно, знаток лошадей перед нами. 

 Скорей приведите пришельца: наверно, 
 Он отпрыск бессмертных, чья сила безмерна» 

 Воитель сказал государю: «С победой, 
 О царь, подружись и печали не ведай! 

 Знаток лошадей, я мечтаю возничим 
 Служить при царе, наделенном величьем». 

 Вирата сказал: «Богатырь мощнолицый, 
 Я дам тебе деньги, жилье, колесницы, 

 Ты станешь возничим моим, о пришелец. 
 Откуда ты родом, знаток и умелец?» 

 Ответствовал Накула речью такою: 
 «Юдхиштхиры некогда был я слугою, 

 Был царским возничим и главным конюшим, - 
 Смотреть не могу на коней с равнодушьем! 

 Быть стражем коней - вот мое увлеченье, 
 Искусен я в их обученье, в леченье. 

 Среди жеребцов и кобыл неисчетных, 
 Мне вверенных, не было робких животных, 

 Растил их, берег я для битв и забавы... 
 Я - Грантхика: так меня звали пандавы». 

 Тогда повелителя речь зазвучала: 
 «Отныне тебе отдаю под начало 

 Я всех лошадей своих, все колесницы, 
 Всех конюхов нашей страны и столицы. 

 Но, с царственным станом и властным обличьем, 
 Как можешь ты конюхом быть иль возничим? 

 Гляжу на тебя - и волнуюсь, не скрою: 
 Не сам ли Юдхиштхира передо мною? 

 О, где он, владыка великоблестящий, 
 В какой он блуждает неведомой чаще?..» 

 Так юноша, словно бессмертных вожатый, 
 Был принят с почетом и лаской Виратой. 

 Потомки Панду, подчиняясь обету, 
 В скорбях и мученьях скитаясь по свету, 

 Владыки приют обрели на чужбине: 
 У матсьев, неузнанны, жили отныне.