[ПУТЕШЕСТВИЕ БХАРАТЫ] (Часть 83)

 Почтительный Бхарата, еле дождавшись денницы, 
 Чтоб свидеться с братом, велел заложить колесницы. 

 Передние шли со жрецами, с мужами совета 
 И были под стать колеснице Дарителя Света. 

 За доблестным Бхаратой десятитысячной ратью 
 Шагали слоны боевые с отменного статью. 

 Там было сто раз по шестьсот колесниц, нагруженных 
 Отрядами ратников, луками вооруженных, - 

 Сто раз по шестьсот колесниц, оснащенных для боя, 
 В которых отважные лучники ехали стоя. 

 Сто тысяч наездников храбрых по данному знаку 
 Погнали сто тысяч коней за потомком Икшваку. 

 Царицы взошли на блистающую колесницу, 
 Утешены мыслью, что Рама вернется в столицу. 

 За Бхаратой следуя, слушая грохот и ржанье, 
 О Раме беседуя, радовались горожане. 

 Они восклицали, бросаясь друг другу в объятья: 
 «Вы Раму и Лакшману скоро увидите, братья! - 

 Добро, воплощенное в Рагху великом потомке, 
 Рассеет печали земные, как солнце - потемки!» 

 В стремленье найти благородного Раму - едины, 
 На поиски вышли достойные простолюдины, 
 Что дивно алмазы гранят, обжигают кувшины. 

 Явились прядильщики шелка и шерсти отменных, 
 Сверлильщики узких отверстий в камнях драгоценных, 

 Искусники те, что куют золотые изделья, 
 Павлинов ловцы, продавцы благовонного зелья.
 
 Там первой руки мастера-оружейники были, 
 Ткачи, повара, лицедеи-затейники были. 

 Там лекари, виноторговцы, закройщики были, 
 Чеканщики, резчики, банщики, мойщики были. 

 И пильщики, и рыбаки, бороздившие воды, 
 И лучшие из пастухов - главари, верховоды.
 
 Стекло выдувая, кормились умельцы иные, 
 Другие - одежды выделывали шерстяные. 

 В телегах, влекомых быками, за Бхаратой следом 
 Отправились брахманы, жизнь посвятившие ведам.
 
 Сандалом тела умастили, сменили одежду 
 И Раму увидеть лелеяли в сердце надежду. 

 Торжественно двигались кони, слоны, колесницы 
 За отпрыском братолюбивым Кайкейи-царицы. 

 На праздничный лад горожане настроены были, 
 Весельем охвачены Бхараты воины были. 

 И долго царевич терпел путевые мытарства, 
 Но Гангу увидел, вступая в нишадское царство.
 
 К столице нишадской он конскую рать и слоновью 
 Привел осмотрительно, движимый братской любовью.
 
 Там царствовал Гуха. Он Рамой не мог надышаться, 
 И Рама любил за величие духа нишадца. 

 К стенам Шрингавёра и Ганги божественным водам 
 Приблизилось Бхараты войско торжественным ходом 

 И замерло... Резвые стаи гусей златопёрых 
 Играли, красуясь, на этих прибрежных просторах.
 
 Теченье священной реки оглядел повелитель, 
 Недвижно застывшее войско и Гухи обитель. 

 Не чужд красноречья, он молвил сановникам знатным: 
 «Я нашему войску, готовому к подвигам ратным,
 
 У Ганги великой, что слиться спешит с океаном, 
 Велю на приволье немедля раскинуться станом! 

 Как только забрезжит над Гангой денницы сиянье, 
 Мы все переправимся и совершим возлиянье 

 Водой, чтобы радже земному, почившему в благе, 
 В селеньях небесных не знать недостатка во влаге». 

 Усталое воинство спало, но, братниной доле 
 Сочувствуя, Бхарата глаз не смыкал поневоле: 
 «О Рама, ты должен сидеть на отцовском престоле!»

Переправившись через великую реку, сын Кайкейи вместе с Шатругхной входит в лесные чащи.

То замечая дорогу по следам, оставленным изгнанниками, то сердцем угадывая путь, Бхарата приходит наконец к хижине Рамы. Он видит братьев и прекрасную Ситу исхудалых, в грубых одеждах. Он падает к ногам Рамы, молит о прощении, заклинает быстрее воротиться в Айодхью. Рама узнает о смерти отца, он лишается чувств, Лакшмава и Сита плачут.

Рама, однако же, отказывается стать царем. «Ведь, умирая, отец не отменил, да и не в силах был отменить свою волю. Он связан был обещаньем, данным Кайкейи. И ныне я повинен исполнить приказ родителя. Я пребуду в лесной пустыни, а ты возвращайся в Кошалу, в славную Айодхью, и ведай страну в покое и мире!»

Бхарата просит брата согласиться, но Рама тверд. Тогда Бхарата берет его сандалии, изукрашенные золотом, и говорит: «Пусть так! Я вернусь в Кошалу, но править я буду твоим именем. Сандальи же с твоих ног будут знаком твоей власти, я возложу их на трон. Сам я надену берестяные одежды отшельника и буду жить невдалеке от Айодхьи, дожидаясь тво­его возвращения. А если ты, и Сита, и Лакшмана не вернетесь, я умру!»

Горестный Бхарата и его скорбящее войско пускаются в обратный путь.

Рама, желая ободрить опечаленную Ситу, ведет ее к отрогам пестроцветной горы Читракуты. Они поднимаются на вершину...