Сцена десятая. Удивительный сон

Ли-нян

(входит, поет)

На мотив "Объезжаю всю землю"

Иволга свищет - лишилась я сна. 
В ярком сиянии
      разбушевалась весна. 
В дворике тихом
      я в глубине притаилась одна.

Чунь-сян

Вот и курения все догорели. 
Вовсе оставили мы рукоделье -
Мило нам в этом году
      так же, как прошлой весною, безделье.

Ли-нян

Стихи на размер "Ворон кричит по ночам"

Я вдаль на заставу смотрю Мэйгуань,
      приходит рассвет, 
Сменяю ночной туалет.

Чунь-сян

А лучше бы ты из бумаги
     подвески к весне для себя смастерила 
И стала, склонясь на перила.

Ли-нян

Мне ножницы не разомкнуть, 
Смятеньем наполнена грудь, 
Печаль не могу одолеть.

Чунь-сян

Велела я иволгам - возле цветов
  за нас на весну поглядеть.

Ли-нян. Скажи мне, Чунь-сян, а велела ли ты подмести дорожки среди цветов?

Чунь-сян. Да, я приказала.

Ли-нян. Подай мне зеркало и платье.

Чунь-сян

(приносит зеркало и одежду)

Хотя уложена туча-прическа, 
    от зеркала не отойти;
Хочу я тонкое платье сменить, 
    одежду свою надушить.

Ну вот, зеркало и одежда уже здесь.

Ли-нян

(поет)

На мотив "Изящен каждый шаг"

Во дворик безлюдный занес ветерок
  под солнцем блестящие нити - 
Весны этой трепет
  могу с паутиной сравнить я. 
Я долго стою неподвижно, 
Подвески - как будто в порядке...
И в раме зеркальной меж лилий резных 
Ловлю я свое отраженье украдкой.
Из тучи-прически 
  нечаянно выбилась прядь.

(Идет.)

Нет, бродя по своим душистым покоям, 
     едва ли смогу я
            свою красоту показать.

Чунь-сян. Как хорошо ты сегодня нарядилась!

Ли-нян

(поет)

На мотив "Пьяный возвращаюсь домой"

Пусть бы ты даже мне сказала:
"Тонкая алая кофта и юбка
    прелести тела не скроют,
Шпильки в прическе украшены щедро 
    ярких каменьев игрою", -

И даже если бы было так:

Очарование это навек 
    мне небесами дано, - 
Но любоваться расцветом весны
    некому здесь все равно.

Что же остается? Чтобы, пораженные моей красотой,

Рыбы уплыли, гусь с неба упал, 
    птицы в саду закричали?

И бояться могу я только одного:

Месяц померкнет, цветы устыдятся, 
    дрогнут в ревнивой печали.

Чунь-сян. Так пойдем же, а то уже время чай пить.

Идут.

Стихи

Ты взгляни!

Половила одна галереи резной
  золотою мерцает пыльцой. 
Весь окутался мхом павильон над прудом,
  словно темно-зеленой фатой. 
Проходи по траве - не запачкает грязь
  твоих новых чулок кружевных. 
Для любимых цветов раздается в саду
  бубенцов перезвон золотой.

Ли-нян. Не выйди мы в сад, разве мы увидали бы, как прелестна весна!

(Поет.)

На мотив "Пестрый шелковый халат"

Пурпурная свежесть и алая юность
    раскрылись весною. 
А как хороши они рядом
    со старым колодцем и ветхой стеною. 
Столь дивного утра пленительный вид
    когда еще видела я?
Отрадные мысли и радостный труд 
    семья обретет ли моя?

Какой чудесный вид! А ведь батюшка и матушка о таких вещах даже и не заговаривают!

Вместе

Рассвет разгорелся, багрянец бледнеет, 
Окно зеленеет, а тучки алеют. 
Дождя шелковинки и ветра лобзанье, 
Узорная лодка на волнах в тумане. 
Росли мы за ширмой - и вот пленены 
  весенней красы увяданьем.

Чунь-сян. Все цветы уже распустились, только для пиона пора еще не пришла.

Ли-нян

(поет)

На мотив "Милая сестрица"

По горам темно-синим кукушкины слезки 
  зацвели алым цветом.
Эти чайные розы клубами тумана 
  словно пряжей одеты.

Ах, Чунь-сян!

Пусть пионы прекрасней цветов остальных, 
До ухода весны
    красота не раскроется их.

Чунь-сян. Иволги и ласточки все летают попарно.

Вместе

Вдаль глядит зачарованный взгляд. 
Щебетание ласточек слышится там,
  четко ножницы-крылья звенят.
Свою песенку иволги громко свистят, 
  облетая кругом этот сад.

Ли-нян. Идем же!

Чунь-сян. От этого сада невозможно отвести взгляд.

Ли-нян. Зачем об этом говорить.

(Идут.)

Да мотив "Предварительная кода"

Нельзя отвести зачарованных глаз, - 
  плененных цветением сада,
Но, может быть, видом террас и беседок
  совсем любоваться не надо,
А лучше скорей возвратиться домой 
  и дни проводить без отрады.

Возвращаются домой.

Чунь-сян

Стихи

Отвори для меня
  в павильоне на западе двери, 
Приготовь для меня
  в павильоне восточном постель. 
В мою вазу поставь
  с горных склонов кукушкины слезки 
И в курильню добавь
  благовоний из дальних земель.

Ты, барышня, отдохни здесь немного, а я пойду взгляну, как там хозяйка. (Уходит.)

Ли-нян

(вздыхает)

В глубоком молчанье
  гуляю весной без конца. 
Хочу обрести я
  весеннюю свежесть лица.

Ах, весна!

Зачем я навеки
  с тобой расстаться не в силах: 
Весна пробегает -
  и все мне на свете не мило.

Увы! Такая дивная погода, а мне все равно тяжко. Куда же девалась Чунь-сян? (Смотрит вокруг, потом, опустив голову, тяжело вздыхает.) О, Небо! Могла ли я поверить, что красота весны лишает людей покоя? В стихах и песнях мы много читаем о том, как девушки в древние времена весной не находили себе места, а осенью тосковали, - теперь я тоже поняла, что так оно и есть. В этом году мне исполнилось дважды по восемь, но я еще не встретила того, кто, как говорится, "сломил бы для меня ветку". И вот я завидую тем, кто обрел весенние чувства, - не пора ли мне стать гостьей в Лунном дворце? В старые дни госпожа Хань встретилась с юношей Юем, а студент Чжан нашел барышню Цуй. Про них написаны две повести: "Записи на красных листьях" и "История Цуй Хуэй". Герои книг - прекрасные девушки и талантливые юноши - сначала тайно уговаривались о встречах наедине, а потом заключали союз, как Цинь и Цзинь. (Продолжительно вздыхает.) Я родилась в доме сановника, росла в прославленной семье. По годам мне пора уже заказывать шпильки в прическу, но я доныне не вступила в брак. Вот уж правда, что зеленая весна проходит понапрасну и что ее свет и тени убегают, словно вода сквозь трещину. (Плачет.) Как жаль! Неужто суждено, чтобы мое лицо, подобное цветку, увяло без пользы, как осенний лист.

(Поет.)

На мотив "Коза на горном склоне"

Исполнено сердце смятеньем,
  весенние чувства развеять не в силах, -
И вот я без всякой причины,
  других вспоминая, сама загрустила. 
Я в доле завидной была рождена,
  прелестною и благонравной, 
Росла я в одном из домов знаменитых, 
Святым в добродетели равных. 
Но лучше бы было судьбою 
Дано мне вовек
  встречаться с зеленой весною. -
Кому еще вещи подобные снятся? 
Не знаю, куда от стыда мне деваться! 
К кому я всегда попадаю во сне? 
Лечу я вослед этой яркой весне. 
И боязно мне,
Но в душу навеки запали 
  те речи, что были во сне. 
Горю, как в бреду,
Мне более жизни не надо, 
Ответа от Неба не жду.

Что-то я очень устала, подремлю-ка за этим столиком. (Засыпает, ей во сне является Лю Мэн-мэй.)

Лю Мэн-мэй

(входит с ивовой веткой в руке)

Иволги теплое солнце встречают -
  песня чудесная льется. 
Люди на встречу с любимой приходят - 
  радостный смех раздается.
Цепь лепестков от опавших цветов 
  вдоль по реке уплывает,
Нынешним утром пришел Жуань Чжао 
  к роще заветной Тяньтая.

Я пришел сюда по той дорожке, где оставила следы барышня Ду. Почему же я не вижу ее? (Смотрит вокруг.) Эй, барышня, барышня!

Ли-нян испуганно поднимается, они видят друг друга.

Лю. Я искал вон там, куда ушла барышня, - а она, оказывается, вот где!

Ли-нян искоса посматривает на него и молчит.

Здесь, в саду, я очень кстати сломил ветку плакучей ивы. И если ты хорошо знаешь древние книги, не напишешь ли ты стихи в ее честь?

Ли-нян (испугалась и обрадовалась, хочет что-то сказать, но не решается, говорит в сторону). Этого студента я даже не встречала никогда, что ему здесь надо?

Лю (смеется). Я тебя до смерти люблю, барышня!

(Поет.)

На мотив "Краснеет горный персик"

Годы, бегущие вслед за водою,
Я за цветущей твоей красотою, 
Сил не жалея,
    рыскал по белому свету. 
Чистая девица, жду я ответа!

Давай вон там поговорим с тобою, барышня.

Ли-нян, сдерживая улыбку, не двигается с места. Лю тянет ее за одежду.

Ли-нян (тихим голосом). Куда же мы пойдем?

Лю

Мимо перил, где пионы растут. 
Там, за камнями, отыщем приют.

Лин-нян (тихим голосом). Что же мы будем делать, сюцай?

Лю

(тихим голосом)

Пояс распустим пошире,
Платье твое расстегнем. 
Стиснешь рукав ты зубами, - 
  не совладав со стыдом.
Я приласкаю тебя - и задремлем, 
  сладким объятые сном.

Ли-нян застыдилась. Лю обнимает ее, она не дается.

Вместе

Где-то и раньше
    наши встречались пути,
Так же очей не могли отвести, - 
Можем ли мы в этом дивном саду -
    нужных речей не найти.

Лю обнимает Ли-нян и насильно уводит.

Дух - покровитель цветов

(входит; волосы связаны в пучок; в шапке, в красной одежде, украшенной цветами)

Стихи

Я, как чиновник - цветов покровитель, 
    рад, когда сад расцветет.
Список весенних работ проверяю,
    нужных на будущий год. 
Гости в душе загрустили, облиты
    алым дождем лепестков, - 
Пусть же на них опускаются грезы 
    возле цветных облаков.

Я не кто иной, как дух цветов, ведающий внутренним садом при управлении области Наньань. Ду Ли-нян, дочери правителя области, суждено в будущем сочетаться браком с сюцаем Лю Мэн-мэем. Поэтому я велел сюцаю Лю явиться во сне к барышне Ду, когда она потеряла покой, гуляя весной по саду. Я, дух цветов, дал ему, как говорится, насладиться яшмой и вдохнуть благоухание, а теперь пришел охранять его, чтобы он испытал все радости "тучки и дождя".

(Поет.)

На мотив "Песня о старике"

Затмевающий свет, поднимается пар. 
Словно черви в листве, копошатся они,
       раздувая любовный пожар. 
Вся застыла красавица, брови сошлись,
       только трепет душевный не тише. 
Это ей предназначено свыше: 
В том, что ею владеют мечты, 
Вижу я повеление рока, 
Но нельзя осквернять мой цветочный чертог
       похотливою грязью порока.

Сейчас я подберу лепестки опавших цветов и разбужу ее. (Бросает лепестки за кулисы.)

Сам собой от нее в пору буйной весны 
    не уйдет этот сладостный сон,
Но мгновенно рассеет его
    лепестки уронивший пион.

Этот сон, сюцай, дошел только до середины. Так проводи же барышню Ду в ее душистые покои, пока сон не кончился. А я, дух цветов, удаляюсь. (Уходит.)

Лю Мэн-мэй

(входит, ведя за руку Ду Ли-нян, поет)

На мотив "Краснеет горный персик"

Небо сегодня сочувствует нам, 
Ложе трава постелила цветам.

Хорошо ли тебе, барышня?

Ли-нян наклоняет голову.

Тучу-прическу
    ты наклонила согласно,
Черные пряди осыпаны красным.

Не забывай же, барышня, что едва я увидел тебя,

Крепко тебя полюбил, 
Сразу обнять захотел.
Жалко, что сделать нельзя 
   вечным слияние тел, 
Чтобы под солнцем, дождем орошенный
   ярче румянец алел.

Ли-нян. О сюцай! Ты хочешь меня покинуть!

Вместе

Где-то и раньше
    наши встречались пути,
Так же очей не могли отвести, - 
Можем ли мы в этом дивном саду
    нужных речей не найти?

Лю. Ты утомилась, сестрица. Отдохни же немного. (Провожает Ли-нян на то место, где она уснула, легонько баюкает ее.) Теперь, сестрица, я ухожу. (Уходя, оглядывается.) Так ты отдохни хорошенько, сестрица, а я потом еще приду взглянуть на тебя.

Во время прогулки весенней порой
    ее оросило дождем;
Во сне улетела к Ушаньским горам,
    как легкая тучка, она.

(Уходит.)

Ли-нян (просыпается, негромко зовет). Сюцай! Сюцай! Куда же ты ушел? (Снова засыпает беспокойным сном.)

Госпожа Чжэнь

(входит)

Стихи

Почтенный отец
    в покои свои удалится, 
А дочка его
    стоит у окна и дивится,
Что вышиты кем-то 
    на платье и юбке ее 
Попарно - цветы,
    попарно - летящие птицы.

Дочка! Дочка! Ты зачем здесь спишь?

Ли-нян (спросонок зовет сюцая). Иди сюда!

Госпожа Чжэнь. Что с тобой, доченька?

Ли-нян (встает). Ой, здесь мама!

Госпожа Чжэнь. Дитя мое, почему ты не вышиваешь? И не читаешь книг? Что это ты себе такую волю дала? И почему ты здесь спишь, да еще днем?

Ли-нян. Ваша дочь хотела поиграть в саду. Весна так взбудоражила ее, что она направилась обратно в дом. Но рассеяться никак не могла и так устала, что решила отдохнуть. Я, конечно, провинилась, но надеюсь, что матушка простит мне мой проступок.

Госпожа Чжэнь. Дочь моя, в саду прохладно, ты здесь поменьше гуляй.

Ли-нян. Я последую вашему приказу, матушка.

Госпожа Чжэнь. Иди в кабинет, читай там книги.

Ли-нян. Но ведь учителя нет, он давно уже отдыхает.

Госпожа Чжэнь (вздыхает). Стала дочка взрослой - и столько с ней теперь хлопот, что просто рукой махнешь. Воистину:

И эдак и так 
    подладиться хочется к дочке; 
Все бремя хлопот 
    ложится на старую мать.

(Уходит.)

Ли-нян (продолжительно вздыхает, глядя вслед уходящей матери). О, Небо! Сегодня Ду Ли-нян немножко посчастливилось. Попала я в цветущий сад, когда раскрылись все цветы. Это ранило мне душу. Я никуда не ушла, а заснула днем в душистой беседке. И вот предо мною предстал студент в тех летах, когда надевают шапку, красивый и изящный. В саду он сломил ветку ивы и с улыбкой сказал мне: "Если ты, сестрица, хорошо знаешь древние книги, почему бы тебе не воспеть в стихах веточку ивы?" Я хотела было ему ответить, но вдруг вспомнила, что я совсем с ним не знакома, даже имени его не знаю, - можно ли так просто вступить с ним в разговор. А пока я так раздумывала, студент этот успел подойти ко мне и сказал несколько слов, отозвавшихся в моей душе, потом обнял меня, увлек к пионовой беседке, к ограде, где растут пионы, и мы узнали радости "дождя и тучки". Чувства наши отвечали друг другу, и была у нас любовь на тысячу ладов, десятки тысяч ласк. А когда кончились наши радости, он проводил меня туда, где я спала, и все приговаривал: "Отдохни!" Едва этот студент вышел из ворот, как появилась матушка. Я вся покрылась холодным потом - а ведь это был, как говорится, "Сон о Южной ветке". Я поспешно поклонилась матушке, а та стала приставать ко мне со всякими ненужными словами. Мои уста ни слова не произнесли ей в ответ. В уме у меня были думы о том, что случилось во сне, - тут уж я дала себе волю! И теперь не могу ни ходить, ни сидеть спокойно - словно бы что-то потеряла. Ах, мама, ты велела мне идти в классы, книги читать, - знать бы, какой книгой он разгоняет свою тоску! (Вытирает слезы.)

(Поет.)

На мотив "Повисли пушинки на хлопке"

Про легкую тучку, про дождь благовонный 
Как только увидела сон я, 
Мгновенно ту "встречу в горах Гаотана"
Прогнал от меня неожиданный зов 
    за шелком узорным оконным.
Проснулась в холодном поту я, 
    потом меня вяжущим жаром обдало,
В смятенье душа, заплетаются ноги,
Запутались мысли, прическа упала. 
Едва сохраняю последние силы,
Хожу ли, сижу ли - не знаю покоя, 
И сон раздружился со мною...

Чунь-сян

(входит)

Готовясь ко сну,
  последнюю пудру стираю; 
Встречая весну,
  остатков духов не жалею.

Барышня! Одеяло твое я надушила, иди спать!

Ли-нян

(поет)

Заключительная ария

Печальной весною
  усталое сердце узнало веселье, 
И так ли уж нужно для этого спать
  в душистой узорной постели!

О, Небо!

Хотелось бы, чтобы чудесные сны
  не так далеко улетели. 
Весной выхожу из покоев узорных -
  глаза устремляются в дали.

(Стих Чжан Юэ)

Стеною стоящие ивы и сливы
  цветов аромат не прогнали.

(Стих Ло Иня)

Откуда мне знать, где любимых своих
  увидели Лю и Жуань?

(Стих Сюй Хуня)

Назад обернусь я, к восточному ветру, -
  исполнено сердце печали.

(Стих Вэй Чжуана)

Ли-нян не может забыть чудесный сон и мечтает вновь увидеть прекрасного юношу, явившегося ей в ее грезах. От тоски она заболевает и чахнет. Непонятную хворь не могут излечить ни заклинания даосской монахини Ши, ни рецепты, извлеченные учителем Чэнь Цзуй-ляном из медицинских книг. Ли-нян пишет свой портрет и умирает.

Ду Бао, отец девушки, получает назначение на новую должность в северный пограничный город Хуайян. Перед отъездом он воздвигает возле могилы дочери даосскую молельню и велит даоске Ши и учителю Чэню следить за погребением. Через три года в молельне появляется студент Лю Мэн-мэй, являвшийся Ли-нян во сне, которому не хватило средств добраться до столицы. Учитель Чэнь дает ему приют. Лю Мэн-мэй обнаруживает портрет, написанный девушкой перед кончиной, и не может оторвать от него глаз. Ночью ему является душа Ду Ли-нян, которая сообщает студенту свою историю. Лю Мэн-мэй вместе с даоской Ши вскрывает могилу. Ли-нян оживает, и все трое отправляются на север, в столицу. Чэнь Цзуй-лян, обнаружив вскрытую могилу, спешит в Хуайян, чтобы доложить Ду Бао о случившемся. С севера в пределы страны вторгаются войска чжурчжэ-ней во главе с Ли Цюанем. Ду Бао осажден в стенах Хуайяна. Однако ему удается договориться с противником.

Тем временем Лю Мэн-мэй с женой и даоской добирается до столицы, где добивается первого места на государственных экзаменах. Ли-нян, узнав, что ее отец осажден в Хуайяне, посылает к нему мужа. Но война кончена, и Ду Бао, выслушавший доклад Чэнь Цзуй-ляна о вскрытии могилы дочери - преступлении, каравшемся смертью, - заключает самозванного, по его мнению, зятя в тюрьму и отправляется испросить правосудия у императора. Между тем уже объявлено, что Лю Мэн-мэй прошел первым на экзамене, его ожидает пир в императорских садах, но первого кандидата нигде не могут найти. Неожиданно посланцы государя узнают его в привезенном в столицу и изрядно побитом преступнике. Хотя Лю Мэн-мэй предъявляет Ду Бао его дочь, отец сначала принимает ее за оборотня. Но потом все разъясняется, тесть примиряется с зятем, и все кончается благополучно.

Oldcognac.ru. Дорого скупка элитного алкоголя от одной бутылки до целой коллекции.