VIII Встреча Тариэля с Автандилом

280

 Дева вышла к Автандилу, что был пленнику подобен, 
 Ободрить его, и молвит: «Витязь, все узнав, не злобен». 
 Взявши за руку, выводит. Он луну затмить способен. 
 Тариэль, его завидя, молвит: «Он с светилом сходен». 

281

 Тариэль идет навстречу, солнце им обоим пара, 
 Иль луна, что светит ясно для всего земного шара. 
 С ними станом не сравнится из деревьев и чинара, 
 В них семи планет сиянье. Нет! С другим сравнить нет дара! 

282

 Обменялись поцелуем, чужестранность не видна, 
 Сквозь разрывы роз сверкают блеск, зубов и белизна. 
 Оба горько зарыдали, шея с шеей сплетена, 
 Цвет рубинов стал янтарным, хоть и лала им цена. 

283

 Обернулись. Держит витязь Автандила длань рукою. 
 Вместе сели, долго плачут, слезы вдаль текут рекою. 
 И Асмат смиренным словом призывает их к покою: 
 «Не губите жизни мраком, застилая солнце тьмою». 

284

 Иней розу Тариэля покрывал, не леденя. 
 Молвит он: «Твои все тайны разузнать влечет меня: 
 «Ты отколь, куда ты послан, кто ты сам, в чем цель твоя? 
 «Про меня и смерть не помнит, даже ей не нужен я». 

285

 Автандил ему ответил достославными словами: 
 «Тариэль, герой могучий! Лев, нежнейший между львами! 
 «Я араб, в стране арабов я владею крепостями, 
 «На костре горю миджнуров, весь объят любви огнями. 

286

 «Да, влюбился я, несчастный, в дочь могучего патрона, 
 «Повелительница рати украшает лоно трона. 
 «Незнакомы мы, но видел ты меня с царем у склона, 
 «Где рабов разил ты царских, умирающих без стона. 

287

 «Мы тебя застали в поле, увязались за тобою. 
 «Мой разгневался владыка, мчались мы, готовы к бою. 
 «Звали мы, но ты уехал, вслед войска неслись толпою, 
 «Поле в пурпур ты окрасил, проливая кровь рекою. 

288

 «Плетью головы догнавшим рассекал ты без меча, 
 «Нам и след твой был не виден, царь помчался сгоряча, 
 «Как за каджем, за тобою мчались воины, крича, 
 «Мы совсем остолбенели, без просвета жизнь влача. 

'Витязь в тигровой шкуре'. Разговор Тариэля и Автандила

289

 Царь в печали: своеволье ведь несет в себе порфира, 
 «Все тебя искали - письма обошли пределы мира, 
 «Стар и млад не находили для души смущенной мира, 
 «И меня послала дева краше солнца и эфира. 

290

 «Повелела мне: «Разведай тайну этого виденья, 
 И тогда твои исполню я сердечные стремленья. 
 «Приказала мне три года жить в слезах долготерпенья, 
 «И не странно ли, что прожил без ее я лицезренья? 

291

 «Никого досель не встретил, кто тебя видал бы сам, 
 «Кроме курдов, что дерзнули волю дать своим словам. 
 «Одного сразил ты плетью, уподобив мертвецам. 
 «Про тебя от них проведал; брат их гибнет где-то 

292

 Тариэль припоминает дело, бывшее тогда, Молвит: 
 «Помню, хоть минуло, не оставив и следа, 
 «На охоте вас обоих я заметил без труда, 
 «Хоть и плакал, ту припомнив, от кого была беда. 

293

 «Что же было между нами, что связало вас со мной? 
 «Вы, счастливцы, наслаждались, мне ж ланиты жгло слезой, 
 «Расхрабрились вы и гнали на меня рабов толпой, 
 «Не меня пришлось, а мертвых вам везти назад с собой. 

294

 «Обернулся и увидел я патрона твоего. 
 «Мне царя в нем стало жалко, и не тронул я его, 
 «И от глаз его умчался, не затеяв ничего. 
 «С невидимкой лишь сравнил бы я мерана своего. 

295

 «Улетает он, как вихорь, от людей в мгновенье ока. 
 «Я от всех, кто мне несносен, уношусь на нем далеко. 
 «Понапрасну этих курдов наказать пришлось жестоко, 
 «Не пристало им с угрозой возносить себя высоко. 

296

 «А теперь - ваша! явился предо мною ты недаром, 
 «Солнцеликого героя вознесен твой стан чинаром. 
 «Претерпел и ты страданья, сам сражен судьбы ударом, 
 «Нелегко найти, коль смертный обойден небесным даром», 

297

 Автандил сказал: «Что хвалишь! Сам больших похвал достоин, 
 «Что в делах моих, такого, что хвалы я удостоен? 
 «Лик единого ты солнца, в чьих лучах наш мир так строен, 
 «Неизменен ты в страданьях и над морем слез спокоен, 

298

 «Я забыл с тобой сегодня, от кого на сердце мгла, 
 «Бросил я свое служенье; будь судьей добра и зла! 
 «Бирюза всегда дороже и отборного стекла. 
 «Быть с тобой навеки радость, вся печаль с души стекла», 

299

 Тот в ответ: «Сквозь пламень сердца ты готов подать мне руку. 
 «Сомневаюсь, в возмещенье чем бы мог служить я другу. 
 «Но таков закон: постигнет лишь миджнур миджнура муку. 
 «Чем воздам тебе, с любимой причинив тебе разлуку? 

300

 «Ты, служа царю, стремился отыскать меня скорей. 
 «Волей бога я нашелся, к цели шел ты всех храбрей. 
 «Но про жизнь мою кто скажет, отчего я средь зверей. 
 «Если сам скажу тебе я, - стану пеплом от огней». 

301

 Тут Асмат: «О, лев, слезами не помочь любви огню. 
 «То не дело. Коль угодно, речь послушайте мою. 
 «Вижу, витязь этот молча за тебя умрет в бою. 
 «Ран твоих узнав причину, пусть изложит мысль свою. 

302

 «Он просил, чтобы о прошлом речь вела я с ним, как с ближним. 
 «Если бог тебе даст силы, места нет словам излишним. 
 «Все узнав, едва ль с тобою он пирам предастся пышным. 
 «Все прекрасно, что дается провидением всевышним». 

303

 Тариэль хранит молчанье, словно он сожжен пожаром. 
 Молвит ей потом: «В страданьях ты мне спутница недаром, 
 «Не лечить того, ты знаешь, кто сражен судьбы ударом. 
 «Жаль мне этого героя, что объят весь слезным жаром. 

304

 «Как найти нам, людям, счастье, коль откажет провиденье? 
 «Сердце в пламени сгорает, вспоминая про виденье. 
 «Мне пути застлало горе, очи слепнут при виденье. 
 «Мир - не счастье, а былинка, лишь покров и привиденье. 

305

 «Бог благой, сияя миру солнца образом одним, 
 «Мне двукратное даянье ниспошлет путем таким: 
 «Помогу ему, во-первых, с солнцем сблизиться своим, 
 «Во-вторых же, при рассказе сам cjopio, огнем палим».

306

 Молвит витязю: «С собратом кто сойдется, как родня, 
 «Должен быть он в смерти стоек, не бежать, себя храня. 
 «Бог дает одним блаженство, злой бедой других казня. 
 «Все скажу тебе. Ты слушай. Пусть погибну от огня». 

307

 Молвил он Асмат: «Поближе подойди ко мне с водой, 
 «Окропив, верни к сознанью, сердце ты мое обмой. 
 «Коль умру, меня оплачешь, воздыхая надо мной, 
 «Колыбель могилы дай мне, в ней найду себе покой». 

308

 Грудь раскрыл, готов к рассказу, нет покрова на плечах, 
 Восседал с померкшим взором, как светило в облаках, 
 Губы сжаты, и застыли мысли в сдавленных речах. 
 Глубфко вздохнув, он вскрикнул, слез потоки на глазах. 

309

 «О, любимая! - рыдает. - Для меня пропавший клад, 
 «Жизнь моя и упованье, разум мой, покой и лад! 
 «Кто ж тебя, эдема древо, на корню подсечь был рад? 
 «Средь пожаров бьешься» сердце, опаленное стократ!»