Доход не живет без хлопот

Вот отец пристарел. Братья волю взяли, дом на себя и скот на себя отобрали. Отцу говорят:

- При твоем худом здоровье первое дело - свежий воздух. Ты теперь ночуй в сарае, а день гуляй по миру. Под одним окошечком выпросишь, под другим съешь.

А Шишу дали коровку ростом с кошку, удоя с ложку:

- Вот это тебе, братец, наделок (Наделок, надел - здесь: доля наследства.). И вообще - люби нас, ходи мимо.

Отец сидит на крыльце, не смеет в избу зайти. У Шиша в сердце как нож повернулся. Он отца в охапку:

- Тятенька, давай заодно жить! Есть - пополам, и нет - пополам. А братцам дорогим я отсмею насмешку, припасу потешку!.. Тятенька, ты меня дожидайся, а я пойду эту коровенку продавать.

Шиш лесом идет, а дело к вечеру. И гроза собралась, близко громыхнуло. На ночь мокнуть неохота. Шиш и сунулся в боковую тропиночку, в дебрь, где бы лесину, ель погуще найти. Он в лесу не боится. Шагов сотню ступил - в ельнике дом стоит. Еле доколотился.

Старуха открыла:

- О, куда ты, парень, попал! Уваливай, пока жив.

- Бабинька, пусти, где коровке хоть перестоять грозу.

- Дитятко, уходи: разбоем хозяева-то живут.

А к воротам еще двое бегут. Шиш сразу узнал - два богатея из соседнего села. Кричат:

- Эй, бабка, где тут дождь переждать?

Что будешь делать! Старуха и спрятала всех в подполье:

- Только уж чтобы ни кашлянуть, ни дохнуть, ни слова не сказать, как хозяева придут. Убьют и. меня с вами.

Под полом Шиш их спрашивает, будто не знает:

- Вы чьи? Куда?

Те не смотрят на него:

- Со всяким сбродом не разговариваем!

Тут над головами затопали, заходили... Разбойники приехали.

Там у них питье пошло, еда. Напились пьяны, песню запели: «Не шуми, мати-дубравушка...»

Тут Шиша как шилом подняло.

- Ах, люблю! Даже до слез! Запою и я с ними... Купцы его в охапку:

- С ума тебя скинуло, собаку?

- Заткни глотку! Убьют!

- Ох, не осудите меня! Я певец природный. Запою!..

- Молодой человек, не сгубите! Возьмите деньгами! По десятке дадим!

- А уж по сотне не дадите?

- Подавись сиротским! На!

Шиш деньги убрал в карман, сел в уголок, будто спит.

Не успели купцы кисеты завязать, наверху плясовую грянули - «барыню».

Ух, барыня, не могу! 
Комар ступил на ногу...

Шиш к купцам:

- Рабы божьи, теперь не вытерплю! Я на то родился, чтобы плясать. Ух!..

Ходи, хата, ходи, хата! 
Ходи, курица хохлата!..

Купцы у него на ногах повисли:

- Возьми что хошь, пожалей не нас - сироток наших! Благодетель, не погуби!

- Так уж, чтоб вам не обидно, еще по сотне с человека.

Вот у Шиша четыреста рублей, да все золотыми. А наверху-то и учуяли, что под полом неладно. Дрогнули разбойники:

- О, согрешили, грешники! Бесы в доме завелись! Не будет боле удачи...

Старуха слышит - на ней каждый трепок трясется:

- Я, хозяева, бесов-то выживать туда человека запустила...

- Какой человек?

Шиш это услышал, он всех смелее, и лезет из подполья.

Разбойники к нему:

- Ну что? Благополучно ли? Всех ли бесов-то выжил?

Шиш и смекнул:

- Пятерых выжил, двое остались больших. Те там подпольем ушли, этих надо избой выпускать...

- Молодец, выведи эту напасть! Отблагодарим тебя.

- Не стоит благодарности. Давайте кудели (Кудель - пучок льна, вычесанный и завязанный для прядения.)да огонька. Сами зайдите за печь, чтобы, как полетят, вас не задело.

Сам Шиш спустился под пол.

- Ну, купцы, я с вас взял по два ста, а разбойники вас найдут и душу вынут. А за ваши деньги я вас отблагодарю.

Вот Шиш обоих купцов куделей замотал по одежде:

- Как я вас подожгу, вы и летите избой да на улицу.

Чиркнул спичкой, вспыхнула куделя. Взвились купцы по лесенке, да в избу, да в сени, да на улицу. А там после грозы лужа. Они в эту лужу. Даже одежда не затлела. Да скорее в лес, да домой. А разбойники не скоро в себя пришли:

- О, молодой человек! И не видали мы на веку такого страху...

- О, коль страшно у бесов огненно-то видение! О, погубили мы свои душеньки, уготовали себе вечный огонь!..

- Руку даю, что эти черти боле к вам не прилетят, не досадят.

- Тебя как благодарить-то?

- Да вот строиться собрался...

- Держи сотенную. За такую услугу сто рублей - плевое дело.

А коровку Шиш старухе ихней подарил.

Шиш домой пришел. Деньги на стол, считать начал. Сбился, опять снова. Братья около, рот раскрыли, стоят...

- Шиш, откуда таково богатство?

- А прихожу на рынок, а у меня коровенку из рук рвут. Пять сот за шкуренку дали.

Братья в хлев. От жадности трясутся. Коров колют и шкуры с них дерут. Запрягли пару коней да в город с кожами. Стояли-стояли в кожевенном ряду... Кто-то подошел:

- Почем шкура?

- Сто... нет, триста... пятьсот рублей! Покупатель глаза выпучил да бегом от них. Народ собрался, пальцами кажут:

- Глядите-ко, безумные приехали. За коровью шкуру сотни просят...

Вернулись братья домой да на Шиша с кулаками.

- Обманыва-а-ать?!

- Да что с вами? Что?

- Да ведь нас весь рынок дураками почтил!

- Да вы в каком ряду стояли?

- Как в каком? В кожевенном!

- А я в галантерейном.

Братья на другой день в галантерейном стояли. Публика ходит чистая. Барыни братьев ругают, городовые их гонят.

Один кто-то спросил опять:

- Да почем шкура-то?

- А вот третьего дня за маленькую шкуренку пятьсот давали, дак уж у нас нежели дешевле!

Тут уж их в шею натолкали. До самой заставы с присвистом гнали. Кричат мальчишки:

- Самашеччих (Сумасшедших.) везут! Самашеччих везут! Прикатили братья домой, кони в мыле.

- Подать сюда злодея, всегубителя, разорителя!.. Не успел Шиш увернуться. Бочка во дворе стояла.

Шиша в нее заколотили, да с берега в реку и ухнули. Пронесло бочку с версту, да к берегу и прикачало.

Шиш и слышит, что по берегу кто-то с колокольчиком едет. Шиш и заревел:

- О-о-о! Ни читать, ни писать, ни слова сказать, а в начальники ставят!

А с колокольцем-то ехал становой с бедной деревни подати выколачивать. Он с тройки да под угор:

- Я знаю читать, и писать, и слово сказать! Я в начальники годен. Кто здесь?

- Я! В бочке сижу.

Становой дно выбил. Шиш вылез.

- В начальники силом ставят, а я бы другому уступил.

- Возьми отступного. Я в начальники горазд.

- А давай меняться. Вы в бочку залезете - в начальники вас направят на мою должность, а я ваших лошадок с кибиточкой - себе.

- Согласен. Хлебна ли должность та?

- Обзолотиться можно.

- Заколачивай скорее. Жив-во!

Забил днищем Шиш да как пнет бочку ту! Ух, она в воду полетела, поплыла...

А Шиш домой на тройке подкатил. Братья под кровати лезут:

- У-у, утопленничек, не ешь нас!

- Что вы, дикие! Глядите-ко, мне там каких лошадок выдали!

- Где выдали-то?

- Куда меня спихнули, там.

Братья коней гладят. От зависти руки трясутся.

- Шишанушка! У нас вон бочка порожняя...

- Ну, порожняя, вижу.

- Мы бы в бочку ту... да в речку ту... Не откажись. Тоже хоть по конику бы!

- Дак что ж, можно. Неужели для братьев единоутробных пожалею?

О, сколь тяжело было бочку ту катить! А те там сидят - торопят:

- Кати круче! Всех хороших-то упустим. Опять с горы как дунет их Шиш...

Поехали братаны вниз по матушке по Волге, по широкому раздолью. Выплеснуло их в Нижнем, у ярмарки. Лавку там себе поставили. В домашнюю сторону и смотреть перестали.

А Шиш с отцом зажил. Он до отца хороший стал, ласковый. Отец его залюбил.

Смартфон apple Iphone 16 pro max promobile.pro.