Стоимость рукописной книги

Обращаясь к вопросу о стоимости рукописной книги, тесно связанному с вопросом об оплате труда переписчика, следует иметь в виду, что на ее цену помимо стоимости использованного материала (бумага, кожа для переплета, краски и чернила) и труда мастера, потраченного на нее, большое влияние оказывал рыночный спрос. Отчужденная книга превращалась в товар, предмет купли-продажи, цены на который в разных областях Ирана и в разное время были далеко не одинаковы. Приведенный нами выше пример с Тазкира-йи ула ал-албаб, когда рукопись, выполненная за 7 туманов в Египте, спустя несколько лет стоит в Иране уже 20, весьма показателен.

Помимо источников, которые сообщают нам только о стоимости книг, переписанных известными каллиграфами, мы располагаем целым рядом записей, произведенных маклерами или коллекционерами на форзацных листах рукописей. К сожалению, то, что мы имеем в настоящее время в своем распоряжении, очень неполно и разрозненно, но тем не менее и эти данные позволят нам составить некоторое представление о цене рукописи, как богато оформленной, лицевой, доступной единицам, так и более скромной, рассчитанной на менее состоятельного покупателя.

Будаг Казвини приводит весьма любопытные данные о ценах на рукописи и отдельные образцы письма (кит'а) известных каллиграфов. Пожалуй, он единственный автор, который в своем сочинении, завершенном в 984/1576 г., отмечает цену, по которой продавалась та или иная рукопись при жизни ее создателя, переводя ее на цены своего времени (ниже приводим данные этого автора). Тысяча бейтов работы каллиграфа Мухам - мад-Хусайна Бахарзи (ум. после 976/1568-69) стоила в Казвине 5 тыс. динаров [38, л. 1106]⁷⁹. Следовательно, Хамсе Низами, переписанное им, стоило бы 18 туманов (из расчета 10 тыс. динаров в тумане и число бейтов Хамсе - 36 тысяч).

⁷⁹ (Все приведенные ниже расчеты были сделаны нами, исходя из данных В. Хинца [1174, с. 90-95]. В. Химц строит свои расчеты, основываясь на том, что венецианские дукат и цехин, а также флорентийский флорин, имевшие широкое хождение на Среднем Востоке в средние века, никогда не изменяли своего золотого содержания я были равны 10 золотым германским маркам 1913 г., или половине английского фунта стерлингов того же времени по цене 2,81 марки за грамм чистого золота. В тумане было 10 тыс. динаров, или 200 шахи (по 50 динаров в каждом шахи). Между 1550-1576 гг. один туман был равен 133 золотым маркам [174, с. 95]. Следовательно, тысяча бейтов работы этого мастера стоила 66,5 золотой марки)

Каждое кит'а работы мир Саййид Ахмада "покупают по пять шахи, и [это] установленное правило" [38, л. 1106]⁸⁰. "Письмо этих двух Султан-Мухаммадов⁸¹ почитают чрезвычайно. Тысячу бейтов [работы] каждого из них, которую едва только кто-либо выставит на продажу, они покупают по три тумана, так что каждый бейт пойдет за 30 динаров. А если это будет кит'а, то каждое кит'а по цене тысяча динаров" [38, л. 1106]⁸².

⁸⁰ (Т. е. кит'а, выполненное Мир Саййид Ахмадом, стоило 250 динаров; в тумане 200 шахи. В 1576 г., когда было завершено это сочинение, туман был равен 133 золотым маркам, отсюда каждое кит'а стоило 3,325 золотой марки)

⁸¹ (Речь идет о двух выдающихся каллиграфах - Султан-Мух аммаде Нуре (ум. ок. 940/1533-34) и Султан-Мухаммаде Хандане (ум. после 958/1551))

⁸² (Следовательно, тысяча бейтов стоила 399 золотых марок, один бейт - 0,399, кит'а - 13,3)

"Каждый из них⁸³ имеет в [кругу мастеров] художественного письма [достойное] положение, и [ныне] их кит'а покупают за две-три тысячи [динаров], будь то богач или нищий. В ту пору, когда они были живы, кит'а [в их исполнении] отдавали [лишь] за одно-два...⁸⁴, что равно половине шахи. В Бухаре кит'а муллы Мир-Али покупали за один хани, что ныне два шахи" [38, л. 1096]⁸⁵.

⁸³ (Будаг Казвини говорит здесь о двух выдающихся мастерах художественного письма, чьи имена стали нарицательными в определении подлинного каллиграфа, - Султан-Али Машхади (ум. 926/1520) и Мир Али Хусайни Харави (ум. 951/1544-45))

⁸⁴ (Слово не прочитано нами в тексте: это не бисти, равное 20 динарам, так как половина шахи равна 25 динарам, т. е. 1,25 бисти)

⁸⁵ (Следовательно, в Казвине в 1576 г. кит'а их работы стоило от 26,6 до 39,9 золотой марки, в то время как при их жизни платили значительно дешевле: согласно данным В. Хинца [174, с. 95], в 1510 г. туман был равен 270 золотым маркам, в 1522 г. - 195, в 1530 г. - 165, а в 1550 г. - 133. Отсюда пол-шахи, т. е. четырехсотая часть тумана, равнялось (с точностью до трех знаков) соответственно в указанные годы 0,675 золотой марки, 0,487, 0,401 и 0,303. Чтобы получить, чему равнялось шахи, вычисленные стоимости следует увеличить вдвое. Любопытное соотношение: при жизни Мир Али (мастер прожил в Бухаре с 1529 по 1544 г.) бухарское хани оказалось равным двум шахи (т. е. 100 динарам), имевшим хождение в Казвине в 1576 г., т. е. 1,33 золотой марки)

Последние слова Будага Казвини подтверждаются другим источником, правда написанным в Турции в 995/1586-87 г. Али-эфенди в Манакиб-и хунарваран сообщает: "В наше время покупатели альбомов кит'а и образцов письма приобретают одно из кит'а Мир [-Али] за пять-шесть тысяч, а дубайт⁸⁶ [письма] Султан-Али не более чем за 400-500 османских акча... Я не знаю, сложилось ли такое положение в результате явного предпочтения и спроса любителей на произведения Мира либо из-за редкости [появления на рынке] его письма" (цит. по {17, 2, с. 508]). Это свидетельство турецкого современника персидского автора, с нашей точки зрения, справедливо и не противоречит истине. Дело в том, что Султан-Али за свою долгую (более восьмидесяти лет) жизнь создал очень много художественно переписанных книг, которые, к сожалению, не все одинаково высокого качества. Считается, что лучшее из созданного им приходится на тридцатилетний период его жизни - между тридцатью и шестьюдесятью годами. Мир-Али ал-Хусайни ал-Харави прожил около семидесяти лет, кроме того, он в основном занимался перепиской рукописей (китабат) и значительно реже обращался к созданию образцов письма (кит'а), которые писались крупным почерком (джали). Наконец, в Иране, Турции и Индии любители и знатоки художественного письма в своем большинстве отдавали предпочтение работам этого мастера, о чем свидетельствуют многочисленные исторические анекдоты, донесенные до нас источниками.

⁸⁶ (Т. е. четыре стихотворные строки)

Таки ад-Дин Мухаммад Кашани (был жив в 1016/1607-08 г.) сообщает в своей антологии Хуласат ал-аш'ар ("Квинтэссенция стихов"), что каллиграф из Кашана Мир Му'из ад-Дин Мухаммад (ум. 995/1586-87) пользовался такой известностью и был столь популярен, что любители каллиграфии "покупали тысячу бейтов его работы за 10 тысяч [динаров]" [17, 3, с. 818]⁸⁷.

⁸⁷ (В 1580 г. туман (т.е. 10 тыс. динаров) был равен 129 золотым маркам, а в 1593 г. - 100 (174, с. 95])

Амин [б.] Ахмад Рази, составивший в Индии в 1002/1593-94 г. широко известную антологию Хафт иклим ("Семь климатов"), говорит, что в Индии за тысячу бейтов, переписанных мастером Баба-шахом Исфахани (ум. в Багдаде в 996/1587-88 г.), платили три тумана, что "эквивалентно 100 индийским рупиям" [17, 1, с. 87]⁸⁸.

⁸⁸ (Следовательно, в 1594 г. в Индии за тысячу бейтов этого мастера платили около 300 золотых марок (в таком случае индийская рупия того времени оказывается эквивалентной 3 золотым маркам))

Когда покупалась рукопись, содержащая стихотворный текст (диван, маснави), платили из расчета за каждую тысячу бейтов, не считая, естественно, украшений, миниатюр и переплета, что оценивалось отдельно. Если же покупатель приобретал образец художественного почерка (кит'а) какого-либо мастера, то к рыночной цене за этот образец добавлялась определенная цена за каждое полустишие (мисра').

Один из пионеров изучения на Западе персидской рукописной книги и книжной миниатюры, Ф. Мартин, шведский дипломат и ученый, совершенно справедливо отмечал, что цены, которые платили на Востоке за каллиграфически исполненные рукописи или миниатюры, всегда были выше тех, что существовали в Европе. Например, превосходный лицевой список, за который Великий Могол Джахангир (1605-1627) "заплатил 3000 рупий золотом - сумма эквивалентная 10 000 фунтов стерлингов, ныне в Париже не достигает и 2000 фунтов" [183, с. 58]⁸⁹.

⁸⁹ (В Публичной библиотеке г. Филадельфии (США) хранится рукопись Хамсе Низами (№ 62), переписанная Хаджжи Мухаммадом ал-Джурбадакани в 1036-1037/1626-1627 гг. Рукопись богато иллюстрирована: на полях всех листов трафаретные орнаменты (акс) в золоте, пять двойных фронтисписов предваряют каждую поэму, список украшают 13 миниатюр исфаханской школы в манере Риза-йи Аббаси. На форзацном листе имеется запись на персидском языке, которая сообщает, как оценивались подобные рукописи книжными маклерами на мусульманском Востоке (в данном случае в Индии) [199, № 62]: "Полная стоимость "Хамсе" Мавланы Низами Ганджави, да освятит Аллах его душу, руки Хушнавис-хана Ширази, в 357 рупий состоит из следующего:

)

Около 984/1576 г. списки Корана работы известного мастера, специализировавшегося в почерковых стилях пасх и сулс, муллы Шайх-Мухаммада Сабзавари (работал в составе китабхане Султан-Ибрахим-мирзы, погибшего в 984/1576 г.) покупались по три или четыре тумана [38, л. 1126]. Адам Олеарий сообщает, что "Алкоран... писаный стоит 15-20 и более рейхсталеров" [117а, с. 792]. Поскольку он сам замечает: "60 туманов, или 460 рейхсталеров" [117а, с. 501], то не составляет труда вычислить, что во время пребывания Олеария в Иране в 1637- 1639 гг. Коран в Исфахане стоил от двух туманов и выше. Последнее согласуется с только что приведенным сообщением Будага Казвини. Тот же Олеарий пишет: "...но между всеми этими писателями превосходнейшим и добросовестнейшим считается Мирхонд, написавший изящным языком Персидскую летопись, во множестве томов, которые стоят 200 и более рейхсталеров" [117а, с. 815-816]. Если исходить из того же расчета, то сочинение Мирхонда (имеется в виду Раузат ас-сафа), обычно представленное двумя списками большого формата, стоило 26 туманов и более, что, следует признать, составляло весьма значительную сумму⁹⁰. Правда, вполне возможно, что Олеарий имеет в виду превосходные, богато орнаментированные миниатюрами списки, которые действительно были очень дороги и доступны немногим, а не скромные, рассчитанные на менее состоятельного читателя списки. В том, что это было именно так, нас убеждает просто оформленный, но четко и аккуратно переписанный список третьего тома Раузат ас-сафа (рук. ИВ АН, С 406 I), законченный 28 сафара 1018/2 июня 1609 г. Абу-л-Хасаном б. Мухаммад-Кули ал-Кумра. На л. 1а имеется приписка, из которой мы узнаем, что в сафаре 1079/июле-августе 1668 г. некий Мухаммад-Таки, "известный как Табризец", приобрел его "куплей законной за семь тысяч динаров у Халжжи-китабфуруша (книготорговца. - О. А.) в присутствии [свидетеля] Баба Шарифа"⁹¹.

⁹⁰ (Полный список Раузат ас-сафа Мирхонда стоил, таким образом, 2158 золотых марок [ср. 174, с. 95]. Эта очень значительная сумма не должна удивлять: во-первых, она состояла из оплаты труда мастеров нескольких специальностей, работавших над изготовлением рукописи в течение продолжительного времени (не менее 1,5-2 лет), во-вторых, в нее вошла также стоимость израсходованных материалов (кожа, бумага, картон, тушь, золото, краски))

⁹¹ (В 1660 г. туман был эквивалентен 77 золотым маркам. Следовательно, этот ничем не примечательный, но добротно сделанный список был продан за 53,9 золотой марки)

В 1677 г. на берегу Босфора в Стамбуле австрийскими дипломатами было куплено свыше десяти персидских рукописей, за которые было уплачено венецианскими дукатами, имевшими хождение в Оттоманской империи (ныне эти рукописи находятся в Венской национальной библиотеке). Мы остановимся на некоторых из них, с тем чтобы специалисты смогли сопоставить суммы, заплаченные за них, с ценами на рукописи, существовавшими в то же время в Иране и частично приведенными нами выше:

список XVI в., содержащий Интихаб-и Хадика-йи Сана'и и первую часть Силсилат аз-захаб Джами, украшенный пятью миниатюрами, был продан за 36 дукатов, что равно 360 золотым маркам, или 5,2 тумана;

список начала XV в. Джавахир аз-зат ("Драгоценные каменья сущности") Фарид ад-Дина Аттара Туни; на л. 149а имеется помета, удостоверяющая, что первоначально он находился в библиотеке тимурида Шахруха, а затем поступил в библиотеку Баязида II (ум. 918/1512). При продаже рукопись была оценена также в 36 дукатов;

список Бустана Са'ди, переписанный в 40-е годы XVI в. и украшенный пятью миниатюрами, был приобретен за ту же цену;

список Дивана Камал ад-Дина Худжанди. Лицевой, превосходно исполненный и орнаментированный экземпляр с тремя миниатюрами большого формата, переписанный неким Абд ар- Рахимом в начале XVI в. для библиотеки Мухаммада б. Сулай-мана Кануни (?). Этот список был продан за 68 дукатов, что равно 680 золотым маркам, или 9,85 тумана;

наконец, рукопись Йусуф ва Зулайха Джами, переписанная неким Шараф ад-Дином аш-Шарифом ал-Хваразми в "граде благочестия" Йезде в 982/1574 г. и украшенная семью миниатюрами (судя по описанию, вклеенными позднее переписки). Рукопись была продана за 20 дукатов, что эквивалентно 200 золотым маркам, или 2,88 тумана [170, № 510, 518, 533, 581, 593]⁹².

⁹² (Эти списки были экспонированы на выставке в Вене в 1953 г. [158, с. 43, 45])

Несколько особняком стоят два списка, пометы на которых, оставленные их прежними владельцами, вызывают большой интерес содержанием сообщаемых сведений. Оба списка были изготовлены в Иране (Хорасан и Герат) и там же впоследствии проданы. Первый - список Тарих-и гузиде ("Избранная летопись") Хамдаллаха Мустауфи Казвини (собрание ИВ АН СССР С 503) был переписан Ибн Али Исхаком ал-Ханафи ал-катибом ал-Казвини 21 зу-л-ка'да 847/13 марта 1444 г. для библиотеки какого-то весьма высокопоставленного лица. В розетке (шамса) - экслибрисе (л. 2а) этого некогда превосходно оформленного списка имя патрона соскоблено каким-то книжным маклером, но остальное читается: "Для хранилища книг величайшего султана... в мире... султана амира..." Неизвестный владелец этой рукописи оставил на л. 2а следующую запись: "Куплено в 910 (1504-1505) году за сумму тысяча динаров, что соответствует 55 тангаче нынешнего курса". Мы не располагаем данными о курсе тумана в этом году в золотых марках, но в 1510 г. он был равен 270 [174, с. 95]. Если допустить, что курс тумана в указанном году колебался в этих же пределах, то тогда эта "Летопись" была приобретена за 27 золотых марок и, следовательно, 55 тангаче равны 27 маркам.

Спустя четыре года в Гератском округе переписчик и владелец полного списка (четыре части в одном томе) Хидайа ("Руководство [на пути истинной веры]") Афзал ад-Дин Кутб-и хваджаги сообщает в колофоне этого списка (собрание ГМИНВ, 1761 II), что "он продал вышеозначенный экземпляр Хидайи 19-го числа месяца раби' I 914 (18 июля 1508) года за сумму в 450 таньге одной пятой полновесного чекана Абд ал-Вахибу б. Насраллаху б. Са'ид-Абиду куплей правильной, дозволенной, законной, в присутствии группы мусульман". Исходя из приведенного выше расчета, 450 таньга эквивалентны 220,9 золотой марки. Это не дешево, даже если не принимать во внимание, что переписанное сочинение по религиозному праву было широко известно и часто копировалось. Высокую цену можно объяснить либо тем, что список весьма объемист, значительного формата, аккуратно переписан и переплетен, либо тем, что переписан он был (согласно помете на полях рядом с колофоном) "одним из числа великих улемов - средоточий знаний, взращенных [милостями] Султан-Хусайн-мирзы", который его тщательно выверил после копирования, и, следовательно, текст мог считаться надежным и правильным.

Размеры данной публикации не позволяют нам увеличить число примеров, Связанных со стоимостью книги. Однако, как нам представляется, даже приведенные материалы приводят нас только к одному выводу - рукописная книга в Иране, Средней Азии и Индии в XIV-XVII вв. была дорогой и из-за своей высокой стоимости была доступна далеко не всем представителям городской интеллигенции (мы не говорим о сельской местности, где число грамотных было просто ничтожным). В этой связи заключение Ш. Инайатуллаха, отметившего, что простые писцы, профессионально занимавшиеся перепиской книг, производили их по ценам, доступным ученому среднего ранга, так что последние могли составить себе библиотеки [176, с. 157]⁹³, представляется нам недостаточно обоснованным и далеким от истинного положения.

⁹³ (Неясно также, на каком основании сделал вывод Ф. Кренков о том, что "... в XIII в. книги, должно быть, были очень дешевы и цена их зависела главным образом от их размера" (см. [190, с. 215, примеч. 2]))

В данном случае дело не столько в том, что не была принята во внимание высокая стоимость рукописной книги, в значительной степени обусловленная относительно медленными темпами переписки, сколько в том, что представители средних городских слоев не только покупали и заказывали книги, но и сами часто их переписывали для своих личных библиотек. Возможно, этим обстоятельством можно объяснить тот факт, что определенная часть рукописей, дошедших до наших дней без сигнатуры лиц, их переписавших, была скопирована этой категорией грамотных людей для своих нужд. Ведь каллиграф почти всегда ставил свою подпись, простой профессиональный писец делал это уже реже, а еще реже ставили такую помету любители книг.

Конечно, на стоимость рукописных книг, которые свободна циркулировали на рынке, известное воздействие оказывали самые различные факторы: это и редкость сочинения, и возраст списка, и его сохранность, и имя переписчика, и наличие украшений и миниатюр, и пометы "мужей пера и меча" - словом, то, что и ныне заставляет замирать сердце библиофила и знатока. В частности, на увеличение стоимости богословских и богослужебных книг воздействовала практика иджаза, при которой признанные авторитеты - богословы ставили на первом листе рукописи помету, подтверждавшую ее соответствие оригиналу и разрешавшую ею пользоваться.

Наконец, следует обратить внимание и на такое явление, как применение института вакфа в отношении отдельных книг и целых библиотек, составлявших пожертвования в пользу различных медресе, мечетей, мазаров, ханака и т. д. Такие библиотеки, переданные на строго оговоренных условиях пользования книгами, входившими в их состав, меняли свое социальное лицо и из частных и закрытых превращались в публичные и общедоступные. На всем мусульманском Востоке представители интеллигенции широко пользовались подобными библиотеками.

Любопытно, что источники, как правило, отмечают библиотеки в тех случаях, когда они были размещены в отдельных зданиях и являлись как бы особыми учреждениями⁹⁴.

⁹⁴ (О библиотеках Ирана, имевших статус публичных, ом. [92, с. 148, примеч. 9])