Раздел второй. Возникновение и развитие романтизма (1812-1825)

Глава первая. Социально-исторические и литературные условия возникновения романтизма

Отечественная война 1812 года потрясла Россию, вызвала переворот в сознании современников, породила фалангу самоотверженных борцов за свободу и положила начало новому периоду в истории русской национальной культуры. В отличие от многих европейских народов этого времени, переживавших годы национального унижения, национальной разобщенности и подавленности (немцы, итальянцы, греки), русский народ, отстояв свое отечество, пронес знамя победоносных битв до самого Парижа, помог другим народам в борьбе за национальное возрождение и сам стал народом всемирно-исторического значения. Никогда чувство национальной гордости не подымалось еще в русском обществе так высоко, как после победы над Наполеоном, никогда еще не было такого глубокого интереса к прошлому отечества, к истории, к делам и подвигам знаменитых предков, к памятникам древней культуры и народного творчества.

Отечественная война свела передовое русское общество с народом, открыла ему глаза на истинное достоинство простых людей, заставила подумать об их судьбе. Общей мыслью передовых дворян стала мысль о том, что после всемирных побед России нельзя дальше держать русских крестьян в цепях рабства. Простой мужик стал предметом пристального внимания, как и все, что окружало его жизнь, составляло ее своеобразную поэзию, выражало его внутренний мир.

По свидетельству декабристов и таких умнейших людей России, как Грибоедов, народ, одержав неимоверно трудную победу, впервые ощутил свою великую силу и начал тяготиться рабским положением как никогда прежде. Народное недовольство, поднимавшееся на гребне всемирно-исторической победы, питало идею свободы в просвещенном передовом обществе.

Поход во Францию, завершивший разгром Наполеона - претендента на мировое господство, имел громадное значение для всех его участников. Побежденная Франция была не только страной наполеоновского деспотизма, она была страной Великой Французской революции, провозгласившей свободу, равенство и братство.

Ленин писал о декабристах, что "они были заражены соприкосновением с демократическими идеями Европы во время наполеоновских войн"^*. Передовое офицерство в заграничном походе осознало себя частью всего общеевропейского освободительного движения. С этих лет началось страстное изучение революционной мысли Европы, жадное внимание к каждому новому шагу в борьбе за свободу, где бы ни сделан был этот шаг, стремление критически оценить достижения и неудачи передовой Европы по отношению к особым условиям русской действительности. Никогда прежде русские люди не исследовали с такой заинтересованностью идейные богатства и революционный опыт Европы, как во времена Пестеля и Рылеева. Лучшие представители русского общества почувствовали себя крепко-накрепко связанными со всем, что происходило во Франции и Англии, Испании и Португалии, Италии и Греции, где вновь и вновь взвивалось знамя национальной и социальной свободы. Всемирно-историческому подвигу русского народа соответствовало гуманистическое сознание дворянских революционеров, проникнутое духом братства с освободительными и революционными силами мира.

^* (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 30, стр. 318.)

Героическое поколение 1812-1825 гг. сделало почин в соединении революционной русской мысли с революционным делом, показало пример борьбы за высокие социально-политические идеалы; это поколение выдвинуло тип человека, который просился в литературу и искусство на правах подлинного героя. С выступлением на исторической арене декабристов Россия пережила небывалый подъем политической, философской и эстетической мысли. Это был один из самых поэтических периодов русской истории, период страстного отрицания сложившихся форм быта и самоотверженной устремленности в грядущее. "В 1825 году,- говорит В. И. Ленин,- Россия впервые видела революционное движение против царизма..."^*.

^* (Там же, стр. 315.)

Героическое время многое изменило в русской литературе. Идейная основа литературной деятельности, тон, направленность, мотивы критики, понимание задач и целей литературы, формы организации литературных сил - все стало не таким, каким было в предшествующие периоды литературно-художественного развития. Белинский в этом именно периоде видел начало "эпохи совершенного переворота в русской литературе"; темп развития необычайно ускорился: "новое сегодня становилось завтра если еще не старым, то уже и не новым; на место одной забытой знаменитости являлось несколько новых, в литературу беспрестанно входили новые элементы, содержание ее расширялось, формы разнообразились характер становился самобытнее" (VIII, 297, 298).

Основные идеи литературного развития

В соответствии с духом времени важнейшей и решающей идеей литературной жизни и литературного развития стала идея национальной самобытности и величия русской литературы. Эта идея зародилась и достаточно ясно была высказана в трудах просветителей "Вольного общества". Борн, Востоков, Попугаев боролись против духа подражательности, царившего в их время и в творчестве классицистов, и в творчестве сентименталистов. Они полагали, что Русь уже в древности пережила большой подъем самобытного поэтического творчества^*, что у русской литературы есть прочная и верная основа национального развития - устно-поэтическое творчество, взятое в его первородной красоте, а не так, как брали его раньше, когда задавались целью свести с произведений народной поэзии "ржавчину", а на самом деле покрывали их "новомодным лаком"^**.

^* (И. М. Борн писал: "Сколько было, может быть, Баянов, коих песни прозвучали вместе с их именами!" "А что мало до нас дошло памятников... тому суть виною мятежные времена удельных княжений, по смерти Владимировой, злосчастный период татарского владычества, когда все истреблялось огнем и мечом; равно как нерадивость и невежество многих лжемеценатов" (Краткое руководство к российской словесности. СПб., 1808, стр. 139, 141).)

^** (И. М. Борн. Краткое руководство к российской словесности. СПб, 1808, стр. 140. Такого же взгляда придерживался и Востоков.)

Победа русского народа в Отечественной войне придала этой мысли невиданную глубину и злободневность. Она стала мыслью всех прогрессивных писателей и деятелей культуры. Ее на все лады развивают в журналах и на заседаниях обществ, она вдохновляет литературное творчество виднейших поэтов. Идея величия литературы, которую надлежит создать вопреки вкусам и понятиям дворянской публики, зараженной преклонением перед иностранными "авторитетами", развивается в "Письмах из Москвы в Новгород" И. М. Муравьева-Апостола, в переписке Батюшкова с Гнедичем, в речи Гнедича при открытии Публичной библиотеки "Рассуждение о причинах, замедляющих развитие нашей словесности", в сочинениях Ф. Глинки: "Рассуждение о необходимости иметь Историю Отечественной войны 1812 года" и "Письмо к генералу NN о переводе воинских выражений на русский язык".

Самое глубокое обоснование и развитие идея великой национальной литературы получила в трудах и программных документах декабристов.

Одновременно с мыслью о самобытной национальной литературе развивалась и крепла мысль о ее социальном значении. Обоснование и широкое распространение этой мысли вело к упрочению положения писателя в русском обществе и наряду с другими социально-историческими факторами создавало условия для возникновения в России самостоятельной, не зазорной, а, напротив, почетной профессии писателя. Дальновидные люди усматривали в профессионализации литературного труда залог быстрого возмужания русской литературы. Так думал И. М. Муравьев-Апостол. В Десятом письме из Москвы в Новгород (1814 г.) он писал: "Везде, только не у нас, есть сословия писателей, к которым люди готовятся и в оные вступают, точно так, как мы вступаем в военную или гражданскую службу; у нас того вовсе нет: мы все пишем, так сказать, ad libitum^*, мы dilettanti, а не virtuosi; точно то в сравнении с писателями по состоянию, что в музыке охотник к настоящему музыканту"^**.

^* (По желанию.)

^** (Русская литература. Хрестоматия критических материалов, вып. 1. Изд. Харьковского ун-та, 1959, стр. 44.)

Период с 1812 по 1825 г. подготовил условия для возникновения в нашей литературе нового типа писателя, отдающего литературному труду всего себя и видящего в нем оправдание всей своей жизни.

Организация литературных сил

Уже в предшествующий период ясно обозначилась важная тенденция литературного развития в России - стремление, особенно в среде прогрессивной тогдашней интеллигенции, придать литературной жизни организованный характер, влить ее в определенные формы, способствующие консолидации творческих сил. Однако даже в самом важном в те годы творческом объединении - "Вольном обществе любителей словесности, наук и художеств" - литературой занимались наряду с другими видами культуры, и само это общество принадлежит столько же истории литературы, сколько и истории социально-политической и экономической мысли России.

В новый период литературная жизнь в стране приобрела гораздо более самостоятельный и упорядоченный характер.

"Беседа любителей русского слова"

Под влиянием роста прогрессивных сил в литературе и их стремления организоваться еще в 1807 году возникла шишковская "Беседа любителей российского слова" с целью воспрепятствовать новым веяниям в литературе и языке, а шире - новым идейным веяниям со стороны революционной Франции. 21 февраля 1811 года "Беседа" открылась как юридически оформленная организация, а 14 марта того же года состоялось торжественное заседание "Беседы", на котором присутствовал "цвет" бюрократического высокопоставленного Петербурга. "Беседа" утверждена была указом царя. Этот указ члены "Беседы" восприняли "с глубочайшею верноподданническою признательностью как драгоценнейший для Беседы памятник монаршего его величества соизволения на учреждение оной и благоволения к ее намерению"^*. Организационно "Беседа" - копия Государственного Совета: она делилась на четыре разряда; в каждом разряде по пяти членов и во главе их - председатели: адмирал А. С. Шишков, Г. Р. Державин, А. С. Хвостов, И. С. Захаров. "Беседа" имела попечителей, это - граф Завадовский, адмирал Мордвинов, министр просвещения граф А. Разумовский, министр юстиции И. И. Дмитриев. Члены общества делились на действительных и почетных. На публичные "чтения" приглашались знатнейшие по тем временам особы, пропуск был только по билетам, мужчины являлись в мундирах и орденах, дамы в бальных платьях. Все было парадно, пышно, официально. Протоколы "Беседы" (сначала они назывались "денниками", потом "дневниками" и, наконец, "журналами") велись вымуштрованными на царской службе канцеляристами. Протоколы состояли из рубрик: 1) "слушали и рассуждали", 2) "положили" и 3) "когда исполнение учинено".

^* ("Дневник Беседы любителей российского слова, февраля 21 (1811)". Опубликован в кн.: В. Десницкий. Избранные статьи по русской литературе XVIII-XIX вв. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 109.)

"Беседа" издавала свои труды под названием "Чтений". Они распространялись в публике через губернаторов, иными словами, навязывались таким же "верноподданным", какими были сами учредители общества. "Беседа" просуществовала до 1816 года. Со смертью Державина, главного литературного авторитета общества, умерла и "Беседа".

"Беседа" создана была не столько для развития русской литературы и языка, сколько для задержания их развития. Это одна из самых первых попыток реакционных сил подчинить литературу канцелярски-бюрократическому регламенту и задушить живую жизнь языка и литературы казенной мертвечиной. Провал "Беседы", несмотря на то, что ее поддерживала царская власть,- одно из свидетельств того, что литература и бюрократия насовместимы.

Что же "слушали и рассуждали" в "Беседе"? - Сочинение И. С. Захарова "Похвала женам", "Великодушие вельможи русского" П. М. Карабанова, "Избрание на царство ц. Михаила Федоровича" П. Львова, "Гимн богу" Бередникова, "Чувство при наступлении весны" Волковой, "Послание к другу в уединении" Жихарева, "Рассуждение о любви к отечеству" А. С. Шишкова, "Рассуждение о стихотворстве" А. С. Хвостова, "Размышление на гробах" кн. Шихматова.

Были и другого рода чтения. Неоднократно читали басни И. А. Крылова. На одном из заседаний слушали VIII песнь "Илиады" Гомера в переводе Гнедича. Последние оды престарелого Державина тоже иногда гремели в обстановке особой торжественности. Но даже эти замечательные явления в истории "Беседы" не могли поддержать ее авторитет в литературе. Все талантливое, живое, развивающееся сторонилось казенно-бюрократического департамента по делам литературы. Батюшков писал Гнедичу: "Открылась ли Беседа? Что делают ваши петухи? Зачем хочешь печатать в Беседе? По крайней мере, я не советую: надобно иметь характер и золота в навоз не бросать, истинно в навоз, ибо, кроме Горация Муравьева и Крылова басен, там ничего путного я не видел"^*. В письме к Жуковскому Батюшков называет "беседчиков" "невскими гусями" и желчно говорит, что у них "что день, то ода, что неделя, то трагедия, что месяц, то поэма, и все так глупо и плоско..."^**. Так думали самые даровитые люди в тогдашней литературе.

^* (К. Н. Батюшков. Сочинения. СПб, 1887, стр. 462.)

^** (Там же, стр. 550. Кстати, хотя Гнедич и отдал свою рукопись VIII песни "Илиады" в "Беседу", членом "Беседы" он не был, относился к ней иронически и написал злейшую пародию на это общество под названием "Символ веры в Беседе при вступлении сотрудников" (См. "Арзамас" и арзамасские протоколы. Изд-во писателей в Ленинграде, 1933, стр. 23-24).)

"Арзамас"

Отворачиваясь от "Беседы", талантливая и обнадеживающая литературная молодежь организовалась в литературном обществе "Арзамас" (1815-1817).

В противоположность духу официальности, парадности, напыщенности, царившему в "Беседе", арзамасцы проводили свои заседания в самом непринужденном и веселом настроении, а завершали их "арзамасским гусем", о чем в протоколе, в последнем пункте, отмечалось: "Члены кушали, помнится, гуся". Если же гуся не было, то в протоколе особо оговаривалось, что, несмотря на обильный ужин, "желудки их превосходительств были наполнены тоскою по отчизне"^*.

^* ("Арзамас" и арзамасские протоколы. Изд-во писателей в Ленинграде, 1933, стр. 135, 90.)

В "Беседе" собирались высокопоставленные лица: министры, сановники, митрополиты, титулованная знать; арзамасцы назвали себя "обществом безвестных людей", именовали друг друга кличками, взятыми из баллад Жуковского: Жуковский - Светлана, Батюшков - Ахилл, Вяземский - Асмодей, А. И. Тургенев - Эолова арфа, Дашков - Чу, М. Орлов - Рейн, В. Л. Пушкин - Вот я Вас, А. С. Пушкин - Сверчок и т. д.

Вместо "чтений" в "Арзамасе" произносились "речи", каждая представляла собой "отходную" одному из членов Академии или "Беседы". Это называлось - "читать похвальную речь халдею из Академии или Беседы", наполненную остротами, комической "галиматьей". Протоколы заседаний "Арзамаса" ничего общего не имеют с канцелярскими писаниями "Беседы". Иные из них писаны даже гекзаметрами Жуковского и представляют собой литературный интерес как один из видов комического. В протоколах "Арзамаса", которые писал Жуковский, ярко выступает не проявившаяся в "серьезном" творчестве поэта его жизнерадостность и комическое одушевление.

Участие в "Арзамасе" сплачивало одаренных людей, создавало обмен творческими замыслами, порождало дух творческого соревнования. В этом прогрессивное значение "Общества Безвестных Людей". Прогрессивным был и весь дух насмешки, иронии, презрения к шишковской "Беседе", оплоту застоя и реакции в литературе. Но господство шутки, развлечения, галиматьи, дурачеств (вроде суда над В. Л. Пушкиным за его похабные "яжелбицкие" творения) не могло удовлетворять самых перспективных членов "Арзамаса". Батюшков был недоволен бессодержательностью заседаний, бездумностью и ребячеством арзамасцев. В 1817 году в "Арзамас" пришли декабристы: Никита Муравьев, Михаил Орлов и Н. И. Тургенев. Они попытались повернуть эту организацию на дорогу политической борьбы и серьезного литературного дела. Но оказались лицом к лицу с теми, кто лишь забавлялся либерализмом (Блудов, Уваров, Вигель), и с такими неспособными к политически острому мышлению, как Жуковский или Батюшков. Возникшие внутренние противоречия привели к закрытию "Арзамаса". Время требовало иных организаций, другого характера занятий, нового подхода к литературному делу.

Литературные организации декабристов

При тайных обществах дворянских революционеров возникли литературные организации, невиданные и неслыханные в истории России в прежние времена: "Зеленая лампа" и "Вольное общество любителей российской словесности".

"Зеленая лампа" организовалась как литературное общество Союза Благоденствия. Во главе ее стояли члены этого Союза: С. Трубецкой, Я. Толстой и Ф. Глинка. Среди участников заседаний "Зеленой лампы" были Н. И. Гнедич, Дельвиг, Д. И. Долгоруков (брат того Долгорукова, которому принадлежит дневник с описанием поведения и высказываний ссыльного Пушкина в Кишиневе), Никита Всеволожский (хозяин дома, в котором происходили заседания) с братом Александром, театральный рецензент Д. Н. Барков, А. Д. Улыбышев и др. Пушкин называл "Зеленую лампу" "нашей", а ее участников - "друзьями вольнолюбивыми". Общество организовалось зимой 1818/1819 года и просуществовало около полутора лет. Оно было распущено, как предполагает Б. В. Томашевский, в конце 1820 года^*.

^* (См. Б. Томашевский. Пушкин, кн. I. M.- Л., Изд-во АН СССР, 1956, стр. 197-200.)

Как это характерно для того времени, во время заседаний общества было немало вина, веселья, стихов. Но главное в работе общества - чтение и обсуждение оригинальных произведений с тем, чтобы помочь авторам яснее осознать высокие задачи эпохи и создать произведения, имеющие общественное значение. Разумеется, читались произведения и без яркой идейности, ученические, читались и безделушки. Но в том-то и состоял смысл заседаний, чтобы увлечь участников общества большими идеями, серьезными творческими и жизненными вопросами. Яков Толстой писал в своих стихах:

 Люблю в мечтах носить короны, 
 Люблю величье презирать!

После обсуждения на заседании "Зеленой лампы" стихи получили совершенно иной смысл:

 Люблю в мечтах носить короны, 
 Люблю их игом называть! 

То, на что не решился "Арзамас", выполняла "Зеленая лампа": она воспитывала своих членов в духе ответственности перед отечеством и ставила перед ними "цель достойнейшую", как выражался Михаил Орлов. По сохранившимся свидетельствам, в обществе "Зеленая лампа" слушали и обсуждали стихи, направленные против царского правительства и, как писал впоследствии Я. Толстой, "некоторые республиканские стихи и другие отрывки"^*, Ф. Глинка читал свое стихотворение "Шарада", в котором выражена идея ограничения царской власти законом. Здесь же были прослушаны знаменитые статьи А. Д. Улыбышева: "Сон" и "Письмо к другу в Германию о петербургских обществах".

^* (См. Б. Томашевский. Пушкин, кн. I. M.- Л., Изд-во АН СССР, 1956, стр. 209.)

На заседаниях "Зеленой лампы" оживленно обсуждались вопросы развития русского национального театра и русской исторической науки.

С закрытием "Зеленой лампы" роль литературного филиала тайного общества выполняло официально утвержденное "Вольное общество любителей российской словесности". Оно возникло еще в годы "Арзамаса", но в течение ряда лет влачило жалкое существование. В 1819 году в него влилась группа писателей-декабристов, а председателем был избран Федор Глинка, член Коренной Думы Союза Благоденствия. Активными деятелями общества стали Рылеев, Бестужев, Кюхельбекер, которые развернули борьбу против его правого крыла (Б. Федоров, князь Н. А. Цертелев, Д. И. Хвостов, доносчик В. Н. Каразин) и добились перевеса в обществе передовых сил. На одном из заседаний "Вольного общества любителей российской словесности" Н. И. Гнедич произнес замечательную речь о высоком гражданском назначении поэта и писателя. Когда правительство сослало Пушкина, Ф. Глинка и Кюхельбекер демонстративно выразили свое сочувствие ссыльному и гонимому поэту, и это сочувствие высоко оценил Пушкин. Он писал Глинке: "Голос твой мне был отрадой, великодушный гражданин" (стихотворение "Ф. Н. Глинке"). Общество много внимания уделяло развитию высокого самосознания русских поэтов и писателей, содействовало укреплению в русской литературе духа свободолюбия, национальной самобытности и гражданского пафоса. Здесь читал отрывки из своего "Войнаровского" Рылеев, Кюхельбекер - стихотворение "Поэты". Общество издавало журнал "Соревнователь просвещения и благотворения (Труды Вольного общества любителей российской словесности)".

"Вольное общество любителей российской словесности" с той поры, как руководство перешло к декабристам, и "Зеленая лампа" - первые в истории русской литературы организации литературных сил, созданные для содействия развертыванию в стране подготовки к революции. Впервые революция и литература объединялись для решения одной общей задачи большого социально-исторического значения.

Журналы и альманахи

Формой организации литературной жизни и объединения литературных сил в период 1812-1825 гг. явились некоторые важнейшие журналы и альманахи. Ни один из них еще не стал выразителем определенного творческого направления, ни один не сумел создать свой единый творческий коллектив, отстаивающий дорогие всем политические и литературно-эстетические идеи. В любом из них был пестрый разнородный состав.

И все же лучшие журналы и альманахи имели серьезное значение в качестве организаторов литературных сил. Особенно замечательным был альманах "Полярная звезда" Рылеева и Бестужева (три выпуска: в 1823, в 1824 и в 1825 гг.). Здесь развернулась критическая деятельность А. Бестужева, самого талантливого критика из среды декабристов, печатались произведения Пушкина, Крылова, Гнедича, Жуковского, Рылеева. "Полярная звезда" имела необычайный успех у современников. "Удачное выполнение и неожиданный прием "Полярной звезды",- писал "Московский телеграф",-...возбудили множество подражаний. В Москве получены уже "Русская талия", театральный альманах, издаваемый Ф. В. Булгариным, и "Русская старина", издаваемая А. О. Корниловичем и г. Сухоруковым. Скоро ждем "Северных цветов", которые собирал г. Дельвиг, а издавал И. В. Сленин... По объявлению знаем еще о рождении "Невского альманаха"^*. В Москве выходил замечательный альманах В. Одоевского и В. Кюхельбекера "Мнемозина". Декабристские органы оказывали и идейное и организационное влияние на современный литературный процесс.

^* ("Московский телеграф", 1825, ч. I, № 1, стр. 9 ("Прибавление к Московскому телеграфу").)

Романтизм как главное направление периода

Главным отличительным явлением литературного развития периода 1812-1825 гг. стал романтизм. Были и другие направления творчества. Оставались пережитки сентиментализма и классицизма. П. И. Шаликов продолжал вздыхать и плакать прозой, спрашивая: "Для чего я жил до сих пор? Для чего буду жить вперед? Какая польза в том, что занимаю место в системе эфемерного бытия?... Зачем это чувствительное сердце в груди моей? Зачем сии мысли в голове у меня?... Грущу, тоскую, лью слезы - о себе, о ближнем - и более ничего...". Живая пародия на классицизм, граф Д. И. Хвостов еще "пел" свои оды, вел "переписку стихами", издавал полное собрание своих сочинений и, не подозревая комичности своих признаний, заявлял: "Но мыслю, чувствую я в прозе, не в стихах". Некто Павел Свечин, помешавшийся на героических песнопениях, давно канувших в небытие, сочинял бесконечную "Александроиду":

 Разверзя тартар - вечность злая, 
 Ревет, добычу озирая... 
 Се, страшный Бородинский бой! 

Наряду с такими "допотопными" пережитками прорастали и крепли ростки будущей великой реалистической литературы и в стихотворных и в прозаических жанрах.

Но основа этого периода, его основная нить - романтизм.

Романтизм - явление общеевропейское. Его возникновение исторически связано с разочарованием европейского общества в результатах буржуазной революции. Идейным мотивом возникновения реализма явилась реакция на рационализм эстетики и мышления буржуазного просветительства последней четверти XVIII столетия. В каждой из европейских стран романтизм возникал под влиянием особенностей национально-исторической жизни.

Две основные причины породили интерес к романтизму в России. Прежде всего, это могучее влияние событий Отечественной войны на сознание образованной и думающей части русского общества. На этой основе возникло уважение к своему национальному достоинству, тяга ко всему тому, что отличает русский народ, интерес к историческому прошлому, к "преданьям старины глубокой", к поэзии и обычаям своего народа.

В 1812 году Востоков издает свой знаменитый "Опыт о русском стихосложении", в котором русская теоретическая мысль возводит в ранг неоспоримых эстетических ценностей "русский сказочный стих", тоническое стихосложение, свойственное устной поэзии. Востоков рекомендовал поэтам народный стих для повествовательных произведений "романических во вкусе Ариоста либо Виланда". Особое значение русский песенный стих приобрел в творчестве поэтов-декабристов, извлекших из его подвижного ритма звонкую силу и чеканность для выражения ненависти к царю, царскому судье, чиновнику и попу.

Вторая причина интереса к романтизму в России состояла в том, что русская действительность тех лет страдала противоречием мечты и существенности, идеала и реальности. Возникновение романтизма было не только естественным, но и совершенно неизбежным. Столкновение стремлений передовых слоев общества с печальной действительностью было почвой романтических настроений творчества.

По значению в истории литературного развития страны русский романтизм существенно отличается от европейского. В передовых странах Западной Европы романтизм развился в недрах давно сложившихся национальных литератур. У нас он предшествовал возникновению новой русской литературы и был одной из ступеней на пути к этому большому завоеванию национальной культуры. В русском романтизме вызревали поэтические элементы, средства и способы отражения действительности, которые подготавливали появление основоположника новой русской литературы, Пушкина, с его всеохватывающим изображением национальной жизни.

Что касается социально-исторической роли романтизма, то русский романтизм, подобно западноевропейскому, не представлял внутренне единого направления. Напротив, в нем ясно обозначены различные точки зрения на жизнь и перспективы ее развития. Возникая из одного источника - из разлада мечты с действительностью, идеала с реальным бытием,- романтизм затем разветвляется на два основных направления: одно направление, недовольное действительностью, стремится убежать от нее, укрыться в прошлом, в потустороннем мире или в отвлеченной мечте; другое - живет стремлением привести в соответствие мечту с действительностью, поднять жизнь на высоту идеала. Первое направление романтизма в России представлено Жуковским, Гнедичем, Козловым, Батюшковым. Второе - Рылеевым и его талантливыми последователями, писателями и поэтами дворянской революции. Одно направление является революционным романтизмом; другое - пассивно-элегическим, несущим в себе тенденцию перерождения в идеологию консерватизма и мистики.

Пассивно-элегический романтизм

Пассивно-элегический романтизм, основоположником которого явился у нас Жуковский, имеет свою четко определившуюся идейно-творческую специфику. Недовольство действительностью выражалось здесь не в критике ее, а в стремлении во что бы то ни стало бежать от действительности. От того, в каком направлении это осуществлялось, зависит своеобразие каждого из представителей этого направления. Здесь именно лежит корень творческой индивидуальности Жуковского и Батюшкова, Гнедича и Козлова. Характер жалоб на действительность, сущность элегического настроения, выбор образов, а с ними вместе и соответствующих поэтических средств воплощения - вся суть творчества любого из них связана с решающим и главным в их поэтической судьбе - с отношением к современной действительности.

Отсутствие исторической перспективы приводит к тому, что пассивно-элегический романтизм сосредоточивает все свои творческие усилия на выражении внутреннего мира отдельной личности. Поэтому возникает чувство бессилия перед неудовлетворяющей и тяготящей действительностью. Но сосредоточение внимания на внутренней жизни отдельной личности дает возможность Жуковскому, а следом за ним Батюшкову, Козлову, Гнедичу внести в русскую поэзию элемент задушевности, согреть ее теплом человеческого чувства, обогатить тонкими психологическими наблюдениями. Они делали большое прогрессивное дело: пробуждали общественную мысль, заставляли думать, искать выхода, определять свое отношение к преуспевающей пошлости. Отрицательное в их мировоззрении сплетено с положительным влиянием на современность, а когда в России народилось революционное движение с соответствующей идеологией, пассивно-романтическое направление в литературе фактом своего существования подчеркивало важность активных исканий, самоотверженной борьбы, уверенности в грядущем. Разные по духу направления в романтизме умели уживаться, были даже единодушными в некоторых вопросах, особенно в заботах о творческом развитии Пушкина.