Книга II. О дочери Трапасы, Кунице в охоте за кошельками

Завладев сокровищем алчного Маркины, Руфина не стала дожидаться, пока ее начнет, по просьбе ограбленного, разыскивать правосудие; наняв двух мулов, она и Гарай на другой же вечер отбыли в Кармону - город, отстоящий на полдня пути от Севильи, - заранее договорившись с возницей кареты, которая направлялась в Мадрид через Кармону, что там сядут, и оплатив два лучших места. В Кармоне они остановились в изрядной гостинице, где Руфина, скрываясь от посторонних глаз, решила ждать кареты и рассудить, что будет делать дальше, став обладательницей восьми тысяч эскудо в четверных и двойных дублонах, целого сокровища, которое жалкий скряга собирал монета в монету, отказывая себе в сне и в пище, странствуя по океанам и далеким, заморским краям; такая участь ждет всякого раба своих денег, одержимого алчностью; мало кто в Севилье не радовался, что Маркину ограбили, всем претила его жадность и скаредность - ведь он ни для кого и на медяк не раскошелился ни разу, не подал нищему милостыни даже ради собственного блага и во спасение души. Пусть же скупцы усвоят сей урок и поймут, что бог взыскал их богатством не для того, чтобы они делали из денег себе кумира, но чтобы помогали ближнему.

Вернемся к нашей Руфине, которая в Кармоне ждет карету, чтобы ехать в Мадрид; ей казалось, что столица - это mare magnum^*, где всем есть место и пропитание, и что она будет там благоденствовать , обладая такими деньгами, хоть и нечестно добытыми, - однако деньги, обманом приобретенные, редко идут на пользу.

^* (Великий океан (лат.).)

И вот в Кармону прибыла долгожданная карета с шестью путниками - ибо дорожным каретам положено брать восьмерых, каковое правило иногда нарушается по алчности возницы, втискивающего еще двух ездоков.

В карете находились пожилой идальго с супругой, лисенсиат, два студента и слуга лисенсиата, малый лет пятнадцати. Путники знали, что в Кармоне к ним присоединятся Руфина с ее наставником Гараем, которые оплатили два лучших места; без лишних слов места эти освободили, однако Гарай как человек рассудительный не захотел прослыть невежей и уступил свое место слева от Руфины супруге идальго, а сам уселся рядом с ее мужем на переднем сиденье. Расположившись таким образом, они выехали из Кармоны в понедельник утром. Было это в начале сентября, когда в садах поспевают фрукты.

Все путники радовались приятному обществу, а Руфина и Гарай - изрядному капиталу, который похитили у простака Маркины; идальго был любитель поговорить, лисенсиат в отличном расположении духа, студенты весьма любезны - дорога проходила незаметно, беседовали о всякой всячине, и каждый старался блеснуть остроумием, особенно лисенсиат, рассказавший, что едет в столицу отдать в печать две сочиненные им книги, для чего надо получить там одобрение цензуры.

Идальго, по имени Ордоньес, полюбопытствовал, каково содержание книг; лисенсиат Монсальве - так его звали - ответил, что развлекательное, имеющее наибольший успех у публики, и что одна называется "Приятное путешествие", а другая "Цветы Геликона". Первая, сказал Монсальве, состоит из двенадцати назидательных новелл со стихами по ходу сюжета, а "Геликон" - это поэмы, написанные им, когда изучал право в Саламанке, и ежели соседи не возражают, он охотно прочтет что-нибудь из первой книги, чтобы скоротать время.

Руфина очень любила подобные книги и читала все, что в этом роде появлялось на свет; желая познакомиться со слогом лисенсиата Монсальве, она попросила его не отказать в любезности и прочитать одну из новелл - она, мол, уверена, что сочинение такого умного человека должно быть отлично задумано и еще лучше написано.

- Любезная сеньора, - отвечал Монсальве, - я пытался возможно более сообразоваться с тем, как пишут в наше время^*; в моей прозе нет выспренности, раздражающей читателей, нет и низменных выражений, действующих точно так же; сколько в моих силах, я стараюсь не быть многословным и избегать оскорбляющих слух пошлостей; я пишу тем же языком, каким разговариваю, ибо понимаю, что естественность более приятна читателям, нежели напыщенность и манерность; разумеется, писать книги в наше время - это великая дерзость, когда видишь вокруг столько блестящих талантов, производящих на свет великолепные и остроумнейшие творения, причем не только писателей-мужчин, искушенных в философии и античности, но также знатных дам - ведь в наши дни блистает и покоряет умы талант доньи Марии де Сайяс-и-Сотомайор^**, по праву называемой "Мадридская Сивилла" за превосходные стихи, изобретательность и тонкий ум; она уже напечатала книгу, содержащую десять новелл, вернее, десять чудес, коими неустанно восхищаются все, кто пишет в этом роде; отличный слог, искусно построенный сюжет и стихи, вставленные в эти новеллы, - все в целом столь великолепно, что повергает в уныние отважнейших сочинителей в Испании. В Мадриде с ней соперничает Ана Каро де Мальен^***; родом она из нашей Севильи и достойна не меньших похвал; ее сладостные и совершенные стихи восхищают всех, кто их слышит или читает, пример тому сочиненные ею стихи на все дни карнавала, который праздновался в Буэн-Ретиро, новом дворце его величества и десятом чуде света; в них она с блеском и пышностью воспевает это празднество, что готовилось за много дней заранее, дабы доставить развлечение королевской чете.

^* (...я пытался возможно более сообразоваться с тем, как пишут в наше время... - Излагаемые далее Монсальве взгляды на искусство повествования могут быть с полным основанием названы эстетической программой самого Кастильо Солорсано, стиль лучших романов и новелл которого отличается всеми достоинствами, перечисляемыми Монсальве.)

^** (...талант доньи Марии де Сайяс-и-Сотомайор... - Мария де Сайяс-и-Сотомайор (1590-1661) - писательница, большую часть жизни проживавшая в Мадриде, автор сборника "Назидательные и любовные новеллы", который считается лучшим, после "Назидательных новелл" Сервантеса, образцом новеллистического жанра в испанской литературе "золотого века", - это и есть книга, о которой говорит Солорсано, точнее, первая часть ее, увидевшая свет в 1637 году, что позволяет уточнить время создания "Севильской Куницы" (не ранее 1637 г.).)

^*** (Ана Каро де Мальен де Сото - писательница и поэтесса первой половины XVII века, автор книги "Описание королевских празднеств во дворце Буэн-Ретиро".)

Так говорил лисенсиат Монсальве, отыскивая в своем бауле книгу новелл; но вот он ее нашел и при благосклонном внимании всех ехавших в карете начал звучным и приятным голосом читать новеллу, дабы скрасить спутникам дорогу.