Тринакрия (остров Гелиоса)

Тринакрией ("Трехконечной") по крайней мере с IV в. до н. э. (Феокрит) называли весь остров Сицилию за его форму. Позднее это название сохранилось лишь у таких поэтов и историков, как Вергилий, Овидий, Юстин, Данте. Почему же Гомер, проведший Одиссея вокруг всей Сицилии, говорит о ней как о совсем другом острове - острове Гелиоса? Ответ прост. Абсолютная аналогия этому явлению лежит совсем рядом - Апеннинский полуостров. Его культурное освоение началось с юго-западной части, населенной племенами италов. Эта область получила название Италии. По мере продвижения колонистов в глубь полуострова переносился и ставший привычным топоним - сперва на всю южную часть "сапога", потом до Рубикона и, наконец, во времена Августа, от Харибды до Альп¹.

¹ (Об этом сообщает, например, Фукидид (VI, 2))

То же происходило в Сицилии. Греки уже знали ее форму Но Тринакрией называли только восточную часть, где возникли первые колонии. На остальной территории все еще обитали страшные лестригоны и киклопы. Им предстояло через некоторое время исчезнуть из греческой ойкумены, но для Одиссея это была такая же реальность, как Троя или Итака. До сих пор он знал Сицилию как суровый скалистый остров, обиталище дикарей-людоедов. Он дважды испытал землетрясение. Но вот, миновав Мессинский пролив, он оказывается на восточном ее берегу - и попадает в другой мир. Солнечные пастбища, удобные бухты, цивилизованные (по тогдашним понятиям) жители - греческие и италийские колонисты. Конечно, Гомер знал, что это та же самая страна киклопов и лестригонов, но ведь он был поэт... Троекратное посещение Одиссеем Сицилии отмечал еще Полибий¹.

¹ (Страбон согласен с Полибием относительно хорошо известных местностей, но убежден, что "фантастические эпизоды разыгрываются в Атлантическом океане" (33, С 26))

И еще один аргумент. Если обратиться к мифам о Геракле, а точнее, к его десятому подвигу, то возникают прямые ассоциации со строками поэмы. Геракл по поручению царя Эврисфея отправляется добывать коров великана Гериона. Ему помогает Гелиос. Добыв коров, Геракл гонит стадо в Микены через Пиренеи, Альпы, Апеннины. Одна из коров убегает и переплывает в Сицилию (надо полагать, к своему хлеву), где ее после долгих мытарств разыскивает герой. Миф повествует, что на Сицилии постоянно пасется стадо царя Эрикса - великана, сына Афродиты, убитого Гераклом. Одиссей рассказывает (12, XII, 261 - 263):

...Прибыли к острову мы наконец светоносного бога. 
Там на зеленых равнинах быки криворогие мирно 
С множеством тучных баранов паслись, Гелиосово стадо.

В 350 священных быках Гелиоса, которых видели и аргонавты, нетрудно узнать коров Гериона, точнее, Эрикса, имя которого увековечено в названии городка Эриче на западном побережье, вблизи знаменитого храма Геракла. То, что храм и город находятся на западе Сицилии, не должно смущать: ведь сами-то быки паслись на восточных равнинах.

Прежде чем отправить Одиссея в дальнейшие странствия, Гомер еще раз уточняет взаиморасположение острова Гелиоса и Харибды (12, XII, 401 - 408):

Мачту поднявши и белый на мачте расправивши парус, 
Все мы взошли на корабль и пустились в открытое море. 
Но, когда в отдалении остров пропал и исчезла 
Всюду земля и лишь небо, с водами слиянное, зрелось, 
Бог громовержец Кронион тяжелую темную тучу 
Прямо над нашим сгустил кораблем, и под ним потемнело 
Море. И краток был путь для него. От заката примчался 
С воем Зефир, и восстала великая бури тревога.

Место жительства Гелиоса можно указать довольно точно- это район современного сицилийского города Катания. В 3,7 км к северо-востоку от нее расположена бухта Улиссе. Ее название воскрешает этот эпизод поэмы. Буря, принесенная Зефиром с запада, - это огненное смрадное дыхание Тифона (возобновившееся извержение Этны), с которым на сей раз Одиссей познакомился гораздо ближе" чем в стране киклопов. Если Ортиджа отстоит от Этны на 80 км, то Улиссе - примерно на 20, и как раз к юго-востоку.

Тут Зевес, заблистав, на корабль громовую 
Бросил стрелу; закружилось пронзенное судно, и дымом 
Серным его обхватило. Все разом товарищи были 
Сброшены в воду, и все, как вороны морские рассеясь, 
В шумной исчезли пучине...

Перед нами типичная картина извержения: ослепительный молниеподобный свет, серный запах, моретрясение и водовороты. На всем восточном побережье Сицилии, от мыса Пелоро до мыса Порто-Пало, в период деятельности Этны часто стоит удушливая серная мгла, что и отметил Гомер. Сходна с истинной и сила извержения, и его результат. В стране киклопов обломок скалы бросил в корабль Полифем, здесь метнул перун Зевс, но сам факт, действие и его последствия одни и те же.

Стихнул Зефир, присмирела сердитая буря; но быстрый 
Нот поднялся; он меня в несказанную ввергнул тревогу. 
Снова обратной дорогой меня на Харибду помчал он. 
Целую ночь был туда я несом...

Этот эпизод имеет, возможно, и символическое значение: греки употребляли окуривание серным дымом для очищения от грехов¹. Трудно сказать, вкладывал ли Гомер этот смысл в строки своей поэмы, но что он прекрасно согласуется с дальнейшей судьбой Одиссея, это бесспорно. После того как Одиссей отведал серного дыма, а боги приняли солиднейшую жертву в лице всех его спутников, должен был наступить перелом. И он, как будет видно, наступил. Отныне Одиссея, спасающегося на плоту, который он смастерил из обломков корабля, ожидают только приятные сюрпризы. Но он пока этого не знает. Ему еще предстоят последние усилия в борьбе за жизнь. Одиссей недалеко отплыл от Сицилии, ровно настолько, чтобы потерять из виду берег (а горизонт для плывущего на плоту очень близок). Затем Зефир отбросил его на восток, а Нот погнал на север - к Мессинскому проливу.

¹ (Из сценария этого культа нам известны жреческие термины "окуривать серой" (διαυειοω), "очищать путем окуривания серой" (υειοω), "окуривание серой" (περιυειωτις) и некоторые другие)