[ЖЕНИТЬБА И СМЕРТЬ ВИЧИТРАВИРЬИ]

 Леса одолел он, хребты и ущелья, 
 Приехал с царевнами, полон веселья. 

 Как снох-дочерей, этот праведник строгий, 
 Как юных сестер, опекал их в дороге. 

 Он младшему брату, отвагой добытых, 
 Царевен привез, красотой знаменитых. 

 В неравных сраженьях подобный булату, 
 Он подвиг свершил, чтобы младшему брату 

 Достались прелестные, чистые жены, - 
 Закон соблюдал изучивший законы, 

 И стал он, заботясь о каждой невесте, 
 Ту свадьбу готовить с Сатьявати вместе. 

 Из трех наистаршая, Амба сказала: 
 «Знай: Шалву в мужья избрала я сначала, 

 Он тоже избрал меня, шалвов правитель, - 
 Сей выбор одобрил Каши, мой родитель. 

 К властителю шалвов душа моя склонна, - 
 Даруй же мне милость, блюститель закона!» 

 Той девушке, слово сказавшей в печали, 
 И брахманы и царедворцы внимали. 

 И после раздумий и долгой беседы 
 С мужами закона, познавшими веды, 

 Сын Ганги ей волю решил предоставить, 
 К владыке над шалвами Амбу отправить. 

 Но Амбике, Амбалике - нет возврата: 
 Да станут супругами младшего брата! 

 И Вичитравирья, стремившийся к счастью, 
 На жен посмотрел с вожделеньем и страстью: 

 Хорошего роста, и стройны, и смуглы, 
 С ногтями, что выпуклы, красны, округлы, 

 С глазами, подернутыми поволокой, 
 С широкими бедрами, с грудью высокой, 

 С кудрями, что, иссиня-черные, вились, - 
 Такими они перед мужем явились! 

 Пришелся им Вичитравирья по нраву, 
 Они почитали его по уставу, 

 А он, что соперничал мощью с богами, 
 Своей красотою - с зарей над лугами, 

 Желанный, как сладостное сновиденье, - 
 Всех женщин манил, погружая в смятенье! 

 Он прожил семь весен, заботы не зная, - 
 Внезапно сухотка вошла в него злая, 

 Бессильными были врачи и лекарства, - 
 Как солнце, погас властелин государства. 

 Сочувствуя матери многострадальной, 
 Над Вичитравирьей обряд погребальный 

 Свершили жрецы и вожатые рати, 
 И Бхишма рыдал о возлюбленном брате. 

 Тоскуя о сыне умершем, о младшем, 
 Пред Бхишмой предстала Сатьявати с плачем, 

 Увидев, что пламень великий потушен, 
 Закон продолжения рода нарушен! 

 Сказала: «Ты тот, кто Шантану возвысит, 
 Ты тот, от которого ныне зависят 

 Продление царского рода, и слава, 
 И жертв приношенье, и вера, и право. 

 Как правды для жизни незыблемо лоно, 
 Незыблем ты в праведном лоне закона. 

 Законы постигнув и веды изведав, 
 Познав откровенья священных заветов, 

 Ты стал для семьи и для рода защитой, 
 Опорою в явной беде и в сокрытой. 

 Поэтому ныне стою пред тобою, 
 Всеправедный воин, с великой мольбою. 

 Мой сын и твой брат, государь без порока, 
 Бездетным на небо ушел раньше срока. 

 Две юных вдовы, две красавицы, страждут, - 
 Они сыновей, дивнобедрые, жаждут. 

 От них, чтобы род храбрецов был продолжен, 
 Родить сыновей ты, блистательный, должен. 

 Прими этих жен, и престол, и державу, 
 Потомками Бхараты правь по уставу». 

 Но праведный воин с обличьем суровым 
 Царице ответил возвышенным словом: 

 «О мать, назвала ты, над нами нависший, 
 Продления рода закон наивысший. 

 Но связан я давним и твердым обетом, - 
 О мать, ты обязана помнить об этом. 

 О мать, за тебя, как свели мы знакомство, 
 Свой выкуп я внес: мой отказ от потомства. 

 Тебе говорю, о Сатьявати, снова: 
 Ни царства богов не хочу, ни земного, 

 Отвергну и более славную долю, 
 Но правду отвергнуть себе не позволю. 

 Земля может запах утратить, а море - 
 Всю влажность, а солнце - сиянье во взоре, 

 А ветер - утратить касаний способность, 
 А свет - выявлять каждый признак, подробность, 

 Без звука способно остаться пространство, 
 Огонь - потерять теплоты постоянство, 

 Смерть - силу утратит, а Индра - удачу, 
 Но я свою правду вовек не утрачу!» 

 Сказала Сатьявати слово ответа: 
 «Ты - праведный муж, ты - блюститель обета, 

 Захочешь, всесильный в делах созиданья, - 
 И новые три сотворишь мирозданья. 

 Я знаю, ты прав, но в тяжелое время 
 Прими во внимание праотцев бремя. 

 От клятвы своей отступись ты без гнева, 
 Чтоб дальше росло родословное древо. 

 Исполни, великий, для блага народа, 
 Закон наивысший продления рода!» 

 Царице, о сыне тоскующей громко, 
 Ушедшей от правды во имя потомка, 

 Сын Ганги сказал: «Осужденья достоин 
 Высокую правду отринувший воин. 

 Но знаю закон, исцеляющий рану. 
 Есть средство, чтоб род сохранился Шантану. 

 К нему ты прибегни для славы и чести, 
 И действуй с жрецами домашними вместе».