ГЕРМАНСКАЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА

I

В новой, демократической Германии роман М. Шолохова «Тихий Дон» (наряду с произведениями других советских писателей) был выпущен в свет народным издательством «Фольк унд вельт» в 1947-1948 годах. Первая, вторая и третья книги романа вышли без предисловий и комментариев, в переводе Ольги Гальперн, а четвертая - в переводе Э. Марголис и Р. Чоры.

Мы получили из Дрездена эти издания¹ от одного из друзей Советского Союза. В своем письме он сообщает: «...«Тихий Дон» Шолохова относится к тем книгам, которые проломили лед предвзятости к советской литературе.

Своим народным языком и высокой художественностью Шолохов дал истинные понятия о русском народе, о величии Октябрьской революции и о необходимости построения социализма и в Германии. Признаюсь, что не только я, но и все мои друзья после прочтения «Тихого Дона» нашли в лице Шолохова учителя и друга на всю жизнь. Вот как велико было тогда (да и теперь тоже) влияние Шолохова на идейную, нравственную и созидательную жизнь в Германии.

Именно под воздействием Шолохова я начал глубже задумываться над проблемами нашего бытия, затем стал сам писать и превратился в журналиста-редактора заводской многотиражной газеты... Руководил кружком пишущих рабочих, а 27 мая 1964 года лично познакомился с М. А. Шолоховым на памятной встрече с ним наших писателей в Дрездене. В своей библиотеке я храню «Поднятую целину» с автографом Шолохова - книгу борьбы, трагедий и мудрости нашего века.

Дрезден. 809. Карл Фрауэнштейн»².

Полное издание «Тихого Дона» на немецком языке в новой Германии было встречено как крупное событие.

Отмечая самобытность таланта Шолохова, «эпическую мощь его повествования», газета «Берлинер цайтунг» 24 января 1948 года писала: «Буря революции, взметнувшаяся над степями Дона, открыла нам неистовую борьбу народа за власть, доказала, как в ходе этой борьбы идейно росли и мужали люди, как они исполняли свой долг перед историей».

Приветствуя новое издание «Тихого Дона», редакция «Берлинер цайтунг» подчеркнула «актуальность и необходимость шолоховского романа, так как он всюду будет помогать изобличать и разрушать ложь, которую кое-кто снова распространяет о Советском Союзе»³.

Журнал Союза свободной немецкой молодежи «Нойес лебен» отметил гуманистическую позицию Шолохова («Человеческую справедливость всюду должно соблюдать»), значительность темы: «Мы следим за потрясающими событиями Октябрьской революции, мы их переживаем, мы вдумываемся в дела простых русских людей - как они действуют, что они делают, как создают новую жизнь без эксплуататоров. Ведь роман Шолохова является призывом к миролюбивому человечеству всего лифа продолжить опыт, запечатленный в эпосе о Доне»⁴.

Журнал «Вельтбюне» рекомендовал «Тихий Дон» как роман «о революционной России», написанный «с большим художественным пафосом советским классиком эпоса, который по силе изображения напоминает «Войну и мир» Л. Толстого»⁵.

Авторы других рецензий делали попытки разобраться в проблематике «Тихого Дона». Так, например, в «Теглише рундшау» критик Дитрих писал, что Шолохов запечатлел «в грандиозном эпосе как человеческую трагедию великий социальный переворот в жизни донского казачества со всеми сложными последствиями революции в этом необъятном крестьянском мире». Дитрих зорко подметил оптимистический пафос «Тихого Дона»: «Все движение эпохи проходит через душу Григория Мелехова и над ним... Трагические утраты усиливают тяжесть ударов бури, проносящейся над Мелеховым, но жизнеутверждающая сила нового еще более возвышается вследствие контраста - внутреннего разлада отставшего одиночки (Мелехова). Герой - проиграл, но великая битва - выиграна! И поэтому трагедия теряет свой пессимистический акцент». Дитрих верно оценил у Шолохова «глубокий реализм», «высокую поэтичность стиля», «эпическую масштабность, лирические отступления автора, которые в целом своим богатством очаровывают читателя»⁶.

II

Первая книга романа «Поднятая целина» была напечатана в новой Германии весной 1946 года. Она появилась в числе первых публикаций «SWA Verlag» - издательства Советской военной администрации, которая «проделала огромную работу своими изданиями советской беллетристики на немецком языке»⁷. Книга была выпущена с портретом Шолохова на обложке, но без указания фамилии переводчика. Сверив текст этого выпуска «Поднятой целины»⁸ с довоенными изданиями романа, мы выяснили, что он полностью, слово в слово, идентичен изданному в Осло в 1933 году переводу (пропавшего без вести) антифашиста Эд. Шиманна.

Второе издание «Поднятой целины» было выпущено в Берлине издательством «SWA» в 1947 году с предисловием, в котором подчеркивалась не только художественная ценность романа, но и «политическая актуальность в выполнении особой миссии, в укреплении взаимоотношений между народами СССР и Германии»⁹.

Шолоховский роман о коллективизации вызвал огромнейший интерес в кругах коммунистической общественности, среди передовых рабочих, крестьян и творческой интеллигенции. В это время наиболее ярким, на наш взгляд, было выступление «Теглише рундшау» (апрель, 1946). Горячо приветствуя «появление на немецком языке «Поднятой целины» - классического произведения советской литературы», автор рецензии - Эйлау - писал «о шекспировской щедрости Шолохова, у которого самая незначительная фигура имеет свой голос, свое незабываемое лицо», и что поэтому, «казалось бы, серая, будничная жизнь вдруг предстала полнокровной, с бурными событиями и эпической масштабностью».

По убеждению критика Эйлау, «в сегодняшней Германии шолоховский роман приобретает для всех читателей не только литературное значение, но и практическое. Сколько мы слушали наветов и клеветы о коллективизации?.. Но колхозы в современных условиях - самый верный, экономически могучий путь решения земельной проблемы в России... Так отвечает Шолохов. Мала сцена действия его романа - хутор, который становится ареной мирового звучания... И эту книгу одного из великих реалистов мировой литературы люди будут хранить в памяти как произведение, выходящее за границы Советского Союза, как произведение, имеющее огромное политическое, культурное и литературное значение во всем мире»¹⁰.

А в газете «Нойес Дойчланд» - главном органе Социалистической единой партии Германии - рецензентка Элизабет Борхард отмечала, что в романе Шолохова запечатлена «правда эпохи», дыхание которой нам доносят «великолепные образы Давыдова, Нагульнова, Майданникова и даже деда Щукаря… Чему учит «Поднятая целина»? Что в ней особенно важно для нас?» - ставила вопросы Э. Борхард и отвечала: «Важно то, что у русских литература рассматривается как могучее оружие морального воспитания. Поэты и писатели России не уходят от действительности, от будней жизни в сферу чистого искусства. Нет! Актуальнейшие проблемы они перевоплощают в явления искусства, прогрессивно влияющие на всех... И тут как не пожелать подобных плодотворных обогащений и для нашей немецкой литературы?»¹¹

Несколько позже известный немецкий писатель Вилли Бредель в своем докладе на Всегерманском съезде писателей и в статье «Мастер социалистического реализма» дал развернутую характеристику творчества Шолохова, оценил значение его опыта для немецких писателей, а «Поднятую целину» назвал «грандиозным документом эпохи», который объясняет жизнь и именно «такую мирового значения фазу жизни, как первая в мире коллективизация, первые проявления социалистического сознания в деревне. Это событие - не знающее примера в истории человечества - есть воистину целина!.. Роман Шолохова, изображающий людей далекого Дона, их борьбу за лучший, справедливый уклад жизни, кровно затрагивает не только людей Советского Союза, но и всех трудящихся мира. «Поднятая целина» воплотила актуальное историческое событие в такую художественную форму - памятник победы социализма, который переживет века...» По мнению Вилли Бределя, «Поднятая целина» - это «шедевр социалистического реализма» и «учебник жизни»¹².

Другой известный немецкий писатель, Франц Вейскопф, в статье о «Поднятой целине» писал: «Мы с волнением вдумываемся в события и переживания, в мысли и сокрушения многих темпераментных персонажей, мы читаем настоящий роман, который является одновременно политическим учебником, социологическим исследованием, в котором воплощены новые чувства и мысли нового мира». Сопоставляя «Поднятую целину» с произведениями классиков мировой литературы, Ф. Вейскопф подчеркнул следующее: «Авторы лучших романов о крестьянах от Бальзака до Толстого, Реймонта и Гамсуна имели богатейший материал, который они разрабатывали негативно. «Величие крестьянина, - сказал Бальзак, - это его нищета». А крестьянин-труженик у Шолохова велик не своей нищетой. Нет, он велик потому, что встал на пороге важного этапа исторического развития, в ходе которого он еще не перестает быть бедным, но перестает быть собственником. Крестьяне «Поднятой целины» становятся в ходе этого развития тружениками бесклассового общества. В этом суть крестьянского романа Шолохова «Поднятая целина»¹³.

Таковы вкратце первые и важнейшие отклики прессы и писателей на появление шолоховских романов в новой, социалистической Германии.

III

1950 - 1965 годы были периодом все возрастающей популярности Шолохова в ГДР, когда его книги вошли здесь буквальна в каждый дом. Этому, несомненно, содействовали включение романа «Тихий Дон» в школьные программы, а также появление на экранах советских кинофильмов «Тихий Дон» и «Поднятая целина».

В 1957 году еженедельник «Зоннтаг» опубликовал новеллу «Судьба человека» в переводе О. Брауна. В следующем году издательство «Культур унд фортшритт» выпускает «Судьбу человека» вместе с другими рассказами Шолохова. Затем прославленная новелла о русском солдате Андрее Соколове издается в ГДР еще десять раз. «Судьбе человека» в ГДР было посвящено множество статей, в которых давалась партийная и интернационалистическая оценка рассказа и его экранизации С. Бондарчуком.

«Не каждый хороший рассказ дает при его киноэкранизации замечательный фильм, - читаем мы в журнале «Вельтбюне».- Но в прозе есть такие произведения, которые сохраняют в любом жанре свою силу. Сказанное относится, в частности, к рассказу Михаила Шолохова. С самого начала фильма зритель становится пленником-спутником судьбы Андрея Соколова. Видимо, поэтому он и назван «Судьба человека». Фильм открывает нам две истины: в чем сила советского патриотизма и в чем могущество искусства социалистического реализма»¹⁴.

А редакция «Зоннтаг» о кинофильме «Судьба человека» писала: «Шолохов своим литературным шедевром поведал нам о страданиях и непобедимости советских людей в годы Великой Отечественной войны. Виновником этих страданий и бедствий был фашизм. Против кого же этот фильм направлен? Скажем прямо: против тех, кто еще стоит на позициях фашизма. Фильм «Судьба человека» - это суровое обвинение фашизму»¹⁵.

В 1958, 1960 и 1962 годах издательство «Культур унд фортшритт» выпускает сборник ранних рассказов «Лазоревая степь» с послесловием переводчика Гарри Бурка. В этом послесловии высказано много точных наблюдений. По утверждению Г. Бурка, в раннем творчестве Шолохова запечатлена «неслыханно-острая классовая борьба в ее неслыханно острых формах» (Ленин), и, «оглядываясь в историческое прошлое, ранние рассказы Шолохова надо признать литературным событием своего времени... Под знаком трагического стоит большинство рассказов Шолохова. Но в них герои гибнут не из-за нравственной вины, а вследствие верного исполнения революционного долга. Поэтому у Шолохова трагическое всегда оптимистично». И вторжение революции в семью он изображает «драматично, с эпической силой и потрясающей правдивостью»¹⁶.

В 50-е годы газета «Нойес Дойчланд», журналы «Зоннтаг», «Театер дер цайт» и другие печатали главы из второй книги «Поднятой целины», которая в связи с развернувшимся социалистическим переустройством немецкой деревни стала настольной книгой крестьян и партийных работников. Наконец, в 1960 году издательство «Фольк унд вельт» выпускает первую и вторую книги этого романа в переводе Юрия Эльперина.

В автографе на книге «Поднятая целина», присланной Ю. Эльпериным в 1965 году, написано: «Книгу эту сейчас можно найти в ГДР на книжных полках у молодых и старых немцев, у представителей всех профессий, в городах и в селах. Я убежден, что «Поднятой целине» Шолохова еще предстоит победное шествие по другим странам и континентам»¹⁷.

В 1961 году Г. Ангаровой (СССР) были переведены на немецкий фрагменты романа «Они сражались за Родину» и изданы в ГДР с предисловием Вилли Бределя.

Спрос на произведения Шолохова был настолько велик, что в 1964 году «Поднятая целина» вышла уже 15-м, а «Тихий Дон» - 18-м изданием.

Дважды, в 1966 и 1968 годах, издавалось и Собрание сочинений Шолохова (издательство «Культур унд фортшритт») с большим послесловием известного писателя и публициста Альфреда Куреллы. Отдельные произведения Шолохова после 1964 года переиздавались еще несколько раз. В прессе ГДР публиковались все выступления М. А. Шолохова на съездах КПСС, перед писателями и избирателями, важнейшие публицистические очерки и литературоведческие статьи о его творчестве.

При всем обилии этой информации в энциклопедических изданиях ГДР еще встречаются неточности.

Так, в энциклопедии «Майерс нойес лексикон» (т. 7, Лейпциг, 1964)¹⁸ в статье «Шолохов», в частности, не указано, что М. Шолохов является членом Коммунистической партии с 1932 года, депутатом Верховного Совета СССР с 1937 года (бессменно до наших дней!), действительным членом Академии наук СССР с 1939 года и членом ЦК КПСС с 1961 года. Нет этих сведений и в энциклопедическом «Лексикон вельтлитератур» (Лейпциг, 1966). Не сказано в нем и об избрании Шолохова почетным доктором Сент-Эндрюсского (Англия, 1962) и Лейпцигского (ГДР, 1965) университетов, о присуждении ему Ленинской (1960) и Нобелевской (1965) премий. При этом редакция «Лексикон вельтлитератур» отмечает, что уже в «Донских рассказах» Шолохов изобразил гражданскую войну «реалистически, с партийных позиций». В «Лексиконе» верно рассматриваются «Поднятая целина», «Судьба человека», эпическая масштабность, историческая правдивость и высокая поэтичность «Тихого Дона»¹⁹.

IV

В ГДР творчество Шолохова оценивается как образец высокого искусства, партийности, народности, активного вторжения в жизнь страны.

Авторитетное подтверждение этому мы находим в протоколах VI съезда СЕПГ (1963), где подчеркнуто, что роман «Поднятая целина» помогал вожакам первых сельхозкооперативов (о чем говорил делегат съезда Эрнст Вульф) глубже проникать в сущность борьбы за новое в жизни крестьян, что делегаты съезда (Эдит Бауманн) ставили творческую позицию Шолохова в борьбе за коммунизм в пример своим писателям²⁰.

В Лейпциге, на литературном симпозиуме (1965), доктор Гюнтер Варм заявил, что Шолохов, проживая в Вешенской, «принимал активнейшее участие в дискуссиях о путях развития культуры и искусства ГДР», что его речи, интервью и другие высказывания «по вопросам искусства, о партийности литературы и месте писателя в рабочем строю находили живейший отклик на III съезде немецких писателей и II Биттерфельдской конференции»²¹.

В ГДР широко известен факт, когда крестьяне деревни Линов-Мекерн, познакомившись с романом «Поднятая целина», единодушно решили создать сельхозкооператив «Михаил Шолохов» (сентябрь, 1960) и обратились с письмом к писателю.

Ответ Михаила Александровича был опубликован в конце сентября 1960 года в прессе ГДР. Вот его текст:

«Членам кооператива деревни Линов-Мекерн

Дорогие товарищи!

Постоянные разъезды помешали мне ответить вам своевременно, за что прошу извинить меня.

Вы удостоили меня великой чести, присвоив вашему кооперативу мое имя. Разумеется, я горжусь этим и от всей души желаю всем членам вашего кооператива, всем вашим родным и близким счастья в жизни, успехов в работе и учебе.

Если в будущем году мне удастся побывать в ГДР, я непременно навещу вас и познакомлюсь с вами и вашим хозяйством.

14.9.1960 г. ст. Вешенская

С добрыми чувствами ваш М. Шолохов»²²

Окружная потсдамская газета «Нойе цайтунг» позже писала об этом так: «Присвоение кооперативу русского имени «Михаил Шолохов» 26 сентября 1960 года не было ни запланировано, ни заранее подготовлено. Кто-то из крестьян предложил: «Друзья, давайте примем советского писателя Михаила Шолохова в почетные члены нашего кооператива». Крестьяне бурными аплодисментами одобрили это предложение, и советский писатель Шолохов единогласно был принят в почетные члены немецкого кооператива деревни Линов-Мекерн»²³.

По свидетельству Гюнтера Варма, «в первой половине 50-х годов и между 1960 и 1962 годами «Поднятая целина» изучалась миллионами трудящихся, как книга мудрости жизни, в которой Шолохов неповторимо запечатлел человеческие судьбы и весь процесс закономерного движения к социализму»²⁴. Критики и литературоведы ГДР в своих работах уделяли много внимания проблематике «Тихого Дона» и трагической судьбе Григория Мелехова.

В большинстве статей отмечалось немало достоинств Григория Мелехова и в то же время ошибочно подчеркивались его «отщепенство», моральный крах, невозможность возврата в новый мир, «бессмысленная гибель»²⁵.

«По мнению большинства критиков, - отмечал доктор Г. Варм в 1965 году в своем докладе на шолоховском симпозиуме в Лейпциге, - Григорий Мелехов должен закономерно погибнуть»²⁶. Этот же тезис прозвучал и в приветственном адресе М. А. Шолохову (май, 1965) от филологического факультета Лейпцигского университета имени Карла Маркса, в котором Григорий Мелехов также ошибочно именуется «трагически гибнущим правдоискателем»²⁷. (Выделено мною.- К. П.), В то же время литературовед Надежда Людвиг в статье, посвященной кинофильму «Судьба человека» (1959), высказала, впервые в ГДР, новую, оптимистическую мысль о том, что «Шолохов... завершает «Тихий Дон» тем, что Григорий, перешагнув море слез и крови, найдет путь к новой жизни»²⁸.

На наш взгляд, это самая глубокая и верная мысль о финале романа «Тихий Дон», которая к тому времени прозвучала в прессе ГДР.

Автограф письма М. А. Шолохова сельмоператива деревни Линов-Мекерн, ГДР

V

В конце мая 1964 года по приглашению ЦКСЕПГ и Союза немецких писателей Шолохов посетил ГДР. Он побывал в Берлине, Дрездене и Веймаре, на заводах и в колхозах, встречался с руководителями СЕПГ и правительства ГДР, с писателями и рабочими, учеными и крестьянами, журналистами и молодежью. И всюду его встречали как давнего и большого друга Германии.

Государственный Совет ГДР наградил писателя орденом «Большая Золотая звезда дружбы народов».

27 мая 1964 года вся пресса ГДР в связи с этим поместила фотоснимок Вальтера Ульбрихта и Михаила Шолохова и подробный отчет о вручении «Большой Золотой звезды дружбы народов» нашему земляку-писателю.

«Ваш визит в ГДР,- сказал Вальтер Ульбрихт в своей приветственной речи, - это новое свидетельство дружбы между советским и немецким народами, а также демонстрация братского сотрудничества писателей СССР и ГДР. В совместной работе выяснилось, что мы имеем единство взглядов на основные вопросы социалистического развития литературы... Мы, в ГДР, причисляем себя к вашим наивернейшим читателям. Уже в трудные годы после свержения гитлеровского фашизма ваш роман «Поднятая целина» у многих читателей вызвал глубокие переживания. Тогда этот роман вышел па плохой бумаге, просто оформленный, он передавался из рук в руки. Сотни тысяч людей пытались найти в нем ответ на вопрос: «Что же будет дальше?» Они понимали, что смысл жизни состоит не в словесных проклятиях фашистскому прошлому и не в пассивном выжидании, а в борьбе за торжество достоинства и справедливости. Мы благодарны вам за то, что вы и ваши книги оказали па многих людей могучее влияние в духе социалистических идеалов и в духе борьбы за мир и социализм»²⁹.

М. Л. Шолохов посетил в деревне Линов-Мёкерн и «родной кооператив», как об этом писали немецкие газеты. Сердечной была его встреча с бывшими батраками, а ныне членами сельскохозяйственного кооператива, созданного в бывшем помещичьем имении. Председателя колхоза тов. Лотара Коха, бригадиров, даже старых крестьян Шолохов удивил глубоким знанием земледелия. Вместе с ними он осмотрел усадьбу, фермы, поля. Председатель и бригадиры едва успевали отвечать на его вопросы.

При расставании Михаил Александрович сказал кооператорам:

- ГДР - аванпост социализма в Европе. Трудностей у вас еще много. И земля в кооперативе плохая - пески, глина. Но люди прекрасные! Я верю в грядущие ваши победы.!

Крепко пожав крестьянам руки, Шолохов пригласил их в гости на тихий Дон.

Газета «Нойруппинер цайтунг» писала: «К нам приезжал друг - писатель, книги которого почти двухмиллионным тиражом изданы в ГДР. Шолохова читает весь мир! И этот знаменитый писатель является почетным членом нашего сельхозкооператива с 1960 года. Его визит - это незабываемое, волнующее событие. Шолохов уже давно вернулся на далекий Дон, а у нас осталось на всю жизнь яркое впечатление о великом писателе и простом человеке, для которого советско-германская дружба является кровным делом. Нет сомнения в том, что крестьяне деревни Линов-Мёкерн, вступившие на путь социализма, своими трудами, успехами в производстве укрепят кооператив и докажут, что они достойны носить имя всемирна известного писателя-гуманиста Михаила Шолохова»³⁰.

Визит М. А. Шолохова привлек внимание самых широких кругов общественности ГДР. Встречи Шолохова с трудящимися и интеллигенцией были согреты сердечной теплотой, интернациональной солидарностью, глубокой верой в братскую дружбу народов СССР и ГДР.

Газета «Нойес Дойчланд» в те дни писала, что писатели и художники Дрездена надолго запомнят эту беседу с Шолоховым. В частности, газета сообщает, что писатель Лотар Кэмпэ обратился к Шолохову с вопросом: «Может ли писатель предсказать развитие всего человечества, ну, скажем, до 1980 года? Как, к примеру, будет выглядеть наш колхоз «Ам Хейдеранд» (Дрезденский округ) в 1980 году?»

- Работая над первой книгой «Поднятой целины», - сказал Шолохов, - я исходил из реальной жизни. Я не мог вообразить себе, что моя книга когда-нибудь сможет принести пользу в ГДР. Не надо стремиться в пророки, предсказывать события, надо глубже изучать и изображать настоящую жизнь людей. Надо писать о том, что хорошо знаешь. Расскажу вам один эпизод. Однажды в Швеции молодой писатель сказал мне, что он хочет написать роман о том, как шведы придут к строительству колхозов. Я недоумевал, почему он хочет писать о явлениях, которые пока что невозможны в Швеции даже в ближайшем будущем? Ведь у шведских писателей есть множество других волнующих тем! Вот, к примеру, одна из них. Как-то, будучи в Швеции, я был приглашен одним помещиком для знакомства с его хозяйством. Я с интересом принял его приглашение. Хозяйство это - современное, оснащенное по последнему слову техники, - занимало 400 гектаров земли. Помещик был умным, знающим толк в земледелии. Но - и это есть самое главное, что я хочу вам сказать, - рядом на 12 гектарах земли трудился старый крестьянин. Он батрачил у этого помещика 10 лет, чтобы скопить деньги и купить себе эту землю. Я с моей женой посетили и этого старого крестьянина. Мы попали к нему в чрезвычайно трудное время. Всего два дня назад у него умерла жена. Старик находился под впечатлением своего горя. Было воскресенье. На крестьянине был немодный старый костюм. Он не плакал, лишь изредка тер свои глаза. У него уже были взрослые дети. Один из сыновей служил почтальоном, а другие работали на фабрике. Дочери его были замужем. Старик крестьянин имел 9 коров и вместе с женой кормил их, чистил, доил. И вот его жена-хозяйка умерла. Я сказал ему: «Вы не сможете один выполнять эту работу». Старик ответил: «Смогу». Да, он желал невозможного! Он стоял, как старый дуб, на земле, которая слишком поздно стала его собственностью. Уже одно это - настоящая трагедия. Вот - готовый роман. «Так почему же вы, - спросил я шведского писателя, - хотите писать о далеком-далеком будущем - о колхозе в Швеции, - когда у ваших ног лежит жизнь с ее слезами и муками?»

Затем Шолохов ответил и на вопрос Лотара Кэмпэ: «Ваши условия - лучше. Вы пишете о товарищах по работе на заводах, об их мечтах и желаниях. Что касается колхоза «Ам Хей-деранд», то этот материал вам лично чужд. Я бы, к примеру, не взялся писать о заводах тяжелой промышленности. Но у вас, наверное, найдется кто-то из писателей, который напишет о колхозе «Ам Хейдеранд», подсказав крестьянам пути-дороги к прогрессу и расцвету их товарищества. Но, конечно, без сомнения, это хозяйство и его председатель - прекрасный объект для интересного романа. Тов. Тальхейм, с которым я здесь познакомился, единственный коммунист в хозяйстве, другие члены колхоза беспартийные. Курт Тальхейм имеет на ферме 12 коров и как-то смог поставить хозяйство на ноги. Было бы интересно проследить, какое влияние он оказывает на своих соседей. Это, конечно, не является рецептом. Мне не хотелось быть у вас в положении человека, поучающего других. Но если бы я был саксонцем, я бы нашел здесь интересный сюжет для романа»³¹.

VI

Старшее поколение писателей Германии еще в 30-е годы высоко оценило шолоховский реализм. Очень хорошо об этом сказала в 1965 году известная писательница Анна Зегерс:

«...Когда мы прочитали перевод «Тихого Дона», мы поняли, что происходило со старым народом в новой России. Мы проглотили огромный кусок жизни, который Шолохов бросил нам, страшно голодным, страшно голодным до правды. И казалось, будто он при этом крикнул: «Вы хотите знать все. Здесь это все!»... Книги Шолохова - голос совести, призыв, обращенный к литераторам: пишите правду»³².

А писатель Вилли Бредель еще в 1949 году в журнале «Сегодня и завтра», отмечая достойное продолжение Шолоховым лучших традиций русских классиков и ссылаясь на завет великого писателя, критика и философа Н. Г. Чернышевского - «искусство должно объяснять жизнь», - писал следующее: «Роман Шолохова «Тихий Дон» именно объясняет жизнь, изображая ее во всей сложности противоречий, разъясняет средствами искусства сущность жизни...» «Советская литература, - утверждал В. Бредель,- которая теперь на немецком языке издается в возрастающих тиражах, способствует изменению нашего духовного климата. От нее исходит исцеляющий луч света и гуманизма, которого мы, немцы, долго были лишены. Советские писатели ставят в центр своего рассмотрения человека, который у нас в Германии так долго котировался очень низко... И одним из выдающихся советских писателей, великим художником и подлинным гуманистом является Шолохов»³³.

Творчество Шолохова оказало огромнейшее влияние на немецких художников слова, многих из них побудило к созданию новых произведений. А известный теперь талантливый писатель Эрвин Штриттматтер впервые взялся за перо под благотворным воздействием книг Шолохова.

«После прочтения «Поднятой целины», - писал Э. Штриттматтер в 1955 году в «Нойес Дойчланд»,- мне стало ясно, что представляет собой наша революция. Шолохов показал мне противоречия, через которые совершается развитие. И он меня этим не отпугнул, а поставил еще ближе к нашему делу... Поэтому я так жаждал прочесть «Тихий Дон»... В то время я еще не думал, что когда-нибудь стану писателем. В «Тихом Доне» было охвачено и раскрыто то, что захватывает от первой до последней строчки, то, за что и я дрался, - сама жизнь!»³⁴

Для молодого писателя Эрика Нейча шолоховские произведения были «духовным откровением». Автор известного романа «Мы не пыль на ветру» Макс Шульц в целом о новом поколении писателей ГДР сказал: «Мы -не 'Мыслимы без Горького, Шолохова и Островского» ³⁵.

Подтверждение всему этому мы находим и в документе Лейпцигского университета имени Карла Маркса об избрании М. Л. Шолохова почетным доктором философии «в знак признания его творческого писательского труда, в котором сочетаются мастерское изображение человеческих судеб с показом революционных событий, а также в знак высокой оценки его воздействия на немецкую социалистическую литературу и на мировую литературу и за то, что его творчество стимулирует и оплодотворяет литературную науку»³⁶.

Крупным событием в литературной жизни ГДР явился Международный симпозиум «Шолохов и мы», состоявшийся 18 - 19 марта 1965 года в Лейпцигском университете.

В работе симпозиума приняли участие литературоведы Болгарии, Германской Демократической Республики, Польши, Румынии, Советского Союза, Чехословакии и Югославии. Материалы Международного симпозиума «Шолохов и мы» изданы в 1966 году в Лейпциге университетом имени Карла Маркса³⁷.

В нашу задачу не входит рассмотрение этого коллективного и бесспорно выдающегося в литературоведении издания, охватившего широкий круг вопросов. Но мы хотим подчеркнуть, что из тридцати заслушанных на симпозиуме докладов половину сделали представители ГДР.

Литературоведы ГДР в своей прессе систематически публикуют материалы, разоблачающие «труды» зарубежных «советологов» и «исследователей» Востока, активно выступают в защиту Шолохова. Мы имеем в виду, в частности, статьи Гарри Юнгера, Эдгара Вейса, Гертруды Кноблох, Эрхарда Хек-сельшнейдера. Эдварда Ковальски, Антона Хирше, Хорста Флиге, Роланда Шмидта и других.

В 1965 году в Берлине опубликованы две библиографические работы: статья Ф. Краузе «Произведения Шолохова в немецком переводе и рецензии к ним» и брошюра М. Гольтп «Михаил Шолохов. Жизнь и творчество. Библиография к 60-летию писателя»³⁸.

Летом 1965 года по приглашению М. А. Шолохова в станицу Вещенскую прибыла делегация немецких ученых, писателей, колхозников. Среди них были член ЦК СЕПГ, председатель Ростокского сельскохозяйственного кооператива Эрнст Вульф и председатель кооператива имени Михаила Шолохова Л от ар Кох.

На митинге в колхозе «Тихий Дон» в станице Базковской Эрнст Вульф в своей речи сказал: «Новая Германия, люди труда всей Германии, как и всего мира, видят в лице СССР своего друга, освободителя от фашизма и рабства! И мы, посланцы ГДР, в красной Москве, в станице Вешенской и вот здесь, на полях колхоза «Тихий Дон», в общении с советскими крестьянами и их детьми по-настоящему ощутили всю теплоту русских сердец. Наиболее полно и глубоко русская душа раскрыта Шолоховым в романах «Тихий Дон», «Поднятая целина». Книги эти, и в особенности «Поднятую целину», можно назвать путеводной звездой в создании колхоза...» А стоящий рядом Лотар Кох добавил: «Это и наше слово, это могут сказать и все члены колхоза «Михаил Шолохов». От всего сердца - мир, братство, дружба навеки!»³⁹.

VII

С 1964 по 1977 годы в ГДР роман М. Шолохова «Тихий Дон» вышел в свет десять раз в издательствах «Фольк унд вельт» и «Культур унд фортшритт» (в том числе и в двух изданиях Собраний сочинений), общим тиражом 350 тысяч экземпляров. Все эти издания «Тихого Дона» сопровождены большим послесловием известного критика А. Куреллы «О красоте и суровости, жестокости и величии Революции»⁴⁰, которое, надо полагать, издательствами признано каноническим.

Однако для канонизации послесловия не было оснований.

В советской прессе в 50-е годы были опубликованы два документа М. А. Шолохова, без учета которых нельзя писать ни предисловия, ни послесловия к «Тихому Дону». Мы имеем з виду интервью Михаила Александровича Шолохова «об очаровании человека в Григории Мелехове» (Сов. Россия, 1957, 25 августа) и большое письмо М. А. Шолохова к А. М. Горькому от 6 июня 1931 года о причинах Вешенского восстания (1919), впервые опубликованное в 1958 году в книге И. Лежнева «Путь Шолохова» (с купюрами), а в 1963 году - полностью в 70-м томе «Литературного наследства».

Советскими литературоведами эти шолоховские документы сразу же были введены в научный оборот, и они стали достоянием широких масс читателей. К сожалению, редакторы и издатели ГДР не учли этих публикаций.

В послесловии критик А. Курелла обошел молчанием тот факт, что Шолохов в «Тихом Доне» изобразил революцию с позиций строгого историзма, правдиво вскрыв сущность классовых, шсловных и национальных противоречий в Донской области, по-ленински извлекая уроки из трагических ошибок и наших побед, художественно обобщил всемирную значимость вопроса о союзе с середняком, развенчав в третьем и четвертом томах романа поиск казаками «третьего пути» (который привел их в лагерь контрреволюции), а также осудил перегибы троцкистов в 1919 году, выразившиеся в пресловутой политике «расказачивания» Дона, которая, как известно, принесла «серьезный вред Республике» (История КПСС, т. 3. Кн. 2. М., 1968, с. 357 - 358).

В послесловии ничего не сказано о мировом значении «Тихого Дона» и о том общепризнанном факте, что за рубежом уже с 30-х годов этот шолоховский роман был принят на вооружение компартиями, рассматривался в коммунистической прессе («Роте Фане», «Юманите», «Дейли уорлд», «Гондолат» и другие) как своеобразная энциклопедия опыта Великого Октября, а не просто роман о трагической любви. Ведь именно коммунисты Германии, по авторитетному мнению первого секретаря ЦК СЕПГ Вальтера Ульбрихта (который в 1930 году был заворгом ЦК КПГ), еще в 30-е годы воспринимали шолоховский роман «как руководство к действию» (апрель, 1963. См. в этой книге главу «Письма из ГДР»). Яркое подтверждение этому дано в письмах многих антифашистов, опубликованных 9 августа и 30 сентября 1966 года в органе ЦК СЕПГ «НойесДойчланд», об использовании «Тихого Дона» в подпольной борьбе против фашизма.

Здесь уместно вспомнить, что Вальтер Ульбрихт в Берлине при вручении М. А. Шолохову ордена «Большая Золотая звезда дружбы народов» дал высокую оценку мирового значения творчества Шолохова, воздействия его художественного слова на немецких трудящихся и, в частности, подчеркнул: «Ваши книги оказали на многих людей могучее влияние в духе социалистических идеалов и в духе борьбы за мир и социализм» (Нойес Дойчланд, 1964, 27 мая).

Известно, что у Шолохова в «Тихом Доне» концепция истории казачества, первой мировой войны и революции строго ленинская. Исторически верно и художественно убедительно Шолохов в романе развенчал легенду царистов и троцкистов о сословном монолите казачества, изобразив его классово дифференцированным, запечатлев ожесточенную вооруженную борьбу между казаками красными и белыми, поставив в центр повествования казака-труженика, правдоискателя Григория Мелехова, высветив признание Советской власти массами трудового казачества.

Однако в послесловии А. Куреллы казаки аттестуются, как «цепные псы реакции»⁴¹, и к ним причисляется и Григорий Мелехов, которому приписывают алчность стяжателя и волчьи законы: «...Он привержен к своей собственности больше, чем он сам признается в этом. У него глубоко в крови (таятся) волчьи законы»⁴².

Но ведь в «Тихом Доне» нет фактов из жизни Григория Мелехова, которые бы подтвердили эти тезисы критика. Наоборот, как известно из текста романа, Григорий, подняв бунт в семье, бросив отцовский дом и свой казачий пай земли, ушел в батраки к помещику! А в 1918 году Григорий, возвратясь с фронта в семью, ведет спор с отцом и братом и по поводу самого главного вопроса - о земле - он говорит: «Иногородним коренным, какие в Донской области живут издавна, дадим землю» (Подчеркнуто мною.- К. П. См.: Шолохов М. А. Собр. соч.: в 8-ми т. Т. 2. М.: Правда, 1980, с. 270; см. также любое издание: Тихий Дон, ч. 5, гл. XIII)... Право же, в романе нет оснований для характеристики Григория как стяжателя, ярого собственника!

В послесловии имеются и другие тезисы-обвинения, не имеющие в тексте романа подтверждений. Например, будто Григорий имел «возможность присоединиться к красным, но ею не воспользовался»⁴³. Однако Шолохов в романе ярко показывает, что Григорий этой возможностью воспользовался: бросив фронт белых, он возил снаряды на позиции красным, помогал Советской власти, а Кошевой и Штокман в это же самое время заочно приговорили Григория к расстрелу, тем самым принудив его скрыться из хутора и затем уж примкнуть к повстанцам!

Ошибочен тезис критика, будто Григорий под Климовкой «истреблял пленных матросов» («die gefangenen Matrosen nie-dermetzelt»)⁴⁴. Согласно тексту романа, это столкновение было не с пленными, а в кошмаре боя, и явилось кульминационным моментом в развитии образа Григория, в его внутренней нравственной борьбе, в осознании преступности своего участия на стороне контрреволюции. (Собр. соч., т. 3, с. 280 - 283; Тихий Дон, ч. 6, гл. XLIV).

Так же неверно критик дает истолкование текста Шолохова, когда пишет: «Ужасно это бегство к бандитам Григория»⁴⁵, так как в «Тихом Доне» пишется не о «бегстве к бандитам», а о том, что Мелехов был схвачен дозором и принудительно приведен в банду Фомина (Собр. соч., т. 4, с. 411 - 423; Тихий Дон, ч. 8, гл. XI). Затем он совершает бегство из банды к Аксинье (чтобы вместе с нею скрыться на Кубань - Собр. соч., т. 4, с. 478 - 488; Тихий Дон, ч. 8, гл. XVII) и, наконец, уходит от бандитов до амнистии, чтобы явиться в родной хутор на суд народа! (Собр. соч., т. 4, с. 492 - 495; Тихий Дон, ч. 8, гл. XVIII) Не дав должного политического и исторического объяснения трагической судьбе Григория Мелехова, критик А. Курелла допускает принципиальную ошибку, уверяя, что в решении судьбы главного героя «рок делает (берет) свой ход» («das Verhang-nis nimmt seinen Lanf»)⁴⁶.

В послесловии совершенно нет анализа причин Вешенского восстания 1919 года. Между тем уже давно признано нашими историками и литературоведами, что М. А. Шолохов третьим томом романа «Тихий Дон» восстановил в исторической пауке правду об этом трагическом событии.

В письме к А. М. Горькому от 6 июня 1931 года М. А. Шолохов писал, что «...возникло оно в результате перегибов по отношению к казаку-середняку», и что он, следуя правде жизни, «должен был показать отрицательные стороны политики расказачивания». В этом же письме Шолохов с иронией осуждает «замечательные приказы Реввоенсовета» (Троцкого) и приводит чудовищные «факты, служившие непосредственной причиной восстания»⁴⁷.

Как известно, только благодаря личному вмешательству Владимира Ильича Ленина и решению Пленума ЦК партии (16.3.1919) были осуждены перегибы в политике по отношению к трудовому казачеству.

В сентябре 1919 года ЦК партии принял директиву «Тезисы о работе на Дону», которая в виде листовок была разослана в ревкомы всех хуторов и станиц для неукоснительного исполнения.

«Мы разъясняем казачеству словом и доказываем делом,- гласила эта директива ЦК,- что наша политика не есть политика мести за прошлое. Мы ничего не забываем, но за прошлое не мстим (Подчеркнуто в тексте. - К. П.). Дальнейшие взаимоотношения определяются в зависимости от поведения различных групп самого казачества, от его отношения к Красной Армии» (История КПСС, т. 3. Кн. 2, с. 358).

Безусловно, эти исторические, глубоко партийные и гуманные документы имеют огромное значение для работы каждого литературоведа и критика, пишущего о романе «Тихий Дон».

В послесловии критика А. Куреллы имеется еще много других ошибок*, например, его утверждение о том, что «Григорий Мелехов не может найти другого конца» и «должен погибнуть»⁴⁸. Положения Мелехов - «отщепенец», «бандит», «нравственно падшая личность», несомненно заимствованы из вульгарно-социологических книг.

* (См. подробный их анализ в статье «Еще раз о Григории Мелехове» (Дон, 1979, № 2, с. 150 - 163); см. также: Прийма К. И. С веком наравне. Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1981, с. 99 - 128.)

Однако вопрос об «отщепенстве» Григория Мелехова и причинах Вешенского восстания 1919 года, весьма активно обсуждавшийся литературоведами, наконец (после интервью М. А. Шолохова в «Советской России» 25 августа 1957 года и его письма от 6 июня 1931 года к А. М. Горькому /1958-1963/), был прояснен, «концепция» отщепенства подвергнута научно обоснованной критике и отвергнута в ряде фундаментальных исследований В. Петелина, А. Хватова, Ф. Бирюкова, Л. Ершова, А. Мацая⁴⁹.

Несколько позже М. А. Шолохов, как бы подводя итог длительным спорам, в своей телеграмме профессору Ф. Бирюкову написал так:

«...Время показало, что приснопамятная его (Якименко) «концепция» отщепенства Григория Мелехова потерпела крах» (цит. по фотокопии телеграммы, полученной от профессора Ф. Бирюкова).

В новых исследованиях, вышедших в 50 - 70-е годы, было обстоятельно доказано, что главный герой «Тихого Дона» Григорий Мелехов, при всех своих заблуждениях и ошибках, является образом труженика-правдоискателя, человека трагической судьбы. Уход Григория из банды по доброй воле до амнистии (которую ожидали бандиты), его бесстрашие перед возможной суровой карой, - все это свидетельствует не о нравственной гибели личности, а о верности своему пониманию высшей справедливости и необходимости ответа за все свои деяния перед народом, к которому он принадлежал. Этот смелый шаг Григория в новый мир открывает читателю еще одну, необычайно чистую и новую грань его характера!..

Поэтому и только поэтому Михаил Александрович в интервью (1957) подчеркнул: «...Я хотел рассказать об очаровании человека в Григории Мелехове». А затем, в 1972 году, в беседе о финале романа значительно углубил свою мысль. Прочитав нам наизусть последнюю страницу «Тихого Дона», Шолохов подвел итог роману и спорам вокруг него:

«...Мелехов вернулся к родной земле! В нем еще жива душа. В этом - его сила! Вот это и есть самая большая моя находка!» (Лит. Россия, 1980, 24 мая).

Да, в Мелехове, прошедшем семь кругов дантова ада, живы душа и очарование человека!

VIII

В 1975 году в ГДР, как весьма примечательное событие культурной жизни страны, было отмечено семидесятилетием А. Шолохова, мастера социалистического реализма. Посвященные юбиляру передачи радио и телевидения, кинофестивали по шолоховским произведениям, литературные семинары в университетах, научная студенческая конференция «Михаил Шолохов, и молодежь ГДР» в Лейпциге (9 декабря 1975 года), массовые издания переводов «Тихого Дона», «Поднятой целины», «Судьбы человека» и проведение II Международного литературоведческого симпозиума «Шолохов и мировая литература» в Лейпцигском университете имени Карла Маркса (10 - 13 декабря 1975 года) убедительно подтвердили общегосударственную масштабность этого события.

В прессе ГДР было опубликовано множество юбилейных статей. В центральном органе СЕПГ газете «Нойес Дойчланд» 24 мая 1975 года с крупной статьей выступил профессор Ньетта Тун, в которой дал обстоятельный анализ проблемы народности творчества Шолохова. Наряду с этим профессор отмечал огромное значение «Тихого Дона» в подпольной деятельности немецких коммунистов. Публикация в газете «Нойес Дойчланд» в 1966 году писем антифашистов о «Тихом Доне» открыла новые страницы истории борьбы немецких патриотов.

«Некоторые из уникальных книг Шолохова, сражавшихся в антифашистском подполье,- отметил профессор Ньетта Тун,- подарены музею краеведения города Ростова-на-Дону на выставку «Тихий Дон» сражается». Вот это и есть живое свидетельство того, как книги Шолохова стали оружием прогресса и гуманизма в историческом движении народов».

В газете «Берлинер цайтунг» (24 мая 1975 года) литературовед Эдвард Ковальски в статье «Эпос преображения мира»-рассматривал роман «Тихий Дон» как сокровищницу опыта социалистической революции. Профессор Надежда Людвиг в еженедельнике «Зоннтаг» (25 мая 1975 года) посвятила свою статью проблеме партийности и беспощадной правдивости «в изображении классовых противоречий и конфликтов революционной эпохи». С интересными исследовательскими публикациями выступили Хельга Конрад (Национальное и социальное в их интернациональном значении - Цайтшрифт фюр слави-стик, 1975, № 4) и профессор Антон Хирше (Проблемы современной советской литературы и творческий вклад Михаила Шолохова - Пшегленд хуманистичны, 1975, № И, Варшава). Примечательна своей особой актуальностью еще одна статья Э. Ковальски - «Тихий Дон» и его противники» (Цайтшрифт фюр славистик, 1975, № 2), в которой, в частности, разоблачаются фантастические измышления центра CIA (Си-Ай-Эй) о плагиате. Тщательным анализом художественного слова «Донских рассказов» Эдвард Ковальски аргументированно доказывает их глубочайшее идейное и стилевое родство с «Тихим Доном».

Литературоведческий форум ученых Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, Советского Союза и Чехословакии в Лейпцигском университете продемонстрировал плодотворное научное сотрудничество шолоховедов социалистических стран.

Пленарное заседание симпозиума, на котором присутствовали гости, а также профессора-слависты всех вузов ГДР, представители общественности Лейпцига и студенчества страны, открыл вступительным словом ректор университета профессор Лотар Ратман:

- Шолохов - классик социалистического реализма, один из выдающихся продолжателей лучших традиций русского реализма. Мы высоко ценим Шолохова, как борца за коммунистические идеалы, чье творчество находится на переднем крае борьбы за построение коммунистического общества. Имя Шолохова из литературы вошло в жизнь, в дела большой политики. Шолохов занял выдающееся место среди писателей мира. Его книги «Тихий Дон», «Поднятая целина» и «Судьба человека» высокохудожественно запечатлели революционное преображение эпохи, рождение и утверждение нового социалистического правопорядка... По глубине художественного изображения, трагедийным характерам и беспощадной правдивости Шолохова справедливо сравнивают с Шекспиром и Толстым... В Германской Демократической Республике творчество Шолохова признано всем народом, а роман «Поднятая целина» стал настольной книгой для многих руководителей... Шолоховский симпозиум литературоведов социалистических стран, посвященный 70-летию Шолохова и мировому значению его творчества, является выражением глубочайшего уважения и признательности к нему самых широких кругов общественности и всех трудящихся ГДР.

Руководитель симпозиума профессор Вилли Байтц в своем докладе заявил: «Слова В. Г. Белинского о всемирном значении Пушкина, о том, что «он принадлежит к вечно живущим и движущим явлениям», можно применить и к творчеству Шолохова. С течением времени мы все глубже и лучше понимаем эпохальное значение шолоховских идей и образов. Жизненная сила Шолохова - в его верности Революции, которая им запечатлена не только как суровое испытание личности в социальных и национальных катаклизмах, но и как долговременный импульс для ее расцвета и гармонии. В образе Григория Мелехова, человека, стоящего вне пролетариата, Шолохову представилась исключительная возможность выразить идею и ожидание свободной, сильной и жизнеутверждающей личности в момент смены эпох. Эпохальный смысл этого образа может быть понят только в единстве выявления общечеловеческого содержания судьбы героя и сохранения критической дистанции по отношению к нему. Мелехов не до конца понимал настоящие масштабы требуемого обновления жизни и личности. В то же время и новое, порождаемое Революцией, выступает еще неполно. Поэтому одностороннее моральное осуждение Мелехова так же неуместно, как и фаталистическая интерпретация его судьбы или же искание «фортуны спасения».

Рассматривая уроки, которые дает всемирному читателю роман «Тихий Дон» в свете современной идеологической борьбы во всем мире, профессор В. Байтц полагает, что «пути Мелехова, как и казацких масс в революции, отражают ныне повторяющуюся историческую ситуацию: народные массы в решающие моменты истории вынуждены учиться понимать происходящее вокруг них в очень краткие сроки, иначе они проигрывают свой исторический шанс в борьбе со своим старым врагом- буржуазией. Мировой революционный процесс вплоть до наших дней дает нам множество примеров того, что именно в такие моменты, когда новая правда революции и социализма выступает еще неполно, демагогия классового врага неизмеримо умножается. В этом трудность и трагичность ситуации.

- Шолоховская концепция человека в «Поднятой целине»,- говорил далее В. Байтц,- открывает нам эпохально значимые приметы времени и нового общества. «Триединый образ» коммунистов Давыдова, Нагульнова и Разметнова символизирует новый закон жизни, по которому человек находит в человеке друга, соратника и спутника. Это же взаимное доверие мы наблюдаем во встрече рассказчика с Андреем Соколовым а «Судьбе человека». И как явление исключительной эстетической значимости,- подчеркнул профессор Вилли Байтц,- шолоховские герои - люди необычайной духовной и практической активности: их мужество, присутствие духа, сила характера,- незабываемы!

По мнению В. Байтца, Шолохов достоин сравнения с великими явлениями эпохи Возрождения не только отдельными эстетическими сторонами своего творчества, скажем, «слиянием трагедии с эпосом», о чем пишет Л. Ершов в статье «Национальный и народный характеры эпоса Шолохова» (В сб. творчество М. Шолохова. Л., 1975, с. 77/Пушкинский Дом АН СССР), но и как выразитель всего огромного содержания новой эпохи, открывающей человеку незнаемые до этого творческие горизонты» ⁵⁰.

По всеобщему мнению участников форума, основные положения доклада профессора В. Байтца были признаны своеобразным ключом к обсуждавшимся проблемам.

Выступления некоторых ученых были полемичны. Отвечая им, профессор В. Ковалев (СССР, Пушкинский Дом АН СССР) в докладе «Шолохов в современном мире» весьма аргументированно подверг критике упрощение, догматические истолкования шолоховского творчества, в которых сужается его общечеловеческое значение и выхолащивается неповторимая национальная самобытность. «Шолохов в «Тихом Доне» в образе Григория Мелехова запечатлел русский народный характер и очарование Человека, - отметил профессор В. Ковалев. - Между тем некоторые ученые, говоря о мировом значении «Тихого Дона», сводят его к некоему литературно-художественному эсперанто. Однако великие творения в искусстве сильны и бессмертны не абстрактностью образов, не отрывом их от национальной почвы, а выражением благородных, гуманных, творческих качеств духа нации. Не случайно В. Г. Белинский говорил, что нации, народы есть личности в человечестве».

«В «Тихом Доне»,- подчеркнул далее профессор В. Ковалев,- решительно отвергнуты представления критиков о фатальной склонности крестьянина-труженика к шатаниям и «отщепенству» от исторического прогресса. Эпос о революции доказал ошибочность взглядов на процесс духовной перестройки человека как на мгновенный акт: люди меняются медленно! Художественно связав принцип исторически конкретной правдивости с принципом партийности, Шолохов всем своим творчеством конкретизировал и уточнил эстетические принципы социалистического реализма»⁵¹.

II Лейпцигский шолоховский симпозиум выявил высокий уровень рассматриваемых исследований, глубокое проникновение ученых в сущность предмета и бережное отношение в целом к творчеству М. А. Шолохова. В нашу задачу не входит давать подробный анализ выступлениям литературоведов. Интересующиеся проблематикой докладов во всей полноте могут ознакомиться с ними в сборнике, изданном Лейпцигским университетом имени Карла Маркса (Лейпциг, 1977)⁵².

Научные материалы симпозиума, несомненно, представляют собой крупный вклад в современное шолоховедение. Они послужат на 'многие годы дальнейшему углублению культурного сотрудничества ученых социалистических стран и явятся мощным оружием в борьбе против антисоветской пропаганды в зарубежном мире.

Комментарии к главе

¹ (Scholochow M. Der stille Don. Bd. I. Die Zarenzcit. Autorisierte Ubersetzung aus dem Russischen von O!ga Halpern. Berln, Verlag «Yolk und Welt», 1947.)

² (Karl Fraucnstein. 16.10.1966. Dresden. Письмо автору.)

³ (Berliner Zeitung, 1948, 24.1, S. 3.)

⁴ (Neues Leben, November, 1948, S. 27.)

⁵ (Die Weltbulme, Nr. 18, 1948, S. 494.)

⁶ (Tagliche Rundschau, 1948, 16.1, S. 3.)

⁷ (Gedenkbuch: Michail Scholochow. Werk und Winding, S. 264.)

⁸ (Scholochow Michail. Neuland unterm Pflug. Roman. Berlin, SWA-Verlag, 1946, Bd. I, 467 Seiten.)

⁹ (Scholochow Michail. Neuland unterm Pflug. Berlin, SWA-Verlag, 1947, S. 5. Vorwort.)

¹⁰ (Tagliche Rundschau, 1946, 28.4, S. 3.)

¹¹ (Neues Deutschland, Nr. 39, 1946, S. 3.)

¹² (Bredel W. Sieben Dichter. Schwerin, 1949, S. 419, 120, 123.)

¹³ (Weipkcpf F. Literarische Streifzuge. Berlin, Aufbau-Verlag. 1956, S. 139, 141.)

¹⁴ (Weltbiihne. Nr. 34, 1959.)

¹⁵ (Sonntag, Nr. 26, 1959.)

¹⁶ (Scholochow M. Flimmernde Steppe und an.lore Erzahlungen. Berlin, Verlag «Kultur und Fortschritt», 1960, S. 373 - 374. Nachwort.)

¹⁷ (Juri Elperin. Autograph. - Michail Scholochow. Neuland unterm Pflug. Zweiter Teil. Berlin, Verlag «Volk und Welt», 1961. Книга хранится в РОМК.)

¹⁸ (Meyers Neues Lexikon in acht Ba'nden. Bd. 7. Leipzig, 1964, S. 332.)

¹⁹ (Lexikon der Weltliteratur. Leipzig, VEB Bibliographisches Institut, 1966, S. 691 - 692.)

²⁰ (Vgl. Protokoll des VI. Parteitages der Sozialistischen Einheitspartei Deutsch-lands. Berlin, 1963, Bd. I. S. 363 u. Bd. II, S. 258.)

²¹ (Gedenkbuch: Michail Scholochow. Werk und Wirkung, S. 264.)

²² (Neuruppiner Zeitung, Nr. 26, 1964.)

²³ (Neue Zeitung, Mai, 1964.)

²⁴ (Warm G. Zur Scholochow-Rezeption in der DDR. In: Gedenkbuch: Michail Scholochow. Werk und Winung, S. 258.)

²⁵ (Tagliche Rundschau, 1955, 24.5, S. 4.)

²⁶ (Gedenkbuch: Michail Scholochow. Werk und Wirkung, S. 266-267.)

²⁷ («Laudation» zur Verleihung der Ehrendoktorwurdc der Philologischen Fa-kulta't der Karl-Marx-Universitat Leipzig an M. A. Scholochow anlapMich seines 60. Geburtstages. In Gedenkbuch: Michail Scholochow. Werk und Wirkung, S. XL.)

²⁸ (Ludwig N. En Menschenschicksal. In: Fur den Propaganclisten und Agitator. Sonderbeilage zur «Presse der Sowjetunion», Nr. 133, 1959, S. 3.)

²⁹ (Ncucs Deutschland, 1964, 27.5.)

³⁰ (Neuruppiner Zeitung, Nr. 26, Mai, 1964.)

³¹ (Neues Deutschland, 1904, 34.5.)

³² (Зегерс А. Пусть он снова приезжает...- В кн.: Михаил Александрович Шолохов: Сборник статей к 60-летию со дня рождения. М.: Правда,1966, с. 118.)

³³ (Bredel W. M. Scholochow. In: Hcute und Morgen, H. 3, 1949, S. 147-151).

³⁴ (Strittmatter E. Michail Scholochow - der grobe Meister. In: Neues Deutch-land, 1955, 245, S. 4.)

³⁵ (Neues Deutschland, 1964, 28.5.)

³⁶ (Цит. по фотокопии диплома доктора философии Лейпцигского университета, полученной от М. А. Шолохова.)

³⁷ (Michail Scholochow. Werk und Wirkung. Materialien des Internationalen Symposiums «Scholochow und wir». 18-19. Marz, 1965. Leipzig, Karl-Marx-Universitat, 1966.)

³⁸ (Krause F. Scholochows Wene in deutscher Ubersetzung u. ihre Rezensionen. In: Kunst und Literatur, H. 4, 1965, S. 383 - 392. Goltz M. Michail Scholochow. Leben und Werk. Eine Bibliographic zum 60. Geburtstag des Schrift-stellers am 24. Mai 1965. Berlin, Zentralinstitut fur Bibliothekswesen, 1965. 31.)

³⁹ (Молот, 1966, 9.7.)

⁴⁰ (Scholochow Michail. Der stille Don. Bd. II. Berlin, Verlag «Volk und Welt», 1964. Nachwort, S. 1007 - 1020.)

⁴¹ (Там же. Послесловие критика А. Куреллы, с. 1011.)

⁴² (Там же, с. 1010.)

⁴³ (Там же, с. 1008).

⁴⁴ (Там же, с. 1011.)

⁴⁵ (Там же, с. 1007.)

⁴⁶ (Там же, с. 1017 - 1018.)

⁴⁷ (Шолохов М. Л. - А. М. Горькому. 6.6.1931 года. - В кн.: Литературное наследство. Т. 70. М., 196'3, с. 695 - 696; см. также: «Тихий Дон»: уроки романа. О мировом значении романа М. А. Шолохова. Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1979, с. 117 - 119.)

⁴⁸ (Послесловие критика А. Куреллы, с. 101:5.)

⁴⁹ (Петелин В. Гуманизм Шолохова. М.: Сов. писатель, 1965; Хватов А. Образ Григория Мелехова в концепции романа «Тихий Дон». - Русская литература, 1965, № 2; Его же. Художественный мир Шолохова. М.: Сов. Россия, 1970; Бирюков Ф. Снова о Мелехове. - Новый мир, 1965, № 5; «Тихий Дон» и его критики. - Русская литература, 1968, № 2; Если опираться на принцип историзма... - Русская литература, 1971, № 2; Ершов Л. Русский советский роман. Л.: Наука, 1967; Мацай А. Он весь в движении... (О судьбе Григория Мелехова) - Русская литература, 1971, № 2.)

⁵⁰ (Цит. по русскому тексту доклада профессора В. Байтца, полученному 11.12.1975 года в г. Лейпциге.)

⁵¹ (Цит. по рукописи доклада профессора В. А. Ковалева, полученной 11.12.1975 года в г. Лейпциге.)

⁵² (Werk und Wirkung. M. Scholochow. im weltliterarischen Prozess, Leipzig, 10 - 13. Dezember, 1975. Karl-Marx-Universitat, Leipzig, 1977.)