ПИСЬМА ИЗ ГДР

Председатель Государственного Совета

30 апреля 1963 г. Берлин

Уважаемый товарищ Константин Прийма!

Недавно через редакцию центрального органа СЕПГ«Нойес Дойчланд» я получил Ваше письмо от 27.1,1963 г. с просьбой ответить на вопросы о творчестве Михаила Шолохова. Приношу извинение, что я лишь сегодня нашел возможность выполнить Вашу просьбу. Множество других неотложных дел были тому помехой.

1. Я читал романы Михаила Шолохова «Тихий Дон» и «Поднятая целина». Обе книги произвели на меня очень сильное впечатление. Глубоко захватили меня сила художественного мастерства, образный язык, яркость изображения и, прежде всего, содержание литературных произведений Шолохова.

2. Первый и второй тома романа «Тихий Дон» были изданы в Германии в период Веймарской республики. Эти книги сразу привлекли в Германии всеобщее внимание.

В тот период реакционные и фашистские круги Германии-развернули разнузданную антисоветскую клеветническую кампанию, пытаясь представить немецкому населению в ложном свете развитие культуры в Советском Союзе. Произведения советских художников и писателей у нас замалчивались, а буржуазные издательства систематически препятствовали опубликованию переводов. Только Компартия Германии вела работу по ознакомлению немецких трудящихся с ходом развития социализма в Советском Союзе и с советской литературой. В середине 20-х годов Компартия Германии под руководством своего ЦК во главе с Эрнстом Тельманом стала формироваться как ленинская партия нового типа. Ее массовое влияние росло. Партийные издательства начали выпускать книги советских писателей.

Своими произведениями художники и писатели разрушили стену антисоветской клеветы, воздвигнутую реакционными и фашистскими силами, и воспроизвели истинную картину строительства социализма в Советском Союзе. Искусство стало оружием в борьбе немецкого рабочего класса за свое освобождение.

«Тихий Дон» Шолохова, наряду с книгами Горького, Фадеева, Серафимовича и других советских писателей, стал для многих немецких рабочих, а потом и для растущего числа трудовых крестьян не только большим литературным событием, но и руководством к действию.

Под давлением классовой юстиции и полицейских репрессий буржуазные книготорговцы почти без исключения отказались от продажи книг советских писателей в своих магазинах, так что только литорганизация КПГ с ее немногочисленными книжными магазинами могла довести до читателей эти произведения. В этом деле товарищи из нашей литорганизации проявили настоящую коммунистическую находчивость. Книги советских писателей все же нашли распространение и сильный отклик.

После того как гитлеровские фашисты в 1933 году при помощи германских монополий захватили власть, вместе с произведениями всей прогрессивной немецкой литературы на костре были сожжены и книги Михаила Шолохова. С тех пор они были запрещены в Германии.

Известно, однако, что многие немецкие рабочие, антифашисты, социал-демократы и граждане христианских убеждений сохранили многочисленные экземпляры книг Шолохова, которые читали и в период фашизма.

Приход к власти фашистов делал невозможным издание третьего и четвертого томов «Тихого Дона» в Германии. Третий том был выпущен в 1934 году издательской кооперацией иностранных рабочих в СССР, но уже не дошел до читателей Германии.

Роман «Поднятая целина» тоже был опубликован у нас на немецком языке только после 1945 года. Первый том вышел в 1946 году, а второй том - в 1960 году. Эта книга также нашла большое распространение. «Тихий Дон», а прежде всего «Поднятая целина», в подлинном смысле слова служили нам политическими настольными книгами в период коллективизации сельского хозяйства в Германской Демократической Республике. Они оказали нам непосредственную помощь в строительстве социалистического сельского хозяйства в ГДР, что свидетельствует о том, как литература и искусство способны прямо повлиять и воздействовать на крупные революционные общественные преобразования.

Трудящиеся Германской Демократической Республики уважают и высоко ценят Михаила Шолохова как одного из выдающихся советских писателей. Его книги стали достоянием и немецкого трудового народа.

Немецкий народ благодарен ему за его выдающиеся произведения литературы и желает ему еще многих творческих успехов.

С социалистическим приветом!

Вальтер Ульбрихт¹

Дорогие друзья! Рад сообщить вам, что романы М. Шолохова «Тихий Дон» и «Поднятая целина» в антифашистском подполье имели огромное воспитательное значение.

В 1933 году по всей Германии книги прогрессивных, революционных и советских авторов были запрещены и сожжены па кострах. Но мы в подпольной работе все же имели советскую литературу и использовали ее как могучее оружие для преодоления духовного мрака фашизма.

Наша антифашистская группа в тайном фонде имела книги «Мать» Горького, «Цемент» Гладкова, «Железный поток» Серафимовича, «Разгром» Фадеева и многие другие. Скажу вам, что самой читаемой книгой все же был «Тихий Дон» Шолохова. На этот роман всегда была большая очередь желающих его прочесть.

В труднейшей борьбе с фашистским режимом для подпольщиков образ коммуниста Бунчука из «Тихого Дона» был примером мужества и стойкости перед лицом смерти.

«Тихий Дон» Шолохова помогал нам укреплять классовое сознание рабочих, вдохновлял на борьбу с ненавистным наци-режимом.

Берлин 28.8.1966 г.²

Эрвин Шлейзенер,

Сопротивления фашизму в 1933 - 1945 гг.

...Есть книги, которые входят в семью на всю жизнь! Такой книгой оказался «Тихий Дон» Шолохова для нашего деда, партийного ветерана Макса Курейбера, и всех нас - его потомков.

Два томика первого немецкого издания романа М. Шолохова в переводе Ольги Галвперн еще в 1930 году получили высокое признание у нашего деда и среди его друзей.

Как коммунист-подпольщик, наш дед сумел перехитрить гестапо и через все черные годы фашизма пронести «Тихий Дон» Шолохова, произведения Г. Гейне и другие книги.

С гордостью могу сказать, что благодаря деду и этим книгам в годы «коричневой чумы», .в нашей семье все росли в духе свободомыслия и великой веры в Советскую Россию.

Мой дед, ветеран антифашистского подполья, за участие в вооруженной борьбе немецкого рабочего класса в 1918 - 1923 годах награжден медалью Фрица Геккерта. Прочитав в «Нойес Дойчланд» письмо из Ростова-на-Дону, мой дед сказал, что с огромной радостью дарит Ростовскому музею сохранившиеся два томика «Тихого Дона» 1930 года издания. Его адрес: 1071, Берлин, Н. Мальмеерштрассе, 21.

Берлин 1.8.1966 г.³

Иоахим Шульц

Мы не знали России. Мы имели о ней школьные и туманные представления. «Тихий Дон» открыл всему миру душу донских казаков и величие русской революции. Герои «Тихого Дона» - это живые люди, каждый со своим лицом, своим сердцем, своими слабостями, доблестью.

Я читал раньше книги Л. Толстого, Н. Гоголя, М. Горького о старой России. Михаил Шолохов в «Тихом Доне» сказал новое о России, ярко изобразил диалектику революции, кровавые битвы с белогвардейцами и интервентами.

Как ни одна книга, «Тихий Дон» Шолохова вызвал в 30-е годы дискуссии в пролетарских клубах и горячие споры в рабочих семьях Германии. «Тихий Дон» помогал нам в острых спорах с оппозицией. Учил предвидеть коварство и жестокость фашистов. Шолохов открыл нам много нового из опыта русской революции. Поэтому этот роман был так дорог мне, и я, несмотря на обыск гестапо, сберег его в целости.

С 1918 года я был членом революционной группы «Спартак», затем членом Компартии. Все ветераны Компартии высоко ценят книги М. Шолохова.

Фалькензее Август, 1966 г. ⁴

Макс Валенда

В «Нойес Дойчланд» я прочел письмо с Дона с вопросом: «Кто имеет первые издания «Тихото Дона» Шолохова?»

35 лет назад, будучи комсомольцем, на собрании коммунистов я купил себе два тома «Тихого Дона». Роман Шолохова возбудил во мне горячее желание повидать Россию и узнать ее людей.

То были годы кризиса и великой безработицы в Германии. Моя профессия печника оказалась горестной. С молотком за плечами и «Тихим Доном» в котомке я отправился по стране в поисках работы, мечтая о визе на выезд в СССР. Но мечта эта не осуществилась.

С приходом к власти фашистов все рухнуло. Пришлось вернуться домой. Опасные книги «Тихого Дона» надо было прятать от фашистов. Я завернул их в промасленную бумагу, уложил в ящик и зарыл в землю.

В кошмарные годы нацизма, во время войны и позже, во время советского наступления, меня всегда согревала мысль о том, что у меня в саду, у заветного дерева, хранятся дорогие моему сердцу книги «Тихий Дон» Шолохова.

Возвратясь в свободную Германию, я сразу же вступил в СЕПГ и стал офицером Народной армии. Конечно, я нашел свои заветные первую и вторую книги «Тихого Дона» и купил себе новое издание романа в четырех томах, которые прочел с исключительным интересом.

Памятны и очень дороги мне эти два томика «Тихого Дона» 1930 года издания. Но в Россию, в музей, я готов переслать их немедленно.

С социалистическим приветом!

Росток. 1,8.1966 г.⁵

Герхард Гейнце, офицер

Мой отец и я дорожили «Тихим Доном», потому что в нем рассказана правда о советской революции.

При обыске в доме отца гестапо 'конфисковало первый том «Тихого Дона», а второй в это время был у кого-то на руках. Мы очень сожалели об этой утрате. Облавы и обыски гестапо заставили нас беречь второй том «Тихого Дона» как зеницу ока. Его читали многие наши друзья, и когда эта волнующая и запретная книга возвращалась к нам в дом, мы даже на ночь прятали ее на чердаке. Затем обстановка обострилась и заставила нас зарыть «Тихий Дон» вместе с другими советскими книгами в подвале.

С приходом Красной Армии и разгромом фашизма, когда мы наконец смогли свободно вздохнуть, я откопала книги. Время и сырость изрядно попортили заветный томик Шолохова. Я старательно очистила «Тихий Дон» от земли и плесени, высушила его и поставила на почетное место на книжной полке. И снова многие люди читали и перечитывали этот роман.

Берлин 1.8.1966 г.⁶

В 1929 - 1930 годах «Тихий Дон» завоевал в Германии огромнейшую популярность. Я прочел его залпом. Для меня он был событием не меньшим, чем просмотр знаменитого кинофильма Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин». «Тихий Дон», несомненно, великое произведение нашего ,века. И вопреки всем запретам и страхам, которыми грозили Гитлер и Геббельс, я еще тогда решил сохранить эти два тома Шолохова, пронести их сквозь все опасности.

«Тихий Дон» Шолохова помог мне разобраться не только в неизбежном развале царского режима в России, но и в неминуемой гибели фашизма. Благодаря «Тихому Дону» Шолохова я понял, что фашизм не обязательная и не вечная судьба нашей нации.

Я имею два тома «Тихого Дона» и согласен подарить их вам. Пусть для наших друзей в СССР эти книги - борцы подполья - будут доказательством того, что в черную ночь фашизма и в годы преступной войны против Советского Союза многие немцы глубоко верили в справедливую борьбу и победу советского народа.

С социалистическим приветом!

Юж. Мерзебург 5.8.1966 г.⁷

Артур Кек член СЕПГ

С 1921 года я примкнул к коммунистическому движению. Меня всегда очень интересовали советские романы, отражающие опыт русских большевиков и революции.

«Тихий Дон» - самый выдающийся советский роман о русской революции, который произвел неизгладимое впечатление на наш партийный актив и классово зрелых рабочих.

С наступлением фашистского мрака было приказано сжечь все советские, революционные и прогрессивные книги.

Моя жена во всем мне сочувствовала, и мы решили скрыть от гестапо мою библиотеку. А в ней было много ценнейших книг: «Капитал» Карла Маркса, «Десять дней, которые потрясли мир» Джона Рида, «Бруски» Федора Панферова, «Цемент» Федора Гладкова и «Тихий Дон» Михаила Шолохова.

В 1936 году гестапо арестовало меня и загнало в концлагерь... Жена моя, одно время арестованная как заложница, в дальнейшем была освобождена и сохранила эти ценные книги от фашистов. И время, и книги эти, и история работали на нас.

И если материальный ущерб, принесенный фашизмом стране, устранялся сравнительно быстро, то идейная чистка в сознании; немцев требовала длительного времени, вдумчивого разъяснения новых идей молодежи.

В этой сложной и кропотливой работе неоценимую помощь нам оказали советские писатели и .их правдивые книги.

Для нас с женой незабываемым осталось посещение в 1969 году в Сочи музея Н. Островского, чья жизнь и смерть явили изумительный пример личного героизма.

Но «Тихий Дон» и «Поднятая целина» Михаила Шолохова остаются для немецкого народа и всего мира самыми впечатляющими и поучительными книгами о подвиге великого русского народа и величии его революции.

Берлин 3.8.1966 г.⁸

Элиза и Георг Раис, члены СЕПГ

С замечательной книгой Шолохова «Тихий Дон» я познакомился в 1930 году в тюрьме. Я был тогда схвачен как деятель КПГ и после непродолжительного следствия обвинен в государственной измене. От моей жены и других товарищей мне в тюрьму передали книги, в том числе «Тихий Дон» Шолохова и «Цемент» Гладкова.

Обе эти книги произвели на меня большое впечатление и дали мне силу легче переносить тюремные невзгоды. Из этих книг я узнал, какие трудности пришлось преодолеть русскому народу в строительстве социализма.

После захвата власти фашистами, в 1933 году, я вновь был брошен в тюрьму. Наступили тяжелые годы. Беречь и читать советские книги было затруднительно. Но знания, которые я почерпнул при изучении многих книг, и глубокая вера в Советский Союз, где рабочий класс совместно с трудовым крестьянством овладел властью, - все это вдохновляло нас на борьбу. Споры о таких книгах, как «Тихий Дон», играли при этом большую роль.

Книга, которую я при сем с удовольствием передаю Ростовскому музею краеведения, находится далеко не в лучшем состоянии. Ее очень часто читали и перепрятывали с места на место, чтобы не нашли во время обыска при фашизме.

Дорогие товарищи! Храните эту книгу как знак нерушимой дружбы между нашими народами.

С социалистическим приветом!

Эрфурт 1.8.1966 г.⁹

Макс Мюллер

Первую книгу «Тихого Дона» я купил в 1929 году, а вторую - в 1930 году в «Книгосбыте» нашей Компартии, в переводе Ольги Гальперн.

«Тихий Дон» Шолохова для меня был прекраснейшей 'книгой из всего, что я когда-либо читал (а читал я много). Еще и сегодня «Тихий Дон» одухотворяет меня всякий раз, когда открываю его. В этом романе захватывающе изображены люди великой эпохи - мировой войны, свержения царской династии, гражданской войны, в ходе которой красные вышвырнули белогвардейцев из России. И люди, и величественные картины природы, и дыхание революции у Шолохова поданы так прекрасно, как ни у кого другого.

В 1933 году я жил в г. Хеймнитце, и гестаповцы произвели у меня семь обысков. Они искали оружие и директивы к восстанию. Меня арестовывали, потом выпускали и снова сажали в тюрьму, но ничего не могли найти.

Признаюсь, что однажды получилось так, что я не успел перепрятать «Тихий Дон», а тут нагрянули гестаповцы. Тогда книги Шолохова я поставил рядом с «Божественной комедией» Данте.

Входят громилы. Переворачивают вверх дном квартиру, ничего коммунистического не находят. Тогда один гестаповец (не замечая «Тихого Дона») хватает с книжной полки красивое издание «Божественной комедии» Данте, чтобы ее унести, как «красную». Я остановил его и сказал офицеру полиции:

- Великий поэт Данте не коммунист...

- Олухи, верните книгу Данте, - приказал офицер и, обратясь ко мне, пояснил: - Они ни черта не смыслят...

Гестаповцы ушли, а «Тихий Дон» остался на полке рядом с «Божественной комедией». Многие люди прочли «Тихий Дон», а затем я передал эти -книги на хранение старому рабочему и в сентябре 1933 года ушел в подполье - издавал нелегальную газету «Борьба».

Позже гестапо выследило нас, я был арестован с группой товарищей и многие годы сидел в концлагере. А старый рабочий сохранил мне «Божественную комедию» и «Тихий Дон» (1929 - 1930). И теперь эти книги - драгоценная реликвия в моей библиотеке, которую я всегда готов подарить друзьям в Россию.

С социалистическим приветом!

Берлин 1.8.1966 г.¹⁰

Хорст Хеннинг, член КПГ с 1921 г.

Дорогие друзья! Я имею два тома «Тихого Дона» в переводе Ольги Гальперн. С ними связано много моих личных переживаний.

В 1933 году, когда во всей Германии на площадях сжигались курганы советских книг и прогрессивной литературы, наш отец сказал, что мы советские книги должны сберечь. Он тщательно замуровал всю домашнюю библиотеку в кирпичную стену, и фашисты, делая десятки обысков, не смогли обнаружить их. Мой старший брат годы провел в фашистских концлагерях.

Победоносная Советская Армия 21 апреля 1945 года освободила нашу деревню (к сожалению, отца уже не было в живых), и я вытащил из тайника книги. Через десять дней вернулся из Бранденбургской тюрьмы мой старший брат. Свобода принесенная Советской Армией, книги, извлеченные из тайника луч солнца на «Тихом Доне» в руках умирающего брата - все это снова, как живое, стоит перед моими глазами.

Дорогие товарищи! Я пытался рассказать в нескольких словах, как нам удалось спасти советские книги. Надеюсь, что посылаемый вам «Тихий Дон» 1929 года издания и это письмо скажут вам о том, как ,мы любим Россию и великого гуманиста-писателя Шолохова.

Берлин 2.8.1966 г.¹¹

Эрвин Вайс

Дорогие друзья! Мне было 19 лет, когда в 1923 году я вступил в члены Компартии. Многие годы работал я в Немецком спортивном рабочем союзе, являлся партийным пропагандистом. У меня было много марксистских книг и советской художественной литературы (в переводах на немецкий).

События страшных лет - фашистский поджог рейхстага, варварские книгосожжения, приказ Гитлера об охране немецкой расы от «красных книг» - заставили меня подумать о сохранении ценной революционной литературы.

Конечно, многое было потеряло. Меня фашисты восемь раз сажали в тюрьму. Но даже в это страшное время нашелся один столяр на юго-западе Берлина, в мастерской которого, в мешке с разным хламом, сохранилась часть моих книг, а среди них «Тихий Дон» Шолохова.

...В 1935 и 1937 годах я снова перепрятал эти книги, так как существовала угроза, что фашисты обнаружат их.

И вот однажды, в труднейшей ситуации, я встретил девушку-католичку, которую я хорошо знал. Ее семья была у штурмовиков вне подозрения. И я отдал этой девушке два чемодана моих книг, в том числе «Тихий Дон» Шолохова и «Цемент» Гладкова.

Шли годы. Черные годы... И однажды, заехав к католичке, я узнал, что она вышла замуж, что ее муж - видный инженер и член партии... нацистов! Когда она показала мне при муже мои марксистские книги, стоявшие у них в книжном шкафу, я оторопел.

Но ничего страшного не произошло. Оказалось, что инженер записался в наци «для отвода глаз», что он уже прочел добрую половину моих книг (и «Тихий Дон» Шолохова) и что его дом - самый надежный тайник для марксистской литературы.

Так оно в дальнейшем и было. Католичка и инженер оказали мне в подполье неоценимую услугу. После разгрома фашизма тайная библиотечка была легализована, и мои книги прошли через тысячи читательских рук.

На обложке «Тихого Дона» я сделал следующую надпись:

«Двенадцать лет фашистского господства пережили эти книги Шолохова. Было небезопасно хранить их в то время. Я прятал их в мешке с хламом, в погребные ниши, зарывал в землю. И всегда люди с радостью и трепетом брали их в руки, даже если это было и опасно. Чтобы читать «Тихий Дон» в то время, нужны были вера в человека, осторожность и немного личного мужества.

Друг, если ты берешь их в руки, обращайся с ними с такой заботой, с какою они были спасены для нас в черное время нацизма».

Берлин 3.8.1966 г.¹²

Вилли Липке

Появление «Тихого Дона» в Германии было крупнейшей сенсацией, которую можно сравнить только с триумфом советского кинофильма «Броненосец «Потемкин».

Мы, коммунисты, широко использовали «Тихий Дон» в пропагандистской работе. Роман (Шолохова принес нам правду о русской революции и героизме большевиков. «Тихий Дон» вооружил нас против буржуазной клеветы, распространявшейся о Советской России.

В 1929 году у нас царила безработица. Многие наши друзья не имели денег на хлеб и не могли купить книгу из России. На мы организовывали читки шолоховских романов в рабочих клубах. Своей правдой и яркой художественностью «Тихий Дон» оставил неизгладимое впечатление у каждого читателя.

Многие годы я находился в концлагерях Лихтенбург и Бухенвальд. Но моя жена, несмотря на угрозы гестапо, все же сохранила первое издание «Тихого Дона» 1929 года, и мы охотно дарим его вам.

Передайте наш пламенный привет и благодарность тов. М. А. Шолохову - его книги вдохновляли нас на борьбу с фашизмом в самые трудные годы! Мы желаем ему больших творческих успехов и здравия на долгие годы.

С сердечным приветом!

Мерзебург Август, 1966 г.¹³

Пауль и Гертруда Дрезе

Когда 2 мая 1945 года Красная Армия захватила Нейштадт на Доссе, в комнату, где я, пострадавшая от бомбежек, жила с тремя своими дочками, пришел советский офицер. Он огляделся и шагнул к моему книжному шкафу. Среди прочих книг он увидел «Тихий Дон» Шолохова. Внезапно его сумрачное лицо просветлело. По заголовку он догадался, что это за книга, и позвал с улицы еще пятерых офицеров. Всех нас взволновала атмосфера радости и взаимопонимания, возникшая из-за «Тихого Дона» Шолохова.

В честь победы над фашизмом мы выпили бутылку вермута. Больше у меня, к сожалению, ничего не было.

Окраины еще не были освобождены. Офицерам нужно было идти в бой. В последний раз мы обменялись рукопожатиями. Пожелав друг другу всего наилучшего, мы расстались друзьями. Этот день - счастливейший в моей жизни. Ни я, ни мои дети никогда его не забудут. Благодаря Красной Армии мы получили свободу.

Когда к моим детям приходят друзья, я показываю им «Тихий Дон» 1930 года издания. Я вспоминаю 1933 год, когда я была девчонкой-книгоношей и с товарищем детства, Алексом К5дём, торговала книгами и брошюрами на собраниях КПГ.

Книги советских писателей пользовались успехом. Многие беспартийные и интеллигенты покупали и читали «Тихий Дон» Шолохова.

Итак, еще до пришествия Гитлера роман Шолохова был оружием против реакции, фашизма и антикоммунизма. Я с гордостью и радостью узнала о награждении тов. Шолохова Нобелевской премией.

Цехденик 3.8.1966 г.¹⁴

Анна Мария Магнус

Шел 1937 год. Гитлеровцы торжествовали, а ряды рабочих, верных Компартии, все более опустошались...

Однажды ко мне постучался юноша, блондин, в очках, и сказал: «Я - Ганс». Я позволила ему войти и вскоре узнала, что он сын коммуниста, приговоренного к 12 годам каторги. Ганс был студентом юридического факультета, арестовывался по подозрению в распространении коммунистической литературы... Его старший брат примкнул к шарлатану Гитлеру... Всегда голодный и преследуемый, Ганс изредка навещал мой дом. Мы лодолгу беседовали с ним о политике, о судьбах родины. С 1917 года я - в партии. Поэтому мне было что сказать юному Гансу.

Как-то в полночь он принес большой пакет, в котором были «Коммунистический манифест» Маркса и Энгельса и две книги «Тихого Дона» М. Шолохова. «Это - самое дорогое»,- сказал Ганс Коппи. И я спрятала его книги в подвале под уголь... Ганс ушел, и я его больше не видела. Позже мы узнали, что он был замучен и казнен фашистами 22 декабря 1942 года. Он умер как настоящий борец, так же, как и его жена Гильда Коппи,

родившая ему в тюрьме сына, который там же умер. Сохраненные книги юного антифашиста Ганса Копии остались у меня. Они для нас - святыня. Мы горды тем, что первый и второй тома «Тихого Дона», принадлежавшие борцу-антифашисту Гансу Коппи, будут представлены на шолоховской выставке в России.

Берлин 31.7.1966 г.¹⁵

Эмми Якоб, Бруно Якоб

Мне было 22 года, когда я впервые прочел «Тихий Дон», Я много читал. Но признаюсь, «Тихий Дон» буквально проглотил и с нетерпением ожидал второй книги романа.

М. Шолохов мастерски, очень сильно изобразил жизнь Дона и революционно-кровавую битву против царя, рабства и угнетения. Несомненно, образ Григория Мелехова, его поиск правды волновали всех. Но на меня глубокое впечатление произвели мужество и самоотверженность коммуниста Бунчука. Еще тогда я понял, что «Тихий Дон» М. Шолохова - роман мирового масштаба.

С захватом власти фашистами повсюду начались обыски, изъятия книг, аресты. Предвидя все это, я заранее тщательна упаковал самые дорогие мне книга («Тихий Дон» Шолохова, «Цемент» Гладкова, «10 дней, которые потрясли мир» Джона Рида) и в ящике закопал их в саду.

И еще много раз я их перепрятывал... После запрета Компартии я продолжал в подполье борьбу с фашизмом. И книги эти были с нами всегда в строю, вдохновляли нас на победу.

Лейпциг 3.8.1966 г.¹⁶

Ганс Дреман

...Был конец апреля 1945 года. Красная Армия сражалась в Берлине... В палисаднике перед партийным домом нацистов лежал расстрелянный эсэсовцами немец. Бой уже переместился; в следующий квартал. И мне, как бездомному, довелось ночевать в этом доме. В одном из ящиков письменного стола, к моему удивлению, я нашел книгу «Тихий Дон» Шолохова, выпущенную коммунистами в 1929 году. Да, представьте, в доме нацистов я нашел запрещенную и всюду сжигавшуюся фашистами книгу «Тихий Дон»!

Как она здесь оказалась? Чьи руки и сердца она согревала в подполье? Наверно, это была добыча домашних обысков. Возможно, кто-то из нацистов спрятал ее от своих же соратников. А может, это ее владелец лежал, расстрелянный, в палисаднике? Гражданский костюм, торчавший из-под расстегнутой коричневой униформы, наводил на такие размышления.

Надвигались сумерки. Измученный длительными преследованиями гестапо, я впервые за многие месяцы почувствовал себя освобожденным. Я лег на пол, положил под голову кипу бумаг и томик «Тихого Дона» и уснул как убитый.

Утром орудийные залпы русских разбудили меня. Я позволил себе с упоением почитать несколько страниц из «Тихого Дона». Ведь последний раз я держал такую книгу в руках где-то в 1930 году. Знаю, что позже за хранение этой книги гестаповцы бросали людей в тюрьмы.

И вот Берлин, охваченный огнем и дымом боя, пришло утро нового дня - русские брали рейхстаг! В мое сердце вступила неописуемая радость, и я пошел к советским воинам на улицу, чтобы предложить им свои руки и знания плана города... Я сохранил эту книгу «Тихого Дона». Она стоит у меня на книжной полке рядом с Гете и Шиллером, там, где Шолохову и положено быть. Я готов прислать вам эту редкую книгу.

Берлин 3.8.1966 г.¹⁷

Лотар Грюнвальд

...Письма... Письма... Письма... Пусть не посетует на меня читатель за обилие документов в книге. Письмо товарища Вальтера Ульбрихта, письма ветеранов Компартии Германии, антифашистов, социал-демократов, письма лидеров других коммунистических партий и выдающихся писателей, забытые интервью Луначарского, Горького и самого Шолохова, письма переводчиков «Тихого Дона» и его издателей, письма рабочих и узников тюрем, так же как и многочисленные отклики прессы- коммунистической, прогрессивной и буржуазной,- это документы борьбы мнений вокруг творчества классика советской и мировой литературы. Все эти документы и материалы красноречиво и убедительно говорят нам о том, что коммунист Шолохов и его книги вот уже более полувека находятся на переднем крае битвы идей нашего столетия. А моя книга посвящена именно этой теме.

Комментарии к главе

¹ (Walter Ulbricht, der Vorsitzende des Staatsrates der Deutschen Demokrati-schen Republik. Den 30. April, 1963. Berlin. Письмо автору.)

² (Erwin Schleusener. 28.8.1966. Berlin. Письмо автору).

³ (Joachim Schulz. 1.8.1966. Berlin. Письмо автору.)

⁴ (Max Valenda. August, 1966, Falkensee. Письмо автору.)

⁵ (Gerhard Heinze. 1.8.1966. Rostock. Письмо автору.)

⁶ (Gertrud Dombrowskaja. 1.8.1966. Berlin. Письмо автору.)

⁷ (Artur Keck. 5.8.1966. Merseburg-Sud. Письмо автору.)

⁸ (Elise Reib, Georg Reifl 3.8.1966. Berlin. Письмо автору.)

⁹ (Max Muller. 1.8.1966. Erfurt. Письмо автору.)

¹⁰ (Horst Henning. 1.8.1966. Berlin. Письмо автору.)

¹¹ (Erwin Weip. 2.8.1966. Berlin. Письмо автору.)

¹² (Willy Linke. 3.8.1966. Berlin. Письмо автору.)

¹³ (Paul und Gertrud Drese. August, 1966. Merseburg. Письмо автору.)

¹⁴ (Annemarie Magnus. 3.8.1966. ZehdenicK. Письмо автору.)

¹⁵ (Emmi und Bruno Jacob. 31.7.1966. Berlin. Письмо автору.)

¹⁶ (Hans Drehmann. 3.8.1966. Leipzig. Письмо автору.)

¹⁷ (Lotar Grunewald. 3.8.1966. Berlin. Письмо автору).