ДАНИЯ

I

Весной 1932 года в Копенгагене издательство «Гюльдендаль» выпустило в продажу первую книгу «Тихого Дона» в переводе Анны Чемеринской-Кон.

В краткой исторической справке о донском казачестве переводчица писала: «Все в этой книге удивительно просто и поэтично. Это - беллетристика, которой у нас недостает... Казак от колыбели до могилы рассматривался солдатом полка. Казаки ходили в форме, с красными лампасами, как у генералов... Царизм повсюду подчеркивал особое положение, особую» кастовость казаков. Но это все оказалось фикцией, которая-рухнула при первом серьезном ударе революции. Шолохов в «Тихом Доне» и показал нам, что привилегия служить царю на собственной лошади и в собственной униформе была в действительности экономической кабалой. Царизм держал казаков для подавления мятежей и беспорядков. Но первая мировая-война привела к распаду казачьего войска, так как иллюзии о монолитности донского казачества рухнули, и, как показано-в «Тихом Дане», среди казаков вспыхнула классовая борьба по примеру исторических событий, развернувшихся на Неве»¹.

Редакции датских газет медлили с публикацией рецензий. Видимо, ждали, что скажет о советском романе главная газета консервативной партии - «Дагенс нюхедер», которая всегда и во всем задавала тон. И вот 20 апреля 1932 года на ее страницах появилась первая рецензия Ф. Шюберга «Казацкий роман».

«Тихий Дои», - писал Ф. Шюберг,- это всемирно прогремевший шедевр!.. Сенсацией являются независимая позиция Шолохова по отношению к русским классикам, писавшим о казаках. Вопреки Гоголю («Тарас Бульба», 1835) и Л. Толстому («Казаки», 1861), где господствуют тона героической романтики (народ и война, барабаны зовут в бой весело и варварски), казаки Шолохова проще, реалистичнее. Они менее веселы, мало героичны, но необычайно сильны неукротимостью своего духа степняков, хотя их насильно угоняют на фронт... Важно отметить, что горизонт писателя выше горизонта его героев. Вот почему его роман является выдающимся изображением психологии русского «арода, свершившего революцию... «Тихий Дон» - это великолепный этнографический и исторический документ эпохи, гремящий на весь мир»². В статье было немало неверных и чуждых нам суждений, но общая оценка для Дании 1932 года (напомним: «Дагенс шохедер» в течение 15 лег утверждала, что в СССР нет литературы!) была воистину сенсационной!

23 апреля 1932 года выступила и столичная вечерняя газета «Экстрабладет», более других писавшая всякие небылицы о Советской России. Попугав читателя «мрачным фоном России» и «проклятым раем революции», поставив нелепый, но, видимо, согревавший читателя-монархиста и буржуа вопрос: «Долго ли еще продержатся в России Советы?» - автор статьи вдруг изрек несколько иное: «...с отчаянием спрашиваешь себя, взяв в руки первый том «Тихого Дона», разве можно прочесть эти более чем 400 страниц? Но позже, вчитавшись в роман, забываешь то, о чем спрашивал. Удивленно читаешь роман о борьбе. И когда его прочтешь до конца, не вздыхаешь от облегчения, что он окончен, а грустишь, что он так мал!!! Шолохов - не Достоевский, но роман «Тихий Дон» чудесным стилем воскресил в нашей памяти лучшие образцы русского искусства». Автор статьи ненавидит Советскую Россию и тем не менее покорен изображением империалистической войны, он находит, что в «Тихом Доне» читатель достигает того «кульминационного пункта, с вершины которого видна вся великая страна, в результате этой войны превратившаяся из царской России в большевистскую, в Россию пятилетних планов! Из рекламы, приложенной к книге, мы узнаем,- пишет он,- что этот роман распространен у себя на родине в миллионах экземпляров... Зрелый, сильный казачий роман!»³.

Несомненно, Шолохов заставил буржуазную прессу Дании не только призадуматься >над тем, что он написал, но и по-новому взглянуть на Восток, заставил их высказать более обдуманные суждения о советской революции, новой жизни и литературе.

Известно, что европейская социал-демократическая пресса, выполняя директивы II Интернационала, выступала против всего советского более яростно, чем другие буржуазные газеты. Но вот мы получили одну любопытную статью из редакции датской провинциальной социал-демократической газеты. Если все газеты Дании в рецензиях на «Тихий Дон» подчеркивали «жесткость русских нравов», «дикость казаков», «ужасы революции», то в этой статье отмечена «беспощадная правдивость Шолохова», «честность писателя и оптимизм». «Тихий Дон»,- писал некий С. Т.,- мощная книга, смелое и светлое изображение народа; произведение, которое будет жить и тогда, когда многие послевоенные книги уже будут забыты»⁴.

А одна из влиятельных датских газет - орган консервативной партии «Берлингске тиденде» (и по сей день активно выступающая против СССР!) - 27 апреля 1932 года вынуждена была отметить: «По своей 'поэтичности «Тихий Дои» Шолохова можно сравнить с исландскими сагами и романом «Война и мир» Толстого... Люди у Шолохова - как живые... И все у него - и любовь, и ненависть, и смятение, и кровопролитие - изумляет и потрясает... Быть чувствительным и не быть сентиментальным, так воздействовать и не быть сенсационным (в стиле) - и то и другое - искусство! Да, искусство жизни и поэтическое мастерство сверкают в романе Шолохова. Он - озаренный мастер, посвященный в искусство свыше»⁵.

II

Мы располагаем десятками статей о Шолохове и его творчестве из датской прессы за 1932-1934 годы. В подавляющем большинстве в них высоко оценен роман «Тихий Дон». И непонятно, почему, за редким исключением, авторы рецензий скрыли свои имена и фамилии под инициалами. Вероятно, не так-то просто было тогда сказать открыто доброе слово о советском романе!

В то же время в некоторых группах литераторов Дании не хотели верить тому, что автор «Тихого Дона» - советский писатель. В конце апреля 1932 года это мнение настолько возобладало и в журналистских кругах Копенгагена, что вскоре пресса не без чувства радости заговорила о том, что «Тихий Дон» написан русским... эмигрантом! Газета «Берлингске тиденде» 7 мая 1932 года в связи с этим сочла необходимым в статье известного критика Хеннинга Келера высказать следующее: «Ни один из романов, созданных в Советской России за последние 14 лет, не может сравниться с шедевром «Тихий Дон»... автором которого является молодой эмигрант М. Шолохов, первая книга его только что вышла в датском переводе»⁶.

Советское посольство в Копенгагене тогда же дало датской прессе разъяснение о личности писателя М. А. Шолохова.

Многие критики писали в основном о любовном треугольнике Аксинья - Григорий - Наталья, о ярком изображении страстей и «дикости» казаков, о самобытности стиля Шолохова и мало - о философской и идейной позиции Шолохова, главном содержании эпоса - Октябрьской революции, преобразовании мира. Однако появились и статьи, авторы которых выдвигали общественную проблематику на первый план.

«...Шолохов - новый великий русский писатель, новый Толстой, вышедший из окопов, но живущий требованиями реализма наших дней,- писал критик Фратер в газете «Лолланс-Фальстерс Венстреблад» 13 мая 1932 года.- При чтении книги тысячи раз наталкиваешься на удивительную простоту. Встречаешься с простыми людьми. И все же надо сказать, что эта книга величественна в изображении водоворота человеческих судеб и гениальна своим искусством рассказа... Мы радуемся и восхищаемся достижениями современной культуры. Так прочтите же «Тихий Дон»! Прочтите о жизни донских казаков в мирное время в их хуторах. Прочтите о войне на Восточном фронте. И попытайтесь сами проследить, не озарена ли истина этого уголка средневековья новым светом. Только тогда вы по-серьезному придете к заключению, что мировая война - детище двух факторов: «цивилизации» и «предрассудков».

Разделяя в какой-то мере широко распространяемое буржуазной прессой мнение об «ужасах русской революции», о «жестокости Советов и коммунистов», Фратер приходил, однако, и к объективному заключению, что «Тихий Дон» поведет читателя по дороге Истины. «А за Истиной должны мы все следовать, даже если она ведет нас к вратам ада»⁷.

Известному датскому поэту и литературному критику Полю ла Куру (журнал «Тилскуерен», июнь, 1932) понравилась «неподкупная честность Шолохова», который «правдиво вскрыл, что жестокие столкновения казаков с господствующим принципом царизма происходили из-за солдатской вечной службы... И что война была прямой причиной революции и их освобождения. И эта честность Шолохова делает роман гораздо большим, чем просто тенденциозное произведение... В психологическом плане характеры так законченны, что они напоминают созревшие плоды. И, несомненно, с исключительным блеском исполнен образ Аксиньи - страстной, одержимой женщины, которую без колебаний воспринимаешь как сестру земли... Аксинья - прекраснейший образ, который придает всей книге неувядаемую прелесть и правдивость... В романе ярко изображена освобожденная жизненность русского нярода - это новое и поражает... Автор черпает силу в народе, который только просыпается и видит, как струится жизнь. И это ощущение жизни, рождающееся из беспокойного чувства свободы, есть жизнеутверждение всего народа, обжигающее и прокладывающее себе путь. Так может быть лишь в эпическом искусстве». По млению Поля ла Кура, «Тихий Дон» открыл читателям силу народа», и если сравнить «чеховских русских вегетарианцев» с «воинственными казаками», то между ними «лежит целая эпоха, как будто это было до и после всемирного потопа». Восхищаясь «шолоховским искусством эпического повествовавания», Поль ла Кур приходит к выводу, что «Тихий Дон» мощью эпоса наносит удар «своему врагу - индивидуализму». В заключение критик с уверенностью пишет: «Несмотря ни на что, в России растет социальная реорганизация, и, несмотря на то, верите ли вы в это или нет, чувствуются ее практические результаты. Поэтому следует отдать должное «Тихому Дону», который вскрыл внутреннюю силу духа русского народа, и вдохновение для этого Шолохов черпал из источников, таящихся в народных глубинах»⁸.

III

Вторая книга «Тихого Дона» на датском языке вышла в марте 1933 года, а третья - в августе 1934 года в переводе все той же Анны Чемеринской-Кон.

На ярких суперобложках «Тихого Дона» издательство «Гюльдендаль» поместило краткие отзывы прессы, не потерявшие значения и в наши дни.

Вот некоторые из них:

«Обсервер» (Англия): «Книга «Тихий Дон» возвысилась среди тысячи!»

«Фоссише цейтунг» (Германия): «Писатель Шолохов перевесит любой десяток немецких авторов!»

«Даг-постен» (Норвегия): «Воистину этот роман читается с неугасимой радостью, и его всегда надо иметь в своем книжном шкафу. Доцент Л. Оса».

«Тилскуерен» (Дания): «Этот донской роман обладает фантастической мощью... В сущности своей «Тихий Дон», изображая мрачные страницы истории, переполнен светом и оптимизмом. Поль ла Кур».

«Политикен» (Дания): «Наконец-то появился этот русский роман о пламенной любви! Политический роман - литературное событие! Могучее изображение родного края с перспективами в далекое будущее. Труднейшие литературные проблемы современности он разрешает спокойно, с присущим русскому человеку чувством веры в будущность и с юношески сверкающей и всепобеждающей гениальностью. Том Кристенсен»⁹.

Эти краткие отзывы, собранные на обложке «Тихого Дона» авторитетно свидетельствовали о международном признании» советской литературы и ее выдающегося таланта - Шолохова.

Издательство «Гюльдендаль» своей рекламой весомо и убедительно утверждало и пропагандировало за рубежом факт огромного идейно-художественного воздействия шолоховского-романа на видных писателей Запада, литературоведов и самые широкие круги ценителей литературы.

И датским читателям, берущим в руки «Тихий Дон», было1 к чему прислушиваться, а прочитавшим роман - в изумлении и поразмыслить о причинах мировой войны, о сущности народной революции в России, о новой русской, теперь уже - советской, литературе, которая выдвинула писателя-коммуниста,, ставшего в ряд с Гоголем, Толстым, Чеховым!

Несомненно, выход в Дании (с весны 1932 по лето 1934 гг.) трех томов «Тихого Дона» десятитысячными тиражами - романа о Красном Октябре в России! - вызвал беспокойство иг безусловно, негативные суждения о нем в определенных кругах, курирующих общественное мнение страны.

Надо полагать, что именно поэтому после многих ярких и восторженных статей в датской прессе о «Тихом Доне», в августе 1934 года зазвучали тревожные ноты. Редакция газеты консервативной партии «Берлингске тиденде» (ранее весьма хвалившая первую и вторую книги и сравнивавшая «Тихий Дон» с «исландскими сагами и «Войной и миром» Л. Толстого) в связи с выходом в свет и поступлением в продажу третьей книги шолоховского романа выступила с призывом «поубавить восторги» перед «Тихим Доном»! Самое оригинальное состояло в том, что автором, попытавшимся задать новый тон по отношению к Шолохову, оказался Хеннинг Келер, тот самый писатель и критик, чьи похвалы и восторженные отзывы о шолоховском романе цитировались на суперобложке датских изданий...

Начав свою статью с комплиментов Шолохову и отметив, что «профессиональная критика уже воздала «Тихому Дону» должное», Хеннин Келер вдруг обнаруживает, что «главным-героем романа является не простой человек, как это казалось вначале, а Дон и казаки, ландшафт и народ, село, война и революция...» Это оказалось полной неожиданностью для датского критика, тем более, что, по его мнению, опыт русской революции датскому читателю был ни к чему и рекомендовать его в печати было недопустимым! И потому критик газеты «Берлингске тиденде» завершает свою статью сердитым назиданием всей прессе: «Роман Шолохова - это такого рода роман, который сам найдет себе читателей. И нет необходимости звонить во все колокола ради этого романа! Вот почему излишне звучат слова в издательской рекламе о том, что «Тихий Дон» - лучший роман столетия!»¹⁰

Словом, критик выдал позицию правящих кругов Дании, которые были решительно против положительных аттестаций «Тихому Дону».

Однако в этот же день, 22 августа 1934 года, газета «Со-циал-демократен» опубликовала свою большую рецензию под заглавием «Тихий Дон» - третья книга знаменитого романа Михаила Шолохова». Не раскрывая подробно содержание третьей книги романа, но анализируя трагическую судьбу героя шолоховского эпоса Григория Мелехова, газета подчеркивает, что «в этом томе проливается много крови, гораздо больше, чем в предшествующих книгах. Чувство муки сопутствует описанию войны и кровавых деяний... Эта книга не для нервных людей... И все же эту большую и страстную эпопею «Тихий Дон», эту захватывающую тебя книгу читаешь, затаив дыхание, и живешь вместе с ней, буквально спрессовываешься с .ее героями и следуешь за их дикой и волнующей судьбой...»¹¹.

Положительная оценка третьей книги «Тихого Дона» в центральном органе социал-демократической партии вызвала негодование в стане правящей консервативной партии. Спор в датской прессе вокруг третьей книги «Тихого Дона» обретал большую остроту, так как в него включились и другие газеты. Уже на следующий день, 23 августа 1934 года, редакция главного органа консерваторов «Дагенс нюхедер», ранее так же именовавшая «Тихий Дон» «всемирно прогремевшим шедевром» (о чем мы говорили выше), выступила с разгромной статьей о Шолохове.

«...Третья книга романа, сенсационного для 1932 года, ставшего делом чести в 1933 году, превратилась в 1934 году, - по мнению рецензента, - в тяжкий груз для читателей, в роман без начала п без конца». Решительно советуя «не читать» продолжение романа, газета и ее незадачливый рецензент серьезно уверяли, что в «Тихом Доне» «нет ни развития сюжета, ни психологии народа», что «Григорий и Аксинья превратились в побочные образы» и что «Шолохов, хотя и не занимается красной пропагандой, но его роман - это настоящий литературный коммунизм, какого мы еще не видели, по-человечески льстивый... и опасный!»

Так вот, оказывается, в чем суть дела!.. Редакция «Дагенс нюхедер» (как и «Берлингске тиденде») не на шутку опасалась благотворного воздействия эпоса о революции на датских читателей.

И потому, в заключительном абзаце этой пресловутой статьи снова звучал указующий возглас, почти окрик, в адрес издательства «Гюльдендаль»: «Третья книга «Тихого Дона» не дает нам ничего нового!.. Исход книги свидетельствует о том, что впереди будет еще одна или несколько частей... И можно лишь пожалеть издательство, которое намерено выпустить продолжение романа, т. е. четвертую книгу...»¹².

Все же некоторые читатели «опасного» романа были иного мнения. И один из «их, выступивший в «Ведомостях Орхусской епархии» под инициалами «X. Бнг», писал: «Кое-кто хулит «Тихий Дон». Но ведь эта книга и ее автор Шолохов стоят выше всякой политики... (наивно, но искренне защищал роман X. Б-г.- К. П.) Шолохов только описывает, причем беспристрастно, положение дел в политике и страстно, вдохновенно - судьбы человеческие».

Вопреки мнению «Берлингске тиденде» и «Дагенс нюхедер», автор считал очень желательным, чтобы в Дании «на свет появилась и четвертая книга «Тихого Дона», поскольку задача писателя состоит не только в том, чтобы показать людей, судьба которых трагична и неопределенна, но также показать развитие казачества под властью красных... И если изображение восстания казаков не будет продолжено, вся эта могучая книга утратит силу и смысл. А ведь книга эта - путешествие в неизведанное, с множеством больших переживаний, подвигов и кровью народа»¹³.

В декабре 1934 года М. А. Шолохов посетил Швецию и Данию. Скандинавы принимали его с большим радушием. Датские писатели, во главе с Мартином Андресеном-Нексе, выезжали на границу встречать гостя.

Пребывание Михаила Александровича в Копенгагене превратилось, как писала тогда пресса, в «триумф Шолохова и советской литературы». К тому времени тираж трех томов «Тихого Дона» в издательстве «Гюльдендаль» достиг почти 50 тысяч. Для Дании - цифра колоссальная.

Газета «Экстрабладет» в номере от 19 декабря 1934 года, помещая фотоснимок М. А. Шолохова, писала:

«Жизнь полна неожиданностей! Вот перед нами сидит в кресле ладный и спокойный романист Михаил Шолохов, который подарил нам тихий и всех волнующий Дон. Речь его течет поистине тихо. Чародей слова и образа, потрясающих судеб и сильных страстей находится в Копенгагене и курнт свою трубку мира! Наконец настал момент и мы оказались перед мастером, пленительным писателем. Он еще совсем молод - 29 лет, Скромен. Молчалив. Улыбаясь, он жадно курит свою трубку!. Мы заводим разговор о казачьей станице Вешенской, и Шолохов оживляется, начинает рассказывать, как живут теперь казаки на Дону»¹⁴.

3 января 1935 года М. А. Шолохов выступил в Копенгагене с докладом о советской литературе, который произвел огромное впечатление на писателей, журналистов, книгоиздателей. Мартин Андерсен-Нексе в своей речи на этом вечере отметил выдающуюся роль творчества Шолохова в истории мировой литературы. Тогда же на вечере «кто-то из слушателей-датчан от имени собравшихся выразил глубокую признательность М. Шолохову за роман «Тихий Дон», вызвавший восхищение широких читательских кругов в Скандинавских странах»¹⁵.

IV

В декабре 1940 года издательство «Гюльдендаль» выпустило р продажу четвертую книгу «Тихого Дона» в переводе А. Чемеринской-Кон.

Как и в изданиях первых книг романа, на суперобложке имелись высказывания из различных материалов прессы:

«Шолохов - этот русский художник - в романе закрывает шлюз, поднимает воду до крайнего уровня чи оставляет нас в нем наедине с героями... О, этот прекрасный мираж о двух вечно влюбленных!..

Профессор X. Брикс»

«Григорий Мелехов - портрет человека переломного времени. Он становится на грани между верностью традициям и требованиями нового времени, несет в себе презрение к царской династии и чувствует недоверие к нему красных, рушит верность своей жене Наталье и неистово рвется к любимой Аксинье.

Аксинья - это совершенство и незабвенная любовь! Потому-то Григорий наперекор всему остается несокрушимо верен ей в войну и в революцию и подчиняется одному закону - своей любви.

Издательство «Гюльдендаль»

Надо ли говорить, с каким нетерпением датские читатели ожидали четвертую книгу «Тихого Дона»!

И снова вся пресса, в том числе и церковных кругов, откликнулась статьями, приветствующими писателя Шолохова, переводчицу романа и издательство.

Орган консервативной партии, редакция газеты «Берлингске тиденде», которая, как выше уже было отмечено, еще в 1934 году призывала прессу «не звонить во все колокола по поводу «Тихого Дона», первая выступила с крупной статьей «Великий русский», о завершении романа Михаилом Шолоховым.

Автор статьи - известный датский профессор Ханс Брике начал ее с утверждения: «Четвертая книга «Тихого Дона» - это выдающееся явление в мировой литературе». И в доказательство своего тезиса профессор приводил тот факт, что «шолоховское изображение казаков в хуторской жизни, в боях революции и в яростной любви Григория и Аксиньи, - затмило книги лучших европейских писателей-современников».

Ханс Брике высказывал свое мнение, подчеркивая, что по силе воздействия на читателей самых разных уровней «роман «Тихий Дон» можно сравнить с извержением вулкана» ...«Шолохов повествует удивительно откровенно, не лакируя действительность, и творческая фантазия его не знает узды! Варварские кровавые батальные сцены, поэтичнейшие любовные встречи, очаровательные эпизоды с детьми, поэтизация природы и исторический трактат о событиях войны и революции потрясают глубокой реалистичностью»¹⁶.

В газете радикальной партии «Политикой» с огромной статьей в полполосы выступил известный поэт-импрессионист Том Кристенсен. Статья его написана 40 лет назад, но своей убедительностью и актуальностью она удивительно современна, не потеряла своего значения и по сей день, так как дает достойный отпор всевозможным клеветникам, извращавшим «Тихий Дон» на Западе и Востоке.

В послевоенные годы литературоведы-«советологи»- от Иш-рейта в ФРГ до Мучник в США и Ранаде в Индии - извели колоссальное количество чернил и бумаги, чтобы доказать, будто Григорий Мелехов - белогвардеец, что он не признает и никогда не признает Советскую власть, что финал романа безысходен и гибелен для главного героя, что третья и четвертая книги романа - это всего лишь «агитка», что они - малохудожественны и не могут быть сравнимы с первой и второй книгами «Тихого Дона».

А вот датский лисатель-эстет Том Кристенсен еще в 1940 году без предвзятости, спокойно и со знанием дела, прочитав весь шолоховский роман, назвал третью книгу «Тихого Дона» «монументальной фреской русской революции», а о завершающей книге сказал так: «В четвертом томе «Тихий Дон» - это не идеологический агитационный роман, а трагический эпос, который запечатлел человеческие судьбы в момент крушения старого уклада жизни, различные идеологии, столкновения различных позиций, жестокую схватку двух мировоззрений». Григорий Мелехос. по славам критика, очень сложная личность, и, хотя он со временем становится офицером и одним из командиров восстания, «он сильнее и ярче других предчувствует несостоятельность белых, крушение идей, которые отстаивают «господа», и он разрывает с ними связи, переходит к красным, и этот шаг психологически мотивирован и оправдан».

В четвертой книге романа, по мнению Тома Кристенсена, Григорий Мелехов -претерпевает такие удары и утраты, что «читатель начинает сомневаться, а есть ли у него будущее, но встреча с сыном дает эту надежду». В целом великую эпопею датский критик называет «удивительным по своей исторической масштабности и художественной значимости произведением о путях русской революции»¹⁷.

Критик Витто Адамсен в газете «Фюнс Венстреблад», поддерживая писателя Тома Кристенсена, писал: «Повествование в четвертой книге «Тихого Дона» так захватывает, что порой забываешь, что речь идет о реальных событиях и людях... Четвертая книга явилась гигантским завершающим аккордом, трагическим и реалистическим гимном жизни. Здесь - жестокая действительность, увиденная темпераментным зорким художником»¹⁸.

И даже «Ведомости Лолланн-Фальстерской епархии» (январь, 1941) писали об огромном интересе датских читателей к четвертой книге «Тихого Дона» и о том, что никого не страшит ее объем. «...Мы настолько оказываемся увлечены романом, настолько заворожены волшебным мастерством писателя Шолохова,- подчеркивалось в этих «Ведомостях», - что появление четвертой книги для нас стало событием... И вот мы прочли и эту книгу, которая по своему высокому художественному уровню стоит вровень с первыми. Книга эта демонстрирует выдающееся искусство романа. И, несомненно, четвертая книга завоюет большую читательскую аудиторию, и многие еще раз перечитают всю эпопею, чтобы вновь пережить судьбы шолоховских героев»¹⁹.

И газета «Сонпал-демократен» (март, 1941), подробно анализируя образ Григория Мелехова, подчеркивала, что он, «разочарованный в своей вере, в идеологии белых господ, порывает с ними, чтобы вернуться в свою казачью жизнь - переходит на сторону красных. И переходит не как предатель, не по расчету не по убеждениям, а просто потому, что он ненавидит войну и любит тихий Дон...» В заключение критик особо отмечал: «Четвертая книга «Тихого Дона», вероятно, самая лучшая во всем цикле, во всяком случае, одна из лучших. Она полна драматизма, динамики. Нас изумляет человечность характеров, простых и незаурядных, правдивость и индивидуальность шолоховских героев, каждый из коих имеет свое неповторимое лицо»²⁰.

По утверждению «Ведомостей Ольборгской епархии» - «Шолохов - великий мастер слова, который, виртуозно используя драматический материал, заставляет читателя сопереживать... «Тихий Дон» - это не просто роман, а реализм самой действительности, это и неповторимые поэтические образы природы, и резкий, грубоватый юмор, и огромный кладезь жизненных наблюдений»²¹.

Как видим, в Дании в 40-е годы самые взыскательные читатели- поэты, писатели, критики-профессора и даже рецензенты «Ведомостей» церковных кругов - без унылой предвзятости, высоко оценивая художественные достоинства романа, объективно анализируя «Тихий Дон», признавали в его авторе «знаменитейшего писателя России и всего мира», что подтверждало издательство «Гюльдендаль» в своем предисловии IV книге шолоховского романа (1940).

V

Газета «Ланд ог фольк» - орган Компартии Дании - систематически давала информацию о выходивших в свет книгах Шолохова, печатала интервью, которые он давал в Копенгагене или в столицах других стран.

«Литература является делом совести писателя, - сказал Шолохов корреспонденту «Ланд от фольк» (1958).- Грядущие поколения не простят нам, если мы не поднимем свой голос против кровопролития. Сказать войне: «Нет!» - это долг в первую очередь -интеллигенции»²². Это интервью Михаила Шолохова было перепечатано многими газетами, и голос советского писателя, борца за мир между народами, находил отклик и в других странах.

Весной 1959 года «Ланд ог фольк» перепечатала из бухарестской .прессы любопытное письмо румынских крестьян к Шолохову, в котором они сообщали: «...Роман «Поднятая целина» занял особое место в наших сердцах... Нам показалось, что описанное в романе - это и наши переживания, наши собственные думы... Ваша книга, подобно хорошему другу, внесла ясность, помогла нам создать свой колхоз... И собрание членов колхоза постановило в знак признательности к Вам присвоить колхозу название «Поднятая целина». От всего сердца желаем Вам творческих успехов и завершения второй книги этого романа.

Деревня Дента, Темишоаре.

Бранко Беланов, Илья Новак, Екатерина Новак, Арюэль Сурбо, Никола Себастиан, Благое Урос»²³

Вне всякого сомнения, что перепечатка этого письма в коммунистической газете буржуазной страны имела свою особую гуманную и интернациональную значимость.

«Мы рады были узнать, - писал мне 5 апреля 1965 года Отто Линдхардт, директор издательства «Гюльдендаль»,- что вы организуете выставку зарубежных изданий М. А. Шолохова. И повод к этому - 60-летие писателя - удачен. Это в высшей степени радует нас, и мы посылаем вам через советское посольство наш скромный вклад. Поверьте, ваше большое и интересное дело нашло горячий отклик в Дании... Я вполне уверен (я так могу сказать), что к Шолохову прислушиваются в Дании, более чем к любому другому иностранному писателю. Его книги, в особенности «Тихий Дон», вплоть до наших дней пользуются огромным успехом. Наши десять изданий тиражом в 72000 экземпляров представляют собой достояние поколений читателей. «Тихий Дон» вызвал понимание и восхищение молодежи и литераторов, пишущих о его творчестве. Повсюду в наших библиотеках книги Шолохова - самые читаемые»²⁴.

Вклад издательства «Гюльдендаль» оказался необычайно ценным: четыре тома «Тихого Дона» издания 1932 - 1940 годов; изящный карманный томик романа 1962 года с автографом: «Ростовскому музею - лучшие пожелания от издателя М. Шолохова в Дании. «Гюльдендаль» - Отто Б. Линдхардт. Апрель, 1965» две книги «Поднятой целины» с автографом переводчика Э. Хорскьера; сборник «Донские рассказы» - «С дружеским: приветом и сердечными поздравлениями от переводчика Георгия Сарау» «Судьба человека» в переводе Карин Винфельд-Хансен. И ко всему этому - фотоснимки о пребывании Шолохова в Дании и множество статей из газет н журналов.

В послевоенные годы книгоиздательство «Гюльдендаль» на суперобложках, в рекламных листках и в предисловиях к шолоховским книгам активно пропагандировало всемирное значение творчества писателя. Так, обложка карманного издания «Тихого Дона» (1962) четко и весомо гласила: «Шолохов, выдвинувшийся в ряд самых могучих художников слова, принадлежит мировой литературе». А в предисловии к этому же изданию романа можно прочесть следующее: «...Донские казаки показаны Шолоховым с исключительной силой, полнотой и многогранностью. В романе изображено много человеческих судеб, но две из них - Григорий и Аксинья, - встав наперекор вековым традициям, возвысились над всеми... Их страсть, их любовь и горечь драмы мы прослеживаем на фоне исторической драмы, преобразующей в России весь общественный уклад жизни»²⁵.

Известный датский критик и переводчик Эрик Хорскьер в связи с приездом М. А. Шолохова в Данию (июнь, 1957) выступил в Копенгагене и в Москве со статьей, в которой писал:

«Из всех советских писателей Михаил Шолохов, наряду с Максимом Горьким, пользуется, безусловно, наибольшей популярностью у датских читателей. В библиотеках его романы почти невозможно достать: они всегда на руках... Сотрудница одной из небольших библиотек в предместье Копенгагена рассказывала, что у них имеется три экземпляра «Тихого Дона» и четыре экземпляра «Поднятой целины» и что все они зачитаны до дыр. Судя о формулярам, эти книги никогда не залеживаются на полках...

Появление в 1932 году в Дании «Тихого Дона» было крупнейшим событием, которое с полным правом можно назвать сенсацией. Простые люди Дании остро чувствовали недостаток правдивой информации о революции в России. «Тихий Дон» Шолохова восполнил все эти пробелы и сказал о ней правду. Ведь датский и русский народы издавна связаны дружелюбными отношениями»²⁶.

А несколько (ранее (22 мая 1957) газета «Ланд ог фольк», публикуя сообщение о переиздании «Тихого Дона», напомнила своим читателям, что «традиции Льва Толстого и русского классического романа в «Тихом Доне» не просто продолжены, но н подняты Шолоховым на новую ступень».

VI

«Поднятую целину» датчане ожидали увидеть на своем книжном рынке в конце 30-х годов. Однако фашистский разбой в Европе, а затем и оккупация Дании дезорганизовали в этой маленькой стране книгоиздание.

Директор издательства «Гюльдендаль» Отто Ландхардт. в том же письме от 5 апреля 1965 года по этому поводу писал: «В годы второй мировой войны в Дании не было официального запрета на роман «Тихий Дон», но угар фашистских книгосож-жений из Берлина дошел до Копенгагена. В связи с этим первая книга «Поднятой целины» была задержана в печати и появилась на датском языке лишь после войны, в 1947 году»²⁷.

Переводчик этого издания шолоховского романа Эрик Хорскьер, выступая в нашей «Литературной газете» (1957), сообщал, что в Дании «критики единодушно признали «Поднятую целину» как произведение глубоко человечное и предельно правдивое, созданное великим мастером. Только благодаря «Поднятой целине» широкие круги датчан поняли, какие огромные проблемы решала коллективизация в СССР. Датские читатели очень любят жизнеутверждающий юмор Шолохова, который особенно проявляется в «Поднятой целине» в описании самых тяжелых и суровых событий...»²⁸

Другой датский писатель и критик Ханс Кир к еще в ноябре 1947 года в газете «Ланд ог фольк» заявил:

«Величие Шолохова заключается в его эпическом таланте, в его правдивости. У него такое же спокойное дыхание, как и у Льва Толстого в «Войне и мире». Шолохов в «Поднятой цепине» изобразил труднейший период перестройки русского обшества - переход от единоличного хозяйства к коллективному, ft СССР стоял вопрос о жизни великой рабоче-крестьянской республики! Обо всех этих событиях рассказывает Шолохов в живописных главах с таким человеческим юмором и сочувствием, равные которому трудно найти. Если какой-нибудь писатель сегодня заслуживает Нобелевской премии, то это - Шолохов...»

Вторая книга «Поднятой целины» выпущена в 1960 году фирмой «Мега» под названием «Урожай на Дону» в переводе Э. Хорскьера, с рекламным объявлением на обложке книги: «Давно ожидаемая вторая книга «Поднятой целины» - знаменитого романа Михаила Шолохова - вышла в свет... Бурные события недавнего прошлого текут в ней величаво, как сам Дон, и никто» не в силах, подобно Шолохову, описать эти будни так просто, сурово, с неподдельным юмором, передавая гамму человеческих переживаний и чувств. «Урожай на Дону» завершает решающий период русской революции. Это захватывающее, многоцветное и прекрасное произведение читается с огромнейшим! интересом»²⁹.

Датская пресса и широкие читательские круги тепло встретили «Донские рассказы» М. Шолохова в переводе Георгия Саpay и «Судьбу человека», переведенную Иваном Малиновским.

Из беседы с директором Отто Линдхардтом мы узнали, что первой переводчицы и пропагандистки «Тихого Дона» в Дании - Анны Чемеринской-Кон - уже нет в живых, она умерла в 1941 году. Отто Линдхардт сказал, что книжная фирма «Гюльдендаль» (не в пример шведским издателям) выпустила «Тихий Дон» в Дании в 1932 году без каких-либо цензурных сокращений.

- Благодаря Анне Чемеринской-Кон,- заверил нас Отто Линдхардт, - «Тихий Дон» Шолохова вошел в дом почти к каждому датчанину. Шолохов пользуется исключительной любовью в Дании. Никто из иностранных писателей не имеет такого авторитета у нас, как он. Его книги и в особенности «Тихий Дон», вышедший уже десятью изданиями, тиражом 72 тысячи экземпляров, читаются у нас треть века. Романы Шолохова в семьях передаются из поколения в поколение, как заветные книги.

- Каково отношение вашей молодежи к «Тихому Дону»? - спросил я директора «Гюльдендаля».

- Юные датчане с восхищением и глубоким пониманием читают Шолохова. В библиотеках на полках его книги не покрываются пылью. Наша молодежь, как и все читатели, высоко ценит творческую позицию исторической объективности и справедливости Шолохова. Неповторимые описания природы, его проникновение в души героев, глубокое человеческое сострадание, высокий талант одухотворения характеров, краткость з стиле и свобода мысли, авторская откровенность и оптимизм - на мой взгляд, более всего пленяют нашего читателя.

На вопрос, как откликнулась датская пресса на присуждение Шолохову Нобелевской премии, Отто Линдхардт ответил:

- Полнейшее одобрение! Но многие пишут в газетах, что это должно было случиться еще четверть века назад! И я тоже очень рад этому событию. Шолохов - достойнейший лауреат. Мы с женой имели счастье встречаться с ним в Дании, а также гостить у него в станице Вешенской. Его гостеприимство и радушие незабываемы для нас. Моя мечта, - сказал в заключение Отто Линдхардт, - добиться того, чтобы издательство «Гюльдендаль» в самом скором будущем довело тираж «Тихого Дона» до ста тысяч экземпляров. А сейчас я поздравляю Шолохова, как давнего друга Дании, с высокой наградой и желаю ему скорейшего завершения работы над романом «Они сражались за Родину», которого ждет весь мир!

Известный писатель и художник Ханс Шерфиг в коммунистической газете «Ланд ог фольк» в связи с присуждением Шолохову Нобелевской премии сказал: «Выдающиеся романы «Тихий Дон» и «Поднятая целина» принадлежат к числу произведений мировой литературы и получили всемирное признание. Созданные Шолоховым образы донских казаков стали нашими знакомыми, а донская земля близкой и дорогой нам всем…»³⁰.

Комментарии к главе

¹ (Sjolochoff M. Stilie flyder Don. T. ,1. Paa Dansk ved Anja Tschemerinsky-Cohn. Kobenhavn, Guldendal, 1932, 412 s. Forord, s. 5 - 6. 53.2 )

² (Dagens Nyheder (Kobenhavn), 1932, 20.4.)

³ (Extrabladet (Kobenhavn), 1932, 23.4.)

⁴ (Vestsjellands Soc. Dem. Slagelse, 1932, 26.4.)

⁵ (Berlingske Tidende (Kobenhavn), 1932, 27.4.)

⁶ (BerlingsKe Tidende, .1932, 7.5.)

⁷ (Loll-F. Venstreblad, 1932, 13.5.)

⁸ (Tilskuiren, Juni, 1932, s. 449 - 460.)

⁹ (Sjolochoff M. Stilie flyder Don. I. Paa Dansk ver Anja Tschemerinsky-Cohn. Kobenhavn, Gyldendal, 1934.)

¹⁰ (Berlingske Tidende, 1934, 22.8.)

¹¹ (Socialdemokraten, 1934, 22.8).

¹² (Dagens Nyheder. ,1934. 23.8. )

¹³ (Aarhus Stiftstidende, 1934, 23.8.)

¹⁴ (Extrabladet, 1934, 19.12.)

¹⁵ (Михаил Шолохов: Сборник статей. ЛГУ, 1956, с. 245.)

¹⁶ (Berlingske Tidende, 1940, 4.12.)

¹⁷ (Politiken (Kobenhavn), 1940, 18.12.)

¹⁸ (Fyns Venstreblad (Kobenhavn), 1940, 19.12.)

¹⁹ (Loll.-F. Stifts Tidende, 1941, 29.1.)

²⁰ (Socialdemakraten, .1941, 19.3.)

²¹ (Aalborg Stiftstidende, 1941, 3.4.)

²² (Land og folk (Kobenhavn), 1958, 4.5.)

²³ (Land og folk, 1959, 22.4.)

²⁴ (Otto Lindhardt. 5.4.1965. Gyldendal. Письмо автору).

²⁵ (Sjolochoff M. Stilie flyder Don. Gyldendals Traneboger, 1962. Аннотация к книге.)

²⁶ (Land og folk, ,1957, 21.6.)

²⁷ (Otto Lindhardt. 5.4.1965. Gyldendal. Письмо автору.)

²⁸ (Лит. газ., 1957, 25 июня.)

²⁹ (Sjolochoff M. Host ved Don, t. 2. Mega, 1960. Аннотация на обложке книги)

³⁰ (Land og folk, 1965, 16.10.)