V

После неудачной попытки жениться, Толстой отдается светским увлечениям. - "Тютчева (Тютчева Екатерина Федоровна (1835-1882), дочь Федора Ивановича Тютчева (1803-1873)), Свербеева, Щербатова (Кн. Щербатова Прасковья Сергеевна (1840-1924). С 1859 г. замужем за гр. Уваровым Алексеем Сергеевичем (1825-1884)), Чичерина (Чичерина Александра Николаевна (1839-1918). С 1871 г. замужем за Нарышкиным Эм. Дм), Олсуфьева, Ребиндер - я во всех был влюблен", - записывает Лев Николаевич через год после разрыва с Арсеньевой (Дневник. 25 января 1858 г). К этому списку Следует прибавить баронессу Е. И. Менгден (Бар. Менгден Елизавета Ивановна, урожд. Бибикова (ум. 1902 г.). Первый муж кн. Оболенский Дм. Ник. (1820-1844). С 1819 г. замужем за бар. Менгден Вл. Мих. (1826-1910)) и сестер Львовых.

"Менгден замечательная женщина", - отмечает Толстой в дневнике 25 января 1857 года. Спустя несколько дней: - "С Менгден неловко наедине" (Дневник. 28 января 1857 г). 3 февраля: "Она прелесть, и какие могут быть отрадные отношения. Отчего с сестрой я не нахожу такого наслаждения? Может, вся прелесть состоит в том, чтобы стоять на пороге любви".

С кн. Екатериной Владимировной Львовой (Кн. Львова Екатерина Владимировна (1834-1912). С 1858(?) г. замужем за кн. Гагариным Ал. Григ) Толстой знакомится в Дрездене. - "Она мне очень нравится, - записывает он в дневнике, - и, кажется, я дурак, что не попробую жениться на ней. Ежели бы она вышла замуж за очень хорошего человека, и они были бы счастливы, я могу придти в отчаяние" (Дневник. 7 апреля 1857 г). Через несколько месяцев он делится своими переживаниями с А. А. Толстой: "Я был в наиудобнейшем настроении духа для того, чтобы влюбиться... Катерина] Львова красивая, умная, честная и милая натура; я изо всех сил желал влюбиться, виделся с нею много и никакого!.. Что это, ради Бога? Что я за урод такой? Видно, у меня недостает чего-то" (Письмо А. А. Толстой, 18 августа 1857 г. Второе многоточие подлинника. На следующий день Л. Н-ч отмечает в дневнике: "Вчера написал нежное письмо Толстой". Александра Андреевна в ответ на него сообщает: "По странной случайности, я все это время думала о семействе Львовых, с которым maman и сестра Соня познакомились в Москве и были им очарованы. Я сказала себе, что вы должны взять себе жену оттуда. Вот где роскошь не имела расслабляющего влияния на воспитание... До тех пор, пока вы хоть немножко находитесь под влиянием вашей старой тетки, я никогда не позволю вам, дорогой Лев, остаться старым холостяком и прошу вас не строить относительно этого никаких планов" (29 авг. 1857 г., перевод с французского))?

Сестры Софья (слева) и Татьяна Берс. Фотография 1861 г. (?)

Следующие отрывистые записи, вероятно, уже относятся к младшей сестре, Александре Владимировне (Кн. Львова Александра Владимировна (1835-1915). Начальник Моск. Ал-дровского и Ник-ского институтов). - 1 марта 1858 г.: "Глупости наговорил Львовой, зачем она ездит". - 9 апреля 1859 г.: "В Москве опять два раза видел Львову. Поднялось, но не с такой силой". 9 октября того же года: "Был у Львовых, и как вспомню этот визит - вою. Я решился, было, что это последняя попытка женитьбы, но и то ребячество" (В семье Львовых сохранились воспоминания об этом увлечении Толстого. Л. Н-ч бывал у Львовых в Москве и "в их имении Спасском, Клинск. у. С Александрой Владимировной дело, видимо, шло к сближению. Но однажды в словах Л. Н-ча Львовой "то-то показалось неприятным, и она резко дала ему это почувствовать. Тут же все оборвалось, и на следующее утро Л. Н-ч уехал из Спасского. С его отъездом связана такая подробность. В это утро сестра Ал. Вл.-ны, Мария Вл., комната которой находилась под террасой, услыхала какую-то возню на террасе и, взглянув, увидала, что Толстой связывал два стула друг с другом. Он оставил их, так и уехал на станцию не простясь. По другому семейному преданию, это сближение прекратилось после того, как Л. Н-ч попытался однажды начать объяснение (происходило это между двух дверей). Ал. Вл., застигнутая врасплох, не дала его договорить и Л. Н-ч уехал. Когда Ал. Вл., через 3 года, узнала о помолвке Толстого, ей стало дурно. Львовы находили некоторое сходство между объяснением Л. Н-ча с Ал. Вл. Львовой и объяснением брата Левина с Варенькой. (Сообщено нам племянницей Львовой, М. С. Волковой). Возможно, что рассказанный здесь эпизод совпадает по времени с записью дневника Л. Н-ча от 9 октября 1859 г. Судя по этой записи, Л. Н-ч был у Львовых в августе).

В дневнике мы встречаем еще новые имена, например, имя кн. Е. Н. Трубецкой (Кн. Трубецкая Екатерина Николаевна (1840-1885). Вышла замуж за кн. Орлова Н. А. (1827-1885)), но лица эти не производили, должно быть, большого впечатления; о них нет почти никаких подробностей. Только на Екатерине Федоровне Тютчевой (дочери поэта) внимание Толстого задерживается на несколько месяцев.

Краткие записи дневника восстанавливают полную картину.

"29-31 декабря 1857 г. -Тютчева начинает спокойно нравиться мне.

1 января 1858 г. - К[атерина] очень мила.

7 января - Тютчева вздор!

8 января - Нет, не вздор. Потихоньку, но захватывает меня серьезно и всего.

19 января. - Т. занимает меня, неотступно. Досадно даже, тем более, что это не любовь, не имеет ее прелести.

20 января. - М. Сухотину (Михаил Михайлович Сухотин (1825-1881). ) с язвительностью говорил про К. Т. И не перестаю думать о ней. Что за дрянь! Все-таки я знаю, что я только страстно желаю ее любви, а жалости к ней нет.

21 января. - К. Т. любит людей только потому, что ей Бог приказал. Вообще она плоха. Но мне это не все равно, а досадно.

26 января. - Шел с готовой любовью к Тютчевой. Холодна, мелка, аристократична. Вздор! Чичерина мила, очень неразвита, кажется.

1 февраля. - Бал в Собрании. Чичерина мила. С Тютчевой уже есть невольность привычки ("Правда ли, что Толстой женится на дочери Тютчева? Если это правда, я душевно за него радуюсь", - 24 февраля 1858 г. из Рима писал Фету Тургенев. ("Щук. сб.", т. 8, стр. 435. - Н. Гусев. Биогр., т. И, стр. 279)).

8 февраля. - Т. Очень я проврался... про удобство жены не аристократки. Она наводила речь на П. Щ[ербатову]. За чем стоит дело, не знаю (В дневнике 30 января 1858 г.: "П. Щербатова прелесть. Свежее этого не было давно". Об этом увлечении Л. Н-ч писал П. И. Бирюкову (24 ноября 1903 г.). "Едва ли она знала что-нибудь. Я был всегда очень робок").

8-10 марта. - Был у Тютчевой. Ни то ни се, она дичится. В концерте видел Щерб[атову] и говорил с ней. Она мила, но меньше.

28 марта. - Увы, холоден к Т. Все другое даже вовсе противно.

31 марта. - Тютчева положительно не нравится".

И затем, спустя 5 месяцев. - "Я страшно постарел, устал жить в это лето. Часто с ужасом случается мне спрашивать себя: что я люблю? - Ничего, положительно ничего. Такое положенье бедно. Нет возможности жизненного счастья, но зато легче быть вполне человеком духом, "жителем земли, но чуждым физических потребностей". Я в Москве. Дело задержит меня с неделю. Виделся... с Тютчевой. Я почти был готов без любви спокойно жениться на ней; но она старательно холодно приняла меня" (Дневник. 15 сентября 1858 г).

Еще через полгода он пишет А. А. Толстой: - "К. Тютчева была бы хорошая, ежели бы не скверная пыль и какая-то сухость и неаппетитность в уме и чувстве... Иногда я езжу к ним и примериваю свое 30-летнее спокойствие к тому самому, что тревожило меня прежде, и радуюсь своим успехам" (Апрель 1859 г).

Стремление Толстого к личному счастью всякий раз, как приближается оно к осуществлению, не вызывает живого непосредственного отклика в сердце.. На своем пути также не встречает он женщины, которая дала бы ему иллюзию любви, благодаря совпадению жизненных целей. И это различное мировосприятие помогает Толстому разобраться в его отношении к Е. Ф. Тютчевой. Она "слишком оранжерейное растение, слишком воспитана на "безобязательном наслаждении", чтобы не только разделять, но и сочувствовать моим трудам. Она привыкла печь моральные конфетки, а я вожусь с землей, с навозом. Ей это грубо и чуждо, как для меня чужды и ничтожны стали моральные конфетки", - через несколько лет написал о ней Лев Николаевич (Письмо А. А. Т-ой, 14 мая 1861 г).

Раньше, чем перейти к описанию новой страницы жизни, необходимо отметить, что после разрыва с Арсеньевой чувственные проявления инстинкта некоторое время остаются такими, как и прежде. Даже впечатления от первого путешествия за границей не вытесняют вожделений, и в записях о поездке по Швейцарии Толстой подчеркивает свое особое внимание к женщине.

В Кларане записывает: "Служанка тревожит меня. Спасибо стыдливости" (Дневник. 30 мая 1857 г). - "Сл[адострастие] мучает ужасно меня" (Дневник. 2 июня 1857 г).

В другом месте: - "Красавицы везде с белой грудью" (Дневник. 4 июня 1857 г). - "Еще красавицы... Доехал до Берна" (Дневник.5 июня 1857 г). - "Красавица с веснушками. Женщину хочу - ужасно. Хорошую" (Дневник. 27 июня 1857 г). - "Несмотря на головную боль, пошел ходить. Жалкое созданье.. . И я скотина!" (Дневник. 30 июня 1857 г)! - "Красавица на гулянье - толстенькая" (Дневник. 5 июля 1857 г). - "Поехал верхом. Духи сена, круглые фруктовые деревья; на деревьях женщины и мужчины рвут вишни и поют по-тирольски, небо все необстоятельное, лазурь разлита повсюду. Зугское озеро сине. Дома любовался хозяйской дочерью, даже было что-то легкое, сладкое воспоминание о ней, когда я вернулся в комнату. У нее милая физиономия и улыбка, и она умна, даже рефлектерка немножко" (Дневник. 10 июля 1857 г). Через день: - "Пошел пешком, кретины. Милый народ, шутливо кретинически добродушный. Старушка с зонтиком. Девочки. Две девочки (Разрядка везде наша) из Штанца заигрывали, и у одной чудные глаза. Я дурно подумал и тотчас же был наказан застенчивостью. Славная церковь с органом, полная хорошеньких. Пропасть общительных и полухорошеньких...

Пошел пешком по ореховой аллее до Бекенрида. Встреча с молодым красивым немцем у старого дома на перекрестке, где две хорошенькие" (Дневник. 12 июля 1857 г). Еще спустя день: "Встал в 3. Грязная постель с клопами. Тот же глупый вид на природу и на людей... Ай! когда солнце показалось! Вчера, впрочем, была одна поэтическая минута, когда среди беспредельного моря тумана остановился зачем-то тут, а не там огненный шар солнца. Чудные виды внизу. Доехали на лодочке. Хозяйская дочь вертится. Слишком величественна... Спал, выкупался и поехал в Люцерн на лодке. Англичанка вычистилась и мила, прелесть. Потом встретил маленькую, но убежал от нее. Ужинал с пастором и его семейством. Славный человек" (Дневник. 14 июля 1857 г. Разрядка наша).

Через несколько месяцев по возвращении из-за границы, в период своих светских увлечений, Толстой вступает в связь с замужней крестьянкой Аксиньей А. Связь эта продолжается долго и оставляет в Толстом большой след. Через многие годы она находит отражение в "Дьяволе" - в одном из самых страстных художественных произведений Льва Николаевича. Отдельные записи дневника дают представление о характере этой связи.

"Чудный Троицын день. Вянущая черемуха в корявых рабочих руках; захлебывающийся голос Вас[илия] Дав[ыдкина]. Видел мельком А[ксинью]. Очень хороша. Все эти дни ждал тщетно. Нынче в большом старом лесу. Сноха. Я дурак, скотина. Красный загар, глаза... Я влюблен, как никогда в жизни. Нет другой мысли. Мучаюсь. Завтра все силы" (Дневник. 10-13 мая 1858 г. Тогда же Толстой писал Фету: "Какой Троицын день был вчера! Какая обедня, с вянущей черемухой, седыми волосами и ярко-красным кумачем, и горячее солнце" (12 мая 1858 г.)).

Через месяц: - "Она мне постыла" (Дневник. 15-16 июня 1858 г).

Через год после этого:.- "Об А. вспоминаю только с отвращением, о плечах" (Дневник. 3 мая 1859 г).

Еще через полгода: "А. продолжаю видать исключительно" (Дневник. 9 октября 1859 г).

После этого спустя полгода: "Ее не видал. Но вчера... (Многоточие в подлиннике) мне даже страшно становится, как она мне близка" (Дневник. 25 мая 1860 г). - "Ее нигде нет - искал. Уже не чувство оленя, а мужа к жене. Странно, стараюсь возобновить бывшее чувство пресы-щенья и не могу. Равнодушие трудовое, непреодолимое - больше всего возбуждает это чувство" (Дневник. 26 мая 1860 г).

Последняя запись очень интересна. Она указывает на большую перемену, происшедшую в настроениях Толстого. Прежде желание распространялось на многих женщин, которых случайно встречал он, и, несмотря на упорную мысль о близком, полном духовного смысла браке, несмотря на возвышенный идеал будущей жены, оно доходило иногда до физической боли. Теперь же обычная безответственная связь помещика с крестьянкой постепенно достигает такой силы, что начинает поглощать все внимание, сосредоточивать всю силу страсти на одном объекте, не вызывая прежнего негодования и протеста совести. Раньше, сознание пыталось осуществить идеал целомудренной любви, а непосредственные проявления инстинкта были в полном противоречии с этим стремлением. На этот раз сознание не ставит перед собой больших задач. Оно готово рассматривать случившееся, как один из эпизодов холостой жизни, но сама природа, помимо сознания, придает этой связи повышенную ценность теплоту.

Лев Толстой - жених. Фотография М. Б. Тулинова. 1862 г.

Инстинкт проявляется в этом периоде не как "чувство оленя", а как отношение "мужа к жене". Прекратилось мучительное разделение инстинкта на двt силы: силу любви и силу чувственности. Наконец, и в непосредственном проя лении, а не только в сознании, сладострастие потеряло свое преобладающе значение.

Силы половой жизни перегруппировались таким образом, что главенствующим непосредственным переживанием стало чувство любви к жене, а не "сладострастие". Сама природа подготовила близкую женитьбу Толстого.

Мы знаем, как страстно, с 15 лет, мечтает Лев Николаевич о браке. Все попытки в этом направлении были неудачны, а ушедшие годы для счастья не вернутся. "Уж у меня мог бы быть такой сын", - записывает он, увидав у знакомых мальчика (Дневник. 13 мая 1857 г). Известия о свадьбах возбуждают в нем "грусть". Ему завидно и радостно "смотреть на... семейное счастье" Фета (Дневник. 25 января 1858 г). И не один раз он окончательно решает: "жениться надо, надо и жить в своем уголке" (Дневник. 5 июня 1857 г), "надо жениться в нынешнем году, или никогда" (Дневник. 1 января 1859 г). Но любовь не приходит, не "вяжет его по рукам и ногам" ("Казаки"), "любви нет" (Дневник. 13-15 февраля 1858 г), и "холостая жизнь, т. е. отсутствие жены, и мысль, что уж становится поздно", мучает его (Письмо Фету, 20 июня 1860 г).