Абу-ль-Атахия (Перевод Курганцева)

(Абу-ль-Атахия (748-825). О поэте см. Арабская поэзия средних веков. Послесловие.)

"Добро и зло заключено..."

Добро и зло заключено в привычках и желаньях, 
Вражда и дружба сотни раз меняются местами, 
И это ведает любой, вкусивший горечь знанья, 
Проникший в истинную суть того, что будет с нами.

Благоразумье нас зовет уйти с путей позора, 
Но каждого сжигает жар желанья и надежды. 
Кто эту ведает болезнь, да исцелится скоро, 
Но нет лекарства для глупца, упрямого невежды.

Хвала Аллаху - он царит своей согласно воле. 
А люди слабые бредут, куда - не знают сами. 
Все сотворенное умрет, дрожа от смертной боли. 
Все гибнет, остаются сны, таблички с именами.

Умершие отделены от нас, живых, стеною.
Мы их не можем осязать, не видим и не слышим.
Они ушли в небытие, отринули земное,
Они спешат на Страшный суд, назначенный всевышним.

Над жизнью собственной своей рыдай, дрожа от страха. 
К чужим гробам не припадай в рыданьях безутешных. 
Молю простить мои грехи всесильного Аллаха. 
Он милосердием велик, а я - презренный грешник.

О, сколько раз ты уходил с путей добра и света, 
О, сколько раз ты восставал душою непокорной! 
Ты жил, блаженствуя. Теперь не жалуйся, не сетуй. 
Плати за все. Таков удел, безвыходный и скорбный.
 
Не слушает бесстрастный рок твоей мольбы и плача. 
Он сам решает - жить тебе иль умереть до срока. 
Твое страданье и восторг, утрата и удача - 
Забавы жалкие в руках безжалостного рока.

"Наше время - мгновенье..."

Наше время - мгновенье. Шатается дом. 
Вся вселенная перевернулась вверх дном.

Трепещи и греховные мысли гони. 
На земле наступают последние дни.

Небосвод рассыпается. Рушится твердь. 
Распадается жизнь. Воцаряется смерть.

Ты высоко вознесся, враждуя с судьбой, 
Но судьба твоя тенью стоит за тобой.

Ты душой к невозможному рвешься, спеша, 
Но лишь смертные муки познает душа.

"Плачь, ислам! Нечестивы твои богословы..."

Плачь, ислам! Нечестивы твои богословы. 
Извращают основы твои, блудословы.

Несогласных клянут и поносят они. 
Свою ложь до небес превозносят они.

На кого нам надеяться ныне, скажи? 
Как нам веру очистить от злобы и лжи?

"Ты, что ищешь у мудрого пищи уму..."

Ты, что ищешь у мудрого пищи уму, 
Помни: знанье - огонь, разгоняющий тьму,

Знанье - корень, по каплям набравший воды, 
Чтоб листва зеленела и зрели плоды.

Не завидуй чужому богатству, скорбя, 
Ибо зависти бремя раздавит тебя.
 
Время вечное нас одурачит, обманет, 
Красотою земной соблазнит и заманит,

А потом нас в могилы уложит оно, 
И отцов и детей уничтожит оно.

Все людские страдания Время творит. 
В мире только оно надо всеми царит.

"Безразличны собратьям страданья мои..."

Безразличны собратьям страданья мои, 
Мои беды, невзгоды, рыданья мои.

Пусть клянут, попрекают любовью к тебе - 
Что им горести, муки, желанья мои?

Ненасытна болезнь моя, старый недуг, 
Безнадежны, пусты ожиданья мои.

Все постыло вокруг, ибо ты - далеко. 
Без тебя - я в изгнании, в небытии.

Иссякает терпенье, безмерна тоска. 
Возвратись, утешенье подай, не таи.

Неотступна беда, неусыпана печаль. 
Возвратись и живою водой напои.

Просыпаюсь, и первые думы - тебе, 
"И тебе - все ночные терзанья мои.

"Закрывшись плащом, проклиная бессилье..."

Закрывшись плащом, проклиная бессилье, 
Как часто я плакал в плену неудач!

Друзья укоряли, стыдили, твердили:
"Не смей раскисать, не сдавайся, не плачь!"

А я объяснял им, что слезы - от пыли, 
Что я в запыленный закутался плащ.

"Могу ли бога прославлять..."

Могу ли бога прославлять, достоинство забыв, 
За то, что ты, его слуга, заносчив и чванлив?

Свое ты сердце превратил в унылую тюрьму, 
А годы прожитые - в дань тщеславью своему.

Зачем, безумец и гордец, идешь путями зла? 
Все достояние твое - могильная зола.

Умей обуздывать себя, не поддавайся лжи. 
Храни терпенье, человек, и правдой дорожи.

Воздержан будь - и от беды смирение спасет,
И будь возвышен добротой - ведь нет иных высот!

Не состязайся с дураком, что знатен и богат. 
Убогий праведник-мудрец - тебе названый брат.

Желаешь временных услад - теряешь время зря. 
Минутной пользы не ищи, она источник зла.

Благая, истинная цель к деянью будит нас. 
Поступки взвешивает бог, когда он судит нас.

К земным богатствам не тянись, к презренной суете, - 
Твоя бессмертная душа томится в нищете!

"Кто ко мне позовет обитателей тесных могил..."

Кто ко мне позовет обитателей тесных могил,
Самых близких, погибших в расцвете здоровья и сил?

Разве я их узнаю при встрече, восставших из праха, 
Если б чудом неслыханным кто-нибудь их воскресил?

Кто ко мне позовет их, завернутых в саван немой? 
Разве в бездну могилы доносится голос земной?

Не зовите напрасно. Никто не приходит оттуда. 
Все уходят туда - не ищите дороги иной.
 
Эй, живой человек! Посмотри на себя - ты мертвец. 
Жизнь истрачена вся. Наступает обычный конец.

Седина - твой убор головной, ослепительно-белый. 
Унеслась твоя молодость, время горячих сердец.

Твои сверстники умерли - ищут обещанный рай. 
Обогнали тебя, обошли. Торопись, догоняй.

На земле для тебя, старика, ничего не осталось, - 
Ни надежды, ни радости. Времени зря не теряй!

Собирайся в дорогу, пора. В вековечную тьму. 
Путь последний тебе предстоит. Приготовься к нему.

Все имущество брось - и воистину станешь богатым. 
Презирай богача - это нищий, набивший суму.

Собирайся, не медли, не бойся отправиться в путь. 
Не надейся, что будет отсрочка, об этом забудь.

Поддаваться греховным соблазнам - постыдное дело. 
Обуздай свои страсти и высшее благо добудь.

Тот, кто истину ищет, найдет путеводный маяк. 
О слепые сердца! Прозревайте - рассеется мрак.

Удивляет меня горемыка, отвергший спасенье,
И счастливец, на время спасенный от всех передряг.

Удивляют меня беззаботно слепые сердца, 
Что поверили выдумке: жизнь не имеет конца.

Новый день приближается - всадник на лошади белой, 
Он спешит. Может быть, это смерть посылает гонца.

Твоя бренная жизнь - подаяние божьей руки. 
Неизбежная смерть - воздаянье тебе за грехи.

Обитатель подлунного мира, вращается время,
Словно мельничное колесо под напором реки.

Сколько стен крепостных уничтожил безжалостный рок, 
Сколько воинов он на бесславную гибель обрек!

Где строители замков, где витязи, где полководцы? 
Улыбаясь, молчат черепа у обочин дорог.

Где защитники стойкие, доблести гордой сыны, 
Чье оружие сеяло смерть на равнинах войны?

Где вожди, созидатели, где повелители мира, 
Властелины вселенной? Закопаны, погребены.

Где любимцы собраний - о них не смолкала молва. 
Словно заповедь божью, народ принимал их слова.

Где кумиры толпы? Стали просто комочками праха, 
Сквозь которые ранней весной прорастает трава.

На престоле небес восседает предвечный Аллах. 
Он карает, и милует, и обращает во прах

Непокорных глупцов, и на небо возносит достойных. 
Он велик. Ему равного нет в бесконечных мирах.

Для любого из смертных он выделил долю его. 
Кто посмеет судить справедливую волю его?

Ограждая от гибели, от заблуждений спасая,
Нас к единственной истинной цели ведет божество.

Остаетесь глухими, беспечно живете, друзья? 
Подступают последние сроки, расплатой грозя.

Позабудьте соблазны - внемлите разумному зову. 
Приближается время возмездия, медлить нельзя.

Безвозвратно ушедшие в лоно могильной земли! 
В этом новом жилище какое вы благо нашли?

Все теперь вы равны, и у всех одинаковы лица, 
Хоть по-разному вы к завершению жизни пришли.

Обитатель могилы! Забыл ты земное жилье. 
Заколочена дверь в неземное жилище твое.

Даже с мертвыми, спящими рядом с тобой, по соседству, 
Ты не вправе общаться. Проклятое небытие!

Сколько братьев своих я оплакал и в гроб положил! 
Сколько раз я их звал возвратиться из темных могил!

Брат мой! Нам не помогут напитки, еда и лекарства. 
Жизнь уходит, по капле бежит, вытекая из жил.

Брат мой! Ни ворожба, ни заклятие, ни амулет 
Не спасли от погибели, не дали помощи, нет.

Брат мой! Как тебе спится на каменном ложе подземном, 
Как живется в последнем убежище? Дай мне ответ!

Я пока еще жив, еле вынес разлуку с тобой. 
Я горюю один над твоей безысходной судьбой.

Ведь кончина твоя стала смертным моим приговором. 
Жду последнего дня - полумертвый и полуживой.

Плачет сердце мое, разрывается сердце, дрожа. 
Припадаю к могиле, едва от рыданий дыша.

Брат мой милый, навеки ушедший, единственный брат мой! 
Вспоминаю тебя - каменеет от боли душа.

"Ненасытная жадность, проникшая в души..."

Ненасытная жадность, проникшая в души, 
Их мертвит и сжигает, калечит и сушит. 
Жадный чахнет, желтеет и сохнет от муки, 
Он не спит, домогаясь богатства и власти, 
К недоступному тянет дрожащие руки... 
Но разумный не станет рабом этой страсти.

Жадный сам себя мучит, своею рукою, 
Не получит ни радости он, ни покоя, 
Ибо алчность плодит пустоту и невзгоды, 
Алчность хуже чумы и страшнее проказы. 
Ни арабы мои, ни другие народы 
Не спаслись от прилипчивой этой заразы.

Что ты землю несытыми взглядами меришь? 
Не томись. Удовольствуйся тем, что имеешь. 
Твой недуг - сребролюбье. Ты жадностью болен. 
Эта мука тебя истерзает, изгложет.
Если ты достояньем своим недоволен, 
То все золото мира тебе не поможет.

Если ты ненавидишь людей, одинокий, - 
Захлебнешься, утонешь в грехе и пороке. 
Ты напрасно жилище просторное ставишь. 
Неизбежная смерть по-иному рассудит - 
Ты убогого склепа хозяином станешь. 
А добро, что копил ты, разграблено будет.

Смертный! Юность прошла, ее нет и в помине - 
Да пройдут и тщеславье твое и гордыня. 
Твой дворец обернется обителью плача, 
Все разрушено и обесславлено будет. 
Все, что ты собирал, крохоборствуя, пряча 
От враждебного глаза, разграблено будет.

Понадейся на завтра - дождешься обмана, 
Ибо Время изменчиво, непостоянно. 
Избегай недоверья, сомнений безумных, 
Поступай справедливо - отхлынут печали. 
Когда смотришь на город, веселый и шумный, 
Помни: кладбище это, где скорбь и молчанье.

Видел я: благородный склонялся покорно
Перед волей ничтожного. Нет, не позорна
Эта слабость, смиренное это деянье.
Но позорно стократ, если здесь, в наше время,
Отбирают хапуги твое достоянье
И живут, процветая. Презренное племя!

Избегай сребролюбца, - снаружи он кроткий. 
Что гнуснее повадки его и походки? 
Избавляйся от скряги! Он хуже, чем язва, 
Он опасней чумы и противней чесотки.

"От жизни до смерти - один только шаг..."

От жизни до смерти - один только шаг. 
Любой из живых превращается в прах.

Извечное Время - учитель жестокий. 
Но пользу немногим приносят уроки.

Извечное Время - пророк, и мудрец, 
И лучший наставник заблудших сердец.

Но ты его слову не внемлешь, бедняга, 
И долгую жизнь почитаешь за благо.

Стремясь пересилить карающий рок, 
Познанья из опыта ты не извлек,

И Времени голос - разумное слово - 
Не тронул тебя, безнадежно глухого.

О, если б ты выслушал Времени зов! 
Он горечи полон, правдив и суров.

А ты отдаешься бездумным усладам. 
Ты смерти не ждешь, а она уже рядом.

Ты истины мира сего не постиг, 
Ты жаждал всего, ничего не достиг.

Живешь во дворце, ненадежном и бренном! 
Готовься к нежданным дурным переменам.

Безносая скоро придет за тобой. 
Найдешь ли за гробом желанный покой?

Не скрыться от гибели, смертный лукавый, - 
Повсюду дозоры ее и заставы.

Зачем ты поддался обману, мой брат? 
Ведь был ты умом от природы богат.

Ты знал, что подлунная жизнь мимолетна, 
Но мысли об этом отверг беззаботно.

А смерть перед нами с косою своей. 
Мы все - достоянье могильных червей.

Готовься к минуте последней и грозной, 
Одумайся, брат мой, покуда не поздно!

Спеши, не пускай суету на порог! 
Покайся - вокруг торжествует порок.
 
Я тоже виновен, я - грешник беспечный. 
Я завтра низринусь во мрак бесконечный.

Как медленно близится гибельный миг, 
Предел и вершина страданий моих!

Храни же меня перед бездной незримой, 
Мой разум бесстрашный и неколебимый.

Я вспомнил далекие юные дни - 
Весеннему саду подобны они.

Я все расточил. Ничего не осталось 
На долю твою, горемычная старость.

Миниатюра из уникальной рукописи XIII века 'Макам' (собрание коротких плутовских новелл) известного литератора аль-Харири (1054-1122), хранящейся в Отделе рукописей Ленинградского отделения Института востоковедения Академии наук СССР

"Вернись обратно, молодость!.."

Вернись обратно, молодость! 
Зову, горюю, плачу,

Свои седые волосы 
Подкрашиваю, прячу,

Как дерево осеннее, стою, дрожу под ветром, 
Оплакиваю прошлое, впустую годы трачу.

Приди хоть в гости, молодость! Меня и не узнаешь, 
Седого, упустившего последнюю удачу.

"Я искал наслаждений, но что я нашел..."

Я искал наслаждений, но что я нашел, 
Кроме бед и забот, кроме горя и зол?

Горький труженик, я ничего не добился. 
Разве я хоть подобье покоя нашел?

Обратился я к вере, отшельником стал. 
Мимолетные блага ценить перестал.

Суеты и страстей сторонюсь, как заразы. 
Прозевал свое счастье, удачу проспал.

Я мираж догонял, выбивался из сил. 
Я за каждую радость печалью платил.

От услады любой я испытывал горечь - 
Видно, в детстве еще я отраву вкусил.

Что мне дружба - усталое сердце болит, 
Даже друг одиночества не отдалит.

Полюбившие жизнь! Кроме гибели скорой, 
Вам безжалостный рок ничего не сулит.

Я гляжу в глубину моей горькой души. 
Постигаю себя в одинокой тиши.

Что дороже смирения и бескорыстья? 
Эти блага бесценны, всегда хороши.

Удовольствуюсь малым - таков мой удел. 
Удаляюсь от всех человеческих дел.

Воздержание - вот добродетель и разум. 
Очищение душ - обуздание тел.

Жизнь изведав, соблазны давно одолев, 
Укротив даже зверя по имени Гнев,

Предпочел я пустыню шумливому рынку, 
Все живое отринув, забыв и презрев.

"Долго я веселился в неведенье сладком..."

Долго я веселился в неведенье сладком 
И гордился удачей своей и достатком.

Долго я веселился. Мне все были рады, 
И желанья мои не встречали преграды.

Долго я веселился. Мне жизнь улыбалась. 
Все прошло без следа. Ничего не осталось.

Ты, что строишь дворцы и высокие башни, 
Хочешь небо ладонью потрогать, бесстрашный, -

Ты игрушка в руках бессердечного рока. 
Он велит - и приходит погибель до срока,

И дворцы твоей славы руинами станут, 
И дела твоей жизни в забвение канут.

Неужели ты думаешь: все обойдется, 
Смерть пропустит тебя, пощадит, отвернется?

Оглянись же вокруг! Этот мир наслаждений - 
Только жалкий мираж, вереница видений,

Только зыбкое марево, сгусток тумана... 
Неужели, слепец, ты не видишь обмана?

Разгорается смерти несытое пламя - 
Этот огненный зев насыщается нами.

Это наше грядущее... Нет исключений. 
Впереди - ничего, кроме смертных мучений.

Обещаньям блаженства - бесчестным рассказам 
Не внимай никогда, если жив еще разум.

Ты упорствуешь, ты прегрешения множишь, 
От безумств молодых отказаться не можешь,

Воздвигаешь дворцы ради суетной славы, 
Тратишь силу свою на пустые забавы.

Воздавая ничтожеству славу и почесть,
Ты достойного мужа теснишь и порочишь.

Но в покои твои, пламенея от гнева, 
Смерть внезапно сойдет, словно молния с неба.

Перед нею в последней тоске, в исступленье 
Ты раскаешься, ты упадешь на колени,

И поймешь, полумертвый, от страха дрожащий: 
Все ничтожно, все временно, все преходяще.

Что сулят человеку грядущие годы? 
Ничего. Только муки, обиды, невзгоды.
 
Не теряя надежды, живешь понемногу, 
Но приходит пора собираться в дорогу.

Кто из смертных сумел избежать этой доли? 
Смерть не шутит сама и шутить не позволит.

Назови государство - их было немало, - 
Что не гибло, не рушилось, прахом не стало.

Кто из мертвых воскрес, кто сподобился чуда? 
Где загробная жизнь? Кто вернулся оттуда?

Никого. Только голос из бездны зовет:
"Для последней кочевки седлайте верблюда!"

"Спешу, отбрасывая страх и не боясь беды..."

Спешу, отбрасывая страх и не боясь беды, 
Через пустыню, где песок сметает все следы.

Меня верблюдица несет, проворна и крепка, 
Не зная отдыха и сна, не требуя воды.

Она стремительней, быстрей рассветного луча, 
Она спешит, не нужно ей ни плети, ни узды.

Неси, послушная, меня, к халифу торопись, 
К его богатому дворцу, в тенистые сады.

Халифа щедро одарил достоинством Аллах 
И доброй славой увенчал высокие труды.

Двойной короной наградил избранника господь, 
Величье и Смиренье в ней - две яркие звезды.

Когда ярится ураган, халифа голос тверд:
"Со мною, ветер, не борись, не заводи вражды!"

Ему подобных не найду. Родители его
И благородством выше всех, и отпрыском горды.

("Спешу, отбрасывая страх..." - Стихотворение-панегирик халифу аль-Махди.)

"Прожита жизнь. Я не видел счастливого дня..."

Прожита жизнь. Я не видел счастливого дня. 
Нет ничего, кроме бед, - у тебя, у меня.

Что будет завтра, не знаю. Сегодняшний день 
Празднуй, довольствуясь малым, смиренье храня.

Смерть приготовила стрелы в колчане своем, 
Цели для них выбирает в молчанье глухом.

Мы - обреченные. Нет избавленья от стрел. 
Зря суетимся, напрасно по свету снуем.

Завтра, быть может, в Ничто откочую, мой друг. 
Так для чего ж на верблюда наваливать вьюк?

Стоит ли деньги копить, выбиваясь из сил, 
Стоит ли гнуться под грузом позора и мук?

Те, для кого надрывался без устали я, 
Кто они? Дети и внуки, родные, семья.

В землю отца положили - и дело с концом. 
Что им, беспечным, печаль и забота моя?

Все, что для них накопил ты за множество лет, 
То ли на пользу пойдет, то ли будет во вред -

Ты не узнаешь. Так празднуй сегодняшний день. 
Время уйдет, и назад не вернешь его, нет.

Правит всевышний мирами по воле своей. 
Смертный, смиряйся. Избегнешь ли доли своей?

Бог наделяет удачей одних дураков, 
А мудрецы изнывают в юдоли скорбей.

"Терпи беду любую..."

Терпи беду любую, крепись - недолог век. 
Никто из нас не вечен. Ничтожен человек.

Несчастья в этом мире бесчисленней песка. 
Везде людская доля бесславна и горька.
 
Да можно ли на свете счастливого найти? 
Таких, как мы, без счета на горестном пути.

Тоска и униженье - удел земных дорог. 
Найду ли утешенье в тебе, единый бог?

"О Рашид! Справедливы твои повеленья..."

О Рашид! Справедливы твои повеленья. 
Благородный, спаси меня, жду избавленья.

Да не знаешь ты козней завистников злобных! 
Ты великий, тебе я не видел подобных.

Помоги! Я в темнице, в объятиях страха. 
Помоги! Я молю тебя, словно Аллаха.

Каждый день в заточенье меня убивает, 
А свобода - то рядом, то прочь убегает.

День за днем безнадежно уносятся годы. 
Я, наверно, умру, не дождавшись свободы.

("О Рашид! Справедливы твои повеленья..." - Стихотворение написано Абу-ль-Атахией в темнице, куда его заточил халиф Харун ар-Рашид (786-809), якобы за отказ сочинять стихи.)

"Я ночи провожу без сна..."

Я ночи провожу без сна, меня подушка обжигает. 
Душа изнывшая моя лишь от рыданий оживает.

Сюда бессонница пришла - незваный, нежеланный гость, 
Сидит у ложа и меня ежевечерне ожидает.

Невольник, расплатился я за горькую любовь к тебе. 
Найду ль кого-нибудь еще, кто этой доли пожелает?

"Ей, не верящей мне, скажи..."

Ей, не верящей мне, скажи: 
Мое сердце в огне, скажи.

То не бог испытал меня, 
Злобный рок истерзал меня.

Разум мой охватила тьма. 
Исцели, не своди с ума!

Исстрадаюсь, отчаюсь я, 
За себя не ручаюсь я!

"Живи, пока живется..."

Живи, пока живется, вкушай покой блаженный. 
Твоим дворцам высоким нет равных во вселенной.

Едва проснешься утром - отказа не встречаешь 
Желанию любому иль прихоти мгновенной.

Но в час, когда охватит тебя предсмертный холод 
И затрепещет сердце под оболочкой бренной,

Внезапно ты прозреешь, и вся земная радость 
Покажется ничтожной, бесплодной и презренной.

("Живи, пока живется..." - Согласно рассказу средневекового арабского филолога аль-Асмаи (740-828), это стихотворение было сочинено поэтом во время пира во дворце Харун ар-Рашида в присутствии халифа.)

"Бывало, вспомню о тебе..."

Бывало, вспомню о тебе - и на душе светло. 
Теперь в печали и тоске рыдаю, вспоминая.

Бывало, радостно спешил к тебе я во дворец. 
Теперь к могиле прихожу, где прах и пыль земная.

Я жаждал только одного - чтоб ты подольше жил, 
Меня доверьем одарял, наветы отвергая.

Я приходил к тебе в нужде, спасенье обретал, 
Я был ростком, а ты росой меня живил, сверкая.

Ты был отрадой для друзей, неудержимо щедр, 
Как дождь, который туча шлет, густая, грозовая.

Ты укрывал от зноя нас, светил во тьме ночной, 
И в час беды мы шли к тебе, о помощи взывая.

Ты помогал. Ты был высок - и саном и душой. 
Теперь тебя покоит бог в высоком круге рая.

Ты - смертный, и тебя настиг неотвратимый рок, 
От тела душу отделил, шутя извлек, играя.

Не помогли тебе ни двор, ни войско, ни друзья, 
Ни стража, ни валы, ни рвы, ни мощь твоя иная,

И вот перенесли тебя из пышного дворца
В жилище новое, где тлен, и прах, и пыль земная,

И дверь, забитая землей, - ни сдвинуть, ни раскрыть, - 
Застыла, Страшного суда недвижно ожидая,

И опустели навсегда дворцы, что ты возвел,
И в яме поселился ты, где затхлость нежилая.

Ты ложе мягкое свое на саван променял,
Забыв о мускусе, застыл, могильный смрад вбирая.

Ты навсегда ушел в страну, откуда нет вестей.
Ты здесь чужак, хоть и лежишь в земле родного края.

Прощай, наш доблестный эмир, защитник рубежей. 
Ты мчался в битву, ураган беспечно обгоняя?

Прощай! Найдется ли когда подобная твоей 
Отвага, дерзкая в бою, и ярость огневая.

Прощай! Не в силах мы тебя достойно восхвалить - 
Нет лучшей славы на земле, чем жизнь твоя благая.

Ты нас за гробом ожидай. Ведь следом за тобой 
Мы скоро двинемся, хвалу предвечному слагая.

("Бывало, вспомню о тебе..." - Элегия на смерть знатного друга.)

"О господь, где твоя справедливость хранится?.."

О господь, где твоя справедливость хранится? 
Неужели удел Ибрахима - темница?

Ведь отравлена жизнь и утрачено счастье 
Для меня, если он в подземелье томится.

Он в оковах, в тюрьме, разлученный с друзьями, - 
Их сердца безутешны, нахмурены лица.

Нашу радость низвергли во мрак заточенья. 
Чем забыться, утешиться, развеселиться?

("О господь, где твоя справедливость хранится?.." - Источники сообщают, что однажды Абу-ль-Атахия получил известие, что его друг, известный певец и композитор Ибрахим Мосульский (742-828), заточен Харун ар-Рашидом в темницу. Абу-ль-Атахия немедленно отправился к халифу и прочитал в защиту друга это стихотворение.)

"Хвала скупцу за добрые дела..."

Хвала скупцу за добрые дела - 
Не грабит он, не причиняет зла.

Он всех засыпал щедрыми дарами - 
За широту души ему хвала.

Мне, недостойному, такие блага 
Его рука радушная дала!

Какая честь мне выпала на долю - 
Мне подали еду с его стола!

А он об этом не подозревает, 
Великодушный, скромный, как пчела.

("Хвала скупцу за добрые дела..." - Сатира на скупца под видом похвалы.)

"Любимая в цвете своей красоты!.."

Любимая в цвете своей красоты! 
Языческих статуй прекраснее ты.

С тобой позабуду сокровища рая, 
Эдемского сада плоды и цветы.

"Сколько дней я повсюду собрата искал..."

Сколько дней я повсюду собрата искал, 
Человека с утра до заката искал!

Вместо дружбы нашел я одно вероломство, 
Вместо доброй улыбки - звериный оскал.
 
О моих недостатках крича и трубя, 
Себялюбцы безгрешными числят себя.

Лицемеры в глаза улыбаются сладко, 
Отвернешься, - как змеи, ужалят, шипя.

Полон мир нечестивых, спесивых людей. 
Не ищи, не найдешь справедливых людей.

Только истину должно искать в этом мире, 
Только правде будь верен, склонись перед ней!