Действие пятое

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гермиона.

Гермиона

 Где я? Что делаю? Что совершить должна я?
 Взметнула бурю чувств во мне обида злая! 
 Брожу я по дворцу в отчаянье немом... 
 Любовь иль ненависть мне душу жжет огнем? 
 Как он жесток! Он был исполнен безразличья! 
 Не дал себе труда хоть соблюсти приличья:
 Изобразить печаль, хоть раз вздохнуть с тоской...
 Нет, безмятежен был души его покой! 
 Его не тронуло ничуть мое несчастье; 
 Он и к слезам моим не выказал участья. 
 И в довершение страданья моего
 Я, малодушная, тревожусь за него! 
 Страшусь грозящего изменнику удара? 
 Прощаю, хоть еще не совершилась кара? 
 Нет, нет! Мой приговор не будет отменен! 
 Я не нужна ему - так пусть погибнет он! 
 Над яростью моей он попросту смеется, - 
 Считает, что гроза слезами изольется, 
 Что, вознамерясь мстить, я в страхе задрожу, 
 И, коли замахнусь, то руку удержу. 
 Он, помня о моем к нему расположенье, 
 Имеет обо мне превратнейшее мненье! 
 А впрочем, у него иное в голове: 
 Все мысли об одном - о новом торжестве; 
 А жизни, смерти ли ему желают где-то - 
 Что до того ему, презрителю обета? 
 Меня бросает он, как бесполезный груз? 
 Ну нет! Рази, Орест, рази, коль ты не трус! 
 Он знал, в конце концов, что он меня принудит...
 Меня? Так смерть его моим деяньем будет? 
 Моя любовь к нему убить его должна, 
 Хотя ему была я столько лет верна, 
 Хоть суженым своим его в душе назвала
 До обручения задолго... Я не знала, 
 Что в путь к нему пущусь за тридевять земель,
 Лишь чтоб убить его и с тем отплыть отсель!

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Гермина, Клеона.

Гермиона

 Ах, что я сделала, Клеона! Что за вести
 Ты принесла? Где Пирр?

Клеона

 Он при своей невесте.
 Собой безмерно горд, и счастлив, и влюблен,
 Теперь он всем, чего он жаждал, наделен. 
 Ко храму вел сейчас с особым торжеством он
 Ту, чей строптивый дух им наконец-то сломан; 
 В его глазах сверкал нетерпеливый пыл; 
 Привыкший побеждать, он снова победил, 
 Но, верно, заждался желанного исхода... 
 Она ж, потупя взор, шла с ним среди народа,
 Приветствовавшего ее, рукоплеща, 
 Шла безучастная, однако - не ропща.

Гермиона

 И низость эту он свершит без колебанья? 
 В нем не заметно ли душевного метанья?
 Всмотреться удалось тебе в его черты? 
 Не разглядела ль в них хоть беспокойства ты? 
 Он в сторону дворца не обращал ли взора? 
 Не покраснел ли хоть от гневного укора, 
 Который мог послать твой взор ему в толпе? 
 Иль твердо он идет по гибельной тропе?

Клеона

 Он глянул на меня, как мог взглянуть незрячий;
 Забыв о вас, забыл о прочих он тем паче; 
 От века не в ладу со здравым смыслом страсть: 
 С его беспечностью - как раз в беду попасть! 
 Кто верноподданный, кто враг - ему нет дела. 
 Он стражу отослал, чтобы она радела Об сыне
 Гектора, как будто вражий меч
 Великого царя не может подстеречь! 
 Сам Феникс перед ним за мальчика в ответе...

Гермиона

 О, вероломный Пирр! Не жить тебе на свете! 
 Но что сказал Орест?

Клеона

 С людьми своими в храм 
 Вошел он.

Гермиона

 Что же он намерен делать там? 
 Он отомстит?

Клеона

 Как знать...

Гермиона

 О, нет скончанья бедам! 
 И он меня предаст?

Клеона

 Вас? Что вы! Он вам предан!
 Но добродетель в нем ведет с любовью спор. 
 Ему не усмирить в душе своей раздор, 
 И он колеблется, сомненьем тяжким мучим: 
 Пирр, всеми признанный воителем могучим, 
 Герой, Ахиллов сын, великий государь, 
 Почтение ему внушает, как и встарь. 
 Страшится Греции Орест, душой смятенный,
 Страшится гнева всей огромной ойкумены, 
 А более всего страшится сам себя. 
 Он голову царя на острие копья
 Принес бы, но претит ему убийцы имя. 
 Вошел он все же в храм сейчас с людьми своими, 
 Но обнажит ли меч иль нет - не знает сам.

Гермиона

 Он трус! Он зрителем - и только - будет там!
 Почтение к царю, Эллады гнев - пустое! 
 Лишь смерть его страшит - смерть, и ничто иное!
 Все греки десять лет дрались за мать мою, 
 И многие цари отдали жизнь в бою, 
 Хотя Елена их дотоле не видала. 
 А я прошу его, и нужно мне так мало:
 Клятвопреступного злодея умертвить, - 
 Такой ценою он меня бы мог добыть. 
 Награда - я сама, а отомстить - бессильна? 
 Нет! Нынче все-таки польется кровь обильно. 
 Я собственной рукой изменнику воздам! 
 От воплей ужаса пусть содрогнется храм! 
 Убийство завершит их бракосочетанье. 
 Потом пусть узрят все мое самозакланье. 
 Мне даже все равно - умрет Орест иль Пирр, 
 Но кто-нибудь со мной сойдет в загробный мир!

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Орест, Гермиона, Клеона.

Орест

 Сударыня, я к вам с известием счастливым:
 Настал конец его деяньям нечестивым.

Гермиона

 Он мертв?

Орест

 Кончается сейчас у алтаря: 
 Настигла наша месть предателя-царя. 
 Хоть я бы предпочел открытый бой на равных, 
 Во мне и в эллинах вы слуг нашли исправных. 
 Я устремился в храм. Там греческий отряд,
 Покуда жрец свершал венчания обряд, 
 Прокрался к алтарто хитро, поодиночке. 
 Но Пирр, уверенный, что родился в сорочке,
 Остался и тогда, как был, невозмутим, 
 Как будто греческий посол и иже с ним
 Возвысить призваны торжественность обряда -
 Тем более, что им оскорблена Эллада. 
 Невесте на чело корону возложив, 
 Ее царицею при сем провозгласив, 
 Пирр молвил: "Надо мной и над страной моею
 Теперь вы - госпожа. Клянусь вам, что сумею
 Я сыну вашему достойным быть отцом, 
 И, с матерью его соединен венцом, 
 Я признаю, что он наследует по праву 
 Приамов трон, а с ним - и прежней Трои славу". 
 Тут весь собравшийся народ возликовал, 
 Но, греческий отряд, хоть был он очень мал, 
 С отвагой яростной накинулся на Пирра: 
 Самонадеянный враг эллинского мира 
 Был сжат кольцом людей, спешащих отомстить, 
 И меч свой некуда мне было опустить. 
 Нанесть решительный удар стремился каждый: 
 Царь бился в их руках, но, раненный многажды,
 Окровавленный весь, на плиты храма пал. 
 Я вздоха ждать его последнего не стал
 И бросился сюда, дабы немедля с вами
 К ахейским берегам уйти под парусами. 
 Нам в гавань путь лежит, а там нагонят нас 
 Те, кем был выполнен суровый ваш приказ.

Гермиона

 Что сделали они!

Орест

 Горячность им простите; 
 Конечно, не моей вооруженной свите, 
 А мне пристало бы с эпирцем счеты свесть, 
 И должен был он знать, что эго ваша месть, 
 Но пусть вам радости не омрачит досада: 
 Ведь я душою был отважного отряда; 
 Я в храм послал его. Гордиться вы должны:
 Теперь вы наконец сполна отомщены! 
 Никто иной, как вы...

Гермиона

 Довольно слов, предатель!
 Виновен ты один, коварный зложелатель! 
 Пусть греков радует поступок низкий твой;
 Убийца гнусен мне. Сокройся с глаз долой! 
 Я видеть не могу того, кем так жестоко
 Прекраснейшая жизнь оборвана до срока. 
 Как ты посмел, злодей, вершить его судьбой?
 Кто право дал тебе на этакий разбой? 
 Кем надоумлен ты свершить под видом мщенья
 Убийство подлое? Как мог без отвращенья
 С головорезами своими...

Орест

 Горе мне! 
 Ужели ваш приказ услышан мной во сне?

Гермиона

 Поверил ты словам, что женщине влюбленной
 Подсказывал ее рассудок помраченный? 
 Не должен ли ты был в душе ее прочесть, 
 Что, мучась от любви, она твердит про честь,
 Что сердце и уста между собой в разладе? 
 Твой долг повелевал, меня самой же ради, 
 От злого умысла, коль он мелькнул на миг,
 Отговорить меня, чтоб он тотчас же сник; 
 Не приходить ко мне за новым подтвержденьем,
 Меня наедине с моим оставить мщеньем. 
 Твоя любовь ко мне дала достойный плод!
 Несчастье от тебя, как тень, не отстает; 
 Ты появился здесь, и всем принес несчастье.
 Могла еще вернуть себе над Пирром власть я, 
 И стал бы он моим, - любя иль не любя. 
 Он в брак с соперницей вступил - из-за тебя!
 Прощай, живи один в своем ахейском мире. 
 Мне там постыло все. Я остаюсь в Эпире. 
 Страна, способная чудовищ порождать
 Таких, как ты, злодей, - мне более не мать!

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Орест.

Орест

 То Гермиона ли была передо мною?
 Кровопролития, выходит, я виною? 
 Предатель гнусный я, убийца и злодей? 
 Да впрямь - Орестом ли зовусь я средь людей?
 Как! Подавляю я все доводы рассудка
 И совершаю то, о чем помыслить жутко: 
 Напав исподтишка, я расправляюсь с ним, - 
 С царем, который был мной по заслугам чтим;
 Все попираю я своим насильем грубым, - 
 Чтоб святотатцем стать, убийцей, душегубом. 
 А для кого? Для той, чей нрав изменчив, крут, 
 Для той, что, навязав мне недостойный груд,
 Неблагодарностью сейчас мне отплатила? 
 Да ведь она сама мне строго воспретила
 Показываться ей, пока он будет жив! 
 Теперь она ушла, за все вознаградив 
 Меня поносными прозваньями без счета...
 Заслуженная мзда усердного илота!

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Пилад, Орест.

Пилад

 Скорей отсюда прочь! Нам всем грозит беда. 
 И можем мы уйти сейчас иль никогда. 
 Ворот не удержать и стойкой обороной; 
 Нас мало для войны с толпою разъяренной. 
 Лишь Андромаха здесь имеет нынче власть, 
 Эпирцы за нее готовы жизни класть, 
 Уничтожая нас, ее врагов исконных. 
 Она же, хоть вчера ей был противен трон их, 
 За мужа нового их побуждает мстить, 
 Да и за прежнего попутно, может быть. 
 Бежим, пока нам путь последний не отрезан, 
 Чтоб не пришлось его прокладывать железом; 
 Теснится все еще вкруг Гермионы люд, 
 Но чуть промедлим мы - вкруг нас кольцо замкнут. 

Орест

 Нет, нет, мне долг велит быть подле Гермионы: 
 Не в состоянье жить я, ею не прощенный. 
 Я должен Пирра кровь своею искупить. 

Пилад

 О Гермионе вам, Орест, пора забыть. 
 Вы, ярости ее и жертва и орудье, 
 Себе и мертвую ее берете в судьи? 
 В угоду ей должны вы умереть? За что? 

Орест

 Что слышу я? Мертва? 

Пилад

 Вам не сказал никто 
 О том, что в этот час несчастный приключилось? 
 Когда мы шли сюда, царевна появилась 
 Простоволосая, с безумием в глазах, 
 И к храму ринулась, откуда жалкий прах 
 Всесильного царя солдаты выносили. 
 И, словно некоей слепой подвластна силе, 
 Свой извлекла кинжал, не разжимая губ, 
 Пронзила грудь себе и рухнула на труп. 

Орест

 Примерно наказать меня решили боги... 
 Хвала бессмертным вам за то, что вы столь строги, 
 Столь непреклонны к тем, кто возбудил ваш гнев. 
 Вы, в замысле своем жестоком преуспев; 
 Добились длительным и неотступным мщеньем 
 Того, что стал я сам несчастья воплощеньом. 
 Для этой цели я и был на свет рожден. 
 И цель достигнута. Я удовлетворен. 
 Теперь, чтоб до конца исполнились все судьбы, 
 В их и в своей крови мне надо утонуть бы... 
 И смерть желанная положит пусть конец 
 Непримиримому раздору трех сердец. 

Пилад

 Орест, мой друг! 

Орест

 Как, Пирр? Тебя я снова вижу? 
 Мой враг, которого я страстно ненавижу! 
 Ведь мною ты убит, кто ж мог тебя спасти? 
 Еще один удар я должен нанести? 
 Но что это? Его целует Гермиона, 
 Смотря на милого умильно и влюбленно 
 И гневно - на меня. Бессилен я пред ней... 
 А что там позади? Я вижу клубы змей... 
 Там злые демоны! О, преисподней дщери! 
 Пришли меня терзать вы, как добычу - звери? 
 Те змеи, что шипят на ваших головах, 
 И те бичи, что вы сжимаете в руках, 
 Не для меня ль они? Что ж, мучьте и влеките 
 Меня во мрак... Но нет! Ей право уступите 
 Замучить до смерти того, кто изнемог. 
 Она хищнее вас. Вот лакомый кусок: 
 Я сердце ей мое бросаю на съеденье! 

Пилад

 Смотрите, он без чувств! Утихло исступленье. 
 Нам мешкать - смерть. Скорей страдальца унесем, 
 Покуда ярость вновь не пробудилась в нем.