Луис Велес де Гевара. Хромой бес (Перевод Е. Лысенко)

Плутовской роман - жанр по своей природе не менее "протеистичный", нежели его - с легкостью меняющий обличья, хозяев и условия существования - герой, предстает в "Хромом Бесе" в почти до неузнаваемости измененном виде. Как отмечает Л. Пинский, автор обстоятельной вступительной статьи к первому русскому изданию "Хромого Беса" (Луис Велесде Гевара. Хромой Бес. Перевод с испанского Е. Лысенко. М., "Художественная литература", 1964), Велес де Гевара выделяет из биографии героя жанра - пикаро только один студенческий период и замыкает повествование в рамкп новеллистического эпизода, рассказывающего о преследовании "вечного студента" дона Клеофаса жаждущей женить его на себе "фальшивой" девицей доньей Томасой. Эта "цикличная" композиция повести - вполне в духе традиций "Ласарильо" и "Гусмана де Альфараче" - классических образцов жанра. Однако если традиционный герой - пикаро за время, отделяющее начало повествования от его конца, успевал пройти целую школу жизни и познать не только окружающую действительность, но и прежде всего самого себя, то дон Клеофас в основном - зритель грандиозного спектакля на кеведовскую тему "мир изнутри". Весь огромный жизненный опыт, приобретаемый пикаро за время странствий по свету, в повести Велеса де Гевара "передоверен" Хромому Бесу. Введение в сюжет "двойника" героя - его спутника и "приятеля" - Хромого, а вместе с тем и появление диалогической формы повествования - основная новация Велеса де Гевара.

Образ Хромого Беса писатель заимствовал из фольклора, из народной демонологии, где Хромой Бес фигурировал также под именами Ренфаса и Асмодея. "Хромой бесенок знает больше других", "Хромой бес проворней прочих" (изречение, по смыслу близкое к русскому: "Наш пострел везде поспел") - гласят испанские народные поговорки. В протоколах инквизиционных процессов XVI-XVII веков сохранились записи "ведьмовских" заговоров и заклинаний, в которых не раз встречается имя Хромого Беса. Не столь всесильный, как другие демоны, не столь устрашающего обличья - небольшой рост героя Велеса де Гевара создан был народным воображением, - он, однако, имел славу самого ловкого, самого скорого посредника в любовных и прочих делах, "греховодника", любителя танцев и развлечений, подбивающего на подобные занятия смертных, - у Велеса де Гевара он "самый озорной из всех адских духов". Этот-то всеведающий хромой циник, бес-пикаро (по определению Л. Пинского), увлекает дона Клеофаса, оставляющего на время студенческую скамью, в воздушное путешествие по Испании, демонстрируя студенту "изнаночную", непарадную сторону общественной и частной жизни страны.

Роли между доном Клеофасом и Хромым Бесом распределены следующим образом: дон Клеофас в связи с тем или иным представшим перед его взором зрелищем задает бесу вопросы, то есть выступает с позиции наивнонесведущего наблюдателя жизни; Хромой отвечает на них, преподнося увиденное доном Клеофасом в сниженно-разоблачающем аспекте, затем дон Клеофас снова берет слово и уже в духе постигшего истину делает выводы из увиденного, впадая при этом зачастую, по собственному шутливому замечанию, в тон проповедника. По форме перед нами - диалог. По сути - дальнейшее развитие "внутренней" формы плутовского романа, жанра по своей природе недиалогического.

Уже в самом первом образце "пикарески" - в "Ласарильо" - изображаемая реальность дана "многоракурсно", глазами несмышленого мальчика Ласарильо, постепенно постигающего премудрости жизни, глазами Ласаро - городского глашатая, довольного собой и достигнутым им местом в обществе, и глазами автора, скрывающегося за фигурой героя-повествователя и явно иронически оценивающего его исповедь. Однако все эти точки зрения на мир вовсе не располагаются в повествовании на одной плоскости, а входят одна в другую, подчинены универсальному "плутовскому" опыту: читатель "пикарески" как бы рассматривает действительность через многофокусную, но статично укрепленную подзорную трубу.

В повести Луиса Велеса де Гевара герой дон Клеофас предстает в тех же двух ипостасях - несведущего и все постигшего героя, но связует эти ипостаси не лежащий между этими состояниями личный опыт, а фокусы

Хромого Беса. И читателю повести мир также дан таким, каким он видится дону Клеофасу, то есть таким, каким его выставляют Хромой Бес и стоящий за ним автор. И в диалоге "Хромого Беса" не столько сопоставляются соизмеримые в своей истинности точки зрения на мир (как, например, в "Дон-Кихоте" Сервантеса), а разворачивается ситуация "педагогического" диспута, в которой одна сторона выступает в роли поучаемого, другая - в роли наставника, безраздельно владеющего истиной, - мотив общения любознательного героя с бесом, как отмечает Л. Пинский в указанной статье, восходит через западноевропейские сказания о Соломоне и Морольте к восточным талмудическим легендам о Соломоне и Асмодее.

Таким образом, несмотря на отказ Велеса де Гевара от традиционно автобиографической формы повествования, "Хромого Беса" с "пикареской" роднит не только использование писателем героев-плутов, а также ситуаций и мотивов, неоднократно возникавших до того на страницах плутовских романов, но и - прежде всего - сам принцип изображения действительности с всеобъемлющей "плутовской" точки зрения.

Но не меньшее, если не большее, число характерных жанровых черт сближает "Хромого Беса" с другой разновидностью испанской словесности XVII века - с "видениями" (родословная этого жанра восходит к античности, к Лукиану и к "Менипповой сатире"). Повесть Велеса де Гевара - не что иное, как синтез "видения" и плутовской истории.

Тема постижения истины героем в процессе созерцания раскрывающегося в фантастической ситуации во всем своем неприглядном обличье мира, почти вытеснившая в повести Велеса де Гевара тему "похождений" - испытаний героя жизнью, взята писателем из жанровой практики авторов "видений" - прежде всего из творческого опыта Франсиско де Кеведо как создателя цикла "Сновидений" (1606-1612 гг.) - русский перевод этого произведения см. в кн.: Ф. де Кеведо. Избранное. Л., "Художественная литература", 1972.

Из "Сновидений" Велесом де Гевара заимствован не только прием фантастико-аллегорического освещения внешне пристойной и примелькавшейся реальности, но и многие отдельные мотивы и сюжетные ситуации, такие, как беседа автора-рассказчика с всезнающим бесом ("Бесноватый альгвасил"), как образ улицы Двуличия ("Мир изнутри") - очевидный аналог улицы Поз из "Хромого Беса", как мотив близкого конца света, вылившийся у Кеведо в апокалипсические фрески Страшного суда ("Сон о преисподней") и возникающий на последних страницах повести Велеса де Гевара.

Еще одним непосредственным литературным источником "Хромого Беса" может быть названо сочинение Родриго Фернандеса де ла Рибера "Причуды острого взгляда" (опубликовано в Севилье в 1630 г.), в котором наставник по имени Разочарование демонстрирует автору мир с высоты Севильского собора - мотив, явно повторенный Велесом де Гевара во втором "скачке", где Хромой Бес показывает дону Клеофасу "мясную начинку Мадрида" с колокольни храма Святого Спасителя.

Следует, однако, иметь в виду, что "Хромой Бес", созданный Велесом де Гевара на склоне лет, не только продолжает определенную литературную и фольклорную традицию, но и является обобщением богатого социального и житейского опыта его автора.

Повесть пользовалась несомненным успехом у современников писателя и у испанских читателей последующих поколений, о чем свидетельствуют неоднократные ее переиздания (четыре посмертных издания в XVII в., четыре - в XVIII, девять - в XIX). В XX веке выходят обстоятельно комментированные издания "Хромого Беса" - в 1902 и 1910 годах с примечаниями А. Бонильи (в издании 1910 г. критик учел замечания другого комментатора, Переса-и-Гонсалеса); в 1918 и 1941 годах - с примечаниями Ф. Родригеса Марина.

В общеевропейский читательский обиход образ Хромого Беса вошел через французскую обработку испанского сюжета, сделанную Р. Лесажем (его философско-сатирическая повесть "Хромой Бес" увидела свет в 1707 г.). Отступления Лесажа от первоисточника весьма существенны (подробное сопоставление двух версий сюжета см. в указанной статье Л. Пинского).

Особые трудности для восприятия "Хромого Беса" современными читателями, а также для его перевода на другие языки представляет стиль Луиса Велеса де Гевара - типично барочного писателя, часто прибегающего к игре слов, к построенным на изощренных ассоциациях метафорам, к пародийным перефразировкам пословиц и поговорок (некоторые из них отмечены в комментарии). В повести немало темных мест, намеков писателя на те или иные историко-бытовые реалии, далеко не всегда поддающихся расшифровке даже очень вдумчивыми учеными.