Дитмар фон Айст (Перевод И. Грицковой)

^* (Человеку с этим именем приписывались песни, возникшие в разное время и различные но характеру. Известно, что в начале 70-х годов XII в. дворянин Дитмар фон Айст состоял на службе у Генриха II Австрийского. Как все миннезингеры нерейнских областей, далек от влияния трубадуров и связан в своем творчестве с народными традициями. Очевидно, и в быту тяготел к простым сословиям: Большая Гейдельбергская рукопись изображает его в одеянии странствующего купца с товарами, верхом на ослике, у городских ворот. Некоторые из песен восходят по форме к старонемецким (две рифмованные строки), отличаются живой образностью, простотой и задушевностью. Ему принадлежит первая из сохранившихся "утренних песен" миннезингеров (см. альба у трубадуров, прим. к с. 34).)

"Какое горе и какая мука!.."

 "Какое горе и какая мука! 
 И словно камень на сердце разлука. 
 Следят за мною зорко сторожа",- 
 Всю ночь грустит и плачет госпожа. 

 А рыцарь говорил: "Проходит время, 
 Но с каждым днем сильней печали бремя 
 Скорбит душа. Пылает жар в крови. 
 Как счастлив тот, кто избежал любви! 

 Когда весь мир покой вкушает ночью, 
 Ты предо мною предстаешь воочью. 
 И грудь испепеляет мне тоска. 
 Как недоступна ты и далека!"

"Страданьям дамы не было конца..."

 Страданьям дамы не было конца. 
 Она ко мне направила гонца. 
 Чтобы госпоже скорей утешиться, 
 Поспешил посланец юный спешиться. 
 "Скажи ей, гонец, я любил ее нежно, 
 Но наша разлука, увы, неизбежна". 
 
 И госпожа в слезах запричитала, 
 Когда она об этом услыхала: 
 "Никогда я раньше не грустила, 
 А теперь мне все вокруг немило. 
 Ах! Сбылось печальное пророчество, 
 И страшнее смерти одиночество. 

 Пусть судьба воздаст ему как следует 
 И его несчастие преследует. 
 Он лишил меня беспечной младости, 
 Но ему не ведать больше радости. 
 И его, что верным быть не может, 
 Вечное страдание изгложет".

"Заиграла весна на свирели..."

 Заиграла весна на свирели - 
 Это первые ручьи зазвенели. 
 И под ласковым солнцем из почки 
 Выбились зеленые листочки. 

 Я вернулся на широкую поляну, 
 И повсюду ты, куда ни гляну. 
 Вольно птицам по весне поется, 
 Жаль, любимая ко мне не вернется. 

 Лишь вчера мы с тобою расстались. 
 Неужели часы, а не годы промчались? 
 Отведен короткий миг свиданию 
 И тысячелетья ожиданию.

"Посреди зеленого луга..."

 "Посреди зеленого луга 
 Жду печально милого друга. 
 Слышу взмах широких крыл. 
 Это сокол в небо взмыл. 
 До чего же ты, сокол, волен! 
 Знать, судьбою своей доволен! 
 Коли тяжким станет путь, 
 Ты присядешь отдохнуть. 
 Сердце рвется и плачет от боли. 
 И тоска моя пуще неволи. 
 Мой любимый снова там, 
 У своих прекрасных дам. 
 Не придет он сюда на лужочек. 
 Мне б увидеть его хоть разочек".

"Прощай, блаженство лета!.."

 "Прощай, блаженство лета! 
 Мой друг далёко где-то. 
 Не воротится он, не вернется. 
 Птицам в чаще лесной не поется. 
 Мне лишенья терпеть и мытарства. 
 Ты ж в любви опасайся коварства. 
 Пусть нежны твои дамы и томны, 
 Лживы души, сердца вероломны. 
 Я на свете на этом одна 
 Терпелива, кротка и верна. 
 В тяжких муках, безмерно тоскуя, 
 Позабыть о тебе не смогу я".

"Зима была бы хороша..."

 Зима была бы хороша 
 И не страшны любые вьюги, 
 Когда бы тело и душа 
 Не рвались к ласковой подруге. 
 К чему от холода дрожать 
 Под завывание метели, 
 Когда бы мог с тобой лежать, 
 Моя любовь, в одной постели. 

 И в ожидании любви 
 Грустила дама одиноко: 
 "Меня к себе ты позови! 
 В твоей гордыне мало прока! 
 Быть в этот холод одному, 
 Что есть еще на свете хуже? 
 Тебя я крепко обниму. 
 Мы вместе не заметим стужи".

"Как мне печаль свою избыть..."

 Как мне печаль свою избыть, 
 Укрыться от тревог 
 И об утратах позабыть? 
 О, помоги мне бог! 

 Ты можешь души врачевать 
 И окрылять судьбу. 
 И стану я к тебе взывать, 
 Услышь мою мольбу.
 
 Прекрасный, кроткий, нежный лик 
 Хочу увидеть вновь. 
 Верни же на короткий миг 
 Ко мне мою любовь. 

 И сразу снимет как рукой 
 Всю горечь прежних дней. 
 И обретет душа покой, 
 Когда я буду с ней.

"Скорей проснись, желанный..."

 "Скорей проснись, желанный, 
 Любимый, долгожданный! 
 И разомкни ресницы. 
 Уже щебечут птицы". 

 "Я спал средь этой чащи. 
 И сна не видел слаще. 
 Но каждое свиданье 
 Таит в себе страданье. 

 Что ж ты грустишь и плачешь?" 
 "Я знаю, ты ускачешь. 
 И жизнь меня покинет, 
 Когда твой след остынет".

"Служил я даме верно и послушно..."

 Служил я даме верно и послушно. 
 И с нею рядом был я как в раю. 
 Она же отвергала равнодушно 
 Мою любовь и преданность мою. 
 О, светлая печаль! Ей меня ничуть не жаль. 
 Не забыть ее вовеки ни в одном краю! 

 Она сказала мне, что полюбила 
 Прекраснейшего рыцаря. Он смел. 
 Она в него свои мечты вселила, 
 И он ее душою завладел. 
 О, светлая печаль! Ей меня ничуть не жаль. 
 Безысходная кручина! Тяжкий мой удел!
 
 И сам не знал, что буду я несчастен. 
 Но лишь тебе одной хочу служить. 
 Вот так кораблик кормчему подвластен. 
 И без тебя я не сумею жить. 
 О, светлая печаль! Ей меня ничуть не, жаль. 
 Буду тосковать и плакать, горестно тужить!

"Много дней пронеслось, много ночек..."

"Много дней пронеслось, много ночек, 
 Но забыть никогда не смогу, 
 Как сплетала я пестрый веночек 
 На душистом, на летнем лугу. 
 Это были счастливые дни: 
 В целом мире мы были одни. 
 Не воротится время вспять. 
 И увижу ль тебя опять? 
 
 Что обиды мои, что досада? 
 Сердце обручем боли свело. 
 Для души дорогая услада, 
 Ты надежда моя и тепло. 
 Мой любимый в далекой дали. 
 Воротись и печаль утоли! 
 Отправляйся в обратный путь. 
 Про голубку свою не забудь! 

 Но однажды зимой иль весною 
 Мы с тобою увидимся вновь. 
 Снова будет мой рыцарь со мною. 
 Не померкнет в разлуке любовь. 
 Верю я: наяву и во сне 
 Ты всегда вспоминал обо мне. 
 И разлука не в силах украсть 
 Твою преданность, нежность и страсть".

"Хоть полно друзей вокруг..."

 Хоть полно друзей вокруг, 
 В их советах мало прока, 
 Если сердце стало вдруг 
 Непослушно и жестоко. 
 Я давно ему велю: 
 "Успокойся! Быть несчастью!", 
 А оно стучит "люблю!", 
 Переполненное страстью, 
 Из груди стремится прочь 
 И не хочет мне помочь. 

 И назло моей мольбе, 
 Не советуясь со мною, 
 Рвется лишь к одной тебе 
 И живет одной тобою. 
 Стал я, как никто другой,- 
 Ты тому свидетель, боже,- 
 Самым преданным слугой 
 Дамы сердца своего же. 
 Полюбил я ее навечно. 
 Жаль, что ты, госпожа, бессердечна.