![]() ![]() |
Тангейзер (Перевод Н. Гребельной)* (Предполагаемые годы жизни - 1240-1270. Биографические сведения содержатся в основном в песнях самого поэта. Рыцарь из Баварии, служил германскому императору Фридриху II и его сыну Генриху VII, а также Фридриху Австрийскому. Совершил паломничество в Палестину, возможно, как участник крестового похода. Разорившись в результате разгульной жизни, продолжал беззаботное существование странствующего миннезингера. Излюбленный жанр Тангейзера, в котором он писал славословия Фридриху Австрийскому и другим высокородным лицам,- лейх (песнь, состоящая из нескольких строф, различных по своему строению и по сопровождающей их мелодии). Писал также шпрухи и любовные песни, близкие к "деревенскому миннезангу". Изображение культа любви приобретает у него ироническую и фривольную окраску. Употребление галантных французских слов в плясовых песнях создает ярко выраженную пародию на куртуазную поэзию. Нарисованный в его песнях образ певца, смело и бездумно наслаждающегося жизнью, способствовал тому, что вокруг имени Тангейзера сложилась легенда; старейшие варианты ее включены Л. Уландом в собрание "Alte niederund hochdeutsche Lieder". Легенда XVI в. изображает его пленником и возлюбленным богини Венеры (по варианту XIV в.- древнегерманской богини Хольды), его фигура как бы воплощает в себе языческий культ чувственности, в противоположность христианскому аскетизму. В XIX в. немецкие романтики обращались к фигуре Тангейзера как к яркому выражению индивидуальности, внутренней свободы человека. Л. Тик написал повесть "Верный Экхарт и Тангейзер", Р. Вагнер - оперу "Тангейзер и состязание певцов в Вартбурге", в которой, взяв за основу средневековую поэму "Война певцов" (около 1300 г.), изменил ее сюжет в соответствии с легендой о Тангейзере: в поэме участники состязания при дворе ландграфа Германа Тюрингского воспевают своих покровителей - у Вагнера Тангейзер воспевает любовь к богине. В XX в. образ Тангейзера - пленника Венеры - был использован как метафора Т. Манном в романе "Волшебная гора".) "Как весел, кто несется вскачь..."* ("Как весел, кто несется вскачь // По апулийским нивам..." - Воспоминания о жизни во владениях императора Фридриха II Гогенштауфена, владевшего, кроме Германии, Италией. С тяжелою заботой душа не расстается - с заботой о спасении души: песня написана по дороге и Палестину. Сирокко шел с востока... одиннадцать свистели, двенадцатый крепчал.- Перечисление ветров, дующих, по свидетельству моряков, на Средиземном море.) * * *
Как весел, кто несется вскачь По апулийским нивам... Уймись, душа, и зависть спрячь К тем вольным и счастливым. Поет охотничий рожок, Ручей ласкает око... И милый девичий кружок Я вяжу издалека. По своему желанью я Теперь расстался с вами: Не сокола пускаю, не за лисой гоняюсь, Уже не я за ланью теперь скачу лесами, Не я венок сплетаю и розою пленяюсь, Не ты меня приветишь, Зайдя со мной в траву, В саду меня не встретишь Средь юношей пригожих: я по морю плыву. Себе порой я в тягость сам, Мне нет нигде покоя - Сегодня здесь, а завтра там - Желание такое! Мотаюсь я по свету, И хоть легко поется, Будь утро или вечер, С тяжелою заботой душа не расстается. Все напрягаю силы, Чтоб в мире, полном зла, Вода не поглотила, Земля не подвела. Но пусть я в платье драном, Пускай я нищ и наг, Закрыта даль туманом, А в сердце метит враг,- Я все равно не струшу, Я муки все приму, И верность не нарушу Всевышнему владыке, владыке моему. Кто был, как я, бедою бит, Не чаял избавленья? Мне стал бы гробом остров Крит, Но дал господь спасенье. Однажды бурей злою Меня к скале прижало, А в этом - я не скрою - Веселенького мало. Когда сломались весла, смекните, что случилось! Порвало парус в клочья, пустило по воде. Мне все гребцы сказали, что им не приходилось Терпеть, как этой ночью, и я скорбел в беде. На море шторм продлился Так до шестого дня. Я от него не скрылся, Он, наравне с другими, Не миновал меня. Двенадцать яростных ветров На судно нападали - То с африканских берегов, То из турецкой дали. Был шторм свиреп и бешен, Крутил с нездешней силой... За то, что я так грешен, Господь меня помилуй! Моя вода закисла, сухарь мой черств и горек, Протухла солонина, кислятина вино, Вонь, что смердит из трюма, Не лучший спутник в море, Я предпочел бы розу, когда бы суждено. Горохом и бобами Не кормится душа: Захочет бог быть с нами, Тогда любая пища Мне станет хороша. Ах, тот, кто движется вперед, Счастливейший на свете! А я все жду, когда придет Ко мне попутный ветер! Сирокко шел с востока, Летела трамонтана, Зюйд-вест трубил жестоко С пустыни океана. Мистралем обжигало и греческим пронзило, Норд-ост дул и Арзура, Левант им отвечал, Подуло африканским, турецким просквозило,- Одиннадцать свистели, двенадцатый крепчал. Узнать бы их не много На суше я успел. Я шел во имя бога,- Лишь так, а не иначе,- Что б я ни претерпел. "Ловко в мае пелось..."* * *
Ловко в мае пелось, Пел я, как хотелось, Слышно далеко. Юные просили Песен в дни весны. Под ветвистой кроной Я свои канцоны Складывал легко. Да, меня любили И со мною были Веселы, вольны. Как жилось отрадно, Как певалось ладно! Ах, но минул сон: И поет нескладно Тот, кто был изрядно Прежде одарен, Но свой дар промотал Вскорости нещадно. Теперь я тяжко, трудно Слагаю эту песню. Душа ее пуста. "Не знался б ты с бедою..."* * *
Не знался б ты с бедою, Будь милая с тобою. Плясал бы в буйном раже, От счастья прыгал даже! Любовь - прыгунья та же: То есть она, то нет. Ищи ее получше, Спеши за нею вслед. Смотри, как водит нас, Танцуя, кружа! Ах, где-то сейчас Моя госпожа? Я прыгаю пред нею И на нее глазею. Смотрите, что за ножки У этой милой крошки! Как сладостны шажочки! Как пламенеют щечки!.. |
![]()
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() |
|
![]() |
|||
© LITENA.RU, 2001-2021
При использовании материалов активная ссылка обязательна: http://litena.ru/ 'Литературное наследие' |