Тангейзер (Перевод Н. Гребельной)
* ()
"Как весел, кто несется вскачь..."
* ()
* * *
Как весел, кто несется вскачь
По апулийским нивам...
Уймись, душа, и зависть спрячь
К тем вольным и счастливым.
Поет охотничий рожок,
Ручей ласкает око...
И милый девичий кружок
Я вяжу издалека.
По своему желанью я
Теперь расстался с вами:
Не сокола пускаю, не за лисой гоняюсь,
Уже не я за ланью теперь скачу лесами,
Не я венок сплетаю и розою пленяюсь,
Не ты меня приветишь,
Зайдя со мной в траву,
В саду меня не встретишь
Средь юношей пригожих: я по морю плыву.
Себе порой я в тягость сам,
Мне нет нигде покоя -
Сегодня здесь, а завтра там -
Желание такое!
Мотаюсь я по свету,
И хоть легко поется,
Будь утро или вечер,
С тяжелою заботой душа не расстается.
Все напрягаю силы,
Чтоб в мире, полном зла,
Вода не поглотила,
Земля не подвела.
Но пусть я в платье драном,
Пускай я нищ и наг,
Закрыта даль туманом,
А в сердце метит враг,-
Я все равно не струшу,
Я муки все приму,
И верность не нарушу
Всевышнему владыке,
владыке моему.
Кто был, как я, бедою бит,
Не чаял избавленья?
Мне стал бы гробом остров Крит,
Но дал господь спасенье.
Однажды бурей злою
Меня к скале прижало,
А в этом - я не скрою -
Веселенького мало.
Когда сломались весла, смекните, что случилось!
Порвало парус в клочья, пустило по воде.
Мне все гребцы сказали, что им не приходилось
Терпеть, как этой ночью, и я скорбел в беде.
На море шторм продлился
Так до шестого дня.
Я от него не скрылся,
Он, наравне с другими,
Не миновал меня.
Двенадцать яростных ветров
На судно нападали -
То с африканских берегов,
То из турецкой дали.
Был шторм свиреп и бешен,
Крутил с нездешней силой...
За то, что я так грешен,
Господь меня помилуй!
Моя вода закисла, сухарь мой черств и горек,
Протухла солонина, кислятина вино,
Вонь, что смердит из трюма,
Не лучший спутник в море,
Я предпочел бы розу, когда бы суждено.
Горохом и бобами
Не кормится душа:
Захочет бог быть с нами,
Тогда любая пища
Мне станет хороша.
Ах, тот, кто движется вперед,
Счастливейший на свете!
А я все жду, когда придет
Ко мне попутный ветер!
Сирокко шел с востока,
Летела трамонтана,
Зюйд-вест трубил жестоко
С пустыни океана.
Мистралем обжигало и греческим пронзило,
Норд-ост дул и Арзура, Левант им отвечал,
Подуло африканским, турецким просквозило,-
Одиннадцать свистели, двенадцатый крепчал.
Узнать бы их не много
На суше я успел.
Я шел во имя бога,-
Лишь так, а не иначе,-
Что б я ни претерпел.
"Ловко в мае пелось..."
* * *
Ловко в мае пелось,
Пел я, как хотелось,
Слышно далеко.
Юные просили
Песен в дни весны.
Под ветвистой кроной
Я свои канцоны
Складывал легко.
Да, меня любили
И со мною были
Веселы, вольны.
Как жилось отрадно,
Как певалось ладно!
Ах, но минул сон:
И поет нескладно
Тот, кто был изрядно
Прежде одарен,
Но свой дар промотал
Вскорости нещадно.
Теперь я тяжко, трудно
Слагаю эту песню.
Душа ее пуста.
"Не знался б ты с бедою..."
* * *
Не знался б ты с бедою,
Будь милая с тобою.
Плясал бы в буйном раже,
От счастья прыгал даже!
Любовь - прыгунья та же:
То есть она, то нет.
Ищи ее получше,
Спеши за нею вслед.
Смотри, как водит нас,
Танцуя, кружа!
Ах, где-то сейчас
Моя госпожа?
Я прыгаю пред нею
И на нее глазею.
Смотрите, что за ножки
У этой милой крошки!
Как сладостны шажочки!
Как пламенеют щечки!..
|