Штейнмар (Перевод Н. Гребельной)

^* (Миннезингер из знатного рода, один из двух братьев, упоминающихся в документах между 1251 и 1288 гг. Вероятнее всего, это Бертольд, сопровождавший в 1276 г. своего сеньора Вальтера фон Клингена в Вену к Рудольфу Габсбургу, что явствует и из песен (второй брат Конрад в это время находился на родине). Штейнмар является последователем "деревенского миннезанга". Среди его сочинений есть пародии на "утренние песни". От "высокой любви" он обращается к "низкой", воспевает чувство к крестьянской девушке. В его песнях нет культа любви: не добиваясь успеха у возлюбленной, он с легкостью отказывается от любовного служения и ищет утешения в других плотских радостях; именно поэтому он часто воспевает осень с ее обилием плодов и вина.)

"Я награды не имел..."

 Я награды не имел
 От тебя, кому я пел
 За одну надежду.
 Так спою я лучше ей,
 Той, что сбросила с ветвей
 Майскую одежду.
 Старой повести конец,
 Горестно известный:
 В ней всегда любви певец
 Неудачник честный.
 Так смотри: я преступил
 Через повесть эту:
 Ну-ка! Волю обрести,
 Жизнь разгульную вести
 Я пойду по свету. 

 Осень, лаской одари
 И в сообщники бери
 Против солнечного мая.
 Прочь, любовное нытье!
 Здравствуй, новое житье,-
 В услуженье поступаю.
 Буду скромным новичком.
 "Штейнмар, я решу потом.
 Прежде чем на службу взять,
 Я сперва хотела б знать.
 Как споешь ты в честь мою".
 Ну-ка! Слушай, как спою! 

 Осень, слушать начинай-ка.
 Ты, хозяйка, начиняй-ка
 Жирной рыбой тесто,
 Вин заморских не жалей,
 Ставь свинину, кур, гусей,-
 Для всего есть место,
 Блюда громозди на стол 
 да корми на славу нас:
 Осушу до дна бокал, 
 ни кусочка не оставлю 
 от жаркого и колбас.
 Стой, хозяйка, на одном:
 Ну-ка! Горестное сердце 
 утешается вином. 

 Что ни дашь мне, все приму,
 В пьянке мерка ни к чему.
 Пусть утроба пышет жаром,
 Мы глотком собьем угар,
 Жар потушим, как пожар,
 Попотеем мы не даром,
 Обмахнемся опахалом.
 Снедь тащи к нам из сусека,
 Чтобы рот у человека
 Стал душистым, как аптека.
 Я перед вином немой.
 Ну-ка! Наливай, хозяйка,
 в дружбе ты со мной. 

 Воротами стал мой рот:
 Сквозь меня куда-то прет 
 Снедь с вином в охотку.
 Ей с дороги не свернуть,
 Здесь один проезжий путь:
 Славлю эту глотку.
 Как-то раз я съел гуся, 
 он прошел совсем не туго.
 Послужить возьми меня, 
 осень, милая подруга.
 Вся душа горит, поверь.
 Ну-ка! Укажи, куда ей 
 спьяну выпрыгнуть теперь.

Буквица из 'Апокалипсиса', Альби. Вторая половина XI века