Минамото Санэтомо (Перевод Веры Марковой)

(Санэтомо (1192-1219) - второй сын сегуна Минамото-но Ёритомо, стал сёгуном в возрасте двенадцати лет. Рано осознал трагизм своей судьбы. Феодалы из рода Ходзё начали борьбу за верховную власть, и Санэтомо был убит. С юных лет занимался поэзией. Испытал большое влияние антологии "Манъёсю", был тесно связан с поэтами круга "Синкокинсю".Стихи его собраны в личном сборнике "Кинкавакасю". В то время поэту было двадцать два года, но он уже создал собственный своеобразный стиль. )

Воспеваю первый день первой луны нового года

 Ранним утром гляжу:
 Горы затмились туманом,
 Это сходит весна
 С необъятной равнины
 Вечно сущего неба.

Песня о сердце в глубине сердца

 Где боги живут? 
 Где обитают будды? 
 Ищите их 
 Только в глубинах сердца 
 Любого из смертных людей.

Песня о "срединном пути" согласно Махаяне

^* ("Срединный путь" (санскр. "мадхьямика") - буддийское учение об относительности бытия-небытия и других категорий философского постижения мира. Суть этого учения афористически сжато и точно сконденсирована в данном пятистишии. Махаяна - буддийское учение, весьма популярное в средневековой Японии. Основы его были изложены в "Сутре Лотоса".)

 Этот мир земной -
 Отраженное в зеркале
 Марево теней. 
 Есть, но не скажешь, что есть.
 Нет, но не скажешь, что нет.

Смотрю, как набегают валы на скалистый берег

 Огромного моря валы
 С грохотом катят камни,
 Набегом берег тесня.
 Расколются, раздробятся,
 Рассыплются, падают пеной...

Стихи о том, как солнце спускается к вершинам гор

 Словно в багряную краску
 Окунули тысячу раз,
 Так густо окрашено небо,
 Когда к зубцам дальних гор
 Нисходит вечернее солнце.

Увидев, что на кухонной доске распластан дикий гусь, утративший свое подобие

 Какая печальная мысль!
 Взгляните, во что превратился
 Даже он, этот дикий гусь,
 Летевший посреди облаков,
 На самом краю небосвода.

Возле дороги с безудержным плачем искал свою мать малый ребенок. Случившиеся там люди поведали мне, что оба его родителя покинули наш свет

 Бедняжку так жаль!
 Сама на глаза навернулась
 Непрошеная слеза.
 Напрасно зовет ребенок
 Свою умершую мать.

В думах о том, как люди, впавшие в нищету, умудряются жить на свете

 Так создан наш мир. 
 Ты есть, и достаток есть 
 Какой ни на есть. 
 А нет ничего, значит, нет, 
 Свой век протянешь - ни с чем.

Во время наводнения, приключившегося в седьмую луну первого года Кэнрэки, горестные сетования земледельцев переполнили небеса. И тогда, представ в одиночестве перед Буддой моего домашнего алтаря, я вознес краткую мольбу:

^* (...в седьмую луну первого года Кэнрэки - 1211 г. Божественных драконов осъмерица.- Дракон считался богом водной стихии. Особенно чтились восемь великих богов-драконов, которые упоминаются в буддийских священных книгах. )

 В такие времена
 Страдания и жалобы народа
 Превыше всех забот.
 Божественных драконов осьмерица,
 Останови губительный потоп!

О чувстве сострадания

 Пускай бессловесны звери,
 Бессмысленны, что из того?
 В душе просыпается жалость,
 Лишь вспомню, что и они -
 Родители детям своим.

Я даже не слышал о долговременной болезни одного человека, как вдруг сообщили мне, что он скончался на рассвете, и тогда я сказал:

 Нежданная весть,
 Но стоит ли удивляться?
 И все же, все же...
 Какой мимолетный сон -
 Наша земная жизнь!

Смотрю, как ветер треплет горные розы

 О мое сердце, 
 Что делать нам остается? 
 Горные розы 
 Уже, увядая, поблекли, 
 И подымается буря.

Мрак

 В глубокой тьме,
 Черной, как ягоды тута,
 Скрыты грядой
 Восьмиярусных облаков,
 Кричат перелетные гуси.

Размышляя о своей греховности

 Только искры одни
 Переполнили бездну неба...
 Пламенеющий ад -
 Нет для грешных другой дороги.
 Как это вымолвить страшно!

Стихи, сочиненные мною, когда я увидел на берегу множество огней

 Неужели всегда
 На это глядеть так грустно?
 Там, где у моря стоят
 Тростниковые шалаши рыбаков,
 Разгорелись огни солеварен.

 Лишь я один
 Ее называю любимой!
 К ней волны бегут.
 Венчает чело горы 
 Снег, летящий с небес.