Сётэцу (Перевод Веры Марковой)

(Сётэцу (1381-1459) - известный поэт и теоретик поэзии. "Сётэцу" - один из его псевдонимов, подлинное имя неизвестно. Был скрибом, потом священником в буддийском храме, но покинул его, чтобы предаться поэзии. Стремился возродить стиль Садаиэ, вдохнув новую жизнь в принцип "югэн". Создал более четырех тысяч танка и весьма ценимый в свое время трактат о поэтическом искусстве - "Сётэцу-моногатари" (1430).)

 Вот застлана дымкой,
 Вот заблистает вновь.
 Ветрено в небе.
 Над весенней метелью
 Бродит сиянье луны.

 Голоса цикад, 
 Что вдали зазвенели, 
 Миновало в пути 
 И меж тихих ветвей 
 Дремлет в сумраке лето.

 Горный поток!
 Волны ударят в камень,
 Выбьют огонь.
 Искрами разлетаясь,
 Сыплются светляки.

 В темную ночь
 С чем свое сердце
 Солью в одно?
 Мерцает в тучах
 Осенняя молния.

 Гнет и ломает, 
 Вихрем гудит в полях, 
 Ливнем промчится... 
 И только вы над ветром, 
 Облака! Листья деревьев!

 Прислушайтесь к ветру!
 Листья с горных вершин
 Кружатся в поднебесье,
 Взлетают и падают, падают...
 Голоса! Голоса! Голоса!

 В плывущем облаке
 Тонкий трехдневный месяц
 Спеленат в коконе.
 Есть ли что безотрадней 
Осени в дальних горах?

 Светлеют вершины, 
 Но в самых низинах гор, 
 На дне тумана, 
 Как, сердце, тебе проясниться? 
 Деревеньки вразброд.

 Целую ночь напролет
 Он голоса приносит.
 Здесь ушло в облака
 Столько людских поколений!
 Дождь над старой деревней.

 Есть у меня приют,
 Нет у меня приюта,-
 Я не тревожусь ничуть.
 Вот он, глядите, мой вечер:
 Весенняя паутинка!

 Эти лучи леденят
 Даже морозный иней.
 Слышен скрипучий треск
 Всюду, где свет твой бродит,
 Поздней ночи луна.

 Совсем постарел я...
 В холодную снежную ночь
 Суждено умереть мне.
 Положите меня под огнем,
 Глубоко схороненным в пепле.

ТРИ ПОЭТА В МИНАСЭ

^* ("Три поэта в Минасэ" - нанизанные строфы. См. вступ. статью. Сочиняли рэнгу несколько человек поочередно. Поэту, наиболее искушенному в мастерстве, предоставлялась честь первому сложить начальное трехстишие (хокку). Второй присоединял двустишие, третий - новое трехстишие, и так далее. Каждая строфа имеет самодовлеющую ценность, и в то же время по законам сцепления все время возникают пятистишия-танки, каждая в двух вариантах (кроме первой). Чтобы образовалась танка, надо к любому трехстишию присоединить либо предыдущую либо последующую строфу. Трехстишие для обоих вариантов одно, и поэтому в нем вскрываются возможности неоднозначного развития поэтической мысли. Японская поэзия вообще любит путем особых приемов (например, игры омонимами) создавать внутри стиха параллельные ходы, расширяя его емкость. Но можно читать рэнгу просто строфу за строфой, наслаждаясь мастерством ее построения. Ранга - своего рода сюита. Она не может следовать единой теме, единому сюжету, это ей даже строго противопоказано. Главный ее закон - разнообразие. Возвышенное и легкое, мрачное и светлое контрастно чередуются друг с другом. Говоря геометрическим языком, рэнга словно вычерчивает зигзаги. Логический ход мысли объединяет лишь две смежных строфы, поэтическая тема развивается обычно на протяжении трех смежных строф, после чего в "нейтральной" строфе перебрасывается мост к другой теме. Переход может быть плавным или крутым, внезапным или глубоко подготовленным. Жесткие правила, ограничивая поэта, обеспечивали порядок внутри рэнги, не давая возникнуть хаосу. Запрещалось в начальных восьми строфах упоминать имена богов или будд, топонимические названия, говорить о бренности земного и т. д. Хокку должно быть проникнуто чувством времени года. В пятой строфе возникает образ луны. Были выработаны и строгие грамматические правила: так, третья строфа остается как бы незавершенной, в пятой выражается вопрос или сомнение.

Первая строфа, сложенная Соги, это вариация на тему этой танки о прямой цитатой из нее. В хокку с большой силой выражено чувство "югэн". Словно картина набросана тушью. Во второй строфе панорама придвигается "наплывом", мы видим реку и само селение. Третья строфа - разработка темы весеннего вечера, но уже четвертая готовит переход. Возникает осеннее утро. Смутно сияет луна, глухо звучат всплески багра. Дальше появляются темы одиночества, бренности всего земного, странствия, грустных воспоминаний. "Три поэта в Минасэ" - прославленная рэнга эпохи средневековья. Всего в ней сто строф, нами переведены двадцать четыре.)

 Вершина в снегу, 
 Но дымкой овеяны склоны.
 Вечер померк.

Соги

 Льются талые воды вдали. 
 Пахнет сливовым цветом селенье.

Сёхаку

 Там, где, дрожа на ветру,
 Теснятся прибрежные ивы,
 Где так заметна весна...

Сотё

 Чуть слышные всплески багра -
 Лодка плывет на рассвете.

Соги

 Что там? Проблеск луны?
 Еще осталась в туманах,
 Темных, как ночь.

Сёхаку

 Иней осыпал луга.
 Осень уже на исходе.

Сотё

Пейзаж. Кэйсёку (Сёкэй), XV-XVI вв.

 Стонут цикады, 
 Но, бесчувственна к их мольбе,
 Трава засыхает.

Соги

 Я к воротам друга пришел. 
 Как обнажилась тропа!

Сёхаку

 В горных глубинах, 
 Чудится, неразлучно с бурей 
 Затерянное селенье.

Coтё

 Для пришельца, чужого здесь, 
 Как все мрачно и как пустынно!

Соги

 Но ты не сетуй, 
 Одинокий, забвенный людьми! 
 Словно это внове...

Сёхаку

 Или не ведаешь ты, 
 Что вечного нет на земле?

Coтё

 Росинка упасть боится 
 На цветок. Печалится он, 
 Что век ее так недолог!

Соги

 Все, что осталось от солнца,- 
 Задымленное сиянье.

Сёхаку

 Словно бы вечер пришел? - 
 Весенним туманом обмануты, 
 Птицы спешат домой.

Coтё

 Иду сквозь теснины гор. 
 Здесь небо путь не укажет.

Соги

 Рассеялись тучи, 
 А дождь все падает на рукава
 Дорожной одежды.

Сёхаку

 Изголовье - охапка травы. 
 Кажется даже луна убогой.

Сотё

 Напрасно столько ночей 
 До рассвета глаз не смыкал я...
 А осени скоро конец!

Соги

 Сновидения гонит прочь 
 Ветер, треплющий ветви хаги.

Сёхаку

 Очнусь, но где же они, 
 Друзья из родного селенья? 
 Все исчезли, как сон.

Coтё

 Предо мной одинокая старость. 
 На кого могу опереться?

Соги

 Пускай безыскусный стих 
 Не всегда красотою блещет, 
 В нем опору ищи!

Сёхаку

 И оно тоже спутник твой, 
 Это вечернее небо.

Соги