Носир Хисроу

Носир Хисроу гневно обрушивается на ортодоксальных богословов, буквоедов, законников, догматиков, задушивших свободную мысль: "Так как эти мнимые ученые,- пишет он в трактате "Гармония двух мудростей",- считали врагами веры всех тех, кто обладает научным знанием о сотворенных вещах, то искатели "как?" и "почему?" стали немыми, те, кто обладал этими познаниями, хранят молчание. Невежество овладело людьми, особенно в наших краях, в Хорасане и в землях Востока... Лжеученые объявили, что философ - враг веры, и в результате в нашей стране не осталось больше ни религии истинной, ни философии".

Отстаивая причинную связь предметов и явлений, Носир Хисроу ополчается против богословов, обвиняющих философов в том, что их концепция детерминизма отрицает наличие творца-бога: "Можно ли представить себе более чудовищную глупость, чем скудоумие тех, кто считает безбожником всякого, заявляющего о своем знании свойств оккамония и оксимела (напиток из меда и уксуса)... Медик, знающий эти свойства, ведь не претендует на то, что он и создал оккамоний. Если же расценивать эти научные объяснения свойств предметов как атеизм, то всякий, кто знает, что вода утоляет жажду и хлеб насыщает голодного, также должен считаться атеистом".

Сын своего времени, чья мысль была сдавлена самым тяжелым, добровольно надетым обручем веры в сверхъестественного творца-бога, Носир Хисроу в своем подвижническом правдоискательстве бросает в лицо своим гонителям гордые слова о нраве на самостоятельное мышление, больше того - об обязанности человека перед самим богом - думать и рассуждать: "Если справедливость означает осуждение насилия, терзающего угнетенного человека, тогда помочь несведущему прийти к знанию есть, несомненно, дело величайшей справедливости, ибо неведение - очевидная тирания. Приобщить людей к знанию, в котором и состоит достоинство человека, поистине означает служение богу. Бог создал в человеке ищущую душу, беспокойную и вопрошающую: "Почему?" Бог как бы обращается к душе, говоря: "Вопрошай! Ищи, почему данная вещь такова, и не воображай, что творение тщетно". Искание, по мнению Носира, как хорошо формулирует его взгляды французский ученый Корбэн,- это божественная инвеститура, а мыслящая душа для того и создана, чтобы проникать в суть вещей, вопрошать, допытываться и расследовать.

Носир Хисроу верит в силу человеческого познания. Исходя из двух субстанций, лежащих в основе всех существующих творений - духовной и телесной,- он делит объекты познания на умозрительные и чувственные и отмечает независимость этих объектов от человеческого сознания и их познаваемость. Уверенность в истинности человеческого познания выражена Носиром в прекрасном определении, данном им науке как "познанию вещей такими, какими эти вещи являются в действительности". Под наукой Носир имеет в виду не экспериментальную, точную науку в нынешнем смысле слова, а мистическое проникновение в потустороннюю сущность предмета, равно как под действительностью он понимает не материальное бытие, а идеи вещей, реально, по его мнению, существующие. Это придаст его формуле, с точки зрения основного вопроса философии, не материалистическое, а идеалистическое содержание. В этом состоит историческая ограниченность, слабость его мировоззрения. И все же это выражает и рациональное зерно его философии - уверенность в постигающей силе человеческого разума, который он считает "познавателем вещей, как они суть". Источником же для деятельности разума Носир считает подлинные человеческие ощущения. И здесь он также делает шаг вперед к материализму.

Рациональное зерно, погруженное в толстый слой иррационалистических мистических оболочек, часто даже утонувшее в них,- таков образ мировоззрения Носира Хисроу, выстраданного им ценою мучительных исканий истины: "Кого это не смущало?" - как выражался он сам.

Наиболее полные издания его произведений опубликованы в последние десятилетия в Иране. Самое значительное из прозаических произведений - "Книга путешествий", М.- Л., "Academia", 1933.

Извлечения из "Сафарнаме" и избранные поэтические произведения см.: Носир Хисроу. Избранное. Сталинабад, Таджикгосиздат, 1954.