Касыда. (Перевод Е. Дунаевского)

 Открой свой лик: садов, полных роз, я жажду, 
 Уста открой: меда сладостных рос я жажду, 
 Откинув чадру облаков, солнце, лик свой яви, 
 Чтоб радость мне блеск лучезарный принес, я жажду. 
 Призывный звук твой слышу и вновь лететь, 
 Как сокол в руке царя,- к свершению грез я жажду, 
 Сказала ты мне с досадой: "Прочь от меня!" 
 Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду, 
 Сурово ты молвишь: "Зачем не прогнали его?" 
 Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду. 
 Из сада друга, о ветер, повей на меня, 
 Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду. 
 Та влага, что небо дает,- мгновенный поток; 
 Безбрежного моря лазури и гроз я жажду. 
 Как Иакова вопль - "Увы мне!" - звучит мой крик: 
 Иосифа зреть, что - любимый - мне взрос, я жажду. 
 Мне без тебя этот шумный город - тюрьма; 
 Приютом избрать пустынный утес я жажду. 
 На площади с чашей, касаясь любимых кудрей, 
 Средь пляски вкусить сок сладостных лоз я жажду. 
 Мне скучно средь духом убогих людей: 
 Чтоб дружбу Али или Рустама рок мне принес, я жажду. 
 Лишь мелкая пыль - красота в руках у людей; 
 Такой, как руды в земле мощный нанос, я жажду. 
 Я нищий, но мелким камням самоцветным не рад: 
 Таких, как пронизанный светом утес, я жажду. 
 Мне горько, что в грустном унынии люди вокруг; 
 Веселья, что дарит напиток из лоз, я жажду. 
 На сердце скорбь, что в плену у египтян народ: 
 Что лик сын Имрана Моисей меж нами вознес, я жажду. 
 Иные скажут: "Искали мы - не нашли". 
 Того лишь, чего не найти, как венца моих грез, я жажду. 
 Мне черни бессмысленной брань замкнула уста, 
 И вместо песен лишь горестных слез я жажду. 
 Светильник зажегши, ходил вкруг города шейх: 
 "Чтоб путь к человеку мне не зарос, я жажду". 
 Но дух мой чрез жадность стремлений давно перешел: 
 Чтоб к вечной основе чрез мир он пророс, я жажду. 
 От зренья он скрыт, но всякое зрение - он; 
 Чтоб дух меня к тайне творящей вознес, я жажду. 
 Вот исповедь веры, и сердце мое пьяно, 
 Стать веры напитком из жертвенных лоз я жажду. 
 Я - лютня любви, и, ее напевом звуча, 
 Быть звуком, что в рай Османа унес, я жажду. 
 Та лютня поет, что в страстном желании - все; 
 Владыки всех благ милосердия слез я жажду. 
 Певец искусный, вот песни твоей конец, 
 Вложить лишь в нее страстный вопрос я жажду: 
 Шамс,- гордость Тебриза, зажжешь ли любви нам зарю? 
 Как весть о Балкис, аромата тех слов я жажду.