Слишком много однофамильцев

Одной из причин появления псевдонимов является наличие однофамильцев, особенно в тех случаях, когда те тоже причастны к литературе. А это случалось и до сих пор случается нередко. Чем обычнее и распространеннее настоящая фамилия писателя (автоним), тем больше однофамильцев, иногда к тому же еще и тезок.

"Двойник" у писателя может найтись даже в другой стране. Так, Александр Поповский известен у нас как автор книг о биологах и медиках ("Законы жизни" и др.), а в Болгарии есть свой Александр Поповский - поэт.

Чтобы отличаться от однофамильцев, многие авторы, даже не имея никакой надобности скрывать свою фамилию, заменяли ее другою.

Малоизвестный поэт прошлого века А. К. Жуковский выступал под псевдонимом Вернет, чтобы его не путали с автором "Светланы". Обоим было бы неприятно, если бы стихи одного приняли за стихи другого.

Неудобно было подписываться своей фамилией и автору "Детства Темы" - Н. Г. Михайловскому, так как редактором журнала "Русское богатство", где он начал печататься, был тоже Михайловский и тоже Николай, только не Георгиевич, а Константинович. Первую свою статью "Несколько слов о Сибирской железной дороге" однофамилец и тезка главного редактора подписал Инженер-практик. Но для романа или повести это не годилось, и писатель использовал уменьшительное имя своего сына - Гаря. Так появился псевдоним Н. Гарин, который, как это порой случалось, объединился с автонимом в двойную литературную фамилию Гарин-Михайловский.

Белорусский поэт К. М. Мицкевич не подписывался своей фамилией отчасти потому, что был однофамильцем великого польского поэта, и вошел в литературу как Якуб Колас.

Литератор Н. И. Морозов был и однофамильцем, и тезкой известного народовольца Н. Д. Морозова; поэтому, использовав название переулка, в котором жил, он принял псевдоним Столешников.

Журналист Ипполит Василевский подписывался Буква; поэтому его однофамилец Илья Василевский, один из наиболее известных либеральных фельетонистов, избрал псевдоним Не-Буква.

В советской литературе - два Юрия Яковлева, и один из них стал подписываться названием московской улицы - Арбат.

Свою настоящую фамилию - Герман - могли ставить восемь советских литераторов, из которых наибольшей известностью пользуется Юрий Герман. Не мудрено, что ряд его однофамильцев стал подписываться иначе; один из них известен как Эмиль Кроткий.

Та же причина обусловила появление литературного имени Эльмар Грин. Этого советского писателя звали Александром Якимовым; после смерти отца он принял фамилию своей матери-эстонки - Грин, и первые ого рассказы были подписаны Ал. Грин. Редакция "Звезды", готовя к печати другие его рассказы, посоветовала изменить либо имя, либо фамилию, чтобы читатели не принимали его за автора "Алых парусов". "Времени для раздумья у меня не было, - сообщает Эльмар Грин, - и я предложил первое, что пришло мне в голову. При таких обстоятельствах и пристегнулось ко мне эстонское имя".

Неудобно было писать под своей фамилией и латышскому прозаику Эвальду Лацису, так как к тому времени, когда он вступил на литературное поприще, уже пользовался широкой известностью Вилис Лацис, автор романов "Сын рыбака" и "Буря". Э. Лацис избрал псевдоним Вилкс (волк).

Есть немало случаев, когда в печати одновременно выступали отец и сын; одному из них во избежание путаницы приходилось заменять свою фамилию другою.

Правда, это делалось не всегда. Когда сын автора "Трех мушкетеров" дебютировал сборником стихов "Грехи молодости" (1845), появился второй Александр Дюма. Это немало беспокоило старшего из них, который писал своему сыну; "То, что мы подписываемся одинаково, в один прекрасный день может стать причиной большого неудобства для нас обоих... Но я не могу прибавлять к своей фамилии "отец", для этого я еще слишком молод"¹.

¹ (Моруа А. Три Дюма. М., 1962, с. 215)

Однако ему пришлось с этим примириться, так как сын не захотел придумывать псевдоним, а предпочел писать под фамилией, уже прославленной отцом. И ныне, упоминая имя Дюма, приходится всякий раз уточнять во избежание недоразумений: Дюма-отец или Дюма-сын.

Но если отец писал под псевдонимом, то сын мог печататься под собственной фамилией, не рискуя, что его спутают с отцом.

Так, Н. А. Афиногенов, отец известного советского драматурга, принял в свое время литературную фамилию Степной (в 1920-х годах вышло десятитомное собрание его сочинений). Автор же "Машеньки", хотя и дебютировал книжкой стихов, подписанной Дерзнувший, в дальнейшем псевдонимами не пользовался.

Отец выдающегося советского писателя Леонида Леонова, поэт и журналист, человек нелегкой судьбы, подписывался Максим Горемыка (возможно, в подражание подписи Максим Горький, появившейся незадолго до того). Поэтому автору "Русского леса" не было надобности менять свою фамилию: спутать с отцом его не могли.

В ряде случаев, когда сын писателя также вступал на литературное поприще, он не заменял фамилию псевдонимом, считая достаточной разницу в именах (П. Катаев, Р. Фиш, Л. Безыменский, М. Поповский и др.).

Однако дети Л. Толстого, почти все не чуждые литературе, не сочли возможным пользоваться столь знаменитой фамилией. Т. Л. Сухотина рассказ для детей "Учитель музыки" в журнале "Игрушечка" (1891) подписала Ольга Валхина; С. Л. Толстой рассказ "Дело Пырьева" (1894) опубликовал от имени С. Бродинского; Л. Л. Толстой под одними рассказами ставил Яша Поляков (от "Ясная Поляна"), а под другими - Л. Львов. Только роман "Попеки и противоречия" он подписал в 1902 г. Лев Толстой-сын. Наконец, И. Л. Толстой повесть "Одним подлецом меньше" (1905) подписал Илья Дубровский, соединив свое имя с фамилией героя одноименной повести Пушкина.

Полностью совпадали имена, отчества и фамилии у двух поэтов К. К. Случевских - отца и сына; поэтому сын, служивший во флоте и погибший в сражении при Цусиме, подписывался Лейтенант С.

Сын поэта К. М. Фофанова тоже писал стихи и тоже носил имя Константин; он принял псевдоним Олимпов (у декадентов были в моде вычурные подписи). На обложках сборников своих стихов он крикливо именовал себя "великим мировым поэтом титанизма социальной революции" и "родителем мироздания". Несмотря на столь громкий титул, он так нуждался, что взывал к читателям с четвертой страницы обложки: "Человечество не может себе представить, что Великий Мировой Поэт Константин Олимпов не в состоянии заработать даже одной тленной копейки, чтобы приобрести себе насущных макарон для поддержания своей планетной оболочки. Он умирает от голода и нищеты" (далее следовал адрес).

Немало есть писателей - родных братьев. Если они работали вместе, то часто сохраняли общую фамилию. Так, большой вклад в немецкую литературу внесли Якоб и Вильгельм Гримм (кто не знает сказки братьев Гримм?), во французскую - Эдмон и Жюль Гонкур, Поль и Виктор Маргерит. Из советских писателей можно упомянуть братьев Стругацких - фантастов, братьев Вайнеров - авторов детективных романов.

Но если авторы-братья писали и издавались отдельно, то обычно один из них заменял или видоизменял общую фамилию.

Так, беллетрист прошлого века А. А. Тихонов подписывался Луговой, чтобы отличаться от брата, В. А. Тихонова. В дореволюционной прессе выступало целых пять братьев Кугелей; естественно, что все они подписывались по-разному.

У братьев-литераторов Василия и Всеволода Чегапхиных даже инициалы совпадали; поэтому первый всегда подписывался Чешихин-Ветринский.

У Чехова два брата, Александр и Михаил, тоже выступали в печати; у первого из них инициалы были те же, что у Антона Павловича, и он писал под псевдонимами: А. Седов, Агафопод Единицын, Гусев, Алоэ и др. Михаил Чехов подписывался М. Богемский, М. Холява и др.

Брат С. Я. Маршака, автор замечательной книги о социалистическом строительстве "Рассказ о великом плане", известен под литературным именем М. Ильин. Этой же фамилией - Ильина - подписывалась их сестра Л. Я. Прейс, перу которой также принадлежит немало книг для детей.

Евгений Петров, один из авторов "Золотого теленка" и "Двенадцати стульев", был родным братом писателя Валентина Катаева и сделал свое отчество литературной фамилией.

Родными братьями были авторы "Приключений Травки" (С. Г. Розанов) и "Дневника Кости Рябцева" (М. Г. Розанов). Поэтому второй подписывался Н. Огнев, чтобы отличаться от брата.

Армянские поэты братья Тер-Григоряны писали: один - под именем Терьян, а другой - под именем Джавахеци (они были родом из уезда Джавах).

Классики латышской литературы братья Рейнис и Матис Каудзит главный свой труд - роман "Времена землемеров" (1879) - выпустили под общей фамилией; отдельно же Р. Каудзит подписывался Видземниек, т. е. из Видземе (латышское название Лифляндии), а М. Каудзит - Калниниек, т. е. из Калнини (название их хутора).

Двое братьев Красновых писали на чувашском языке; чтобы их не путали, один стал Краснов-Асли, т. е. Краснов-старший, а другой - Краснов-Кесеннй, т. е. Краснов-младший.

Автор, носивший слишком распространенную фамилию, иногда вместо того, чтобы заменять ее псевдонимом, добавлял к ней еще одно слово; получалась двойная фамилия. Так из множества Ивановых, причастных к литературе, появились Иванов-Грамен, Иванов-Борецкий и др., а один из них, сделав свое редкое имя Разумник частью фамилии, стал Ивановым-Разумником.

Иногда добавочное к фамилии слово было необходимо во избежание недоразумений. Так, писатель-этнограф Н. Ф. Лесков, чтобы его не путали с автором "Левши" и "Соборян" (обоих звали Николаями), подписывался Лесков-Корельский.

Кроме автора "Тихого Дона" в советской литературе есть еще один Шолохов; считая, что разница в инициалах недостаточно ограждает от путаницы, он подписывался Шолохов-Синявский, будучи родом из хутора Синявского.

Таким образом, добавочное слово часто указывало место рождения или жительства писателя. Автор "Севастопольской страды" С. Н. Сергеев родился и провел детские годы в Тамбове, стоящем на берегу Цны; отсюда - литературная фамилия Сергеев-Ценский. Аналогичного происхождения: Квитка-Основьяненко (из Основы), Оленин-Волгарь, Гусев-Оренбургский, Заякин-Уральский, Антонов-Саратовский, Молчанов-Сибирский, Горбунов-Посадов (из посада Колпино), Финн-Енотаевский, Власов-Окский, Черных-Якутский и т. д.

Чтобы отличаться от других Семеновых, журналист С. С. Семенов подписывался Семенов-Волжский, а А. И. Семенов, автор ряда книг об освоении Дальнего Севера, предпослал своей фамилии название одного из притоков Лены и известен как Алдан-Семенов.

Литературовед В. Е. Максимов сделал частью фамилии свое отчество и подписывался Евгенъев-Максимсв, а драматург В. Н. Белоцерковский присоединил к своей фамилии имя Билль, которым его звали, когда он плавал матросом на иностранных судах, и стал подписываться Билль-Белоцерковский.

Прибавив к своей фамилии еще одно слово, автор получал гарантию того, что его не спутают с однофамильцами, подчас многочисленными. Вот что, по словам Г. Степанова, рассказывал ему автор "Цусимы" о происхождении своей литературной фамилии: "Настоящая моя фамилия Новиков; однако выступать под нею мне не совсем удобно. Когда я начал писать, в литературе уже был Иван Алексеевич Новиков... нас начали бы смешивать. Это обстоятельство заставило меня взять псевдоним. Стал я подписываться Прибой. Вдруг вижу - под таким именем выступает один офицер-моряк. Тогда я придумал новый псевдоним: Бывший матрос А. Затертый¹. Печатаюсь... Но что-то не то. И стал я подписываться двойным именем: Новиков-Прибой. Теперь меня уже не спутаешь ни с кем: во всем мире не сыщешь другого человека с фамилией Новиков-Прибой"².

¹ (Биограф передает рассказ писателя неточно. Сначала А. С. Новиков подписывался А. Затертый, добавляя в скобках: бывший матрос. Под этим псевдонимом и были в 1906 г. опубликованы его первые рассказы: "За чужие грехи", "Безумцы и бесплодные жертвы". После этого он некоторое время писал под псевдонимом Прибой, которым пользовался в 1904 - 1905 гг. капитан Н. Кладо)

² (Степанов Г. Певец моря. - В кн.: А. С. Новиков-Прибой, С. Н. Сергеев-Ценский. Краснодар, 1963, стр. 12)

Добавим, что псевдоним Затертый А. С. Новиков выбрал явно с целью напомнить читателям о тяжелом, бесправном положении матросов царского флота. А псевдоним Прибой был избран потому, что автор писал исключительно на морские темы.

Из-за большого количества однофамильцев не хотел печататься под своей фамилией и автор "Разлома". Он пишет: "От рождения до появления первых моих стихов в 1912 г. <...> я носил фамилию Сергеев. В литературе уже был Сергеев-Ценский; нужно было как-то дифференцироваться от него. Придумывать какую-нибудь приставку по месту жительства или рождения, называться "Сергеев-Херсонский" или вроде этого было глупо. Я и взял себе фамилию одного из родственников - Лавренев - сперва как псевдоним, а потом окончательно принял эту фамилию"¹.

¹ (Б. А. Лавренев. Сочинения, т. 1. М., 1963, с. 714)

Н. П. Смирнов, автор "Рассказов о книгах", был не только литератором и библиофилом, но и актером; добавив к фамилии сценический псевдоним, он стал Смирновым-Сокольским.

Авторы могли не быть однофамильцами в жизни, но порой становились ими в литературе, если один из них избирал псевдоним, совпадавший с фамилией другого.

Так, уже после того как Н. Д. Хвощинская выпустила ряд повестей под именем В. Крестовский, появился автор, который в действительности носил эту фамилию, - Всеволод Крестовский, получивший известность благодаря своим "Петербургским трущобам". После их выхода Н. Хвощинская стала подписываться В. Крестовский(псевдоним).

Иногда, однако, совпадение псевдонима с фамилией реального лица было нарочитым (см. стр. 127 - 132).

Однофамильцами (в литературе) авторы становились и тогда, когда избирали один и тот же псевдоним.

Есть случаи, когда это делалось умышленно, по договоренности между ними. Так, три американских публициста: Джей, Медисон и Гамильтон - подписывали в 1787 - 1788 гг. статьи в "Независимой газете" одним и тем же именем Публий, хотя каждый из них писал самостоятельно.

Одну и ту же подпись Лужницкий старец, использовав название одного из районов Москвы, ставили в "Вестнике Европы." в 1818 - 1820 гг. 11. Л. Яковлев, М. Т. Каченовский и будущий историк М. П. Погодин, тогда 20- летний журналист.

Пседонимом Байборода в "Русском вестнике" (1858) пользовались трое: редактор-издатель этого журнала М. Н. Катков и публицисты П. М. Леонтьев и Ф. М. Дмитриев.

Но чаще имели место совпадения. Так, В. В. Пассек в 1836 - 1838 гг. и Е. А. Салиас (сын Евгении Тур) в 1803 - 1864 гг. подписывались одинаково - Вадим. Князь Г. А. Кушелев-Безбородко и А. Е. Судовщикова, писавшие (в разное время) на темы из украинской жизни, ставили одну и ту же подпись Грицько Григоренко.

Под одним и тем же псевдонимом А. Вольский одновременно выступали три литератора, в том числе одна женщина. Разные лица, подчас жившие в одно и то же время, пользовались одинаковыми нарицательными псевдонимами, избранными с целью создать у читателя определенные представления об их носителях (псевдонимы-характеристики). Так, например, по данным словаря И. Ф. Масанова, девять авторов подписывались Бывалый, т. е. много видевший и испытавший. Одна и та же подпись Скромный наблюдатель стояла под статьями пятерых; псевдонимом Скептик подписывались семеро; подпись Овод ставили 11 авторов, а псевдонимом Обыватель пользовались целых 30 литераторов, в том числе В. Г. Короленко.

Таким образом, литературных однофамильцев, т. е. принявших один и тот же псевдоним, очень много - ничуть не меньше, чем носивших одинаковую фамилию в жизни.

Особенно часто совпадали подписи в виде инициалов. Так, А. П. Сумароков под "Эпистолой к российским ратникам" (1755) поставил А. С. Это дало повод утверждать, что "Эпистола" принадлежит А. В. Суворову. Одни и те же инициалы В. С. стоят под произведениями 90 авторов, причем некоторые из них жили в одно и то же время. Так, эта подпись в петербургских газетах 1860 - 1870-х годов принадлежала критику В. В. Стасову, а в "Искре", "Современнике" и "Отечественных записках" - писателю-демократу В. А. Слепцову.

Появление "литературных тезок" из-за принятия одинаковых псевдонимов вносило немалую путаницу, и журналы бывали вынуждены публиковать оповещения вроде следующего: "Нас просили объявить, что сочинитель, помещающий свои, труды в "Русском слове" под псевдонимом Грицко, есть особое лицо от сочинителя, пишущего иногда под подобным псевдонимом в "Современнике""¹.

¹ ("Современник", 1863, № 9, с. 198)

Довольно часто совпадали псевдонимы, образованные из имен лиц, близких авторам. Так, А. В. Луначарский в 1904 - 1905 гг. подписывался Анютин (по имени первой жены). Этот псевдоним стоял под его переводом "Фауста" Ленау и под статьями в "Правде". Но точно так же подписывались тогда еще два литератора. Подпись Ольгин ставили в разное время 17 авторов, подпись Лидин - 10.

Одним и тем же псевдонимом Мар пользовался целый ряд литераторов, как мужчин, так и женщин. В журналах 1900-х годов писала Ольга Мар; в 1910-х годах выпустила ряд романов Анна Мар, приняв имя и фамилию героини пьесы Гауптмана "Одинокие"; среди советских переводчиц была Сусанна Мар.

Представителей другого пола, избравших эту литературную фамилию, не меньше: Евгений Мар, Николай Мар, Наум Мар.

Но происхождение ее различно. У первого из них, детского писателя и журналиста Е. П. Высоцкого, Мар - сокращение его рабкоровской подписи Марзан (так называются бруски, служащие для заполнения пустых мест при верстке). Николай Мар, военный корреспондент, погибший на фронте, сократил свою фамилию Маркевич; то же сделал Наум Мар, носивший фамилию Мармерштейн.

Иногда совпадения псевдонимов бывали умышленными. Так, через сто лет после Гоголя под его псевдонимом В. Алов писали в 20-х годах несколько журналистов.

Порой применение двумя литераторами одного и того же псевдонима приводило к конфликтам. Так, когда журналист С. А. Гарфильд стал в 1900-х годах подписываться Сергей Глаголь, товарищеский суд обязал его не делать этого, признав исключительное право на этот псевдоним за С. С. Голоушевым, который применил его первым.

Драматургу и сатирику О. И. Перельману, обычно писавшему под именем Осип Дымов, пришлось обратиться в редакцию "Столичного утра" в 1907 г. со следующим письмом:

"Коллегу, пишущего в "Вечерней заре" под псевдонимом Каин, прошу обратить внимание на следующее. Более года, как я подписываю свои сатирические наброски именно этим псевдонимом. Я думаю, что мне принадлежит право старшинства, тем более, что произвожу я этот псевдоним от своей драмы "Каин", поставленной три года назад. Условимся, коллега, что псевдонимы - это, пожалуй, единственная собственность нас, пишущих, и не будем экспроприаторами больше, чем сами экспроприаторы!

О. Дымов (Каин)"¹

¹ ("Столичное утро", 1907, № 57)

Заимствовал чужой псевдоним, учтя его популярность, и юморист Ал. В. Соколов, который в 1910-х годах стал подписываться, как и А. М. Гликберг: Саша Черный, что вызвало негодующее письмо Гликберга в редакцию "Сатирикона".

Среди многочисленных псевдонимов В. И. Ленина есть два, совпадающих с псевдонимами других литераторов. В "Звезде" и "Правде" (1911 - 1915) Владимир Ильич подписывался Вильям Фрей. Этим псевдонимом пользовался русский экономист В. К. Гейнс, умерший в 1888 г. Но, скорее всего, это совпадение случайное: в декабре 1907 г. Ленин с документами на имя английского подданного Вильяма Фрея совершил нелегальный переезд из Огльбю (Финляндия) в Стокгольм; он мог вспомнить об этой фамилии через несколько лет.

Столь же случайно и другое совпадение: в 1912 г. появился сборник избранных произведений Пушкина, а в 1914 г. - Лермонтова. Оба были составлены... В. Лениным. Это был псевдоним составителя, В. И. Сытина, сына известного издателя, производное от имени его дочери Лены. Вдобавок биографические очерки в обоих сборниках были написаны педагогом А. Ульяновым, однофамильцем и тезкой старшего брата Владимира Ильича. Тогда это совпадение прошло незамеченным, но впоследствии оно всех поразило.