Глава 2. Криптография романа "Мастер и маргарита" Михаила Булгакова

В многодетной семье Булгаковых сын Михаил был первенцем и сочинять стал, по собственному его свидетельству, в юном возрасте. Это были "обличительные фельетоны" на манер сказок Салтыкова-Щедрина, из-за чего их автору "не однажды приходилось ссориться с окружающими и выслушивать горькие укоризны"¹. Одна из знакомых Булгаковых вспоминала, что, когда Михаил был еще совсем маленьким, "все поражались его начитанности, знанию литературы, музыки и пр."². Сама обстановка в семье, члены которой были историками³, музыкантами, филологами, врачами, благоприятствовала становлению серьезных культурных и литературных интересов Булгакова-гимназиста и студента. Особую роль в расширении духовного и умственного кругозора юноши сыграло частое общение с другом отца - профессором Киевской духовной академии Н. И. Петровым (1840 - 1921), историком украинской литературы, ставшим впоследствии по этой специальности действительным членом украинской Академии наук⁴.

¹ (Советские писатели о Щедрине. - Новый мир, 1976, № 1, с. 210)

² (Бурмистров А. С. К биографии М. А. Булгакова (1891 - 1916). - В кн.: Контекст-1978. М., 1978, с. 259)

³ (Отец писателя, Афанасий Иванович Булгаков (1859 - 1907), был преподавателем Киевской духовной академии, и в круг его научных интересов входили древняя история (гражданская и духовная) и западные исповедания. Историю он преподавал также в Киевском институте благородных девиц. См. о нем: Большая Энциклопедия / Под ред. С. Н. Южакова. СПб., 1903, т. 4, с. 43; Бурмистров А. С. Указ, соч., с. 251)

⁴ (См.: Яновская Л. Несколько документов к биографии Михаила Булгакова. - Вопр. лит., 1980, № 6, с. 303 - 308; Она же. Творческий путь Михаила Булгакова. М., 1983, с. 10 - 12)

В материалах к биографии писателя, собранных А. С. Бурмистровым и Л. М. Яновской, находим подробные характеристики гимназических и университетских наставников Михаила Булгакова. Их перечень, по всей вероятности, стоило бы дополнить еще одним именем, поскольку дальние истоки некоторых ассоциаций и аллюзий романа "Мастер и Маргарита" берут свое начало, на наш взгляд, в том влиянии, которое в начале 900-х годов оказывали на гуманитарные интересы киевской студенческой и гимназической молодежи пользовавшиеся у нее немалой популярностью лекции и семинарские занятия по западноевропейской литературе приват-доцента Киевского университета св. Владимира графа Фердинанда Георгиевича де Ла-Барта (1870 - 1916).

Впервые об этих лекциях и семинарах мы услышали в конце 40-х годов (и вне всякой связи с юношескими культурными интересами Булгакова) от нашего профессора И. В. Шаровольского, преподававшего в те годы в Киевском университете германскую филологию и готский язык. И. В. Шаровольский, уже очень старый в ту пору человек, руководил занятиями студентов у себя на дому и здесь, оставляя нас иногда для чаепития, рассказывал в числе прочего о глубоких знаниях и незаурядном лекторском и переводческом таланте Ф. Г. де Ла-Барта, с которым они вместе в 900-е годы были в Киевском университете св. Владимира молодыми приват-доцентами историко-филологического факультета.

Ф. Г. де Ла-Барт, известный уже своим переводом "Песни о Роланде" (1897), удостоенным академической Пушкинской премии (и не утерявшим художественной ценности поныне), жил и работал в Киеве с 1903 по 1909 г.¹ В этот период в Киеве был выпущен целый ряд его книг и брошюр по истории всеобщей литературы и искусства², имевших у юных местных интеллектуалов такой же успех, как и лекции и семинарские занятия де Ла-Барта, где подробно комментировались средневековые провансальские литературные памятники, в том числе становившаяся во Франции в ту пору все более знаменитой эпическая поэма XIII в. "Песня об альбигойском крестовом походе"³. Упоминаем об этом только потому, что далее мы намерены показать, какую роль сыграли в работе Булгакова над "Мастером и Маргаритой" те импульсы приобщения к богатейшей провансальской средневековой литературе, которые будущий писатель первоначально ощутил, как нам представляется, в свои гимназические и студенческие годы благодаря культурнопедагогической и литературной деятельности в Киеве Фердинанда Георгиевича де Ла-Барта.

¹ (См.: Словарь членов Общества любителей российской словесности при Московском университете, 1811 - 1911. М., 1911, с. 97 - 98; Пономарев Ф. Памяти графа Фердинанда Георгиевича де Ла-Барта. М., 1916)

² (См.: Ла-Барт Ф. Г. де. Французский классицизм в литературе и искусстве. Киев, 1903; Он же. Импрессионизм, символизм и декадентство: Из истории эволюции художественного стиля во Франции. Киев, 1903; Он же. Беседы по истории всеобщей литературы и искусства: Средние века и Возрождение. Киев, 1903; Он же. Шатобриан и поэтика мировой скорби. Киев, 1905; Он же. Литература и действительность в пору Великой французской революции. Киев, 1906; Он же. Разыскания в области романтической поэтики и стиля. Киев, 1908)

³ (Ф. Г. де Ла-Барт преподавал также в Киевском университете св. Владимира провансальский язык. См.: Обозрение преподавания в университете св. Владимира на 1907 - 1908 учебный год. Киев, 1907, с. 6, 16, 20)

Довольно большая и, по свидетельству родных Булгакова, хорошо подобранная домашняя московская библиотека писателя была после его смерти почти "полностью распродана и частично раздарена"¹. Из обширного собрания сегодня известны лишь немногим более восьмидесяти изданий. Но если бы даже имелся перечень всех томов исчезнувшей библиотеки, то и он вряд ли бы помог обрисовать круг чтения Булгакова сколько-нибудь полно, особенно "книжные интересы" писателя в 1928 - 1939 гг., когда, создавая в числе других произведений роман "Мастер и Маргарита", он трудился нередко в государственных библиотеках, и прежде всего в Ленинской².

¹ (Чудакова М. О. Условие существования. - В мире книг, 1974, № 12, с. 79)

² (Чудакова М. О. Архив М. А. Булгакова: Материалы для творческой биографии писателя. - В кн.: Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина. Отдел рукописей. Записки. М., 1976, вып. 37, с. 147)

Сразу же оговоримся. Под словами "книжные интересы писателя" мы в данном случае подразумеваем в первую очередь не литературно-художественные аспекты чтения Булгакова (т. е. его включенность в отечественную и мировую литературную традицию), а контекст религиозный, философский и исторический. В этом плане М. О. Чудакова в 1976 г. показала, что Булгаков основательно проштудировал книгу М. А. Орлова "История сношений человека с дьяволом", выписки из которой он использовал при создании "демонологических" глав своего последнего романа, и что некоторые другие аксессуары из той же демонологической сферы "Мастера и Маргариты" были почерпнуты им из статей энциклопедии Брокгауза - Ефрона о демонологии, демономании, дьяволе, колдовстве и шабаше ведьм¹.

¹ (Чудакова М. О. Архив М. А. Булгакова, с. 72 - 78)

В 1977 г. этот список был дополнен английской исследовательницей Лесли Милы, установившей, что из статьи в Брокгаузе о чародействе писателем было взято имя служительницы Воланда - Геллы¹.

¹ (Milne L. The Master and Margarita: A comedy of victory. Birmingham, 1977, p. 50)

В 1981 г. Л. Л. Фиалкова показала, что Булгаков использовал в тексте романа опубликованную в 1923 г. в "Красной ниве" рецензию поэта Сергея Городецкого на пьесу С. М. Чевкина "Иешуа Ганоцри. Беспристрастное открытие истины". Городецкий пьесу раскритиковал, а Булгаков положил текст рецензии в основу разбора Берлиозом поэмы Ивана Бездомного¹.

¹ (Фиалкова Л. Л. К генеалогии романа M. А. Булгакова "Мастер и Маргарита". - Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1981, т. 40, № 6, с. 532 - 537)

Что касается книжных источников философских начал "Мастера и Маргариты" и концептуально-исторической подосновы так называемых древних глав романа - об Иешуа и Пилате, то таковые и поныне находятся в стадии выявления.