В. Е. Гусев. Фольклористика в ряду общественных наук

Процесс дифференциации и образования новых специальных отраслей знания все больше захватывает не только естественные, но и общественные науки. Современная классификация наук, будучи изображенной схематически, предстала бы в виде весьма разветвленного древа познания, со все разрастающейся "кроной", дающей своеобразные "гибридные" побеги. Подчас определение места той или иной новой науки оказывается затруднительным, поскольку она не укладывается в рамки привычных представлений о системе наук или о ее собственном предмете.

Фольклористика - одна из сравнительно молодых и одна из наиболее динамических наук, чьи границы всегда оказывались весьма подвижными, что приводило зачастую к "поглощению" ее другими науками. Вместе с тем вся история фольклористики ознаменована усилиями ее выдающихся деятелей осознать специфику этой науки и соотношение ее со смежными науками.

Можно выделить четыре области знания, между которыми постоянно существовало определенное взаимодействие,- историю культуры, этнографию, социологию и историю искусств (в том числе историю литературы). Именно в поле взаимодействия этих наук возникла и формировалась фольклористика, оказываясь в разные периоды своей истории связанной то более, то менее с какой-нибудь из этих наук, постепенно выделяясь в качестве специальной научной отрасли. Процесс образования фольклористики как самостоятельной науки еще не может считаться завершенным, поэтому представляется актуальным обсуждение вопроса о ее предмете и о месте ее в ряду других общественных наук.

В Советском Союзе до последнего времени господствующим оставалось представление о фольклористике как о филологической науке, изучающей устное словесное искусство, в отличие от литературоведения, предметом которого является история художественной литературы. О том, насколько сильной оказывается эта тенденция, можно судить по тому, что такое определение встречается даже на страницах академического этнографического журнала: "Предмет советской фольклористики - поэтическое творчество трудящихся масс как исторически сложившаяся и развивающаяся область искусства".¹ Как известно, в советской науке такой взгляд был утвержден в 1930-е годы Ю. М. Соколовым, М. К. Азадовским и Н. П. Андреевым. Замечу, что высказываемое иногда мнение, будто филологическое изучение фольклора является своего рода национальной традицией русской науки и "своеобразием" советской фольклористики, совершенно несостоятельно. Напомню, что еще в начале нашего века представление о фольклористике как о филологической науке отстаивали, например, немецкие ученые А. Зауер, И. Надлер, Р. Печ, Й. Мейер и особенно представители так называемой "финской школы" в фольклористике. Убежденными сторонниками филологического, историко-литературного изучения фольклора являются многие современные американские специалисты - М. Херсковиц, Ч. Бэском, Дж. Фостер, К. Рурк, В. Блэр, Р. Франц и др.² Среди ученых восточноевропейских социалистических стран продолжительное время настаивал на определении фольклористики как отрасли литературоведения старейший польский филолог Ю. Кжижановский.³ Подобные примеры можно было бы значительно умножить.

¹ (Б. Н. Путилов и В. К. Соколова. Основные проблемы советской фольклористики. "Советская этнография", 1964, № 4, стр. 22 (разрядка моя,- В. Г.).)

² (См. статьи названных ученых в первом томе "Общего словаря фольклора, мифологии и легенд" (Standard Dictionary of Folklore, Mythology and Legend, New-York, 1949, v - 1. PP - 398/1-403/11), а также обзор Р. Дорсона (Richard M. Dorson. A Theory for American Folklore. "Journal of American folklore", 1959, v. 72, № 285).)

³ (Юлиан Кжижановский. Фольклористика в литературоведении. Журнал Польской Академии наук", т. IV, вып. 3 (15), Варшава, 1959, стр. 33-45 (на русск. яз.).)

Чем объяснить столь широкое распространение восприятия фольклористики как филологической науки? Не говоря уже о том, что основанием для этого служил и служит действительно большой удельный вес словесных элементов в комплексе фольклорных произведений, основной причиной акцентирования связей фольклористики с литературоведением было стремление ряда ученых "освободить" фольклористику от связывавшего ее союза с этнографией. На опасность растворения фольклористики в этнографии обращали внимание даже сами представители традиционного изучения фольклора, например Э. Лэнг в Англии. Таким образом, филологическое изучение фольклора явилось своего рода реакцией на неопределенность границ фольклористики в сфере этнографии. Для своего времени это оказалось прогрессивной тенденцией, поскольку она способствовала осознанию фольклористикой своих отличий от этнографии и подходу к фольклору как к эстетически значимому явлению. Такой прогрессивный смысл содержала особенно позиция названных советских ученых 1930-х годов, если учесть, что она была направлена против характерной для буржуазной этнографии тенденции ограничиваться изучением "пережитков" в культуре. Разрыв с традициями буржуазной этнографии и переключение внимания на изучение связей фольклора с литературой открывали перед фольклористикой новые перспективы для обращения к современности, к истории прогрессивной общественной мысли. Однако односторонне понятый призыв к сближению фольклористики с литературоведением привел к одностороннему представлению о фольклоре как только словесном искусстве и создал опасность превращения фольклористики в своего рода прикладную дисциплину литературоведения. Сыграв исторически прогрессивную роль, сближение фольклористики с литературоведением в настоящее время превратилось в фактор, тормозящий развитие фольклористики как самостоятельной науки. Отдав должное заслугам литературоведов, способствовавших обособлению фольклористики от этнографии, современные фольклористы имеют все основания стремиться и к обособлению от литературоведения.

Б истории науки наряду с тенденциями поглощения фольклористики этнографией, с одной стороны, и литературоведением - с другой, всегда более или менее определенно проступала и иная тенденция - поиски предмета фольклористики вне альтернативы: либо в границах этнографии, либо в границах литературоведения. Можно выделить два основных направления, по которым развивалась эта тенденция,- социологическое и искусствоведческое. Одни ученые видели специфику фольклористики в том, что она изучает культуру народных масс в "цивилизованном" (классовом) обществе, в отличие от этнографии, которую культура интересует как определенный этнический, национальный комплекс; в представлении сторонников этой тенденции фольклористика является наукой о "народных традициях", наукой о народной культуре и в сущности - наукой о самом народе (А. Ван-Геннеп, П. Сентив, А. Вараньяк во Франции; Р. Корзо, Дж. Коккьяра, П. Тоски в Италии; А. Мариню и вся школа "неофольклоризма" в Бельгии; мексиканский фольклорист М. Нуньес, аргентинский - А. Повинья и др.). Одним из ранних и характерных проявлений этой тенденции была забытая статья черногорца П. Маича, который определил фольклор как "науку о народе" и доказывал, что она не совпадает ни с историей культуры, ни с филологией.¹ Недостатком указанных социологических определений фольклористики как "народоведения", "народознания" и т. п. является весьма расширительное представление о ее предмете. Не случайно поэтому некоторые представители этого направления рассматривают фольклористику как своего рода прикладную дисциплину социологии.²

¹ (Петар Маиh. Задала науке о народу (фолклора). "Глас црногорца", Цетинье, 1903, бр. 38, 6 септембра, стр. 4-6. Статья указана нам д-ром Н. С. Мартиновичем.)

² (См., например: Vicente T. Mendoza. El folklore como ciencia auxiliar. Primer Congreso de Sociologia. Mexico, 1950.)

Искусствоведческий аспект определения фольклористики как науки о народном искусстве обнаружился со всей определенностью в последние десятилетия, особенно в социалистических странах Европы. Иногда в таких случаях фольклористика воспринимается как наука о всех видах народного искусства, т. е. включая и прикладное искусство, связанное с материальной культурой, но преобладает все же ограничение предмета фольклористики "духовной художественной культурой", по определению, какое ему дает Ю. Кжижановский в "Словаре польского фольклора" (симптоматично, что это определение принадлежит ученому, долгое время, как отмечалось, ограничивавшему предмет фольклористики фактами "народной литературы!").¹

¹ (Stownik folkloru polskiego. Warszawa, 1965, str. 104-106.)

Следует заметить, что сам по себе искусствоведческий аспект не является достаточным для определения предмета фольклористики (как это в ряде случаев и имеет место, когда некоторые исследователи скептически относятся к понятию "народное искусство"). Лишь сочетание социологического и искусствоведческого аспектов позволяет точно установить предмет и задачи фольклористики как науки о коллективном художественном творчестве народных масс, как науки о массовой художественной самодеятельности трудящихся (в прямом смысле этого слова), как науки об истории художественной культуры народа. В таком понимании фольклористика - подлинно общественная наука, поскольку она изучает одну из форм творческой деятельности трудящихся классов, а именно художественную форму коллективного творчества масс, и потому она является прежде всего наукой искусствоведческой. Однако в известном смысле фольклористика является историко-культурной, комплексной наукой, поскольку изучение художественного творчества народных масс в его реальных, конкретно-исторических формах невозможно без обращения к истории народных нравов, обычаев, обрядов, к истории мировоззрения народных масс.

Фольклористика - наука автономная, но не изолированная от Других, смежных наук. Характерно, что Ю. М. Соколов, до того как провозгласил фольклористику частью литературоведения, правильно отмечал "пограничный" ее характер, определял ее как "сегмент этнографии" и вместе с тем как "область литературоведения"; в другом месте он доказывал, что "фольклористику нельзя оторвать от литературоведения, но все же нельзя оторвать и от этнографии".¹ Слабость этих формулировок, правда, заключалась в том, что в данном случае фольклористика рассматривалась как часть других наук (пусть даже как часть одновременно двух наук). Е. Г. Кагаров, по-иному выражая сходную мысль, писал, что "филология и социология - вот те две основные оси, вокруг которых неизменно должны будут вращаться фольклористические изучения".²

¹ (Ю. Соколов. Очередные задачи изучения русского фольклора. В кн.: Художественный фольклор, т. I. М.- Л., 1926, стр. 7, 23.)

² (Е. Г. Кагаров. Что такое фольклор? В кн.: Художественный фольклор, тт. IV-V. М.- Л., 1929, стр. 6, 8.)

В действительности таких "осей" у фольклористики больше - к социологии и филологии следовало бы прибавить и этнографию, и историю культуры, а также музыкознание, хореографию, театроведение, общественную психологию (без которой невозможно понять природу коллективного творчества). Но как бы много ни было этих "осей", не они сами по себе составляют "механику" фольклористических исследований. Фольклористика не может рассматриваться ни как сумма этих наук, ни как часть одной из них. Все это - смежные для нее науки, с которыми она тесно соприкасается, материалами и методикой которых пользуется в необходимых случаях. Заостряя проблему, можно сказать, что фольклористика станет подлинно самостоятельной наукой при условии, если научится смотреть на эти науки как на вспомогательные для себя. Соотношение фольклористики и других наук по существу определяется их разным отношением к фольклору. Он может быть одним из источников исторического, этнографического, литературоведческого, музыковедческого, театроведческого, историко-культурного, историко-религиозного, социально-психологического и т. п. исследования; при этом фольклор выступает лишь как один из элементов, составляющих предмет изучения каждой из этих наук. Но сам по себе, как предмет специального изучения, во всей своей полноте и специфике он исследуется только фольклористикой. Поэтому каждая из смежных наук вправе рассматривать фольклористику как вспомогательную дисциплину лишь в пределах тех специальных - этнографических, литературоведческих, музыковедческих и т. п.- проблем, для решения которых фольклор привлекается как дополнительный источник. Но и фольклористика вправе рассматривать каждую из этих наук как вспомогательную по отношению к себе, поскольку она изучает фольклор не .изолированно от быта, от истории культуры, от истории литературы, музыки и т. д. и поскольку сам фольклор предстает как комплексное явление художественной культуры.

Возможно и правомерно литературоведческое изучение фольклора, который является истоком литературы и который тесно и постоянно взаимодействует с литературой на протяжении всей ее истории. Но естественно, что литературоведа фольклор интересует не как сложное полиэлементное образование, а теми своими элементами, которые связывают его с литературой. Поэтому невозможно ограничиться только филологическим изучением фольклора, а тем более подменять собственно фольклористическое его изучение филологическим, когда фольклор рассматривается лишь как искусство слова. Сама проблема взаимосвязей литературы и фольклора решается литературоведением и фольклористикой существенно по-разному: первое фольклор интересует как "строительный материал" литературы, как фактор, воздействующий на творчество того или иного писателя, на то или иное литературное направление, как объект разного восприятия различными творческими методами; фольклористику, напротив, интересует обратное воздействие литературы на художественное творчество народных масс, переработка литературных по происхождению элементов. Литературоведение рассматривает взаимодействие литературы и фольклора сквозь призму историко-литературного процесса; фольклористика рассматривает ту же проблему под углом зрения истории самого фольклора и истории отдельных фольклорных жанров. Каждый из этих аспектов по-своему интересен, но фольклористика явно проигрывает, когда фольклористы, забывая о специфике своей науки, подходят к фольклору как литературоведы.

Все сказанное о литературоведении и фольклористике в равной мере относится и ко всем остальным наукам, с которыми соприкасается фольклористика.

В отличие от разных наук, которые рассматривают фольклор с какой-либо одной стороны или исследуют какой-либо один элемент фольклора (словесный - литературоведение, музыкальный - музыкознание, игровой - театроведение, обрядовый - этнография и т. п.), фольклористика должна изучать фольклор как сложное и целостное явление, как определенную идеологическую и эстетическую структуру, в которой все элементы вступают во взаимодействие и где каждый элемент приобретает качественно иное назначение, нежели то, какое он выполняет, будучи основой разных видов культуры, получивших самостоятельное развитие в форме литературы, композиторской музыки, профессионального театра, хореографического искусства и т. п. Разумеется, это не означает, что каждый фольклорист обязан быть универсально подготовленным специалистом (подобно тому как и каждый отдельный литературовед отнюдь не обязан решать все литературоведческие проблемы и владеть методикой всех типов литературоведческого исследования). Речь идет не о субъективных возможностях того или иного ученого, которые всегда более или менее ограниченны. а о задачах и возможностях всей науки. Важно лишь, чтобы специальное исследование в области фольклористики исходило из ясно осознанных принципов комплексного изучения фольклора как целого, чтобы каждый фольклорист, решая ту или иную конкретную задачу, имел в виду "сверхзадачу" (удачный театроведческий термин, введенный К. С. Станиславским), стоящую перед той специальной наукой, которой он служит. Тем самым открываются реальные возможности и для подлинно синтетических исследований фольклора, появление которых - лишь вопрос времени. А будут ли такие исследования носить коллективный характер или будут выполняться отдельными учеными, это зависит уже от системы подготовки специалистов и от научно-организационных мер в области фольклористики. Но обсуждение этих вопросов уже выходит за пределы настоящей статьи.

Мы рассмотрели проблему далеко не в полном ее объеме, ограничившись соотношением фольклористики с ближайшими к ней науками, с которыми она зачастую вольно или невольно отождествляется. Однако, будучи наукой общественной, фольклористика может успешно развиваться и утверждать свою специфику, не только творчески используя опыт названных наук, но и обращаясь к данным науки об истории общества и к истории общественной мысли, наконец - к истории религии и истории философии, поскольку это необходимо для правильного понимания отражения фольклором исторической действительности и опыта освободительной борьбы народных масс, для понимания эстетического своеобразия выражения мировоззрения трудящихся в произведениях фольклора.

Таким образом, подобно любой другой общественной науке, фольклористика вступает в многосторонние связи с другими науками, не теряя из виду специфики своего предмета. Как любая другая общественная наука, фольклористика разрабатывает свою собственную методику исследования, опираясь при этом (коль скоро речь идет о советской фольклористике) на единую для всех этих наук методологию марксизма-ленинизма.