Н. И. Соколов. Н. А. Некрасов в оценках революционных народников

Вопрос об отношении к Некрасову его современников принадлежит в нашем литературоведении к числу тех, к которым обращаются не очень часто и не очень охотно. Слишком противоречивы и неравноценны были критические отзывы о поэте, еще нет их полной библиографии.¹ Имеющиеся обобщающие работы по данному вопросу при всей их несомненной ценности не могут претендовать на освещение даже известного материала, они нуждаются ныне в поправках и по своим выводам.² В сборнике "Некрасов в русской критике" составитель смог включить из критических работ современников поэта лишь суждения Чернышевского, Писарева, статью В. Зайцева. Все это говорит о большой сложности вопроса, обусловленной во многом острой идейной борьбой вокруг Некрасова как при его жизни, так и в последующее время. Однако отказываться от освещения темы нет оснований. Разъяснение противоречий в восприятии творчества гениального поэта современниками помогает глубже понять эпоху, в которую он жил и творил, конкретнее уяснить как исторический смысл, так и непреходящую ценность его произведений.

¹ ("Библиография прижизненной критики о Некрасове,- писали авторы одной из заметок на данную тему почти двадцать лет тому назад,- мало разработана" (А. Аникина и Б. Бухштаб. Первые печатные отзывы о стихотворениях Некрасова. Литературное наследство, т. 53-54, Изд. АН СССР. М,. 1949, стр. 81). С тех пор положение существенно не изменилось.)

² (См.: В. Евгеньев-Максимов. Некрасов в критике XIX и XX вв. "Литературный современник", 1938, № 1, стр. 264-283; А. Еголин. Литературная борьба вокруг Некрасова. В кн.: Некрасов в русской критике. ОГИЗ, 1944, стр. 7-29.)

Большой интерес представляет отношение к Некрасову революционных народников 70-х годов. На эту тему за последнее время появился ряд работ, освещающих главным образом воздействие поэзии Некрасова на передовую молодежь того времени, использование его произведений в пропагандистской деятельности, его влияние на поэзию революционного народничества.¹ В характеристике отношений к Некрасову демократической интеллигенции 70-х годов обоснованно ссылаются на свидетельства участников народнического движения - на воспоминания Н. А. Чарушина, Н. А. Морозова, Л. Дейча, В. Н. Фигнер. К ряду этих часто цитируемых имен следовало бы добавить П. А. Кропоткина,² А. Д. Михайлова³ и других революционеров. При освещении народнической критики обычно называют имена А. М. Скабичевского, Г. З. Елисеева, С. А. Венгерова.⁴ Из народнических откликов положительно упоминается статья П. В. Григорьева.⁵

¹ ( 3 См.: А. М. Гаркавич. 1) Произведения Н. А. Некрасова в вольной русской поэзии XIX века. "Ученые записки Калининградского гос. педагогического института", вып. III, 1957, стр. 207-249; 2) Н. А. Некрасов и революционное народничество. Изд. "Высшая школа", М., 1962; Н. В. Осьмаков. Поэзия революционного народничества. Изд. АН СССР, М., 1961; А. И. Никитина. Из истории русской революционной поэзии 1870-х годов. "Ученые записки Ленинградского гос. педагогического института им. А. И. Герцена", т. 245. Л., 1963, стр. 5-36; сб. "Поэты революционного народничества". Изд. "Художественная литература", Л., 1967, стр. 3-22, ст. А. Бихтера).)

² (П. А. Кропоткин. Записки революционера. Изд. "Мысль", М., 1966, стр. 98, 232, 448.)

³ (Письма народовольца А. Д. Михайлова. Изд. Общ. политкаторжан, М., 1933, стр. 46, 47, 66, 80, 84, 181.)

⁴ (В. Е. Евгеньев-Максимов. Некрасов в критике XIX и XX вв., стр. 270-271.)

⁵ (В. Е. Евгеньев-Максимов. Революционные связи и знакомства Некрасова. В кн.: Некрасов в кругу современников. ГИХЛ, Л., 1938. стр. 228-232.)

Следует отметить, что число печатных выступлений демократического лагеря в 70-е годы с признанием выдающихся заслуг Некрасова перед общественным движением и огромной ценности его поэзии неоправданно мало и находится в глубоком несоответствии с истинной ролью поэта. Этому был ряд причин. Во-первых, несомненно снижение уровня демократической критики после прекращения деятельности Добролюбова, Чернышевского, Писарева. Во-вторых, "Отечественные записки", как в свое время "Современник", были лишены возможности сколько-нибудь подробно говорить о поэте, так как он до самой своей кончины был их редактором. В-третьих, о революционном значении поэзии Некрасова невозможно было говорить в легальной печати из-за цензурных ограничений. Наконец, на позицию демократической критики начала 70-х годов наложил отпечаток ошибочный шаг поэта, выступившего ради спасения "Современника" с хвалебными стихами в честь Муравьева-вешателя и в похвалу Комиссарова - "спасителя" Александра II от пули Каракозова.¹ Весь комплекс данных обстоятельств в сочетании с нападками на поэта со стороны охранительного лагеря и представителей эстетики "чистого искусства" и обусловил характер критических выступлений о Некрасове в период революционного народничества.

¹ (Кропоткин писал в своих воспоминаниях "Записки революционера": "Некрасов был больше всех скомпрометирован своими сношениями (с революционными кругами,- Н. С.) в шестидесятые годы, он больше всех и старался заслужить раскаянием перед палачом Муравьевым" (стр. 232).)

Учитывая сказанное, необходимо с особым вниманием отнестись к тем откликам о Некрасове деятелей революционного движения, которые нашли в свое время отражение как в легальной, так и в нелегальной печати. В ряду этих откликов несомненный интерес представляют выступления П. Н. Ткачева - одного из идеологов народничества, радикального литературного критика, выступавшего на страницах журнала "Дело". До сих пор эти выступления не привлекали должного внимания, в упомянутых выше работах о Некрасове критик-революционер даже не упоминается.

В 1870 г., находясь в заключении (в Петропавловской крепости) по нечаевскому процессу, Ткачев написал для "Дела" статью "Наука в поэзии и поэзия в науке". Статья была задержана III Отделением и опубликована лишь в советские годы. В ней, в частности, нашло отражение скептическое отношение критика к уверениям о действенном значении "гражданской поэзии", причем автор называет имена Шиллера, Гуда, Барбье и "нашего cidevant¹ гражданского поэта Некрасова".² Далее Ткачев говорит, что под воздействием гражданских стихов читатель "становится несравненно хуже потому, что думал о себе лучше, чем был на самом деле". На поставленный вопрос о "примерах" критик отвечает: "...к чему же примеры, когда мы знаем, что ... нередко и сама муза, воспевая сегодня возвышенные гражданские чувства, завтра готова петь гимны на сатурналиях деспотизма и упиваться тою кровью, которую еще вчера она так жалобно оплакивала".³ Этот резкий выпад по адресу Некрасова был продиктован, несомненно, еще не изжитым раздражением революционера по поводу выступления поэта в честь Муравьева.

¹ (Бывшего (фр.).)

² (П. Н. Ткачев, Избранные сочинения на социально-политические темы, т. II, Изд. Общ. политкаторжан, М., 1932, стр. 74.)

³ (П. Н. Ткачев, Избранные сочинения на социально-политические темы, т. II, Изд. Общ. политкаторжан, М., 1932, стр. 75.)

В дальнейшем Ткачев, однако, сумел подняться над чувством негодования и по-иному оценить творчество поэта, не забывая о его заблуждениях.

Уже в статье "Неподкрашенная старина" ("Дело", 1872, №№ 11 и 12) критик называет Некрасова "одним из талантливых представителей современной литературы, одним из лучших наших поэтов",¹ хотя его роман "Три страны света" оценивает отрицательно.

¹ ("Дело", 1872, № 11, Современное обозрение, стр. 14. Общей проблематики статьи, посвященной ряду вопросов "реальной критики", анализу "Трех стран света" Некрасова и А. Я. Панаевой, а также "последним повестям и рассказам" И. С. Тургенева, мы не касаемся: это может быть темой специальной работы.)

Еще многозначительнее упоминание о Некрасове в статье Ткачева "Тенденциозный роман" ("Дело", 1873, №№ 2, 6, 7). Обосновывая и отстаивая принципы "реальной критики", провозглашенные Добролюбовым, критик "Дела" здесь пишет: "Сила и степень человеческого ума, в какой бы деятельности он ни обнаруживался, всегда должны определяться глубиною, широтою и важностью волнующих вопросов; частными, неглубокими и несущественными вопросами могут интересоваться только мелкие и поверхностные умы.¹ Для иллюстрации данного положения автор приводит такой довод: "Никто не решится доказывать, будто поэтический талант г. Фета равен по своей силе, ну, хоть, поэтическому таланту г. Некрасова".²

¹ (П. Н. Ткачев, Избранные сочинения, т. II, стр. 365-366.)

² (П. Н. Ткачев, Избранные сочинения, т. II, стр. 366.)

Приведя этот пример, Ткачев несомненно припомнил аналогичное рассуждение Добролюбова в статье "Темное царство", где для определения силы таланта Фет сопоставлен с Тютчевым.¹ Добролюбов мог бы также с полным основанием назвать имя Некрасова, но по известным причинам на страницах "Современника" этого сделать было нельзя. В статье Ткачева содержатся прямые ссылки на "Темное царство" Добролюбова;² критик "Дела" как бы выполнил то, что не мог сделать его предшественник в "Современнике".

¹ (Н. А. Добролюбов, Собрание сочинений, т. 5, Гослитиздат, М.,- Л., 1962, стр. 28.)

² (См.: П. Н. Ткачев, Избранные сочинения, т. II, стр. 365, 367, 369.)

Самым значительным выступлением Ткачева о Некрасове следует признать его статью "Литературные "мелочи"" ("Дело", 1878, № 6), явившуюся откликом на смерть поэта и на полемику вокруг его имени, возникшую на страницах печати.

Эта статья интересна в ряде отношений. Она вносит существенный корректив в позицию журнала "Дело" по отношению к творчеству Некрасова. В предшествующих выступлениях С. С. Шашкова¹ и Н. В. Шелгунова² сказалось серьезное непонимание существа произведений поэта, упрощенный подход к его идейной позиции, авторы не смогли объяснить причин его огромной популярности у передового читателя. Ткачев, не называя соратников по журналу, по-иному оценил и творчество поэта, и его идейную позицию. Статья радикального критика существенна также обоснованной полемикой с Достоевским и Елисеевым по вопросу о личности Некрасова.³ Критик дал также уничтожающую характеристику Суворину, выступавшему со своими домыслами о поэте. Не имея возможности осветить весь круг вопросов, связанных с данной статьей,⁴ остановимся лишь на отношении критика к Некрасову, к его поэзии.

¹ (С. С. Шашков. 1) Н. А. Некрасов (некролог). "Дело", 1878, № 1, стр. 48-65; 2) Живописатель "новых людей" и "печальник горя народного". Там же. № 3, стр. 285-313.)

² (Н. Языков [Н. В. Шелгунов]. Заметки о русских литературных идеалах. "Дело", 1878, № 5, стр. 297-324.)

³ (Ткачев полемизировал со статьей Достоевского "По поводу смерти Некрасова" ("Дневник писателя", 1877. декабрь) и с "Внутренним обозрением" Елисеева ("Отечественные записки", 1878, № 3).)

⁴ (Частично эти вопросы затронуты в нашей статье "Глеб Успенский и Некрасов" (Некрасовский сборник, II, Изд. АН СССР, М.- Л., 1956, стр. 458-471).)

Ткачев отверг домыслы тех, кто писал о "неискренности" поэта, его "двойственности" как "поэта и гражданина". "Талантливость всякого литературного произведения,- заявляет критик,- прежде всего и более всего обусловливается его искренностью и правдивостью... только те чувства, те идеи и могут быть выражены в прекрасной художественной форме, которые глубоко прочувствованы и передуманы их автором". Имея в виду Некрасова, автор статьи говорит далее: "Выражать в сильных, ярких, потрясающих художественных образах чувства, которые не испытываешь, идеи, в которые не веришь и о которых даже не думаешь,- это просто психологическая невозможность, вопиющая нелепость".¹ Эта мысль уточняется и на следующей странице: "Если бы Некрасов действительно пел "о народе" и его "горе", ни мало не сочувствуя народу,.. то его произведения никогда бы не могли производить того потрясающего впечатления, которое они производили, никогда бы не могли пользоваться тем вполне заслуженным успехом, которым они пользовались".²

¹ ("Дело", 1878, № 6, Современное обозрение, стр. 16.)

² ("Дело", 1878, № 6, Современное обозрение, стр. 17.)

Критик-народник теперь далек от какого-либо принижения Некрасова как поэта. Он характеризуется критиком как "человек, в течение всей своей жизни проповедывавший в звучных, сильных, потрясающих стихах самые возвышенные, гуманные, благородные нравственные идеалы".¹ В не менее высоких выражениях говорится о Некрасове и в другом месте статьи: "Умирает великий поэт - поэт-гражданин, призывавший нас к великим подвигам, учивший нас добру и гуманности".²

¹ ("Дело", 1878, № 6, Современное обозрение, стр. 10.)

² ("Дело", 1878, № 6, Современное обозрение, стр. 33.)

Как известно, Ткачев был тем деятелем литературы, который отличался исключительной прямотой, порой излишней резкостью по адресу крупнейших писателей в тех случаях, когда их творчество не отвечало его программным убеждениям. Поэтому приведенные суждения о Некрасове - заявление принципиальной важности, а не дань некрологическим условностям. Это подтверждается и тем, что и в рассматриваемой статье критик-революционер не прошел мимо тех сторон деятельности Некрасова, которые свидетельствовали о противоречиях его мировоззрения. Ткачев усматривал противоречивость поэта не в его личной жизни и склонностях, о чем усердно писала суворинская пресса, а в его общественной деятельности, в некоторых расхождениях "слова" и "дела". Как видно из замечаний критика, рассеянных по статье, очень осторожных и щадящих память поэта, речь идет о тех "неверных" звуках его лиры, которые осудил и сам поэт. Исходя из этого, Ткачев не согласился с Елисеевым, который, не отрицая идейных уступок Некрасова, оправдывал их необходимость историческими обстоятельствами. Речь шла, как можно судить по намекам, о том же выступлении Некрасова со стихами в честь Муравьева и Комиссарова, о котором так резко высказался критик в упомянутой статье 1870 года. Елисеев, как увидим далее, остался верен своей точке зрения и позднее.

Ткачев, не соглашаясь с ним, не дает развернутой оценки ошибочным шагам Некрасова (для этого потребовалось бы говорить о событиях, связанных с выстрелом Каракозова, что, конечно, в легальном журнале было невозможно), но совершенно очевидно, что он видит в них ошибки и не оправдывает их.

Критик-революционер выражал также недоумение по поводу позиции поэта, заявленной в стихотворении "Рыцарь на час": "Ты звал нас из "стана праздно болтающих в стан погибающих за великое дело любви", но сам ты - в каком стане ты жил, в каком стане ты умер? Да, над этими вопросами можно призадуматься...".¹ Сейчас мы по-иному смотрим на знаменитое стихотворение и на отношение поэта к "стану", в котором он жил. Но нельзя не признать, что и здесь Ткачев судил с точки зрения, с которой осуждал себя сам поэт.

¹ ("Дело", 1878, № 6, Современное обозрение, стр. 16.)

Как видно из приведенных высказываний, во взглядах Ткачева на Некрасова произошли существенные изменения: от резкого неприятия, продиктованного временными обстоятельствами, к глубокому признанию жизненной силы "потрясающих стихов" поэта, его проповеди "самых возвышенных, гуманных, благородных нравственных идеалов". Вместе с тем критик остался верен отрицательной оценке непоследовательности, идейных колебаний Некрасова.

Спор о неверных шагах Некрасова имел продолжение и в последующие ближайшие годы. В 1882 г. в Женеве появилась книга И. А. Худякова "Опыт автобиографии", вышедшая уже после гибели революционера, сосланного в Сибирь. Рукопись книги была переслана за границу, как можно полагать, через Елисеева.¹ В книге с большой искренностью и прямотой Худяков рассказывает о своем жизненном пути, об участии в революционном движении 60-х годов, аресте, следствии и приговору по делу Каракозова. Характеризуя общественное настроение в данный период, он в примечании коснулся также выступления Некрасова в честь Муравьева. Назвав Некрасова "другом Добролюбова, Чернышевского, издателем "Современника" и лучшим поэтом", революционер с бескомпромиссной резкостью осудил его поступок.²

¹ (См.: Из неизданной переписки П. Л. Лаврова и Г. 3. Елисеева. Вступ. статья и комм. Ф. Витязева. Литературное наследство, т. 19-21, М., 1935, стр. 256-272.)

² (И. А. Худиков. Опыт автобиографии. Женева. 1882, стр. 167-168.)

Зарубежные издатели (книгу подготовлял к печати Лавров при участии Елисеева) решили дать "примечание" на "примечание" Худякова и заявить о своем отношении к поэту; соответствующий текст взялся написать Елисеев. Его объяснение переросло в целую заметку "О личности Некрасова".¹ В письме к Лаврову от 9 августа 1882 года он сеобщает: "Посылаю Вам проект моего примечания на упрек, сделанный Худяковым Некрасову... Вместо извинения я написал, как Вы увидите, полное оправдание Некрасову".²

¹ (Она полностью опубликована с примечанием Г. Тизенгаузена лишь в советские годы в книге: М. А. Антонович, Г. З. Елисеев. Шести десятые годы. Воспоминания. Изд. "Academia", М.- Л., 1933, стр. 458-467. Автор примечаний, однако, не знал, что "Заметка" написана в связи с изданием книги Худякова; естественно, он ни словом не говорит и о Лаврове. Впервые "Заметка" опубликована (с цензурными пропусками) П. Ф. Якубовичем в "Русском богатстве" (1903, №№ 11 и 12) и его книге "Н. А. Некрасов. Его жизнь и литературная деятельность" (СПб., 1907); подлинных обстоятельств написания заметки Якубович также не знал.)

² (Литературное наследство, т. 19-21, стр. 270.)

Елисеев счел суждение Худякова "несправедливым и жестоким", объяснимым лишь болезненным состоянием пострадавшего от самодержавия революционера. Автор "заметки" полностью оправдывал Некрасова, стремившегося спасти "Современник" от гибели. "Жертва, принесенная Некрасовым чудовищу (т. е. Муравьеву,- Н. С), была, по нашему мнению, не только вполне законна, но и необходима".¹ По мнению Елисеева, Некрасов проявил слабость, предаваясь покаянным настроениям, нашедшим отражение в соответствующих стихотворениях. Некрасов, утверждал Елисеев, "был не настолько велик, чтобы... оставаться равнодушным к близоруким толкам современной толпы о своем поступке".²

¹ (М. А. Антонович, Г. З. Елисеев. Шестидесятые годы, стр. 460, 462.)

² (М. А. Антонович, Г. З. Елисеев. Шестидесятые годы, стр. 462.)

Это суждение, конечно, поражает своей идейной близорукостью и либерализмом, свойственным Елисееву, особенно в последние годы его деятельности. Смешать в одну "толпу" Каткова и Суворина (о них также шла речь в "заметке") с революционными кругами было, по меньшей мере, глубоким непониманием исторического смысла революционной схватки с самодержавием, происшедшей во второй половине 60-х годов. Не малодушие, а мужество проявил Некрасов, объявив свое выступление ошибочным. Это мужество поэта по достоинству оценили и революционные круги.

Елисеев попытался далее дать объяснение психологическому облику Некрасова и его тактике как журналиста: "Это был, если угодно, герой, но герой-раб, который поставил себе целью добиться во что бы то ни стало свободы, упорно преследует эту цель, по временам применяясь к обстоятельствам, делает уступки, но на своем главном пути постоянно держит ее в уме...".¹

¹ (М. А. Антонович, Г. З. Елисеев. Шестидесятые годы, стр. 466.)

Пространное "примечание" Елисеева, однако, не было принято революционным издательством и, как очевидно, не только по соображениям объема. Вместо него дано примечание "От издателей", автором которого был Лавров.¹ Данное примечание не учтено в литературе о Некрасове.²

¹ (Авторство Лаврова доказывается его перепиской с Елисеевым (см.: Литературное наследство, т. 19-21, стр. 271).)

² (В советском сокращенном издании книги Худякова примечание "От издателей" не приводится, а примечание автора о Некрасове перенесено в основной текст, вследствие чего возник нескладный разрыв в основном повествовании. См.: И. А. Худяков. Записки каракозовца. Изд. "Молодая гвардия", М.- Л., 1930, стр. 164-165.)

Касаясь суждения Худякова, Лавров указал на конкретные обстоятельства, обусловившие раздраженный и гневный отклик революционера на ошибочные выступления Некрасова. Вместе с тем автор примечания попытался вскрыть исторические причины, объясняющие поведение издателя "Современника". Эти причины - в общественной атмосфере царствования Николая I, от воздействия которой не были избавлены и "все лучшие люди этого времени... Традиции стойкости в борьбе вырабатывались лишь постепенно в отдельных личностях".¹ Противоречие между "словом" и "делом" (в ряде своих работ Лавров "делом" обозначает активную революционно-общественную деятельность) было характерно для многих людей 40-х и 50-х годов. От этого противоречия не был избавлен и Некрасов. "Жизнь Некрасова,- пишет Лавров,- не приготовила в нем вовсе человека дела и не развила в нем стойкости характера. В трудную минуту, когда русское общество почти целиком было охвачено припадком трусливой подлости, его желание спасти страстно любимый им "Современник" довело его до нравственного падения и даже отуманило его светлую мысль, не угадавшую, что это падение было бесполезно при существовавших условиях. Но это не помешало поэту Некрасову остаться одним из самых полных литературных выражений того, что переживала русская мысль в 50-х и 60-х годах. И никто лучше самого поэта не чувствовал внутреннее страдание из-за того, что его рука "у лиры звук неверный исторгала", что, "жизнь любя, к ее мишурным благам прикованный привычкой и средой", он "к цели шел колеблющимся шагом" и "для нее не жертвовал собой". Он сохранил лишь "любовь" к народу, "воспеть страдания" которого он считал своим призванием. Но многие ли между людьми тех поколений, которые нашли в стихотворениях поэта отражение своих общественных болей и своих общественных стремлений, остались настолько спокойными в минуту тяжелых искушений, что имеют право ответить строгим "нет" на стих кающегося поэта: "За каплю крови общую с народом мои вины, о родина! прости!"?"² Этим вопросом, предполагающим недвусмыленный ответ, и заканчивается примечание "От издателей". Лавров, высказываясь от имени уцелевших после 1 марта 1881 г. революционеров-народников, как видим, дал иное объяснение и оценку поведения Некрасова, чем это сделал Елисеев. Здесь нет "полного оправдания" поэту, его ошибки названы ошибками, но вместе с тем в их оценку внесены существенные коррективы по сравнению с Худяковым. Для Лаврова и его соратников признание огромного исторического значения творчества поэта, его народолюбия не вызывало никаких сомнений.

¹ (И. А. Худяков. Опыт автобиографии, стр. 169.)

² (И. А. Худяков. Опыт автобиографии, стр. 169.)

Напомним, что В. И. Ленин, говоривший о симпатиях Некрарасова к Чернышевскому, отмечавший наряду с этим "нотки либерального угодничества" поэта и его раскаяние, цитировал то же стихотворение ("Умру я скоро. Жалкое наследство..."), что и Лавров в своем примечании. "Неверный звук",- писал В. И. Ленин,- вот как называл сам Некрасов свои либерально-угоднические грехи".¹

¹ (В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 22, стр. 84.)

Признания выдающегося значения деятельности Некрасова-поэта содержатся и в дальнейших работах Лаврова, когда речь заходила о литературе. В статье "Взгляд на прошедшее и настоящее русского социализма" (1883) он писал об идейно-общественной обстановке в России 70-х годов: "Раздирающие душу стихотворения Некрасова и все более горькая сатира Щедрина стали единственным верным изображением общественного настроения".¹ В труде "Опыт истории мысли нового времени" Лавров также объединяет имена двух крупнейших деятелей русской литературы, подчеркивая общественный смысл их переживаний: "...цикл стихотворений Некрасова и сатира Салтыкова представляют не столько отражение личных настроений этих писателей, сколько последовательный ряд аффектов, которые переживало в их эпоху русское общество в своих наиболее живых и впечатлительных представителях".²

¹ ("Календарь народной воли", 1883, стр. 97.)

² (П. Л. Лавров. Опыт истории мысли нового времени, т. I. Женева, 1894, стр. 1093. Отметим также, что на страницах журнала и газеты "Вперед!", издававшихся под редакцией Лаврова в 1873-1887 гг., не раз встречаются цитаты и выражения из произведений Некрасова.)

Приведенные факты, думается, с достаточной определенностью характеризуют отношения видного идеолога народничества к поэзии Некрасова, к его роли в истории общественного движения и литературы.

В заключение представляется уместным остановиться на выступлениях Плеханова о поэте. Обычно они рассматриваются в связи с характеристикой литературно-эстетических взглядов первого критика-марксиста, между тем в его суждениях немало ценного и для освещения отношений народнических кругов к Некрасову.

Уже в статье "Об чем спор?" (1878), включаясь в острую полемику об очерках Г. И. Успенского "Из деревенского дневника", молодой революционер, тогда еще народник, проявил знание поэзии Некрасова: статья снабжена эпиграфом из поэмы "Кому на Руси жить хорошо", а в самом тексте цитируется стихотворение "Свобода".¹

¹ (См.: Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. II. Гослитиздат, М., 1958, стр. 211, 213.)

Другим его важным выступлением, уже непосредственно о Неккрасове, явилась речь на похоронах поэта, произнесенная от имени революционеров "Земли и воли". Текст речи не сохранился, о ней мы можем судить лишь по позднейшему воспоминанию самого оратора. "Я оттенял,- пишет он в заметке "Похороны Н. А. Некрасова" (1917),- революционное значение поэзии Некрасова. Я указывал на то; какими яркими красками изображал он бедственное положение угнетаемого правительством народа. Отметил я также и то, что Некрасов впервые в легальной русской печати воспел декабристов, этих предшественников революционного движения наших дней... Вот все, что сохранилось у меня в памяти от содержания моей речи".¹ В дополнение он припомнил, что не удержался от иронического замечания о Пушкине: о Некрасове же добавил, что тот "ввел в свою поэзию гражданские мотивы".

¹ (См.: Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. II. Гослитиздат, М., 1958, стр. 208.)

Как известно, на похоронах, в связи с речью Достоевского, раздались возгласы о том, что Некрасов "выше Пушкина и Лермонтова". В статье "Чернышевский в Сибири" (1913) Плеханов отметил: "Пишущий эти строки сам принадлежал к числу кричавших".¹ В своей специальной брошюре "Н. А. Некрасов" (1903), явившейся обработкой речи в день 25-летия смерти поэта, Плеханов разъяснил причины такого предпочтения. Указав на стихотворения Некрасова, в которых содержится призыв к "служению угнетенному народу", и отметив, что так думала и вся революционная интеллигенция, Плеханов говорит: "Ввиду этого делается совершенно понятным, почему эта интеллигенция не только зачитывалась стихами Некрасова, но и ставила его талант выше таланта Пушкина и Лермонтова: он давал поэтическое выражение ее собственным общественным стремлениям; его "муза мести и печали" была ее собственной музой".² Об этом же он сказал и в упомянутой статье о Чернышевском: "Что касается взгляда (Чернышевского,- И. С.) на Некрасова как на величайшего из русских поэтов, то его разделяла в то время вся наша радикальная интеллигенция".³

¹ (Г. В. Плеханов, Избранные философские произведения, т. IV, Соцэкгиз, М., 1958, стр. 414.)

² (Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. II, стр. 197.)

³ (Г. В. Плеханов. Избранные философские произведения, т. IV. стр. 414.)

Плеханов и характеризует Некрасова в основном с точки зрения участника революционно-освободительного движения 70-х годов. "Некрасов явился,- заявляет он,- поэтическим выразителем целой эпохи нашего общественного развития".¹ Созвучность поэзии Некрасова переживаниям и чаяниям народнической интеллигенции особо подчеркивается Плехановым. Поэт, считал он, "своим поэтическим чутьем понял психологию нового общественного типа".² В конспекте речи, послужившей основой брошюры о Некрасове, Плеханов записывал: "Это родначальник революционеров] 70 гг.".³ Преувеличенность данного утверждения сейчас не подлежит сомнению; припомним, что в подобное преувеличение впадал и народник Морозов.⁴

¹ (Г. В. Плеханов, Литература и эстетика, т. II, стр. 189.)

² (Г. В. Плеханов, Литература и эстетика, т. II, стр. 195.)

³ (Г. В. Плеханов. Искусство и литература. Гослитиздат, М., 1948, стр. 641.)

⁴ (См.: Н. А. Морозов. Повести моей жизни, т. I. Изд. "Наука", М., 1965, стр. 352.)

В ряду суждений Плеханова, выражающих во многом взгляды революционеров-народников на Некрасова, примечательно и его отношение к личности поэта: он находит в ней подлинно революционные черты. "Семидесятые годы,- напоминает он,- были у нас временем знаменитого "хождения в народ". Наша революционная интеллигенция надеялась, что ее пропаганда и агитация скоро вызовут всенародное восстание. Некрасов высоко ценил самоотверженность революционеров <...> Народное восстание, вероятно, не испугало бы его своими так называемыми ужасами".¹ Плеханов сослался при этом на образ Кудеяра из поэмы "Кому на Руси жить хорошо". Бывший участник народнического движения усмотрел общее и в грустных сетованиях поэта на свою отчужденность от народа с тем итогом, который "тогдашние русские революционеры увидели в результате своих "бунтарских" и вообще агитационных усилий в крестьянстве".²

¹ (Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. II, стр. 202.)

² (Г. В. Плеханов. Литература и эстетика, т. II, стр. 203.)

Отмечая неоспоримую ценность приведенных суждений Плеханова, однако, следует указать и на их некоторую односторонность, Он не говорит о том, что Некрасов, столь близкий демократическим устремлениям революционной народнической молодежи, вместе с тем, как известно, был чужд ряду ошибочных представлений народников о русской действительности, их иллюзорным планам ее преобразования.

Рассмотренные материалы об отношении к Некрасову видных деятелей русской освободительной борьбы, как нам кажется, существенно пополняют и уточняют данные о воздействии поэта на революционное движение его времени. Идейные ошибки и колебания руководителя "Современника", допущенные в стремлении спасти журнал в пору обострения реакции, не заслонили на сколько-нибудь длительный срок в глазах лучших его современников глубокого и искреннего демократизма поэта, огромного жизненного смысла его творчества.